***
Медленно, с палочками во рту, ангел замирает, сидя за столом, и, смотря на серьёзного парня напротив. Сердце, как вечный его предатель, пропускает удар, оно готово взорваться и вырваться наружу, в очередной раз, оно начинает биться о грудную стенку, не желая останавливаться. Он с трудом берёт ещё рису и вновь отправляет в свой рот, есть не хочется, от слова совсем, но ему приказали, он вообще редко делает что-то добровольно, всё через приказы. Где-то глубоко внутри, ему даже это нравится, чувства когда над ним доминируют, но иногда это может переходить рамки и ему становится вновь отвратительно и противно от самого себя и от всего мира. В рот отправляется ещё рис, а взгляд снова поднимается на до боли красивое лицо. Он никогда не замечал эту красоту, потому слишком был поглощен в своей боли, а потом поглощён в чувства любви и принятии этой любви. «Красивый.» Он и вправду красивый, не зря же о нём написано, что многих пленила эта красота и эта же красота их заставляла подчиняться ему, а потом пользуясь опять же этой красотой он ломал их косточки, потешался и заставлял умирать в муках, но в мыслях они все думали, что эта красота невероятная настолько, насколько и ужасная. И он, Тэхён, наверное яркий мазохист, потому что ему до безумия нравилась эта ужасная красота, до дрожи нравилась. Только вот насколько бы ему не нравилась настоящая и обратная настоящей красоте, то Чонгуку, тому же Астароту, от его почитаний ни горячо, ни холодно, потому что он не обделён вниманием, потому что если он и признается, то получит громкую и больную пощёчину, что таких как он миллионы. Он по жизни шёл только с одним клеймом «недо», это клеймо на всю жизнь, и как бы он не изменился он так и останется «недо», потому что особенных не любят, особенных презирают, его даже презирает его вторая половинка, который никогда не упускал возможности произнести такие больно режущие слова, как: «Недоангел, ты всего лишь одна большая ошибка», но каждый раз ему приходилось проглатывать эти слова, он до сих пор их глотает, потому что до сих пор проскальзывает это в обращении падшего к ангелу. Он не знает как так получилось, что его сердце от такой жестокости, от таких слов, от такого обращения к собственной персоне, выбрало не раздумываясь. Видимо, даже сердце ангела немного мазохистское. Просто в один момент, в один миг, он осознал масштаб проблемы, когда в очередной раз рисовал спящего Чонгука, как что-то жизненно необходимое. И сейчас он надеется на то, что когда он произнесёт слова, которые разорвут его душу в клочья, когда он получит этот смачный плевок и когда-нибудь сбежит, то заберёт этот альбом с собой, чтобы не до конца пасть перед ним. Чтобы не до конца стать настолько жалким зрелищем, чтобы он ещё больше не стал: «Недо», со своей любовью, односторонней любовью. Хранить в своём сердце любовь невыносимо тяжело, это слишком тяжёлая ноша, с которой ему придётся сейчас уже жить всю жизнь, потому что полюбить он больше никого не сможет. Эта ещё одна особенность его, это ещё одна великая ошибка его существования.***
***
Тэхён медленно проходит по гостиной, в которой собрались все его друзья, в силу своей замкнутости, он всё же смог сдружиться с этими людьми и не только людьми. Он проходит к дивану и садится с краешку, на что его тёмноволосый парень, которого тайно высший демон называет «припадочным», а вообще он Джин — тянет его на себя и Тэхён протягивается уже на наполовину дивана, распластавшись на нём. — Хватит уже стесняться. — Говорит парень и тянет ещё на себя, кладя голову ангела себе на колени. — Сейчас какая-то старенькая дорама начнётся, новых же нет… — С некой грустью говорит парень, и всем от чего-то становится грустно, потому что все знают этот факт, почему же новых дорам нет. Потому что люди стали живым кормом для всяких тварей, передвигающихся по городу. — Тэхён-и, ты кушал? — Интересуется тот же парень, уже прибавляя громкости на телевизоре. на что все начинают посмеиваться. — Джин, ты как мамочка, то орёшь на всех за то, что кто-то оставил крышку унитаза не закрытую, то спрашиваешь у всех поели ли они или нет, если же нет, то силком засунешь кастрюлю риса. — Чимин прыскает от смеха, смотря на скривившийся нос парня, который явно вспоминает об этой крышке, которую не закрыл высший демон собственной персоной, и которому потом и влетело сковородкой, причём сам же Джин потом и прикладывал лёд к его синякам по всему телу. Чимин переводит взгляд на другого парня, который видимо в этот момент сразу же и вспоминает, насколько это было больно получать чугунной сковородкой. — Во-первых, это негигиенично, во-вторых, ходите как какие-то дрыщи, кто кроме меня будет заставлять вас жрать. — На этот уже загибается от смеха макушка полудемона, по совместительству Юнги, который утыкается в колени Чимина и пытается успокоится. — Ты нас кормишь не из-за того, что мы дрыщи, а из-за того, что ты не хочешь быть на фоне нас толстым, потому что у кое-кого пресса нет, вот и бесишься, откармливая всех. — Парень вновь ржёт утыкаясь в колени, а Чимин делает губами букву «о» и начинает вновь прыскать в кулак, даже Тэхён распластавшийся на коленях Джина поднимает голову вверх и улыбается, приподнимая футболку, а Хосок, который опять валялся на ковре, вновь катается, как сосиска по нему. Уши Джина краснеют, а венка на шее вздувается, что означает — он зол, очень зол и кому-то сейчас явно отвертит достоинство мужское. — Тикай из дома, смерть твоя пришла. — Парень переводит взгляд на рядом сидящего демона, который медленно отодвигается, и готовится уже реально сбежать. Чугунная сковорода это знаете ли не не массажик, хоть у него и болевой порог высокий, но чугунная сковородка — это ещё та адская вещица. Демон бросает взгляд на спокойно лежащего парня на коленях у ангела, мило хлопающий глазами и шепчет тому лишь: «Трепло», а потом подрывается с места. Только около двери резко останавливается и опускает голову, что все остальные сами слишком тяжело сглотнули. Джин сильнее сжимает у себя на коленях парня, боясь за него и это было оправданно. В гостиную влетает разъяренный Чонгук, который оглядывает комнату и замечает того, кто был нужен, пару шагами он пересекает комнату, оказываясь уже около самого ангела, за запястья стягивая его с дивана, и перехватывая его шею, лишая всех возможностей для дыхания. Он смотрит так пронзительно, будто хочет уже самим взглядом убить, он сжимает горло сильнее и шипит прямо в лицо задыхающемуся Тэхёну, который уже встал на носочки и ухватился за руки, которые пережимают его горло. По щеке медленно скатывается слеза, а потом ещё одна, стоит ли говорить, что он опять источает жалость, думаю нет. Ему бы лишь бы понять за что с ним так, что он такого сделал, что вновь в него летит столько агрессии и жестокости. Его уже осточертело такое отношение к себе, просто интересно почему тому так нравится причинять ему боль, будто у него потребность в этом есть, или личный фетиш видеть ангела разбитого, с пустым взглядом и яркой ненавистью в глазах, нежели в любви. — Где ключи?! — Так спрашивает, будто хочет услышать ответ именно от него, но вот что за ирония, тот даже понятия не имеет никакого понятия про какие ключи он говорит, ему бы воздуха побольше и спрятаться в ванной от него подальше. Тэхён поднимает глаза, вглядываясь в чёрные зрачки и не находит даже малой доли на мучения совести, хотя о чём это он, ведь у того её просто нет. — Где, блять, ключи? — Вновь шипит Чонгук, сжимая тонкую шею сильнее, глубоко в недрах его сознания, ему говорят прекратить, иначе такими темпами в узнавании правды, он задушит того из-за кого он сейчас требует эти ключи, потому что в последнее время в нём слишком поселилось чувство, что этот ангел, во-первых, его, а, во-вторых, он никаким образом не должен уйти от него, он должен быть всегда с ним, в его зоне видимости и досягаемости. Глубоко внутри страх окутывает его с головой, что однажды ангел может уйти, и боязнь, причём настолько жуткая боязнь вонзается в него, а эти пропавшие ключи от дома, по его мнению, признак того, что эти ключи взял именно Тэхён, чтобы уйти от него, сбежать и затеряться в том жестоком мире, но не настолько жестоком, как его общество. Он лишь думает о том, что если ангел сбежит, то он обречён на гибель. Но ангел ведь считает иначе, тот считает он обречён на гибель там ровно настолько, насколько обречён на гибель здесь. У каждого из них своя правда, только один полностью признал свои чувства и сдался им, а вот другой тешит себя надеждами, что Тэхён у него в качестве его игрушки, что эта ничего не значит, это не больше боязни потерять игрушку. — Господин, Чон, это я брал ключи. — Ровный и спокойный голос разрезает тишину, где слышится только подрагивающее дыхание. Руки сразу же отпускают шею, и ангел сбито падает на колени, хватая ртом воздухом, поднимая взгляд вверх, и он это спишет скорее на галлюцинации, чем на обеспокоенный взгляд. Парень медленно поднимается, на дрожащих ногах, снова заглядывая в глаза и хрипит: «Больной ублюдок», он приковывает к себе взгляды всех находящихся в этом зале, в том числе и ошарашенный со стороны падшего ангела, у которого вмиг увеличиваются глаза, он даже не скрывает резкого подступившего к горлу шока. Впервые. Это было впервые. Впервые из уст ангела вылетели подобные слова, и такому были поражены абсолютно все. Даже сам Тэхён, спустя несколько минут осознал, что он сказал и ему стало вмиг страшно и не по себе, ведь он даже не знает зачем их сказал, это просто был некий порыв. Причём порыв будет стоить ему многого, он отрывает взгляд шокирующих глаз напротив и пошатываясь идёт к лестнице, поднимаясь по ней и быстрее заходит в комнату, хлопая дверью. Комната окутана мраком и снова щемящая для души тишина, в голове ангела лишь проносится: «скоро». Медленными шагами он подходит к дивану и также медленно опускается на колени, заглядывая под диван и доставая альбом, его личный уголочек уюта с рисунками. Он пролистывает каждую страницу, пропитанную историей и шмыгает носом, останавливаясь на последней странице, где спящее и умиротворённое лицо, прибывающее в царстве морфея, он пишет сточившимся карандашом, трясущейся рукой пару слов и захлопывает альбом, откидывая карандаш в сторону и вновь встречаясь с холодным стеклом окна, в котором появляется яркая вспышка света, но тут же исчезает. Тэхён медленно заглатывает и шепчет, потому что знает, что его услышал, но знает, что это явно бесполезно, он прижимает альбом к груди сильнее, выдавливая из себя слова. — Прости, я не хотел. — Голова дёргается в сторону, где над ним возвышается тёмная фигура, и можно было предположить, что так и будет, что этим всё и закончится, как тряпку, как ненужную вещь, его хватают за кофту, поднимая с пола и от резкости, альбом еле слышно приземляется на ковёр. Его откидывают на кровать, и это должно было быть мягко, но выходит чертовски больно, одинокая слеза вновь скатилась по щеке. — Прошу, не надо… — Жалобно, надеясь, что поможет, надеясь, что его услышал, ведь больно, в голову ангела врезаются мысли о том, почему он должен страдать от своей же любви, от того, кого любит, кто заставляет чувствовать в один момент тянущее чувство, а в другой рыдать в тёмном углу или смотреть на кровоточащие раны на своём теле. Его тело стало одним сплошным шрамом, и у ангелов, вроде как, они должны проходить и затягиваться, только его шрамы уже настолько глубоки, что это непосильная задача. Опять же это клеймо «недо»: «Недоангел», с «недожизнью», вся его жизнь базирует вокруг «недо». — Ты кто такой? Ты кем себя возомнил, а? Ну, кем, недоангелочек, кем? — Опять это «недо», которое распарывает все его органы, заставляя захлёбываться внутри в собственной крови, если он сбежит, ему станет лучше? Ведь должно стать? — Твоей парой, тем, кто предначертан тебе судьбой? — Тэхён, выдавливает из себя подобие улыбки, и смотрит на этот до безумия гневный взгляд, в котором начинает проявляться отвращение, он тоже знает на что давить, потому что понял уже, что для Чонгука эта тема болезненная, потому что тот ненавидит это, ненавидит их связь настолько, насколько возможно. И ненавидит и его, но честно говоря, Тэхён бы лучше уже предпочёл умереть от его руки, но сейчас, именно в этот момент, он скорее умрёт от своей. Он влюбился и своей любовью добьёт того окончательно, добьёт так, что тот добьёт и его. Его поднимают вновь за кофту и через секунду он лишь чувствует боль, которая распарывает его спину, он уже лежит в другом конце комнаты, около него лежат осколки кувшина, в который он прилетел. По ладошке и спине струится тёплая жидкость, взгляд медленно поднимает на фигуру в комнате и по комнате раздаётся шёпот: «За что? За что ты меня так ненавидишь?», все попытки поднялся на локтях оказались провальными, слишком больно. — За твоё существование. — Как ядом плюется, говоря эти слова, но ангел лишь усмехается и вновь поднимает свой взгляд, вновь шепча, а потом вновь чувствуя на своей шее чужие ладони. «Я люблю тебя.» Если не сейчас, то никогда, а кто сказал, что это не подходящий момент, в его жизни никогда не будет лучшего момента, потому что это и есть жизнь «недоангела». — Повтори. — Хватка на шее усиливается, и нет чтобы отказать, он вновь повторяет, так медленно и тягуче, растягивая каждый слог и улыбаясь, он псих. Грёбаный мазохист, повторяет ещё и ещё, пока воздуха не хватает даже вздох. Люблю, блять. Люблю. лю… блю… Тёплая струйка стекает по его волосам, когда ладонь ослабевает, но удар головы об стену ещё намного больнее. «Лучше бы задушил» — думает ангел, падая в осколки и чувствуя на своих волосах хватку, от которой он чуть ли не кричит, но вовремя прикусывает свой язык. И сейчас у него грёбаное дежавю, он готов рассмеяться, забиться в истерическом хохоте.— Вырву твои ангельские крылья. Сделаю из тебя калеку, ещё большей чем есть.
— Если ты не заткнёшься, то я вырву твои ангельские крылья. Сделаю из тебя ещё большего инвалида, чем ты есть. Знакомо. До боли знакомо.— Ты будешь страдать так, как не страдал никогда.
— Ты будешь страдать ещё больше, чем страдал. Ты будешь метаться от боли. Страдал. Метался. Его уже ничем не удивить.— Ты не ангел, ты лишь жалкое подобие его, ненавижу тебя.
— Ты недоангел, который родился настолько жалким, что аж противно. Кроме отвращения и ненависти ты вызвать ничего не можешь. Знает. Слишком хорошо знает. «недо»— Я сделаю всё, чтобы раздавить тебя, я убью тебя, но перед этим буду долго и нещадно мучить, чтобы ты раз и навсегда забыл о паршивом и не имеющем значении слова…
— Я сделаю всё, чтобы раздавить тебя вновь, я убью тебя, но перед этим буду долго и нещадно мучить, чтобы ты раз и навсегда забыл о паршивом и не имеющем значении слова…«любовь». Имеет. Оно имеет значение. Но лишь для него. »…Люблю…» Громкий хлопок дверьми и тошнотворное чувство своей ничтожности вновь расползается, щупальцами впивается в него, желая больше не отлипать. Он чувствует, что дневной рис был явно лишний в желудке и спешит пообщаться внешним миром. На еле держащихся ногах, он добирается до туалета и рис весь выходит наружу, даже тогда, когда уже нечему выходить. Во рту отвратительный вкус, но не более отвратительный, чем на душе, потому что и там мерзко. Он не должен разочаровываться, но почему именно это и делает, он знал, что так и будет, но всё равно понадеялся на лучшее, в голове снова всплывают строчки: «Глупый ангел, глупый…» — он знает, знает, что глупый, что влюбился и сейчас хочет раствориться, исчезнуть из этого дома, из жизни из всего. Взгляд бросается на дверной проём, где валяются кусочки стёкол и вроде бы он уже тянется к ним, только живот вдруг скручивается от боли, что он чуть не кричит, лишь вновь падает на плитку, марая всё своей кровью, которая продолжает стекать по спине. Тэхён лбом утыкается в холодную плитку и пытается не издать слишком болезненный крик, в какой-то момент, в комнату вбегает ещё кто-то, он даже не может понять кто это, слишком сосредоточен на своей боли. — Тэхён, что болит? — Быстро интересуется парень, поглядывая на дверь: времени максимально мало, потому что именно сейчас они, как феи крёстные дадут Тэхёну свободу. — Живот… — Тянет Тэхён, вновь сгибаясь в три погибели и чувствуя вновь подступающий ком желчи. Парень убегает, но возвращается быстро, приводя уже ещё людей. — Тэхён, посмотри на меня. — - Над ним раздаётся мягкий голос, и он уже начинает понемногу узнавать голоса, когда становится легче, в этом голосе он сразу же узнаёт Чимина и тянется к нему, как к спасательному кругу. Он поднимает голову на него и чуть-чуть приподнимается на локтях. Тот в свою очередь хватает его за лицо одной рукой, а другой светит чем-то ярким в глаза. — Ты моя голубоглазая прелесть. Сильно болит живот? — Чимин треплет макушку парню и кладёт голову Тэхёна себе на колени. Тот лишь слабо мотает, потому что боль отступает. — Тэхён, — Парень вмиг становится серьёзным. — у нас ключи от дома и сейчас тебя отсюда выведет Намджун. Пообещай нам, что с тобой всё будет хорошо, что ты будешь в порядке, найдёшь место, где спрячешься, и… — Он на секунду замолкает, заглядывая в глаза. — найдёшь того, кто поможет тебе — это будет непросто и больно. Я об этом только читал, но тебе придётся вспарывать живот, найди кого-нибудь, кто позаботиться о тебе, прошу. — Тэхён резко поднимает голову с колен и глупо пялится на Чимину, заикаясь спрашивая. — Ты о чём? Что ты такое говоришь? Зачем живот, что со мной? Погоди… что? Я…нет.ну.нет…скажи, что ты пошутил, Чимин, прошу, я не хочу, не сейчас, никогда, я не хочу этого, я не хочу его. — Парень начинает трясти в рыданиях, все смотрят на это лишь с некой грустью и сожалением, а ещё огромным беспокойством о будущем этого ангела. — Твоя метка, Тэхён. Вы предначертанные — это было логично и ожидаемо. У вас было в какой-то момент это взаимно. — Тэхён начинает смеяться, как безумный, опять как псих, своим истерическим смехом, он правда этого не хочет, он вообще никого не хочет и ничего не хочет, он лишь сдохнуть хочет. — Он меня ненавидит, какая взаимность, какая, чёрт вас драл, взаимность? Он мне не нужен, он мне нахрен сдался, это брехня, легенда — брехня. Его не будет, ясно? Не будет. — Он резко поднимается и несётся в комнату к альбому, находит страницу с двумя детьми, которых нарисовал однажды и рвёт на части. А потом снова взрывается криком. — Их не будет! НЕ БУДЕТ! — Ваза, именно то, что ему нужно, остатки от неё — вот что ему жизненно необходимо, только его резко перехватывают со спины, прижимая крепче, потом он вырывается, кричит, рыдает, говорит, что не хочет, говорит, что их не будет — он продолжает это выкрикивать, пока ему резко не даёт пощёчину тот, кто никогда не встревал, оставался в стороне. — Ты назвал его тупым ублюдком, а сам чем отличаешься? Дети, блять, не виноваты! Помимо его крови, там и твоя, подумай об этом. — Резко все попытки вырываться прекращаются, и когда с его стороны не чувствуется брыканий его отпускают, и он лишь оседает на землю, думая о том, а ведь действительно, чем он отличается от того, кем он назвал Чонгука, когда хотел угробить собственных детей, он уверен, что их двое. Он поднимает свой взгляд на Чимина, а потом и на всех остальных, которые уже смягчаются во взгляде и говорит, немного охрипшим голосом: «Помогите сбежать», а остальные всё выполняют — помогают. Проводят его через весь дом, передавая в руки Намджуну, который проклял на чём свет стоит, что согласился на эту авантюру, потому что понимает, что потом будет кто-то рвать и метать, если, конечно, не прикончит всех на месте. Чимин быстро обнимает его и шепчет на ухо: «Когда-нибудь мы обязательно встретимся снова, береги себя, вы ещё нужны этому миру». Тэхён улыбается и уже бежит по чёрному выходу на свободу, проходит жутких демонов, открывает огромные ворота и выбегает в лес, оглядываясь назад, где дом просто испаряется на глазах. Защита. Вот почему в том доме было безопасно, он выбрался на свободу и сейчас остается со всем бороться самому. Конец. Конец его заточению. И начало новой истории....Я держусь за мир и глубоко вдыхаю Горячий воздух, что наполняет мои легкие Говорит все. Долгие, болезненные, скучные Моменты, когда я хотел сбежать, пришли. RM - everythingoes (with NELL)
«Продолжение следует…»