***
У Юнги с самого утра пиздецки плохое настроение. Он опоздал на автобус, забыл тетрадь с лекциями, а самое главное — не смог найти свои документы. Казалось бы, день просто не может стать ещё хуже, но нет, он может: настроение падает ещё ниже, когда Мин видит широкую улыбку Хосока, зашедшего в аудиторию. И ей богу, он готов заорать, что его это бесит. Даже если улыбка и не предназначена ему, но нет, сам Чон-идеальная-улыбка-Хосок снова направляется к нему. — Не хочешь днём выпить кофе? — Нет, с чего бы мне с тобой пить кофе? Ты меня настолько бесишь, что я и на воду не соглашусь, — фыркает Юнги, желая то ли сбежать от любопытных взглядов, либо вмазать Чону, чтобы забыл дорогу к его месту. — Думаю, тебе все же придется сходить со мной в кафе, — парень хитро улыбается, выуживая из кармана его удостоверение. Мин тут же вспыхивает. Хочется заорать, не охренел ли Чон, но тот лишь кидает ему адрес и время и уходит к друзьям, заставляя Мина скрипеть зубами. Пары тянутся бесконечно долго. Юнги вечно ловит на себе чужие взгляды, а чоновский и его дружков особенно раздражают. Все ещё хочется заорать. Ему стоило бы просто забить на это, но эти парни словно нарушают его личное пространство, как недавно это делал Хосок. В кафе не так многолюдно, что однозначно радует. Юнги усаживается за самый дальний столик, прося принести обычный кофе. Хосок же появляется на полчаса позже — видимо, задержался на тренировке. Юнги честно плевать на это. — Окей, я просто куплю тебе кофе, а ты вернёшь мне мои документы, и мы разбежимся. — Для начала, привет, — Хосок улыбается то ли игриво, то ли усмехается, но Мина все равно от этого взгляда передёргивает. Возможно потому что именно таких взглядов стоит опасаться — слишком они скрытные. — А теперь, давай мы с тобой поболтаем, как знакомые за чашкой кофе. — Я не хочу с тобой болтать, — раздражённо выдыхает Мин, двигая к нему принесенную чашку. — Просто пей свой чертов кофе и верни мне документы. Чон не отвечает. Продолжает загадочно улыбаться, но чашку в руки берет, через несколько минут поднимаясь со своего места. Юнги следит за ним внимательно, но все равно упускает, когда тот наклоняется к его уху. — Не хмурься, ты куда прелестнее без этого, — и отходит. Юнги, если бы сразу осознал, точно бы врезал, но лишь успевает подскочить на ноги, когда Хосок уже выходит из кофейни, а на столе остаётся недопитый кофе и его документы.***
Хосок далеко не идиот, а потому понимает, что даже напоминаниями Намджуна о сроках спора, к Юнги лучше не соваться дня два, пока тот остывает. К Мину соваться сейчас, после его маленького шантажа, как в клетку к голодному волку. — О, твоя Джульетта не хочет тебя видеть? — Намджун тянет это с откровенной издёвкой, заставляя всю компанию гаденько захихикать. Чон закатывает глаза, но не отвечает, спрашивая, что сегодня будет в столовой. Шанс поболтать с «Джульеттой» предоставляет сам Намджун в конце пар. Он вообще умный очень, наблюдательный, а потому Хосок безмерно ему благодарен. В перерывах между теми моментами, когда хочется ему сломать нос. — Кажется, твоя дама в беде. Иди спасай, рыцарь на железном коне, — Ким кивает на окно, где вовсю хлещет дождь, и Чон замечает на ступеньках Юнги, который смотрит прямо перед собой, словно бы обдумывая, стоит ли бежать до остановки или остаться и переждать. — Доставай зонт или что там у тебя. — У меня нет зонта, — хмыкает Хосок, но быстро спускается, пока Мин не сделал выбор. — Эй, Юнги, тебя подвезти? Кажется, ты без зонта сегодня. — Подвези лучше вон тех сучек, что уже минуты три строят тебе глазки, а меня мечтают со ступеней спихнуть из-за того, что их любимый оппа уделил мне лишнее внимание, — сухо бросает Юнги, ежась. — А я дождь люблю, так что, дойду, не переживай. Чон закатывает глаза: как он мог забыть, что такие фрики любят дождь и одиночество. Он улыбается девушкам и спускается вниз по ступеням, наблюдая, как Мин листает что-то в телефоне. Хосок прищуривается, следя за его торопливыми шагами. Происходит примерно то, чего он ожидал. Его неудачная цель поскальзывается на второй ступени, рискуя либо носом асфальт словить, либо в лужу плашмя. Хосок хороший баскетболист, и реакция у него хорошая. Он хватает Мина за шкирку, как котёнка, и помогает устоять, отчего тот врезается в него всем телом, судорожно хватаясь руками. — Не благодари, — с усмешкой говорит Хосок, а Юнги недовольно отскакивает. — И не собирался, — он отворачивается, когда к нему на голову падает чужая кожанка. Он сдергивает ее вперёд через себя, оборачиваясь на однокурсника, но тот уже направляется к своему байку. — Какого хера, Чон? — Если собираешься идти пешком, хотя бы не мокни. Завтра вернёшь, — не оборачиваясь, говорит младший, и Юнги все ещё честно не понимает, почему не швырнул куртку обратно.***
На следующий день куртку вернуть не удается — Хосока нет на парах, а подходить к его дружкам Юнги не собирается. Он уже краем уха услышал, что у Чона брат есть, но в душе не ебал, кто это, а потому лишь недовольно сопел, хмурясь. Наверняка он снова напился и лежит дома с похмельем. Либо же трахался всю ночь, и сейчас отсыпается в объятиях какой-нибудь незнакомой грудастой девицы. Мин трясет головой — в последнее время Чон Хосок, черт бы ему откусил нос, слишком часто появлялся в его мыслях. — Отдай куртку Чону, раз он не соизволил явиться на пары, — все же говорит на большой перемене Юнги, останавливаясь перед Намджуном. Тот поправляет очки, смотрит на него удивлённо, будто бы пытается вспомнить, кто это перед ним стоит, а потом жмёт плечами. — Я вам не посыльный. Если надо, сам отдай, — Джун на секунду отвлекается, смотря на проходящего мимо Сокджина. Кто-то зовет его, и Ким улыбается вслед медбрату. Вечером они обязательно поговорят о способах лечения головной боли Намджуна в виде Хосока и, видимо, Юнги. — Разве вы не друзья? — блондин пытается воззвать к его совести, мол, тот сейчас горделиво выпятит грудь, заявит, что, разумеется, и побежит ему отдавать куртку, но тот лишь лезет рукой в сумку. — Вот ключи от его квартиры. Он там целый день в кровати умирает, заодно и проверишь его температуру, — Намджун сует ему небольшую связку и поправляет очки. — Градусник у него в ванной. Обычно он им не пользуется, поэтому вряд ли знает, где лежит, — и пока Юнги медленно охуевает, Джун кидает ему адрес Чона и уходит по своим делам, окликая неких Чонгука и Тэхёна в коридоре. — Вот, блять, конечно, поеду я ещё к этому придурку домой, — фыркает Мин, смотря на ключи. Он твердо уверен, что не станет этого делать. Пока обедает, пока собирается, и пока в такси едет. И уже когда перед дверью чужой стоит, понимает, что, блять, да, он здесь. Хорошо, Намджун сказал, температура. Было ли возможно, что из-за Мина он и простыл? Никто не просил его отдавать свою куртку. И все же Юнги было тепло по пути домой. Мать правда снова недовольна чем-то была, но Юнги уже не запоминал. Юнги аккуратно открывает дверь, заходя внутрь. Вопреки его ожиданиям, он не встречает гору пустых бутылок, разбросанных лифчиков или другого мусора. И даже пахнет у него чем-то свежим, чисто везде. — Чон, ты здесь? — блондин аккуратно проходит вглубь, стянув кеды. Хосок находится во второй комнате в кровати. Лежит под одеялом в лёгкой майке, спит, кажется. Юнги тихо пробегается взглядом по его груди, шее и лицу, а потом, оставив куртку на диване, топает на кухню. — Чая с медом в знак извинений ему хватит, — ворчит он, заходя на небольшую кухню. Действительно для одного человека. Для двух влюбленных тоже бы подошла. Мин открывает шкафчики и холодильник, понимая, что из продуктов у Чона почти ничего. Вздыхает, и ставит чайник. — Без меда попьет, — говорит он сам себе, продолжая гипнотизировать пузырьки воздуха в чайнике. И что он тут забыл? На кухне самого раздражающего человека в своей жизни. Хосок ещё утром почувствовал себя отвратительно. Кажется, у него была температура — по-другому объяснить то, что ему было так жарко, нельзя. Он пишет Намджуну, что собирается сегодня умереть, и честно отсыпается, пока не слышит возню на кухне. Кажется, что прошло всего часа два, но на деле все восемь, а на кухне действительно кто-то есть. С твердой уверенностью в том, что это Намджун, Чон стягивает с себя влажную майку, и тащится на кухню, чтобы напугать друга. Но там оказывает не Намджун, и даже не Чонгук с Тэхёном, а Мин Юнги. Тот самый, которому руку протяни — откусит по локоть. — Юнги? — окликает он, а парень резко поворачивается, проливая на себя чашку с чаем и снова оказываясь в полуобъятиях Чона. — Ох, извини, я не хотел тебя пугать, — Хосок его отпускает, смотря на мокрую футболку. — Я сейчас тебе что-нибудь принесу, — парень возвращается в спальню, все ещё пытаясь понять, откуда однокурсник взялся у него на кухне, и тащит ему одну из своих домашних футболок. Юнги переодевается при нем — Хосок хищно обводит взглядом его узкую спину и ровный тон кожи. Будет приятно разукрасить его своими метками. Юнги недовольно хмурится, поправляя принесённую вещь. Видит, что Чон откровенно залипает на его ключицах и плече, с которого огромная футболка вечно слезает. — Глаза не сломай. — Останешься?