Фаталити

- Ник, просыпайся. Доброе утро, - слышит Джуди свой голос, ласковый и теплый. Так обращаются к детям. Или к любимым. Она сама еще не встала с кровати – лежит, обнимая со спины Ника, зарывается носом в его рыжую макушку. От него пахнет теплом, чем-то терпким, чем-то невыносимо притягательным, заставляющим ее внутренности трепетать. Он оборачивается к ней, сонно моргает и улыбается. Хочется сцеловать его улыбку, обнять за шею, прижаться так, чтобы не расцепить, не разделить. Джуди, приложив некоторые усилия, все же осуществляет часть задуманного – тянется губами к растянутым улыбкой губам Ника, но успевает немного удивиться, встретившись с ними раньше. Он тоже потянулся к ней, встречая ее поцелуй на половине пути. Тепло и ощущение розового счастья затопляет грудь изнутри, сжимается в животе возбужденным комком. А когда Ник, развернувшись, обнимает ее, прижимается голой кожей к ее коже, счастье становится абсолютным. - Сколько там времени? – хрипло спрашивает Ник, дыша ей в ухо. - Половина седьмого. - Черт. Просто скажи мне, что сегодня выходной, и никуда идти не нужно. - Скажи это Бого после того, как он напишет на тебя рапорт, офицер Уайлд, - фыркает Джуди. - Ты – ужасная зануда, - жалобно тянет Ник, в противовес своим словам оставляя на ее переносице невесомый поцелуй, вдыхая запах ее кожи, - напомни мне, за что я тебя люблю, такую скучную и правильную? Джуди открывает рот, чтобы ответить – и не может произнести ни звука. Будто бы паника сковала ей горло, мешая говорить. Она всего-то хочет сказать, что тоже любит его, такого отпетого и негодного кицуне, и поэтому не хочет его скоропостижной кончины от ярости шефа на их опоздание. Именно с этим мерзким ощущением беспомощности и безгласия Джуди просыпается по-настоящему – в своей постели, одна, шокированная и запыхавшаяся. Что это было? Джуди удивляется своей фантазии: ничего себе Ник счастливый и добрый у нее во сне оказался. Такой довольный, такой влюбленный… в нее. Жесть! И она тоже – влюбленная. Счастливая. Одурманенная близостью и нежностью своего напарника-во-сне. Приснится же… нет, Джуди осознает, что ей начинает потихоньку сносить башню от Николаса Уайлда – ее недоступного, отстраненного и немного холодного напарника, оборотня-кицуне. Что с недавнего времени ее сердце срывается в томный, взволнованный ритм, когда он даже просто прислоняется к ней, или приближается, чтобы забрать что-то из рук, или потягивается своим гибким, сильным телом, едва не задевая ее плечо ладонью… От солнечных бликов в его холодных зеленых глазах у нее в животе пульсирует и бьется теплый комок, сползает ниже… но затем он отворачивается с безразличным видом, и Джуди удрученно утыкается носом в документы. По нему ничерта не видно, черт побери! Джуди даже начинает думать, что это какая-то шутка, хоть Ник обычно вообще не любит каламбурить. От него не исходит никаких признаков заинтересованности – только деловитость, холодок и, может быть, немного любопытства, просматриваемого на самом донышке его равнодушных обычно зрачков. Оно появляется, когда Джуди находится к нему слишком близко или когда она случайно его касается. Когда она отдергивает руку, стараясь делать это не слишком резко, он провожает ее будто бы насмешливым взглядом, улыбается краешком тонких, красивых губ. В остальное время он смотрит на нее так, будто она его вообще не интересует. То его спонтанное признание до сих пор не укладывается в голове никаким образом. Хотя… иногда Джуди ловит на себе его остановившийся взгляд. В эти моменты Ник выглядит так, будто чем-то глубоко озабочен и даже опечален, но иллюзия рассеивается, как только она встречается с ним взглядами. Он снова надевает свою броню, отгораживается от нее. Джуди рада бы была, если бы он ей разонравился – наоборот, так было бы лучше для них обоих. Совершил бы какой-нибудь мерзкий поступок, чтобы она в нем разочаровалась! Возненавидела даже. Но нет: Ник помогает старушке перейти дорогу; Ник приносит ей ее любимый кофе, простояв огромную очередь; Ник подменяет ее в свой выходной, когда ей срочно потребовалось поехать в деревню к больной бабушке. Он всегда рядом, он будто… подстраховщик. Ее личный, единственный, верный и надежный. В такие моменты она верит, что он в действительности ее любит, и что это не было шуткой. В такие моменты она начинает верить в то, что сама тоже влюбляется. Несмотря ни на что. Несмотря на все предубеждения и страхи, на неприятие, на несовместимости их рас – Джуди все чаще хочется обнять его со спины, подышать его запахом и попросить никогда ее не отпускать. Не уходить от нее. Но что-то каждый раз ее останавливает невидимой, но сильной рукой. Наверно, это неуверенность в том, что им обоим это в самом деле нужно и важно. Может быть, это было не всерьез тогда, в тот невозможно уютный и роковой вечер? Может быть, она переоценивает силу своих собственных чувств? Принимает за влюбленность простое нежелание оставаться одной? Тем более, если они будут вместе, то трудностей не оберешься. Придется пройти через многое, со многим смириться… Хотя все чаще, глядя на него и переживая новый маленький теплый потоп в сердце, Джуди думает – к черту все. В пекло сомнения! Тем более что, хоть они больше не говорили на эту тему, он не похож на того, кто кому попало признается… в любви.