Русалочка

Шумные улицы Дэгу сегодня казались особенно хмурыми. Да, пускай сейчас осень, но это же не повод так сереть. Во всяком случае, так считал Тэхён. С тех пор, как ему пришлось оставаться здесь даже на лето, Ким начал замечать в родном городе куда больше прелести, нежели раньше. Даже не потому, что город был изумительным, а Тэхён просто раньше не замечал. Нет. Только чтобы не впадать уж слишком в грусть. Разумеется, с уютной деревней, где было свежо, и полно друзей, никакой город не сравнился бы. Даже поездка мальчика с семьёй в Пусан не показалась ему такой уж прекрасной. За 13 лет, что он прожил здесь без возможности мотнуться к бабушке, он так и не потерял лучшего друга Намджуна. Постоянные телефонные разговоры, рассказы старшего обо всём. О том, к примеру, что бабушка Тэхёна всю деревню на уши подняла, умоляя сделать что-то с озером. Священника туда водила. Иногда Тэ отправлял Джуну бумажные письма. Обычно в них было что-то не очень значимое, а так же маленький конвертик для друга у озера. Намджун, разумеется, часто допрашивал Тэхёна, но тот так и не выдал человека, который не мог с ним созвониться. Вскрывать письма Намджун и не думал. Порядочный уж слишком. Ким поражённо повторял, что письма исчезают, даже если отойти не на долго. А если у реки стоять, то никто не показывается. Тэхён же искренне верил, что всё дело именно в Чонгуке, который всё ещё его помнит и ждёт. Он и не знал, почему так радовался этому. Зачем ему тот Чонгук сдался и вообще… Может, это всё чары русалок виноваты, однако Тэхён, похоже, совсем голову потерял. Особенно, когда подрос. – Как работа? – Отлично. Слушай, мам, могу я, наконец, съездить в деревню? Я ведь даже на бабушкины похороны не ездил… – Не знаю, Тэхёни… Бабушка просила… – Я знаю. – перебивает Ким. – Но, мам, тринадцать лет. Я ведь уже не ребёнок. Нужно будет, уеду без разрешения. – сказал он серьёзно. – Просто, не хочу, чтобы мы из-за этого ссорились. Можно? Брюнетка задумалась, глядя на сына, потом чуть улыбнулась уголком губ, потрепав сына по голове. – И правда, ты ведь уже взрослый. Езжай, конечно. Только аккуратнее будь. Тэхён засиял и, кивнув, поспешил в душ. Всё-таки мама у него отличная, понимающая. К тому же, куда более скептично относится к мистике, чем та же бабушка. А потому не отпускала сына скорее в память о погибшей матери, ведь та её долго упрашивала. Быстренько скинув одежду, Ким зашёл в душевую, оказываясь под прохладными струями. Странно, но он нигде не мог расслабиться так, как в душе. Даже в собственной комнате, хоть та и закрывалась на ключ. Да и звукоизоляция была то что нужно. Но только тут Тэхён ощущал себя совершенно свободным. А ещё… – Чёрт. – выругался парень, ощущая как внизу живота будто порхают бабочки. – По быстрому ведь собирался… Длинные изящные пальцы скользнули вниз по животу, заключая в свои объятия уже вставший, внушительных размеров член. С губ сорвался несдержанный стон, а в голове вновь всплыли какие-то странные картинки, за которые потом Киму, конечно же, будет стыдно. Но это потом. Возбуждение становилось всё невыносимее, не смотря на то, что Тэхёну не впервой себя удовлетворять и справлялся он обычно на отлично. Однако в этот раз воображение слишком охотно игралось с образами из детства, а картинки были необычайно живыми. Парень нервно провёл языком по губам, слизывая капельки воды, представив, как перед ним лежит тот самый Чонгук, распластавшись на береге. К светлой влажной и наверняка бархатной коже, будто намертво, приклеились песчинки. Грудь то вздымается, то опускается из-за глубокого тяжёлого дыхания. Розовая чёлка разметалась по лбу, частично открывая идеальные брови, которыми Чонгук так мастерски управляет. Тэхён представляет, как ловко ловит языком капли речной воды, что стекают от ложбинки между ключицами вниз. Как искусанные красные губы Чонгука шепчут его имя. – Ох, чёрт… – измотанно выдохнул Ким, опираясь спиной на прозрачную стенку душевой и затуманенным взглядом рассматривая размазанные по собственном члене белёсые капли. – Как я тебе после этого в глаза смотреть буду, Гукки? Обмотав вокруг бёдер полотенце, Тэхён направился в свою комнату, собирать вещи. Он вовсе не шутил, сказав, что всё равно уедет, даже если ему не разрешат. Билет на завтрашнее утро уже лежал в его рюкзаке. Завтра он увидит его снова. Сложив всё самое важное, парень, что-то припомнив, резко схватился за цепочку, свисающую с шеи, проверяя наличие маленькой жемчужины. Она здесь. Всё ещё с ним. Если бы он её потерял, точно бы не смог смотреть Чонгуку в глаза. Интересно, что там с его медальоном. Дядя расхвалил его со всех сторон, не забыв упомянуть, что тот сделан из неиржавейки. Как раз появилась возможность проверить ржавеет ли нержавеющая сталь. За тринадцать лет почти постоянного прибывания в воде. Тринадцать лет… Ким безумно боялся, что обетатель речки его забудет. Потому и просил друга относить туда письма. Лишь бы Чонгук помнил. Намджун делал это всегда в один и тот же день, часов в шесть вечера. Завтра Тэхён в это время отдаст Чонгуку самое важное письмо, если не сможет сказать всё словами. Приятная музыка будто разливалась по всему телу, расслабляя мышцы и уговаривая успокоится. Тэхён нервничал. Так, как ни на одной контрольной. Да что там, он даже при сдаче экзамена на поступление и собеседовании перед получением работы так не нервничал. А сейчас вот руки трясутся, и Ким чуть испугано смотрит в глаза мужчины, принимающего из дрожащих пальцев его билет. Хоть бы за наркомана не сочли. – С Вами всё в порядке? – спрашивает проводник. – Встреча с важным человеком. Очень нервничаю. – улыбается Тэхён. – С детства не виделись. – Ну, Вы не переживайте так. Всё в порядке будет. Проходите. Ким мог бы найти не меньше десяти причин, почему всё может быть не в порядке. Такие как: «его там может не быть», «может я его придумал» и наконец «я втрескался в русалку!», но парень лишь снова улыбнулся, заходя в вагон. Теперь девять часов дороги, за которые ему не плохо бы отдохнуть и успокоиться . Тэхёну даже стыдно немного, что первым делом, вместо того, чтобы поздороваться с лучшим другом и соседями, он бежит к берегу, находящемуся чуть ли не в другой части деревни. Не замечает удивлённых взглядов когда-то знакомых людей, которые и узнать его наверное не могут. Он занят. Он не ради них сюда приехал. Ему нужен Чонгук. Прямо сейчас. Там ничего не изменилось. Всё тот же обрыв, всё тот же берег. Вода отражает хмурое серое небо, а прохладный ветер укрывает кожу мурашками. Ким спускается к кромке воды, садясь на прохладный песок и кладя рядом свой рюкзак. Обнимает руками ноги, обтянутые тканью чёрных джинсов, скинув кроссовки и зарывшись уставшими стопами в тот же песок, не боясь касаться кончиками пальцев воды. Одной рукой теребит цепочку с жемчужиной и смотрит, то на небо, то на воду. Совсем рядом садится лягушонок, рассматривая неожиданного гостя. Заметив его, Ким улыбается, но ловить не пытается. К чёрту это. Он никогда особой ловкостью не отличался. – Разговаривают ли лягушки с русалками? – спрашивает сам у себя, а может и у земноводного, Тэхён, склоняя голову на бок. – Вот ты можешь сказать Чонгуку, что бы выплывал поскорее? Мне холодно. – Одеваться теплее надо. – делает замечание знакомый, всё ещё не забытый голос, заставляя Тэхёна удивиться, испугаться и обрадоваться. – Ты теперь старше меня, малыш Тэ. – улыбается Чонгук. – Мне звать тебя хёном? – Чонгук… – только и может выдохнуть Ким, а руки соскальзывают с ног, беспомощно обвисая вдоль торса. – Ты наконец приехал. – улыбается Чонгук. – Вернулся ко мне. – Конечно, вернулся. Я же… Я так скучал. – Я тоже скучал по тебе. Обнимешь меня? – Что? Как? – Иди ко мне. – просит Чонгук, протягивая к парню руки. – В воду. Давай же. Тэхёну бы напрячься. Вспомнить о словах бабушки про русалок. Или хотя бы о водорослях и корнях, которые стали причиной смерти самого Чонгука. Но он лишь поднимается на ноги, заходя в воду прямо в джинсах и белой футболке. Чувствуя безумный холод, но идя дальше. Глубина здесь действительно начинается почти сразу, резко, и вот Тэхён уже по шею в воде, и на его плечи ложатся мокрые руки Чонгука. В воде безумно холодно, одежда сразу плотно прилипает к телу, покрытому мурашками. Губы дрожат и по немногу начинают стучать зубы. – Как ты здесь..? Так холодно… – Я привык. – отвечает Чонгук, прижимаясь к Тэхёну ближе, оставляя между их лицами несколько сантиметров. – Тэхён… – будто хочет что-то попросить. Но Ким не ждёт, когда Чонгук соберётся с силами. Прижимается губами к его холодным, аккуратно сминая, обнимая его за талию, ощущая под руками действительно бархатную кожу. Чон тихонько стонет в поцелуй, прижимаясь к Тэхёну всё плотнее, будто пытаясь с ним слиться. – У тебя ноги? – спрашивает Ким, почувствовав прикосовновение холодной кожи где-то внизу. – Рыбий хвост нужен только для быстрого передвижения в воде. Ненавижу его. Тэхён улыбается, подбрасывая Чонгука так, чтобы тот обвил ногами его бёдра и снова прижимается к желанным губам, на этот раз целуя глубже, грубее. Пальцы русала зарываются в его волосы , заставляя тёмные пряди мокро слипаться. Ким неосознанно заходит глубже, в итоге уже не касаясь ногами песчаного, а может и нет, дна. – Боже… Как же я этого ждал. – томно выдыхает Чонгук, когда Тэ отрывается от губ, спускаясь к шее. – Так ужасно. Ты ведь ребёнком был. А я влюбился по уши. Тэхёни… Брюнет цепляет зубами подаренный медальон из неиржавейки, поднимаясь лицом на уровень лица Чонгука и вопросительно глядя в его глаза. Но сам вдруг пугается, выпуская изо рта металл. Чонгук напрягается, видя, что глаза старшего раскрылись в удивлении и страхе. – Тэ? – Блять… Запутался. – еле выдыхает Ким, от чего Чонгук тут же пугается. Поддерживает обмякшее от страха тело Тэхёна, целуя успокаивающе. – Не бойся, Тэ, слышишь. Не паникуй главное. – просит жалостливо, чуть ли не плача. – Не бойся и продолжай держаться на воде. Я сейчас тебя вытащу, ладно? Только не паникуй и не тони. Готов? Тэхён неуверенно кивает, а Чонгук тут же ныряет. Парень чувствует как его ног касаются любимые пальцы, помогая выпутаться из хватки водорослей и только сейчас вспоминает, что замёрз. Он пытается не впадать в отчаяние, пока где-то под толщей воды Чонгук судорожно разрывает коварные растения. Тэхён прикусывает губу, чуть улыбаясь, и думает «Видишь, бабушка. Он хороший. Он не хочет, чтобы я умер». – Спасибо. – хрипит, когда из воды показывается взволнованный Чонгук. Но тот лишь хмуриться. – Плыви к берегу. Живо. Тэхён послушно кивает и выбирается на берег, падая на влажный песок. Рядом с его ногами ложится Чонгук, выползая из воды только на половину. – Прости меня. – шепчет, целуя кожу, сквозь дыру на колене. – Я совсем идиот. Ты из-за меня чуть не умер. – Не умер же. – всё ещё хрипит Тэхён и откашливается. – Это не оправдание, Тэ. – мотает головой Чонгук и так же хмурится. – Мне стоило подумать об этом и не подвергать тебя опасности. Ким приподнимается, садясь, и притягивает к себе Чонгука. – Забудь. – улыбается нежно, поглаживая большим пальцем влажную щёку. – Ты спас меня. Я в порядке. Чонгук кивает и тянется к Тэхёну за поцелуем, полностью покидая воду. Ким садит его к себе на колени, обнимая снова и целует. Долго, сладко. Они просто сидят на песке мокрые, холодные, но счастливые и целуются. Будто за всё то время, что не могли друг к другу прикоснуться. – Тебе не обязателньо находиться в воде? – спрашивает Тэхён, когда чувствует, что начался дождь. – Не обязательно. – Зачем же ты тогда..? – А где мне ещё быть? – грустно спрашивает Чон, перебивая. – Вернуться к бабушке? Проситься к бывшим друзьям? Я для всех давно умер. Никто не пустит это к себе. Никому нельзя видеть меня, прогуливающимся по улицам. Безопасно только тут, где никто не ходит. Кроме твоего друга, который… Я был так рад получать от тебя письма… – Давай пойдём домой. – Что? – не понимает Чонгук, даже чуть отстраняясь. – Ко мне. Бабушки всё равно там нету. Да и на улицу сейчас никто не пойдёт. Можешь? Чон смотрел непонимающе в чужие глаза, затем перевёл взгляд на себя. Тэхён сделал тоже самое, чуть смущаясь, когда глаза скользнули вниз по идеальному прессу, останавливаясь на уровне паха. Но потом чуть улыбнулся, доставая из рюкзака несколько вещей. – Пойдём. – просит по щенячьи, протягивая одежду. Чонгук кивает, улыбаясь и снова целуя Тэхёна.