Русалочка

Когда ты счастлив, время бежит невероятно быстро. Так, будто пытается уйти от стаи голодных гепардов. С одной стороны, не успеваешь заскучать или задуматься о чём-то неприятном. С другой же, рано или поздно, это время просто закончится. Тэхёну было сложно в это поверить, но целый месяц его отпуска заканчивается послезавтра. Через несколько часов прозвенит будильник, включённый впервые за время его пребывания в деревне. Рядом под боком недовольно замычит Чонгук, уткнётся в его плечо аккуратным носиком, начнёт хмуриться во сне. И если Тэхён не успеет выключить дурацкую звонилку, Гукки наверняка откроет заспанные глаза, начнёт осознавать происходящее, и тогда Ким увидит в карих омутах ужас, боль, несогласие... Наверное, всё это сейчас с невероятной скоростью проноситься и в его глазах, в мимике его лица, пока он лежит в темноте, заложив руки за голову, и смотрит в потолок, которого даже не видит. Прозвучит, конечно, излишне ванильно, но у Тэхёна чувство, будто его жизнь совсем скоро станет такой же невыносимо чёрной, как этот дурацкий потолок, на котором когда-то была россыпь флоуресцентных звёздочек, и которого совсем не видно сейчас. Должен же быть выход! Всё в этом дурацком мире сводится к потолку, потому что выхода Тэ тоже не видит. И Чонгук не видит. И даже умник Намджун. Наверное, старшего по праву можно назвать лучшим другом Тэхёна. Пока сам парень старался проводить побольше времени с русалом, Ким изучал легенды, ходил по бабкам и колдуньям, пытался придумать, как офисному червячку Тэхёну, начать работать удалённо в сотнях километров от города. Не придумал. Шеф у Тэхёна был не плохим, но любил контролировать работу своих подчинённых, чтобы не отлынивали. И, нужно быть честным, Тэ вряд ли смог работать так же хорошо, если бы рядом крутился Чонгук. Чону Намджун тоже нравился. Ему редко нравились те, кто приходил пообщаться с хёном, потому что делить Тэ с посторонними не слишком приятно. Он даже грозился утопить козу одной из бабушек, приходившей поболтать с Кимом. Из-за неё пришлось полтора часа просидеть в пыльном шкафу, выслушивая советы о том, как его парню ухаживать за девушками, и что, вообще-то уже самое время присмотреться к какой-нибудь представительнице прекрасного пола. Чон был возмущён. Он у Тэхёна вообще-то, тоже очень прекрасный. И уж точно по прекраснее её внучки, которая вот-вот должна наведаться в деревню. Русал даже, в какой-то степени, был рад, что старший уезжает совсем скоро. Девушка не успеет к нему заскочить. – Как-то это всё глупо и не логично, – заявил сам себе Тэхён, начиная сверлить взглядом книжный стеллаж, еле различимый на фоне стены. – Ты о чём? – послышалось рядом с ухом. – Не бери в голову. Тэхёну не хотелось разговаривать с Чонгуком на эту тему. Они избегали её всё это время, будто момента прощания можно было избежать. Даже вчера, когда Чонгук, готовя ужин, спросил уезжает ли Ким через два дня, Тэ просто кивнул, и этим всё закончилось. Расставание, это не то, о чём хочется говорить двум любящим людям. Хотя, Чон, кажется, смирился. А вот Ким нет. Старший обнял русала, целуя в макушку, как бы намекая, что им всё ещё нужно спать, и, наконец-то, закрыл глаза. *flashback* Прохладный утренний воздух скользил по обнажённым ногам, путался в розовых прядях, забирался под просторную белую футболку. Чонгуку нравилось носить эти футболки, а Тэхён именно их зачем-то привёз с собой целую кучу. Вообще-то, старший их почти не носил, накупив когда-то по скидке. Решил, что раз едет в деревню, нужно взять что-то, что не жаль испачкать, пока будет чистить чердак. А в итоге, пачкать в пыли пришлось любимую толстовку, потому что Чонгук угрожал откусить ему член очень убедительно попросил не пачкать хорошие вещи. Самым большим достоинством этих футболок, Тэхён считал то, что их Гукки носил без штанов. А что ещё нужно молодому парню, долгое время отказывавшему себе в личной жизни? Небольшое количество горячего кофе приятно скользнуло по телу, создавая сильный контраст с холодным телом русала, слегка обжигая язык. При жизни Чон не любил этот терпкий напиток и, если и пил, то с большим количеством сахара и молока, украшая всё это сверху взбитыми сливками. Собственно, может он пил бы его и чаще, если бы не кусачая цена тех самых сливок, а заодно мелкие прыщики, появлявшиеся при частом употреблении сахара. Сейчас же кофе открылся для него с новой стороны. Особенно парню нравился аромат. Ради него стоило подыматься в самую рань, чтобы насладиться напитком на крыльце, не боясь, что увидят соседи, просто наслаждаясь чистотой и свежестью утреннего воздуха. Из-за таких ранних подъёмов, русал часто засыпал днём, давая старшему время побыть с его другом или отдохнуть от общества людей в целом. Тёплые руки скользнули по талии, заставляя Чона вздрогнуть. В шею ткнулся нос, опаляющий кожу горячим дыханием. – Доброе утро. Почему-то этот голос идеально сочетался с кофе, был таким же терпким на вкус. – Доброе. Ты чего так рано встал? – Соскучился по тебе. – Когда же ты успел? – улыбнулся Чон, разворачиваясь в объятиях старшего лицом к нему. – Я же тебя целую ночь не видел. – Мы уснули ближе к трём, Тэхёни. – Ну, можем ещё пару часов не спать. Старший зарылся в яркие волосы пальцами, оттягивая их так, как любил Чонгук, после притягивая парня для долгого и мокрого поцелуя. Им нравилось так целоваться даже когда на что-то большее не хватало сил или времени. Устраивая целые бои языками во рту друг друга, будто пытаясь высосать душу. Иногда это переходило все границы, как например, сейчас. Воздух заканчивался, по подбородку младшего уже стекала тонкой струйкой слюна, чашка с кофе, превратившаяся в осколки, разлетелась по деревянным доскам. Руки Тэхёна блуждали где-то бод белой тканью, оглаживая рельефный пресс Чонгука, заставляя холодное тело покрываться мурашками. *fleshback end* – Одолжишь мне свою толстовку? Ту, которая с капюшоном огромным. – Зачем? – не понял Тэ, застёгивая набитый рюкзак. Уже около получаса в доме стоял шум из-за сборов. Яичница подгорела, кофе был залит холодной водой из, почему-то, не закипевшего электрочайника. Ещё и штора, слишком длинная, вечно волочившаяся по полу, сегодня наконец-то оборвалась, попавшись под ноги нервному Тэхёну. – Чтобы меня не заметили по дороге к речке. Тэ замер, опуская руки, до этого рывшиеся в шкафу. – Ты вернёшься туда? – Ну, а куда мне ещё идти? – Может, здесь останешься? – предложил Ким, пытаясь предать лицу невозмутимый вид. – Тут есть кровать, я оставлю тебе одежду, письма мне писать сможешь. Готовить. Я попрошу Намджуна приносить тебе продукты. Разве тут не уютнее? – Да, но... Соседи могут заметить. Всё-таки, странно, когда хозяин дома уехал, а свет в доме продолжает гореть, что-то всё ещё шумит, Намджун с едой наведывается. Возникнут вопросы. – Что-нибудь придумаете. Я просто... Я как подумаю, что ты будешь там один. В воде. Всё время. Пожалуйста, Чонгук. – Я подумаю. И снова тишина. Разговаривать сейчас было как-то сложно. Говорить о происходящем всё ещё не хотелось, а больше было и не о чем. Они в тишине попытались позавтракать, в тишине поняли, что идея не из лучших, молча вышли из дома, садясь в машину Намджуна. Ким тоже не спешил о чём-то болтать, разрывая тишину, устоявшуюся за последние несколько часов. Тэхён дал несколько наставлений старшему, по поводу помощи Чонгуку, пообещал присылать деньги на еду и прочие радости для русала, несколько раз грустно повторил Чону, что очень его любит, будет скучать, и приедет, как только снова сможет взять отпуск или больничный. Намджун пообещал приглядывать за Гуком, придумать отмазку для соседей и провести в доме вай-фай, подарив "этой очаровательной рыбке" компьютер, которым больше не пользуется, чтобы они могли переписываться. Чонгук молчал, улыбался, кивал, а напоследок поцеловал Тэхёна, пообещав любить его вечно. Автобус совсем скоро скрылся из виду, и Намджун предложил вернуться обратно в деревню, пока не начался дождь. Небо было таким же серым, как в тот день, когда Ким вернулся. – Отвези меня на речку, пожалуйста, – охрипшим голосом попросил Чонгук, забравшись на заднее сидение. – Ты уверен? – Да.