Здесь что-то тикает, мадам...

      — Есть! — Джинни забежала в спальню, размахивая какой-то бумажкой.       — Только не говори, что это…       — Разрешение на использование порт-ключа для международных перемещений!       Гарри подхватил ее на руки и крепко поцеловал.       — Когда выдвигаемся? — спросил Рон, заходя в комнату.       С момента катастрофы он жил вместе с Поттерами, чтобы не упустить ни одну новость.       — Хоть сейчас, — ответила Джинни и вытащила из кармана фломастер.       ***       Блейз сидел напротив Нарциссы в саду. Она смотрела на небольшой фонтанчик, а Забини имел удовольствие любоваться этой женщиной. Она была необычайно красива. В каждой морщинке отражалась мудрость, обретенная годами, в плавных движениях сквозила нежность. Ровная осанка говорила о нерушимых принципах и достоинстве.       Потеряв мужа, Нарцисса почти сошла с ума от горя. Она надеялась на появление сына, которому сможет выплакаться об ушедшей любви, любви, которая выдержала годы, беды, войны. Но Драко, возможно, тоже покинул ее, так и не успев попрощаться.       Материнское сердце верило, что ее сын жив. И она радушно приняла его друзей в мэноре. Все они бывали здесь в детстве: играли в прятки, воровали сладкое с кухни, смеялись и плакали. Нарцисса наблюдала за силой характера, которую развивала в себе Пэнси; за учтивостью и безграничной вежливостью Блейза, готового подставить свое плечо; за искренностью и беззаботностью Тео, которые он не растерял с годами.       И сейчас они все явились ей опорой и помощью. Мэнор жил, подкормленный заливистым смехом Теодора, остроумными шутками Пэнси и сильными чувствами Блейза.       Но ее сына здесь не было. Не было связующего звена.       — Как хорошо, что я гениальный медик, — серьезно заявил Тео, садясь рядом с Блейзом. Он услышал тихое «нытик» и незаметно пихнул друга локтем. — Люди благодарны тем, кто спас им жизнь. А я не стесняюсь напомнить им о должках.       Нарцисса заинтересовано посмотрела на Нотта.       — Один чиновник очень захотел мне помочь, — уклончиво начал Тео, но не смог выдержать взгляда миссис Малфой. — Мы сегодня же отправляемся в Париж и доставим вам нашу принцессу.       — Не думаю, что уместно так говорить о Драко здесь, — шепнул Блейз, пока они тактично удалялись, чтобы Нарцисса могла не мучать себя, сдерживая слезы.       — Было бы неуместно так говорить, если бы он умер. Но я верю, что Драко жив. И мы его найдем.       ***       Вивьен пробиралась через толпы людей, надеясь, что сегодня спасатели достанут ее жениха. Она честно отработала свои часы в больнице и даже осталась на несколько часов дольше, хотя такого завала, как в начале, уже не было, и поспешила к аэропорту.       Каждый день спасатели находили людей — больше мертвых, чем живых. Если говорить честно, то пока что под завалами выжило только двое: португалец, ожидавший своего рейса, и пожилая француженка, которая вообще не должна была быть в аэропорту.       — Разойдитесь! — кричал волонтер.       На каталке везли женщину в форме спасателя.       Вивьен подумала, что катастрофам все равно, кто ты и какие у тебя цели. Она поспешила к женщине.       — Я медсестра, — сообщила она.       Женщина была крепкого телосложения, защитный костюм порвался, огонь успел поцеловать шею и руки. Пока Вивьен проводила осмотр, пострадавшая очнулась.       — Я Сандра, Сандра. Найдите мою сестру…       Вивьен отметила маркером на своем запястье имя женщины. Она сделает все, что сможет, чтобы найти семью.       Из завала достали еще одного погибшего. Надеясь, что это не ее жених, Вивьен поспешила туда.       ***       — Грейнджер, — прохрипел Драко.       Она цыкнула на него, призывая к тишине.       — Не смей на меня… — начал свою тираду Малфой.       Гермиона стукнула его по коленке и указала на спящую Жаклин.       — Не понимаю, чего ты носишься с этой девчонкой. Ты ее даже не знаешь, — пробормотал Драко после того, как подумал: «А остерегала бы ты так рьяно мой сон?», и не дав ей ответить, сказал, — когда я очнулся, то вокруг было темно. Я ничего не видел, вообще ничего.       Проследив, как меняется его интонация, Гермиона успокоила волну раздражения, накатывающую на нее после слов о Жаклин.       — Из-за запаха и жары я думал, что нахожусь в Выручай-комнате, — продолжал Драко. — Понимаешь, Грейнджер? Я думал, что все эти годы мне приснились. Мне казалось, что я упал и ударился, застрял под завалами того хлама и скоро Адское пламя доберется до меня.       Что-то в его голосе заставило Гермиону накрыть своей ладонью его правое предплечье. Этот жест означал, что она рядом и поддержит его.       Драко всеми силами пытался скрыть прилив тепла в груди и продолжал:       — Первое, что я почувствовал, когда понял, что Выручай-комната была много лет назад, это благодарность Поттеру. Я не испытывал такого даже после суда, Грейнджер, — Драко смотрел куда-то в область своих коленей и замолчал на какое-то время, а потом тихо добавил, — мне было страшно.       — Я знаю, — ответила Гермиона и чуть сжала его руку.       Они продолжили сидеть в тишине, слушая дыхание друг друга и думая каждый о своем. Глаза уже полностью адаптировались к темноте, и Гермиона украдкой наблюдала за Малфоем. На его лице отражалась вся грусть мира, и Грейнджер подумала, что он, должно быть, думает об отце.       Она вспомнила безумный взгляд Беллатрисы, потерянный вид Сириуса и поняла, что даже представить не может, насколько тяжело жить с человеком, бывавшем в Азкабане. Гермиона почувствовала восхищение Нарциссой Малфой, которая осталась с мужем. Ее размышления прервал Драко:       — Что ты сделаешь, когда мы выберемся отсюда?       — Что? — переспросила она, сильно поглощенная мыслями.       — Я спросил, что ты будешь делать, когда нас спасут, — переспросил он. — Ну, или когда мы сами спасемся, потому что, как я пока заметил, от спасателей толку нет.       — Сниму эту дурацкую обувь, — Гермиона зло глянула на свои ноги. Босоножки на маленьком тонком каблучке выделялись среди всего, будто взрыв, пожар и обвал их не касаются.       Малфой легонько улыбнулся и медленно откинул голову на стену.       — А ты? — услышал он. Голос Гермионы теперь звучал бодрее, будто она ощутила, что жива, что несмотря на всю ситуацию, она испытывает простые человеческие чувства — вроде умиления к животным, любви к первому снегу и ненависти к неудобной обуви.       — Зайду в первую пекарню и куплю самый большой и сладкий торт, который смогу найти.       Гермиона беззвучно рассмеялась в ладонь, от чего в груди у Драко снова разлилось приятное тепло. Но чтобы не признавать это даже себе, он сказал:       — Грейнджер, у тебя тупое лицо, когда ты улыбаешься.       Но злость и раздражение так к ней и не пришли.       — Не знала, что ты такой сладкоежка, — продолжала улыбаться она.       Малфой насупился и сложил руки на груди, пробормотав, что она и не должна была это знать.       — Но все-таки, первое, что я хочу сделать, это…       — Душ, — сказали они вместе.       Испугавшись такой синхронности, оба замолчали. Гермиону вдруг резко заинтересовали складки на когда-то белой футболке, а Драко стал рассматривать Жаклин.       Он подумал, что именно такой и можно представить спутницу Грейнджер: бодрая, яркая и энергичная. Затем его мысли плавно перешли к Гермионе. Он вспомнил, какой она была в школе и стал сравнивать маленькую зубрилку и представительницу магической части Британии.       — Признаться честно, я думал, что ты будешь преподавать в Хогвартсе вместо старой кошки, так и не сумев расстаться с библиотекой¸ — сказал он.       — Я думала, все пророчили мне место миссис Уизли на должности «нянька для Рона», — ответила Гермиона.       — О нет, даже самому тупому понятно, что вы не пара, — скривился Драко. — Я имею в виду рыжего.       Она одарила его укоризненным взглядом.       — Вообще-то, Малфой, я прочитала все книги в библиотеке Хогвартса, — сказала Гермиона. — Да, и из Запретной секции тоже. Поэтому если что-то и оставило бы меня в Хогвартсе, то не библиотека.       — Да ладно, я не настолько глуп, чтобы поверить в это. Когда ты находила время на все эти ваши приключения?       — Да я тоже, вообще-то. Но приключения сами находили нас, не спрашивая о времени, — вздохнула Гермиона.       — Тебе не хватает этого, — утвердительно произнес Малфой, на что Грейнджер легонько кивнула.       — И вот они мы, под завалом маггловского аэропорта.       — Ты же знаешь, что мы выберемся. Я отказываюсь умирать здесь — это совсем не героически, — Драко говорил так уверенно, что она не могла понять — шутит он или нет.       — Героически погибать это наша прерогатива, — сказала Гермиона, а в ее голове замелькали воспоминания о школьных годах.       — Думаю, это не распространяется на деление по факультетам, — ответил он, и Грейнджер поняла, что речь о Снейпе.       Они оба почувствовали грусть после этой фразы и покорились своим мыслям.       ***       — О, мадам, я думала, вы не переносите друг друга, — услышала сквозь сон Гермиона.       Она приоткрыла глаз и поняла, что заснула на плече у Малфоя. Резко отскочив, девушка почувствовала пронзающую боль в ноге и зашипела.       — Грейнджер, ты храпишь громче взрывопотама, — медленно просыпаясь, бормотал Малфой.       — Ага, как же, — ответила она.       — Давайте выбираться отсюда, пожалуйста, — сказала Жаклин, глядя на Гермиону. — Я не могу умереть, пока не попрошу у бабушки прощения и не верну ей деньги.       После этих слов девочка направилась очищать проход, который они открыли вчера.       — Не удивлюсь, если через пару лет сова принесет ей письмо из Шармбатона, — сказал Драко, поднимаясь. На его лице отразилась боль, но в целом он выглядел лучше.       — Голубь, — услышал он вслед и обернулся. — В Шармбатоне письма разносят голуби.       — И все-то ты знаешь, — покачал головой Драко.       — «Обзор Магического образования в Европе», раздел второй, — улыбнулась Гермиона. — Я же говорила, что прочитала все книги Хогвартса.       — Да, только это никак не поможет нам сейчас.       Но где-то под ребрами снова стало тепло от ее улыбки.