lettera

Девушка понимала, что у нее два пути: оставаться в этом престранном месте, желая каким-то чудом разобраться в ситуации, или собираться уезжать, главное, чтобы хватило на билет, ведь, если не хватит, придется связываться с родственниками, знакомыми… Это невыносимо! Что им сказать? Как вести себя? Хватились ли ее уже? Она глянула на часы на башне и зажмурилась — хорошо, что она живет одна, и, возможно, когда она вернется, мать не хватится ее. Перелет занимает немного времени, главное билеты достать как можно быстрее. Но как же улететь, ни в чем не разобравшись? Она сможет так поступить? Сможет! И Кэти, узнав, где находятся ближайшая авиакасса — оказывается, она единственая на весь этот маленький городок — решает улететь, если, конечно, ей это удастся и никакие обстоятельства не заставят остаться. Увидев нужную вывеску, девушка подходит к свободному окошку. Услышав цену, Кэти показалось, что на нее навалился весь мир: ей придется отдать все деньги… Все! Она встретилась с кассиршей взглядом и прочла в нем настороженность на грани испуга: видно у Кэти был настолько потерянный и жалкий вид, что вызывал вопросы: — Девушка, вам плохо? Принести воды? — Нет, все в… в порядке, — промямлила Кэти, слабо махнув рукой, и направилась к выходу, желая поскорее уйти от этого сочувствующего взгляда с долей испуга за ее здоровье. А там было так прохладно, а ей снова пришлось выйти под палящее солнце, которое она резко возненавидела. Кэти чувствовала себя добитой окончательно, и в мозгу то и дело звучала эта цифра, когда она плелась обратно, не зная, что теперь делать дальше. Предплечья уже покрылись синяками — Кэти все еще надеялась, что она попала в затянувшийся, причудливый сон и щипала себя постоянно. Или умерла. Вот так резко. Во сне. Ей ничего не оставалось, как провести этот день и ночь в Вольтерре, надеясь, что наутро она снова проснется в своей родной постели. Прекрасно — ее мобильник молчал, сейчас ей определенно нечего было сказать. Девушка от растерянности совершенно не помнила, могут ли ей позвонить из другой страны, если роуминг не подключен, но надеялась, что все же не могут. Она стала гулять по городу, любуясь местным колоритом, и уже жалела, что в сумке не завалялся фотик. За прогулками по «темному, угрюмому в своей крайней древности городу» не заметила, как близился полдень, а затем и вечер. Солнце еще не село, но набежали тучи, и стало заметно прохладней. Блуждая по городу, она вновь вышла к площади и остановилась, остекленевшим взглядом всматриваясь перед собой. Она не верила своим глазам, тому, что видит! Женщина. Она выходила из главного входа замка: высокая, статная, величавая. Разумеется, в этом не было бы ничего странного, если бы она не была шикарной брюнеткой в волнующем платье, перчатках и с шалью на плечах. Кэти почему-то глянула на небо — солнце плотно закрывали тучи. Да, солнца не было! Все верно… не было… Сердце застучало быстрее, а когда она увидела, как брюнетка набирает группу туристов, чтобы отвести в замок за своей спиной, руки непроизвольно вцепились в сумку. Звучный бодрый голос любезно призывал посетить экскурсию, а нервы Кэти резал нещадно. Еще минута, и ей подумалось, что она закричит от волнения, не выдержит, ведь эта сцена так напоминала ей о… Она перевела вопросительный взгляд на снующих тут и там людей, на продавцов, к которым она еще недавно подходила, на официантов в маленьком кафе, которое так нелепо здесь смотрелось, словно спрашивая, что это было? Они видят это?! Ведь эти бедные люди могут никогда… Кэти решила подождать. Минуты текли невыносимо медленно, складываясь для нее в вечность, глаза неотрывно следили за черной гигантской стрелкой на часах злосчастной башни, но группа не появилась. Никто не вышел обратно, и эта женщина тоже. Она, было, подумала, что есть другой выход, его не может не быть, но воспоминания о такой знакомой женщине наводили на совершенно другие мысли. Кэти так и стояла, сжимая в руках сумку, посреди площади, боясь, что если она сделает хоть один шаг, то упадет на камни. Глубокий медленный вздох. И еще один. И еще. Шумно, глубоко, так, что грудь вздымалась под тканью ситцевого сарафана. Наконец, она приказала себе сделать несколько шагов, и взгляд ее выхватил кафе поблизости, к которому она и направилась. Медленно, с трудом делая шаги, словно только что научилась ходить. Девушка зашла под тень уличных зонтов и выбрала столик, где хорошо был бы виден вход в замок; она все еще надеялась, что увидит группу целой и невредимой.  — Туристы часто посещают дворец? — она кивнула в нужную сторону, старательно выговаривая слова.  — Да, очень часто. Он пользуется популярностью, правда, слава у него нехорошая, — ответил подошедший официант, на вид совсем еще мальчишка.  — Что? — она расширила глаза.  — Поговаривают, что там туристы пропадают… — промямлил темноволосый паренек, — но это лишь местные легенды.  — Так почему бы эти легенды не проверить? — сощурилась девушка.  — Кому? — ухмыльнулся он.  — Местной полиции!  — Полиция была заинтересована, когда исчезновения людей стали учащаться. Люди, говорят, пропадали десятками и даже сотнями, — он понизил голос, будто боялся, что его услышат, — но когда пришли проверять замок, никого не нашли.  — Правда? — она недоверчиво еще сильнее сощурила глаза.  — Да, синьорина, он был пуст, как ему и положено быть. Знаете, что это за место?  — Да. Можете не объяснять.  — Вот, так что туристы пропадают, это… так они везде могут пропасть, в любой стране, в любом городе мира, маленький он или большой.  — Но все же про исчезновения говорили? — она подалась вперед, выдавая свое волнение.  — Да. — Мальчишка странно посмотрел на нее. — Даже в местной газете писали, но люди как-то в это не особо верят, ведь местные не пропадают, только туристы, так что полиция особо серьезно не относилась к этому странному делу, считая, что это байки экскурсоводов… Некоторые особо мнительные полагали, что в этом дворце обитают монстры…  — Монстры?  — Ну, что-то наподобие призраков, демонов… или вампиров… Они прячутся там и завлекают в свои сети людей, — беспечно хихикнул официант.  — Понятно, — черные брови девушки взлетели вверх, и она откинула на спинку стула. Вот так дела!  — А вам зачем это все, если не секрет? — официант перевел взгляд на меню, к которому Кэти до сих пор не притронулась, а Кэти в свою очередь была несказанно рада, что почти все понимала, что ей говорили эти итальянцы.  — Секрет, — она вяло улыбнулась и решила не расспрашивать о женщине, которая ей сильно напомнила… Хайди. — Да, прошу прощения, мне сок, апельсиновый, если можно, и бутерброд. У вас есть бутерброды? — Специально легкие закуски для туристов и делаем, — уголком рта улыбнулся парень, оглядывая ее с ног до головы. — Сейчас все будет, сеньора! «Для туристов, — эхом мысленно повторила Кэти. — Специально для туристов… Черт…» Просидев и прождав неизвестно чего еще час, ловя на себе косые взгляды паренька, она встала, намереваясь направиться к дому, где проснулась сегодня утром, как ее остановил еще один сюрприз. Кэти заметила в одном из окон движение. Вроде мужская фигура в чем-то темном, а может, ей просто померещилось? Брови сдвинулись, и на лице застыла печать подозрения; она неожиданно для себя решила подождать еще немного, но, правда, так и не понимая до конца, что же она надеялась там увидеть? Доказательство? Но ведь она уже видела Хайди, или все же она была не она, а просто похожая на нее женщина? А как же тогда слова паренька о таинственных исчезновениях? Вопросы… вопросы не давали покоя, и Кэти решила остаться еще. Она ушла с площади, чтобы не привлекать внимания местных, с кем уже успела завести разговоры, и выбрала место чуть поодаль, но с которого оставался виден вход. Прошло полчаса… час… Начали быстро сгущаться сумерки. Зажглась редкая иллюминация, и площадь опустела. Кэти стала чувствовать себя неуютно, прошедший мимо полицейский пристально на нее посмотрел, и ей резко захотелось вернуться в незнакомую квартирку, но как только она подумала об этом как увидела мужчину, выходящего из замка, но только не из главных дверей, а откуда-то сбоку. Он будто материализовался из воздуха, очутился возле края стены и медленно пошел через площадь. У девушки остановилось сердце, так, кажется, называется это состояние. Даже издалека она не могла его не узнать. Это был он, Маркус Вольтури собственной персоной.