Мы улетаем, словно самые бессердечные существа (дети все таковы, но они так милы!), живем, ни о ком не думая, а потом, как только нам потребуется особое внимание, мы благородно возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят с распростертыми объятиями, а не шлепками. Джеймс Барри. «Питер Пэн»
Билл ненавидел быть плохим взрослым для брата также сильно, как ненавидел не выполнять свои обещания, но, к сожалению, иногда обстоятельства были сильнее него. Да-да, всё верно, ещё раз в цирк они всё-таки не пошли. Зак с самого начала планировал только одну вылазку в цирк, чтобы побаловать детей, а Сара так вообще была категорически против: представление она называла «полным безобразием», устроенным «кучкой шарлатанов», и запретила любые упоминания о цирке в своём присутствии. В добавок ко всему, билеты на все представления были уже раскуплены… Билл всё равно не сдался. Он собрал все свои накопленные и заработанные честным трудом деньги; нашёл человека, который продал ему два билета (почти в два раза дороже их настоящей цены, но зато на третий ряд); договорился с другом, чтобы тот прикрыл их с Джорджи — соврал, что они были весь вечер у него. План был без сучка и без задоринки: Билл притворяется, что плохо себя чувствует, и отпрашивается с двух последних уроков. У Джорджа к этому моменту уроки уже закончатся, и он, как обычно, будет с одноклассниками в библиотеке ждать, пока старший брат его заберет. Они сразу пойдут к другу Билла, чтобы переодеться и оставить вещи, оттуда же, Билл позвонит отцу на работу и предупредит, что они пошли в гости и останутся там на несколько часов. В конце концов, пятница и завтра в школу не надо. Потом они с братом сходят в цирк, повеселятся, а после побегут обратно к другу, где переоденутся, и после вернуться домой, как ни в чём не бывало. Только вот в день икс всё пошло не по плану: Денбро не смог уйти с последних двух уроков, потому что у них была контрольная по истории; Сара сама забрала Джорджи из школы, чтобы тот не ждал брата слишком долго; когда Билл прибежал домой и сказал, что их позвали в гости, Сара ответила, чтобы он шёл один, что Джорджи будет ему мешать, а потом, как всегда, придя домой, будет жаловаться на Билла, и, в итоге, они поругаются. Как только Билл не пытался её переубедить, она оставалась непреклонной. Он даже попробовал доказать, что мальчик и сам этого хочет, но брат предательски ответил, что у него нет желания идти куда-либо. На самом деле, к тому моменту Джордж уже отчаялся попасть в цирк и злился на старшего брата, а потому даже не попытался ему помочь. Билл не знал, что ему делать. Он вышел из дома и начал кидать в окно брата камушки, стараясь привлечь его внимание, но стоило Джорджи увидеть, что это Билл, как он сразу же закрыл шторы, давая понять, что не хочет с ним разговаривать. Подросток устало прислонился к забору. Отчаяние и злость переполняли его. Он так старался всю неделю спланировать этот поход в цирк и всё подготовить. Для Джорджа. А этот маленький засранец даже не попытался его выслушать. На секунду его охватило желание мести: пойти самому в цирк с Беном, хорошенько там повеселиться, а на следующий день с упоением рассказать об этом брату, чтобы тот понял, что сам упустил. Но тут перед глазами Билла всплыло несчастное, красное от слез лицо брата, перекошенное детской обидой, непониманием и злостью, и весь его план умер ещё в зародыше. Он не хотел стать ещё хуже в глазах Джорджа. Мальчик и так уже затаил обиду, решил, что брат соврал или забыл о своём обещании. И ведь его не получится переубедить, он, как это свойственно детям, не поверит «взрослому» Биллу, что он пытался, что он сделал всё возможное, что он не рассказывал о своих планах заранее из-за страха, что Джорджи сам всё испортит, растрепав об этом на радостях кому-нибудь из друзей в школе или, не дай Бог, маме с папой за ужином. Узнай они после, ничего бы страшного не случилось; ну Сара покричала бы на старшего сына, ну наказала бы, оставила бы на неделю или месяц без карманных денег и запретила бы ходить к друзьям, но видеть брата счастливым стоило того. Да, Биллу не стоило пытаться насолить мальчику и идти в цирк самому, более того, ему нужно было как можно скорее избавиться от билетов и сделать всё, чтобы Джордж остался в своём святом неведении о неудавшемся плане старшего брата. Билл вскинул глаза на небо. Оно было нежно-розовым с красными полосами-потёками, словно свежими царапинами или только начавшими заживать шрамами. Он подумал, что завтра или уже сегодня ночью погода резко изменить и наступит самая настоящая осень. Ему очень хотелось курить, и карман, в котором пара билетов в цирк лежали рядом с пачкой Marlboro, вдруг стал невероятно тяжелым и начал тянуть парня к земле. Он стряхнул с себя морок. Ему надо было спешить. Представление скоро начнется. Билл нашёл Бена, как всегда, в библиотеке, он зарылся в очередную книжку по истории, но был рад видеть друга. Без всяких предисловий Билл предложил ему два билета в цирк. — Мне казалось, это билеты для тебя и Джорджа, — растерянно прошептал Бен, он всегда говорил тихо, словно боялся, что привлечёт к себе нежелательное, лишнее внимание. — Ничего не в-в-вышло, — подросток посмотрел на билеты, зажатые в руке. — Мой план провалился, — он с силой сжал зубы, отворачиваясь от друга. Неудача и нахлынувшее за ней бессилие больно ударили по его самолюбию. — На, б-бери, — Билл сунул другу в руки билеты. — Позови ту девчонку с параллели, что тебе н-н-нравится. Только не веди себя, как идиот, — он улыбнулся, увидев, как Бен смутился. — Смел-л-лее, у тебя всё получится. Билл убежал, а Бен ещё пару минут сидел, улыбаясь вникуда и думая о том, что Денбро иногда вёл себя, как старший брат, которого у Бена никогда не было и о котором он всю жизнь мечтал. Прежде, чем вернуться домой, Уильям ещё долго бродил по улицам города, выкуривая сигарету за сигаретой, и пытаясь придумать, как же ему теперь объясниться с братом.***
Суббота ворвалась в комнату подростка сквозняком из незакрытого окна и парой залетевших листьев. Билл, плохо спаший этой ночью — ему всё время мерещилось копошение, стук и неразборчивый шёпот — снова открыл глаза, окончательно принимая тот факт, что ему уже не уснуть. Он посмотрел на афишу цирка на стене, в очередной раз подумав, что именно с неё всё началось, и это она во всем виновата. Он рассеянно уже казалось бы в сотый раз перебирал в голове варианты того, как ему поступить, что сделать, чтобы брат его простил. Не придумав ничего лучше, чем просто дождаться того момента, когда Джордж смириться с произошедшим и сам придет к нему за помощью или компанией, Билл укрылся с головой одеялом — сегодня можно было не спешить вставать. Он лениво перебирал в памяти события последних дней, пытаясь понять, где и как он мог поступить иначе, чтобы не подвести брата, но некое ощущение предначертанности, судьбы или злого рока не отпускало его. Билл всегда выполнял свои обещания. Единственный раз до этого, когда он не выполнил свое обещание, случился полтора года назад, когда во время игры в бейсбол Билл получил мячом по голове и отключился до конца дня. Его отвезли в больницу, констатировали легкое сотрясение и сказали примерно неделю провести в кровати, отдыхая. Билл был только рад, а вот Джордж остался без обещанного похода на выставку динозавров, проходившую в то время в городской библиотеке. От спертого воздуха под одеялом у парня начала болеть голова, он высунул нос наружу, чтобы подышать. Но в тот раз Билл компенсировал это большой энциклопедией о динозаврах с картинками и мягкой игрушкой в виде трицератопса. В этот же раз он не имел ни малейшего понятия, чем ему возместить свой косяк. И как долго Джордж будет на него злиться? Думая о том, что можно подарить или сделать для брата, Билл задремал. С торчащим из-под одяла носом, с комично раскрытым ртом и поджатыми к животу коленями, он тихо посапывал, ведь ночная тьма со своими опасностями уже отступила, и никто не собирался беспокоить подростка ближайшую пару часов. Пара желтых глаз медленно осмотрела помещение, остановилась на сопящем Денбро, моргнула и застыла, потеряв весь свой игривый блеск и снова превратившись в часть цветной композиции на стене.***
Джордж весь день не выходил из комнаты. Он не спустился на завтрак, пропустил обед и явно не планировал выйти и к ужину. Сара, не понимающая, что же случилось с сыном и что его могло так обидеть, перед уходом на рынок сказала Биллу поговорить с братом: — Я оставила для него обед, его любимое — пюре с котлетами. Погреешь, когда он откроет тебе двери. — Почему ты думаешь, что мне он откроет? — мама всегда перекладывала все проблемы, связанные с Джорджем, на Билла, словно терпеть не могла, когда её любимый сыночек был в «неправильном» для коммуникации состоянии: заболевший, обиженный, злой, растроенный. Словно он ей нравился только добрым, послушным и милым мальчиком, что бесило Билла ещё больше, чем сам факт того, что брата любят больше него. — Потому что ты всегда находишь с ним общий язык. И к тому же, у меня нет времени этим заниматься, вы уже оба достаточно взрослые. Мне надо успеть на рынок, а вечером я иду к Миранде, мы ещё две недели назад договорились. Так сложно найти время на себя, когда у тебя двое детей. Поэтому, будь добр, помоги матери, — сказав это, она взяла свою сумочку и вышла, негромко хлопнув дверью, ставя точку в разговоре. — Поэтому, будь добр, помоги матери, — писклявым голосом передразнил её Билл и обиженно показал двери средний палец. Как же временами она его бесила. И что отец нашел в ней? Красоту? Ум? Он явно любил её не за характер. Билл устало поплёлся к комнате брата. Он был виноват в происходящем, но не больше неё. Если бы она не была так против цирка и любого его упоминания, Биллу бы не пришлось так шифроваться и скрывать всё от Джорджа до последнего момента, из-за чего в итоге ничего и не вышло. — Джордж, — Билл постучал в дверь. — Джордж, ты меня слышишь? Он приложил ухо к двери, пытаясь расслышать что-нибудь: движение или может быть злобное бормотание брата. Но оттуда не доносилось ни звука. — Слушай, я знаю, что ты на меня злишься. Ты имеешь на это полное право, я бы тоже на твоём месте злился. Даже больше, я бы захотел ударить меня. По лицу или животу, чтобы было очень больно или чтобы синяк остался, понимаешь? Я виноват… Я не буду оправдываться, честно, и я готов разрешить тебе меня ударить, если ты захочешь, только Джордж, выйди из комнаты, пожалуйста… Мама переживает, что ты не ел весь день, и… Тебе не надо со мной разговаривать, честно, только спустись вниз, поешь. Там для тебя пюре с котлетами, и можешь съесть моё мороженое, я знаю, ты давно хотел это сделать. Джордж не ответил. Билл просидел на полу у двери сначала десять, потом пятнадцать и двадцать минут. Когда прошло уже почти полчаса тишины и ожидания, Билл подумал, что что-то тут не так. Он встал, отряхнулся и неожиданно для себя понял, что дверь в комнату брата все это время была не заперта. Билл ещё раз постучал и громко позвал брата, но, не получив никакого ответа, открыл дверь и вошёл в комнату. Вошёл и сразу же обо что-то запнулся, почти потеряв равновесие. Это был тот самый трицератопс, что он подарил брату. Билл его поднял и положил на кровать, обведя комнату взглядом. Она выглядела, как обычно, только что окно было открыто, да и Джорджа не было видно. Билл закрыл за собой дверь и пошёл вглубь помещения. Всё было чисто и аккуратно — прибрано, что было немного странно для Джорджа, который был тот ещё любитель раскидать свои вещи. Он проверил, не спрятался ли брат в шкафу или под кроватью, и, не найдя его нигде, решил хоть окно закрыть, а то холодно уже. Что-то хрустнуло под ногой. Подросток поднял с пола вырванный из тетради лист. Дорогой Билл, если ты читаешь это, то, скорее всего, я уже далеко. Ты сильно обидел меня тем, что не сходил со мной в цирк, как обещал, поэтому я решил сам пойти в цирк. Вернее, стать его работником. Да-да, я ухожу в цирк. Буду канатоходцем или акробатом, а может быть и клоуном. Увидимся через год, когда цирк снова приедет в Дерри. Целую, Джордж. P.S. Не говори маме с папой. Билл с неверием уставился на бумажку у себя в руках. Джордж сбежал?! Да ещё и в цирк?! Да как такое вообще возможно?! И что ему теперь делать? Легко сказать «не говори родителям», словно они не заметят отсутсвие одного ребенка, словно, не зная о том, что он сбежал, не придумают себе что-нибудь пострашнее и хуже этого, словно, даже узнав о побеге сына, они поверят в это и просто примут, словно бы это в норме вещей и что-то подобное каждый день происходит в их городе. Билл рассеянно посмотрел в окно. Решение было принято.***
Внезапно набежали облака и буквально за секунды затянули небосвод. Темнота опустилась на Дерри. Билл вскинул взгляд на небо, и первые капли дождя упали ему на лицо. Он затянул потуже лямки рюкзака и залез на велосипед. Медленно покатился вперёд. Деревья начали покачиваться, поля незастегнутой куртки развивались. Подросток бросил последний взгляд на родительский дом и понёсся вниз со склона. Где-то у него за спиной блеснула молния. Билл нёсся вперёд, улица за улицей, не разбирая дороги. Нёсся на перегонки с ветром, со временем, словно мог разогнаться до такой скорости, чтобы попасть в прошлое и всё изменить. Дождь шёл с невероятной силой, уже завтра Кендускиг выйдет из берегов и затопит улицы города, отрезав его от всех близлежащих населённых пунктов как минимум на три дня, но сегодня у парня ещё был шанс нагнать цирк и… И что ты будешь делать, Билл? Что ты сделаешь, когда попадешь туда и найдешь брата? И что ты будешь делать, если Джорджи там не окажется? Что, Билл? ЧТО? — Я НЕ ЗНАЮ! — заорал парень во всё горло, на секунду перекричав всё: и ветер, и шум дождя, и хруст гравия под колесами велосипеда. — Я не знаю, — он заплакал, окончательно перестав концентрироваться на дороге. — Я не знаю, что я буду делать, я не знаю, что я должен сделать, но я очень хочу снова увидеть брата. Сказать ему, что мне очень жаль, что так вышло. Сказать ему, что я его люблю, — колесо велосипеда наехало на камень, и парень упал, ударившись грудью о руль, разбив колени и в кровь исцарапав руки. Он не хотел вставать. Казалось, нету смысла продолжать ехать, в такую погоду ему не то, что не нагнать цирк, ему даже не удастся разглядеть огни вдалеке. Да и откуда ему знать, что всё это время он ехал в правильном направлении. Ему стоило вернуться домой. Да, ему стоило поумерить свой подростковый пыл, выключить свой юношеский максимализм, смириться с произошедшим и вернуться домой. К Саре с Заком. В конце концов, он тоже их сын. Билл встал. В груди пульсировала боль, ему было трудно сделать глубокий вдох. Руки щипало. Он старался отогнать от себя образы пустого дома; матери, смотрящей на него с невысказанным вопросом «почему не ты?»; отца, бессмысленно смотрящего на первое и последнее школьное фото брата. Билл оглянулся. Он видел только тени качающихся деревьев и медленно проясняющееся небо. Он не мог понять, как далеко он уехал от города. Он наклонился и поднял велосипед. Он показался ему намного тяжелее, чем обычно. Впереди мерцала пара огней. Они были не очень четкими и не двигались. Денбро неожиданно затаил дыхание, словно кто-то мог его заметить. Он потер глаза одной рукой, боясь, что ему это только кажется, что это игра воспалённого сознания. Где-то внутри ожила, очнулась, встрепенулась и забилась надежда. Огни остались на месте. Ему не показалось. Все сомнения и мысли о возвращении домой сразу же были забыты. Он забрался на Сильвер и, оттолкнувшись, поехал.