По эту сторону магии

       Время в замке Эраклиона тянулось, словно длинные холодные макароны.        Блум пряталась от вездесущих родителей Ская буквально прямо в центре садового лабиринта из высокой живой изгороди. Здесь располагалась небольшая оранжерея с экзотическими цветами и насекомыми. За неделю, безвылазно проведенную на Эраклионе, Блум успела обосновать в оранжерее штаб-квартиру, свое персональное убежище от напастей мира сего.        Изначально предполагалось, что проблемой будет подозрительность и чрезвычайное участие в ее жизни короля Эрендора. В принципе, оно так и было. Блум замечала, как он бросает на нее пристальные, хоть и относительно дружелюбные взгляды, во время общих ужинов, благо, они бывают не каждый день, так что по большей части Блум завтракала, обедала и ужинала одна в оранжерее или со Скаем в своей комнате. Однако Эрендор заблаговременно подсуетился, чтобы его дражайшей невестке не было скучно в замке. Он заполнял ее расписание разнообразными чаепитиями, официальными приемами, загружал ее работой на правах советницы (что было неплохо для сбора информации для миссии), так что к концу дня Блум валилась с ног, а весь следующий старалась не попадаться королю на глаза, чтобы не словить очередное порученьице.        Но вот на что Блум не рассчитывала, так это гиперопека матери Ская, Самары. Она заходила в комнату девушки так часто, что при малейшем отзвуке шагов за дверью у Блум начинался нервный тик. Она лично приносила ей на примерку наряды, подносы с чаем и имела маниакальную склонность к задушевным разговорам. Иногда Блум это даже нравилось, а иногда Самара перегибала палку.        Оранжерея была самым безопасным убежищем. Сомнительно, что кроме Блум здесь часто бывал кто-то из королевской семьи. Скай вообще удивился, что подобное место существует, но зато теперь из нужды находить свою невесту приноровился неплохо здесь ориентироваться.        Сам штаб располагался в дальнем углу купола, где под раскидистым деревом с розовой листвой незнакомой Блум породы стоял маленький столик, заросший ползучими растениями. Сдвигая их в сторону, за столом Блум обедала и читала, а, уходя, прятала свои записи в зарослях у корней дерева.        Блум ждала Ская, рассуждая о том, что она успела сделать за эти две недели. Она разложила на столике листочки с отчетами. Требовалось найти как можно больше доказательств тому, что магии Эраклиона нужны решительные меры, так что слева Блум расположила расчеты по дням, насколько хватит резервных и остаточных запасов магии. Получалось около полугода, но, так как все нужно было выставить в более непрезентабельном свете, Блум, аккуратно подправив некоторые цифры, сократила результат до четырех месяцев. Но со стороны не придерешься, конечно. Фея деловито сложила эти отчеты вместе с информацией об энергопотреблении и производствах, использующих только магические резервы, отметив, одновременно с тревогой за Эраклион и удовлетворением, что этот факт ускорит дело с Обрядом, что почти все подобные производства встали, сдерживая экономический рост и разоряя казну из-за компенсаций. В такие моменты, обнаруживая, насколько неплохо она обращается с документами и понимает государственные дела, Блум приходила в голову мысль, что с собственным королевством она бы тоже справилась отлично.        — Все торчишь в бумажках? — раздался внезапно голос Ская. Блум вздрогнула и даже не успела обернуться, как он уже сидел рядом с ней. Она выдохнула. — Ты меня напугал. Не подкрадывайся так! — пожурила она его. — И это не бумажки. А важные отчеты, которые помогут нам убедить твоего отца… — Да-да, знаем, плавали, — со вздохом прервал ее Скай, листая ее труды. — Слушай, тут ведь целый реферат. А у тебя таких уже сколько? Семь? Восемь? На каждый сегмент государства? — Таков план, — ответила Блум, проворно выдергивая бумаги у него из рук, — чтобы убедить твоего отца, нужно быть готовой к каждой его отговорке. Скай улыбнулся и покачал головой. — Боги, Блум. В этом ли дело? Иногда ты говоришь так, будто мой отец — болван безголовый и не правит Эраклионом уже двадцать лет. — Так почему он сразу не согласился на Обряд? — огрызнулась Блум, возвращаясь к отчетам. — Все отказались, — пожал плечами Скай. — А ты знаешь, мой отец не любит выглядеть глупцом. — И что, он пошел за стадом? А ты говоришь о его рассудительности. Скай нахмурился. — Все-таки ты считаешь моего отца глупцом, да? Может… Нет, ты не так поняла. Я к тому, что отец и сам понимает свою ошибку и ухватится за любой твой аргумент в пользу Обряда. Но он не хочет выглядеть нерешительным, отказываясь от своего первоначального решения, понимаешь? — Именно над этим я и работаю, — уверенно подтвердила Блум. — Правда? Но ведь тебе не нужно убеждать его в необходимости меры, которую он и сам понимает. Тебе нужно воздействовать на него так, чтобы для него это не означало уронить свою честь или типа того. Так ты уже сделала достаточно, — он сложил документы стопкой и отложил их в сторону. — Думаешь, я тяну время? — тихо спросила Блум. — Думаю, ты боишься моего отца. Блум вспыхнула, но промолчала, молча смотря на Ская в ожидании продолжения ее обличения. — Чего мы добились за эти две недели? — наконец вздохнул он. Сердце Блум согрелось от звучания этого «мы». Скай всегда умел ее подбодрить, даже ненамеренно. Это был только ее план, ее задача, ее провалы, но он всегда готов был разделить с ней все это. — Ну, у нас есть начало. К слову, Стелла вообще только сегодня отправилась домой. — Мне кажется, нужно просто поговорить с отцом. Я пытался, но он вообще редко ко мне прислушивается, — Скай неопределенно пожал плечами, — но, может, вдвоем у нас получится. Он явно считает тебя куда умнее меня, — улыбнулся он. — И хватит тебе от него по углам прятаться и подтирать нолики в квартальных отчетах. Блум густо покраснела, улыбнулась и отложила ластик.