Дешевые драмы

Старое обшарпанное здание возвышалось среди голых деревьев, оно не внушало оптимизма от слова совсем, пахло серостью и печалью. Давящей безысходностью пропитался каждый хрупкий кирпичик, она забилась в каждую щель, из которой понемногу из года в год сыпалось все больше и больше строительного мусора. В открытых балконных коробках, у которых не предусмотрено наличие окон, хорошо проглядываются бельевые веревки, на верхних этажах, на потеху всем мимо проходящим, развеваются по ветру разноцветные труселя. В окнах то тут, то там мелькают лица – студенты наслаждаются своей рутиной, пока еще могут. Общежитие – воистину страшное место. Один лишь его вид вызывает недоверие и тоску по уютной комнате, которой теперь ему никогда не видать. Ричард тяжело вздыхает, трет переносицу и делает шаг по направлению к зданию. Турникет на входе отвратительно скрипит. Сначала не желает пропускать гостя, но со следующего уверенного пинка ногой, наконец, начинает исправно крутиться. Внутри еще хуже. Снаружи был хотя бы свежий воздух, теперь же – особый запах, присущий данному помещению, быстро окружил собой пришедшего, стоило лишь захлопнуть дверь. Не сказать, что стало резко неприятно, просто по-другому… Здесь все совершенно иначе. Хэнк подорвался с насиженного места и поспешил выйти из вахтерской кабинки, с нескрываемой радостью на лице сгребая Ричарда в свои крепкие объятия: - А вот и ты, сынок! Я уже успел соскучиться. - Я думал, Коннор тебе здесь скучать не дает, - хмыкнул Ричард и чуть похлопал отца по спине, дожидаясь, пока его отпустят. - Я вас всех, засранцев, люблю одинаково. И то, что теперь вы оба будете под присмотром, меня несказанно радует. Ричард устало вздохнул, заметно мрачнея. Да уж, теперь вся его самостоятельность уйдет коту под хвост. Жил себе спокойно, почти не создавал проблем окружающим, так нет же, надо было окружающим создать проблемы ему. До сих пор руки чешутся навалять своим бывшим соседям. Теперь у него просто нет другого выхода, кроме как просить о помощи у Хэнка. Общежитие им с Коннором не предоставили изначально, ссылаясь на то, что живут они слишком близко к городу. Однако добираться до колледжа было тем еще геморроем, проще уже было ночевать под дверью нужной аудитории, пока студенческая общественность не начнет подавать признаки жизни с утра пораньше. Ричард решил, что он достаточно взрослый и ответственный, чтобы снимать квартиру, а Коннору еще целый год приходилось мотаться туда-обратно каждый гребаный день, пока в один момент ему не подали знак свыше. Один только Дьявол знает, что это была за счастливая случайность, но в конце первого учебного года Коннора очень настойчиво попросили переехать в общагу, которая даже не принадлежала их учебному заведению. Всплыл слушок, что руку к этому приложила сама мадам-комендант и какой-то чудак со связями в деканате. А еще через некоторое время мистер Андерсон-старший почти спился от тоски и начал плакаться Коннору по телефону, что ему одиноко без любимых сыновей. И все трое, гады такие, слишком быстро покинули родительский дом. Коул так вообще за границу смотался и теперь лишь изредка присылает поздравительные открытки. Коннор, конечно же, на всех парах полетел домой спасать отца от бутылки, а когда вернулся – начал компостировать мозги комендантше. Их старый охранник как раз уволился на днях, и Коннору оставалось лишь подкинуть кандидатуру Хэнка, который на своей заслуженной пенсии с ума сходил без дела и без детей рядом. Бывший лейтенант полиции пришелся Аманде весьма по душе, как и всем студентам, что проживали в этом гадюшнике. Ну, а Ричард тем временем не скучал. Жил в теплой квартире напополам с еще парочкой соседей, имел свою комнату, платил не так уж много и, в общем-то, наслаждался жизнью. По личной просьбе Хэнка его взяли на подработку в участок. Пусть и в роли мальчика на побегушках, который чуть что, так "принеси-подай", но по-хорошему он вообще не должен был отираться там, пока не выпустится из колледжа и не пойдет дальше. Отец надеялся, что близкое знакомство с Департаментом и наблюдение за работой в полиции пойдет на пользу и поможет быстрее адаптироваться, когда Ричард станет полноценным служителем закона. Он гордился до невозможности, что дети решили пойти по его стопам, потому пытался создать им максимально комфортные условия и с радостью поднимал старые связи. Так что теперь Ричард носил местным полицейским кофе и делал множество мелких поручений, получал не так уж много, но на жизнь вполне хватало. Между тем он осваивал право, хорошо учился, быстро познавал теорию и исправно ходил на пары. Периодически отзванивался домашним и, по просьбе Хэнка, который теперь практически не бывал дома, забрал к себе их пса Сумо, чтобы тот не помер с голоду. И все бы ничего, но соседи были на самом деле кончеными мразями. Поначалу Ричард не обращал внимания на постоянный шум за стенкой и грохот посреди ночи. Потом принялся делать замечания, но вскоре понял, что это ничего не даст. Ему стало понятно, почему комната обходилась ему в такую смешную цену – с этими тварями жить в одном помещении просто невыносимо. Теперь он даже не скучает по своей квартире – лучше б она сгорела. Дальше агрессивных замечаний и угроз дело не заходило. Даже во время сессий, когда хотелось умереть, но предпочтительней было сдать экзамены и, наконец, поспать. Даже в тот редкий случай, когда он подхватил болячку, и, лежа в постели с температурой, проклинал «шумных пидорасов». Его суровое лицо, которым можно было пугать маленьких детей, их почему-то не впечатляло. И вот недавно он таки дорвался. Без лишних слов проломил стену в комнату и разнес тем самым несколько ценных предметов. Соседи перепугались до чертиков и выперли его нахрен. Полностью оплатить ущерб он не смог – пришлось занять денег у отца. И теперь проблема нависла над Ричардом тяжелым грузом – у него нет денег, нет жилья и есть крупный долг. И не важно, что деньги отцовские, он не позволит себе сидеть у него на шее, он взрослый, сильный, независимый… А еще он в полнейшем дерьме. Гордость, конечно, не позволила бы, но что прикажете делать? Со скрипом зубов Ричард просит помощи у Хэнка. - Так, ладно, перейдем к делу. Со свободными местами у нас беда, в этом году общежитие забито под завязку: много иностранцев, много первокурсников. А еще к нам иногда спихивают студентов из других университетов и тех, кто не поместился в общагах поменьше. Ты, к сожалению, не совсем вовремя. Эти вопросы решает Аманда, но я не совсем уверен, что тебе выделят комнату. И вообще, лучше бы тебе ей на глаза не попадаться, она пока не в курсе, что у нас подселение не по плану. - Понятно, - Ричард кивнул, - тогда мне не стоило даже спрашивать. - Погоди, это еще не все. У нас есть здесь небольшая комнатка на первом этаже, ей никто не пользуется. Когда-то давно там хранили хозяйственный инвентарь, но сейчас она выглядит вполне нормальной и пригодной для жизни. Если убраться… Поставим раскладушку и будет отлично! - Напомни, зачем я вообще к тебе обратился? – Ричард скептично выгибает бровь и мрачнеет еще больше. - Ты в дерьме. - Ах да, точно. - Можешь перевезти свои вещи хоть сегодня, Аманды не будет еще дня три, так что все в порядке. И привези сюда Сумо. Я не хочу, чтобы он был один дома. - То есть, мне на глаза Аманде не попадаться, а собаку в общаге держать – всегда пожалуйста? - Сумо всем нравится, а от тебя люди шарахаются, так что не возникай и шуруй за вещами. - Я хотел поздороваться с Коннором, - невозмутимо ответил Ричард, после чего твердым шагом направился к лестнице. - Седьмой этаж, двадцать восьмая комната, - крикнул ему в спину Хэнк и, тихо посмеиваясь, забрался обратно в вахтерскую будку. «И лифт, конечно же, не работает…». Ричард неспешно поднимается по лестнице, думая о чем-то своем. Что за жизнь – теперь ему придется ютиться в подсобке, заменяя собой хозяйственный инвентарь. На одной раскладушке с Сумо, кричащим на студентов Хэнком в коридоре и вездесущей Амандой, которой вообще, по-хорошему, лучше не знать, что у них завелся домовой. «Может притвориться Коннором и никто не заметит?». Он уже почти на месте. С верхних этажей доносятся крики и возмущенные вопли. Кажется, там началась какая-то грызня. Вот еще только драк тут не хватало… Кажется, он слышал голос Коннора? Ричард в несколько шагов наверх преодолевает лестничный пролет, с ноги вышибает двери в нужный блок, но его появление остается незамеченным из-за развернувшейся здесь потасовки. - Я не хочу делать тебе больно, Маркус, - серьезным тоном произносит Коннор, заламывая назад руку парню в длинном бежевом плаще, - но если ты не успокоишься, то мне придется. Тот пытается вырваться и что есть дури бьет захватчика бритой башкой по лицу. Коннор тут же зажимает нос одной рукой - видно, что врезали ему неслабо. Но он ловко возвращает свое внимание ситуации, уклоняясь от последующих выпадов, и метко бьет Маркусу в челюсть, отчего тот едва не валится на пол. К Маркусу бросается рыжая девчонка, пытаясь сдержать его напор, что выходит не слишком хорошо. Маркус намного сильнее её и он рвется вперед, отчего его просто невозможно удержать на месте, но она продолжает орать, чтобы он успокоился, в попытках не дать ему вырваться из хватки. Между участниками заварушки вклинивается темнокожий парень, призывая всех держать себя в руках, но Маркус отпихивает его и вновь ударяет Коннора по лицу, отчего тот отшатывается к стенке. Все происходит так быстро, что Ричард не успевает подумать. Он вламывается в блок посреди побоища и у него тут же срывает тормоза. Перед глазами прямо-таки красный экран мигает единственной мыслью: «Что за мудак посмел наехать на брата?». Он быстро и уверенно проскакивает в помещение и тут же вмешивается в драку, которую активно пытаются сдержать другие студенты. Бесшумно подходит к Маркусу сзади, оттаскивая того за шиворот, и опрокидывает на пол, нанося ему отрезвляющий удар. Эффект неожиданности сработал как надо – Маркус на эмоциях совершенно не обращал внимания на окружающую обстановку и понятия не имел, что может вмешаться кто-то еще. Ричард своим появлением вызывает разрыв шаблона поголовно у всех. Прибежав на шум с опозданием, в балаган вмешивается еще один участник - он явно только что из душа, в растянутой майке и с полотенцем на шее, с мокрых волос стекает вода. Он хмуро оценивает обстановку – Норт почти скатилась в истерику, не в состоянии разнять этих дебилов, до изрядно помятого Коннора теперь пытается достучаться Джош, но тот продолжает пялиться немигающим взглядом на Маркуса, которого какой-то непонятный персонаж придавил своим весом к полу. Маркус активно брыкается и угрожающе рычит, пытаясь скинуть его с себя, но держат его крепко, не давая ни шанса на отпор. По первому впечатлению Гэвин Рид не особо разобрал суть ситуации, но логично рассудил, что виновником драки является именно этот непонятный чувак. Он видел его со спины и был не слишком уверен, что вообще знает кто это. Но точно уверен, что нужно вмешаться. Он подбегает сзади и делает захват шеи, пытаясь стащить незнакомца с Маркуса, за что получает неслабый удар локтем в живот. Гэвин сжимает зубы от боли, но не отпускает – они вместе валятся на пол. Мешанина голосов смешивается в голове до состояния звуковой каши. Вокруг куча студентов, каждый что-то кричит – хрен разберешь. Захват не ослабевает. В ушах звенит от гневной матерщины. Сначала Ричард пытается расцепить руки на своей шее, но результата нет, потому он приподнимает голову и с размаху ударяет затылком прямиком по лицу этого бескультурного придурка. - Твою ж мать! – Гэвин возмущенно орет, ослабляя хватку и этого Ричарду достаточно, чтобы освободиться и подорваться на ноги. Захват все же остудил его, и желание избивать всех подряд слегка поутихло. Гэвин пытается сдержать льющуюся из носа кровь, в глазах мутнеет. Он поднимает взгляд и замирает. Сердце пропускает удар. «Какого..?». Над Гэвином возвышается Коннор с лицом терминатора. Нет, это не тот Коннор. Не его Коннор. Хотя какой к черту его? Создается ощущение, что он опять что-то упускает, и кто-то из этих Конноров вообще не был предусмотрен в плане. Судьба снова прикалывается. "Боже, блять, сдаюсь, запутался". Гэвин пытается встать, но хватает его лишь на то, чтобы с трудом приподняться на локтях. К нему подбегает Норт и придерживает сзади, обеспокоенно вглядываясь в его побитое лицо. - Ты как? - У вас всегда здесь такое веселье? – с нескрываемым сарказмом сплевывает он, - буду почаще оставаться, чтоб его… Ричард пару раз мотнул головой, отряхнул руку и окинул взглядом напряженную обстановку. Его взгляд на мгновенье загорелся интересом и застыл на Гэвине, на что тот лишь оскалился в ответ. Все смотрели на Ричарда широко распахнутыми глазами, не в состоянии пошевелиться. Избитых Маркуса с Гэвином пытались привести в чувство, а недобитый Коннор стоял рядышком и улыбался – конечно, не каждый день же брата видел. - Ричи! Ричард кротко говорит «Привет» и тут же окидывает Коннора взглядом, изучая повреждения. Тот отвечает ему легкой улыбкой: - Я в порядке, правда. - Коннор, что, блять, тут происходит? – наконец несдержанно взревела Норт, - кто это?! - Мой брат – Ричард, - будничным тоном ответил тот, - мы близнецы. Брат-близнец так и не проронил ни слова, глаза его опасно сверкали и вызывали недоверие у окружающих. - Ну охуеть теперь, - Гэвин, кряхтя, поднимается на ноги, - не сказать, что мне приятно познакомиться, пидор. Норт все еще аккуратно придерживала его за плечи, но Гэвин жестом показал, что он в норме. - Да ладно тебе, он бьет как девчонка, - отмахивается он с ухмылкой, все еще замечая беспокойство подруги. - Одна девчонка тебе уже однажды наваляла, - хмыкает та и с наигранной злостью тычет его кулаком в плечо. - Ну, что сказать, удар у нее был что надо, любого пацана переплюнет. - Удар у нее до сих пор что надо, - Норт заметно успокаиваться, но тут же вспоминает о Маркусе, что все еще валялся на полу, теперь уже припертый к стенке в попытках отдышаться. Он резко вздрогнул под хлопок дверью и очередной топот ног, знакомый обеспокоенный голос окончательно привел его в чувства: - Коннор! – Саймон выбегает на поле прошедшей битвы посреди блока. Завидев потрепанного Коннора, он тут же бросается к нему. Маркусу словно опять дали под дых, и в этот раз удар был тяжелее, чем у Ричарда. Саймон на него даже не взглянул. Он вился вокруг Коннора, который с милой улыбкой его успокаивал. Едва не падая со ступенек, запыхавшись как толстяк на школьной стометровке, в блок тяжелой ходой вваливается Хэнк с покрасневшим лицом и капельками пота на лбу. - Что, черт возьми, здесь нахрен происходит? - Понятия не имею… - искренне отвечает ему Маркус, но его никто не слышит. Что происходит? Внутри бушует возмущение, обида, злость. Да что вообще с Саймоном не так? Как он мог так просто взять и предать их дружбу?