Здесь что-то тикает, мадам...

      Гермиона очнулась от какого-то приглушенного звука, который повторялся. Недалеко от нее спала Жаклин. Грейнджер хотела подойти к девочке, чтобы разбудить, но левая нога отказалась реагировать на сигналы мозга. Гермиона тихо выругалась. Она была очень зла на себя.       — Только такая безнадежная дура, как я, могла заснуть, когда на ноге жгут, — Грейнджер больно ударила себя по здоровой ноге.       Жаклин немного пошевелилась во сне. Это заставило Гермиону собраться. Она закатила разорванные джинсы и посмотрела на ногу — кожа посинела, но не все еще было потеряно. Девушка ослабила жгут и почувствовала приток крови. Всю ногу начало неприятно покалывать. Чтобы избежать нового кровотечения, Гермиона плотно зажала рану платком, который был у Жаклин.       — Вы работаете доктором? — сонно спросила девочка.       — Нет, — ответила Гермиона. — Зря мы с тобой заснули, я потеряла счет времени.       — Откуда вы знаете, что делать с такими ранами, мадам?       — Жизнь, — просто ответила Грейнджер.       Жаклин поняла, что точного ответа не добьется, поэтому решила продолжить разгребать камни. Воздух заканчивался, им срочно нужно было куда-то продвигаться, расширять пространство.       Гермиона подползла к Жаклин, стараясь не шевелить левой ногой, и схватила девочку за руки, призывая остановиться. Та не понимала, что происходит, но доверчиво смотрела на Грейнджер, ожидая, что будет дальше.       — Ты слышишь?       Жаклин прислушалась.       — Это вода, мадам! Вода! — девочка радостно вскочила на ноги и продолжила работать энергичнее.       — Да, вода… — ответила Гермиона.       В глазах потемнело, голова кружилась. Она не знала, причина в недостатке кислорода или в количестве потерянной крови. Убрав мокрые волосы со лба, Гермиона поняла, что потеряла свою резинку. Утром она быстро собрала волосы в низкий пучок, потому что разреженный воздух в самолетах творил с ее волосами настоящее зло.       Потеря резинки стала той самой зловещей дощечкой в плотине. Она сломалась — и вода хлынула. Резинка пропала — и вся выдержка Гермионы улетучилась. Она нервно пыталась собрать свои волосы, обвиняя их во всех бедах мира, пока не увидела перед собой большую ярко-оранжевую резинку в фиолетовую крапинку.       — Я подумала, вам нужна резинка, мадам, — сказала Жаклин. — У меня есть запасная. Мама говорила, что нужно быть готовым ко всему.       Гермиона мысленно поблагодарила родителей Жаклин, надеясь, что они целы, и пообещала себе, что доставит девочку семье.       Резинка была детской и глупой, Грейнджер никогда не купила бы себе такую, но сейчас этот предмет казался спасателем. Яркая вещь выделялась в полумраке, веселила и радовала.       Гермиона завязала волосы, поблагодарила Жаклин и продолжила убирать камни. Звук капающей воды становился все громче. ***       Драко думал, что бредит. Его иллюзия сада, чаепития с мамой в беседке, окруженной нарциссами, прервалась. Что-то будто скреблось с другой стороны обвала. Драко подполз к этой «стене» и прислушался. Его сердце подпрыгнуло от осознания, что он уже не один. Кто-то пытается выбраться из-под завала своими силами, это вдохновило Малфоя, и он стал разгребать камни навстречу этому звуку.       Спустя какое-то время он смог заметить через маленький просвет чью-то руку. Сердце опять стало выделывать какие-то неведомые кульбиты, грозясь выскочить из грудной клетки.       Он не один.       — Мадам, там кто-то есть, — услышал он на французском.       Драко так долго был один в тишине, без малейшей надежды на спасение, что не сразу понял, что следующая фраза обращена к нему:       — Вы целы?       — Да, — ответил Драко охрипшим от длительного молчания голосом. Он прочистил горло и продолжил, — я здесь один.       — У вас есть вода? — голос был детским, и Драко почти разозлился, когда понял это.       — Нет, — грубо ответил он.       Но прислушался. Здесь где-то действительно капала вода. В горле мгновенно пересохло от мыслей о спасительной жидкости.       — Но где-то капает. Совсем близко, — добавил он уже обычным тоном.       За стенкой кто-то переговаривался. Ребенок был не один, и это снова обнадежило Драко.       — Вы врач? — голос снова обратился к нему. — Мадам нужна помощь.       Услышав почти плачущий голос ребенка, прочувствовав всю обреченность, Драко был готов ответить все, что угодно. Малфой хотел сказать, что он врач, что он спасатель, что он — лучший в мире пекарь, у которого в руке невероятно шоколадный торт, только бы обреченности стало меньше. Громко сглотнув, Драко ответил:       — Нет, но… Но я постараюсь помочь.       Видимо, ответ устроил ребенка. Они продолжили создавать проход дальше, и вскоре перед Малфоем возникло напуганное детское лицо. Из-за грязи, покрывавшей ребенка, Драко даже не мог понять, девочка это или мальчик. Он подумал о том, как выглядит сейчас сам.       Видимо, его лицо выражало полную растерянность, потому что ребенок испугался еще сильнее.       — Кто пострадал? — спросил Драко, взяв себя в руки.       — Молодая мадам, — услышал он в ответ. Потом голос стал гордым, — она спасла мне жизнь!       Драко мысленно усмехнулся, думая об отсутствии инстинкта самосохранения этой мадам:       — Что ж, постараемся ей помочь.       Сделать проход было уже довольно легко, и это занятие не заняло много времени. Ребенок скрылся из виду. Драко просунул туловище в проделанный ими проем и столкнулся с самым неожиданным поворотом.       — Ты?! — воскликнули они одновременно.