(Revival)
— Папочка, любименький, — Подросток стонет, развалившись на маленьком диванчике в кабинете. Мужчина сидит за столом, просматривая какие-то бумаги, продолжая слушать капризы своего ребёнка, и потихоньку раздражаться. — ну пожалуйста, — Подросток начинает стучать ногами по дивану, притворно хныча и давя на жалость, мужчина терпит до последнего, сдерживая свои мысли и себя, чтобы не хлопнуть по столу. В кабинет заходит серьёзный парень, поворачивая голову в сторону надутого брата и закатывает глаза. — Он опять у тебя деньги вымораживает? — Подросткок подрывается на диване и обиженно вскрикивает, стреляя испепеляющим взглядом в своего брата, фыркая между делом. Пробуя последний раз сделать щенячий взгляд, чтобы получить своё, но когда получает всё тот же прищуренный взгляд и читаемое в глазах «нет». Он с психом встаёт и спешит покинуть кабинет. — Не забывай, что я тоже слышу о чём ты думаешь. — Раздаётся по кабинету глубокий, бархатный голос, на что парень останавливается, плечом к плечу с братом и усмехается. — Разве не правда, ты всегда больше любил его, потому что он больше похож на тебя, а я на папу. — Рычит подросток, делая ещё шаг в сторону двери, но снова слышит в свою сторону уже немного грубоватый тон, нежели от обычного безразличного. — Чон Чонхён! — Парень усмехается. — Я Ким Чонхён. — Ты находишься в моём доме, я даю тебе предостаточно, я тебе давал приличную сумму денег ещё 2 дня назад, этих денег хватило бы, чтобы прокормить армию, меня раздражает, что ты их спускаешь на всякую ерунду и на парня, которому просто плевать на тебя. Ты вроде бы мысли читать умеешь, так какого чёрта тогда таскаешься за этим ублюдком. Если я не даю тебе сейчас денег, это не значит, что я не люблю тебя. Почему ты при каждой ссоре упоминаешь Тэхёна, он умер, сейчас я твой отец. — По лицу подростка скатывается слеза, которую он спешит вытереть рукавом толстовки. Он кидает взгляд на рядом стоящего брата, который стоит с ничего не выражающим лицом, ни одна мышца на его лице не дрогнула, ему кажется, что он совсем один, кажется, что брату стало плевать, как и отцу. Чонхён тянется к ручки двери, открывая двери и перед тем, как закрыть, проговаривает. — Я уйду из этого дома, раз я такая обуза, я просто хочу любви, которую мне давал только отец, но не ты. Я бы лучше вернулся в то время, чем жил здесь вот так. — Хлопок двери обрушивается на весь кабинет, что полки с книгами немного подрагивают. Мужчина переводит взгляд на своего сына и все ещё напряжённо спрашивает. — Он правда может уйти? — Когда видит положительный кивок, то тяжело вздыхает, зарываясь в свои волосы рукой, в последние годы на него слишком многое свалилось. Самым сложным является забота о двух сыновьях, о которых он изначально ничего не знал, что говорить, как о них заботиться. В особенности, когда произошла та трагедия, они были слишком замкнуты, слишком недоверчивы и не хотели видеть никого. Он ужасный отец и порой руки совсем опускаются, каждый раз он задаётся вопросом, как бы поступил он, но при каждой такой мысли, все тело пронзает боль, сердце разрывается на части, что порой просто он боится об этом подумать. — О чем ты хотел поговорить? — Вновь мужчина подаёт голос, вспоминая, что здесь его сын и обычно он просто так в его кабинет не заходит. Подросток потирает виски и виновато смотрит на отца. Мужчина приподнимает бровь и вымученно стонет, на что подросток спешит оправдать себя. — Я не виноват, этот ублюдок заслужил, но кто же знал, что его отец работает в прокуратуре и попытается нарыть на нас и нашу семью. — Мужчина откидывается на спинку стула и рассеянно начинает думать. — Почему он ничего не замечает, — Падший ангел вскидывает бровь и неоднозначно смотрит на сына, тяжело вздыхает и смотрит на часы, где понимает, что опаздывает. — он ушёл. — Вновь говорит подросток и видит со стороны отца кивок. — Он, наверное, опять к Чимину пошёл. — Мужчина поднимается со стула и надевает на себя пиджак, забирая документы и ключи от машины. Кивает головой на выход, и вместе с сыном выходит из кабинета. — Я позвоню Паку и скажу за ним присмотреть, с прокурором этим разберусь, но в следующий раз прошу, контролируй свои эмоции, нам это дорого обходится, мы только недавно вернулись сюда спустя тысячелетие. Четвертый переезд уже не то, что вы не выдержите, а я не выдержу, да и Намджун тоже уже психует. — Подросток вновь кивает и опустив голову идёт в свою комнату. Мужчина смотрит на захлопывающуюся дверь комнаты и мотает головой, набирая по пути на выход из дома высшему демону, когда гудки перестают резать слух и слышится глубокий голос его друга и по совместительству подданного, тот встречает его пофигистичным голосом, но в трубке слышны помимо его голоса, ещё несколько других, которые о чём-то спорят.— Ты где? Ты опаздываешь на собственное собрание, между прочим.
— У Сунёна опять проблемы, он избил парня, у которого отец прокурор и тот нарыл видимо что-то на нас. Разузнай всё об этом и сделай с ним что-нибудь: заткни, убей, мне плевать, но он должен молчать.— Как же я от вас устал, какой раз он уже избивает кого-то, гребаный дубликат тебя. С одним сначала вымотал нервы, сейчас Чон Чонгук №2 вырос. Мне пора уже в отставку.
— Гены, я не виноват.— Хреновые у вас гены, скажу тебе.
— Да ладно тебе, я сейчас буду.***
Подросток сидит на лавочке в парке, смотрит на людей, которые играют со своими детьми, а кто-то просто гуляет, держась за руки, а одинокие люди просто выгуливают собак, останавливаясь и зависая в телефоне. На небе светит яркое, палящее солнце, но на него надвигаются тучи. Когда такое происходит подросток боится, что начнется все заново, что война вновь начнется, от которой больше не будет спасения. Но потом понимает, что это собирается просто дождик, который уйдет через полчаса, оставив свежесть на улице. Как бы он всегда не кричал, что лучше бы вернулся в то время, но на самом деле он не хочет этого, там было страшно, он думал не о игрушках, красочных книгах, а о выживании, что в какой-то момент отец не вернётся с вылазки, было страшно. Но сейчас какая разница, отец так и так умер, они его убили. Хоть это и во спасение всего человечества, но они отдали слишком большую цену за победу. Лицо отца до сих пор приходит к нему, только не в хороших снах, а кошмарах, безумных, пробирающие всё нутро, кошмарах. Его лицо, которое стало настолько отвратительным, что хочется забыть, кожа, что стала сожженной, похожей на пепел, а крылья, что были белоснежно-прекрасными были сожжены, оставляя в том месте две зияющие дыры, уничтоженные до мяса, до позвоночника, они были выжжены полностью. И эта картина ему снится до сих пор, как собственный отец приходит к нему и говорит, что это они сделали с ним. Он устал от этого, от этих снов, от всего. Парень ставит локти на колени и опирается лицом о ладони, по которым скатываются слезы. Где-то в далеке громыхает, заставляя всех людей в парке задуматься о скором дожде и направиться домой или по кафешкам. Подросток поднимает свое лицо и достает свой телефон, набирая единственному другу, пусть он и старше его, но от него он может услышать сожаление, поддержку и истории о его отце.— Чонхён, что-то случилось?
— Хён, можно я переночую у тебя?— Конечно, малыш, можно, приходи. Я только что купил пирожные, ты же любишь сладкое.
— Спасибо, Чимин-хён.— Давай скорее, дождь скоро будет.
Парень кладёт трубку и в последний раз поднимает голову к небу, где тучи закрыли солнце и на его щёку упала прозрачная капля и соединилась с слезой, создавая влажную дорожку. Потом ещё и ещё упали капли дождя, и он опустил голову, собираясь с мыслями, чтобы подняться со скамьи. Но маленькие капли перестали попадать на него, и подняв голову вверх над ним находился прозрачный зонт, через которую было видно все тоже небо, но капли дождя обходили его стороной. Подросток кидает взгляд на того, кто спас его от начинающегося дождя и зависает. На него смотрят пара прищуренных глаз, милая ухмылка, маленькое и аккуратное лицо с фарфоровой кожей, через которую видны тоненькие венки. От человека его отличает только сверкающие глаза и татуировка на шее. — Ангел смерти. — Шепчет парень, на что тот вздёргивает плечами и все так же улыбается, прищуренно глядя на него. Свободная рука ангела тянется к лицу парня и цепляет подбородок, заглядывая прямо в глаза и кажется, будто анализирует его. Потом убирает руку и все так же неловко, но слишком мило улыбается. — Почему сидишь здесь? Если не против, то давай провожу тебя, потому что дождь ещё не скоро закончится. — Парень выходит из транса и кивает головой, соглашаясь на предложение незнакомца. Делать ему нечего, на улице дождь, почему бы и нет. — Я сбежал из дома, — спустя время он отвечает, и поглядывает в сторону, где встречает задумчивое лицо. — поругался с отцом, — ангел кивает, улыбаясь. — а как вас зовут? — тот вздёргивает бровь и снова щурится. — Какой любопытный. — по-доброму усмехается ангел смерти, глядя на парнишку. — Я просто редко вижу ангелов смерти, но когда встречаю, они не очень и радушные, ходят как смерть и нос воротят, вечно ходят хвостиком за человеком и всё, с ними не поговоришь, а ты другой какой-то. — Сбоку слышится смех, и лисьи глаза становится не видно из-за него. — Потому что мы и есть смерть, ребёнок. — Подросток хмурит брови и дует губы, обиженно смотря на ангела, на что тот все так же улыбается. — Я просто не люблю смотреть на одиноких детей. Не говори, что ты не ребенок, по нашим исчислениям ты ещё тот ребёнок, а я старик. — А сколько вам? — Ангел смерти вздёргивает плечами. — Кто знает. — Мужчина улыбается загадочно, продолжая нести зонт, над подростком, который в своей голове что-то усердно обдумывает, их молчание не кажется чем-то неловким, наоборот им комфортно. Звуки дождя, ударяющие о зонтик, всплеск луж, когда они на них наступают, всё кажется уютным. Обычно ангелы смерти нагоняют тоску, отчаяние, но этот неизвестный мужчина почему-то сеет в атмосферу уют и покой. Чонхён замечает, что они уже подходят к дому Чимина и это ещё одна неизвестная, загадочная вещь, потому что этот ангел привёл его именно туда, куда ему нужно было. Его мысли были слишком далеки, чтобы следить за дорогой. — Откуда вы знаете, куда мне нужно было? — Спрашивает подросток и снова получает мягкую улыбку. Ангел проводит пальцем по щеке парня, взгляд становится немного опустошённым, мутным, будто он уходит куда-то в себя. Мужчина резко руку убирает и взгляд на подъезд кидает. — Пока, Чон Чонхён. — Он выдавливает из себя улыбку и спешит скрыться, как только чёрная макушка ангела смерти скрывается из виду, то из подъезда выбегает запыхавшийся Чимин, почти врезаясь в спину подростка, который переводит удивлённый взгляд с уже пустого места на растерянного хёна. Сам он продолжает хлопать глазами, смотря на зонтик в своей руке, но не понимая, как он здесь оказался. — Хён? — Чон, кто это сейчас с тобой был? — Парень ничего не понимает, дует и без того пухлые губы и так и хочет крикнуть, что самому бы понимать хоть что-то. — У него на шее татуировка ангела-смерти, имени он не сказал. — Метка ангела-смерти? — Ну да, а что? — Малыш, обычно ангелами-смерти становятся в наказание, и обычно это те, кто ранее принадлежали к какому-то из влиятельных кланов мифических существ или, — Парень делает паузу, усмехаясь, глядя в сторону, где ранее скрылся ангел, а потом на зонт, всё такой же прозрачный, мутность ему придают лишь капли дождя, скатывающиеся по нему. Чимин немного грубо выхватывает зонт у парня и смотрит на его удлинённую ручку, где были выведены красивые символы. — к какому-то именитому клану магов. Сильнейшим кланам дают выбор, обе дороги так себе, но в одной из них они хотя бы живут. — Ангел-хранитель снова немного зависает, но спустя пару секунд всё же добавляет. — Но это уже нас не касается, те ангелы отвратительны. — Зонтик из рук выпускает, что он падает на асфальт и покачивается, а сам ангел хватает Чонхёна за руку и заводит в подъезд, не обращая внимания на вскрики подростка, который порывается сходить за зонтом, потому что тот ангел-смерти ему понравился, и он бы даже хотел с ним подружиться, но Чимин был категоричен, гневные тирады пропускал мимо ушей и не из-за того, что не хотел, а из-за того, что в мыслях был совсем в другом месте. Потому что ему и так далось с трудом вышвырнуть зонт, потому что он совсем не слепой, он точно видел его.***
— Какой же я глупый, — Прошептал мужчина, держа в руках зонт. Тучи постепенно уходили, вместе с ними и дождь, оставляя голубое небо, и пробивающиеся лучи солнца через густой лес. Зелёная поляна была влажная, с маленькими бусинками дождя, а полевые цветы немного потрёпанные после сильного ливня, но они тоже скоро встанут по стойке смирно и будут наслаждаться греющим солнцем. Мужчина ведёт подушечкой пальца по символам на зонте и усмехается, смаргивая солёную слезу с маленьких ресничек и откидывает зонт на другую сторону поляны. — зачем я сделал это? Там было сказано, что в течении какого-то промежутка времени я могу поменять решение на смерть. — Парень призадумывается, но его мысли прерывает устройство, по которому обычно звонит наставник.— Где ты шатаешься? Она должна уже быть мертва, у Люцифера между прочим скоро обед, он не любит задерживать его.
— Очень смешно, Минхёк.— Я тебе хён, имей уважение к высшим по рангу и по возрасту. И я не шучу, он сегодня злой, если пропустит свой обед, то посадит на кол не её, а нас с тобой, а это не очень-то и приятно.
— Да сейчас буду. И вообще с каких пор у Ада есть приёмные часы?— Мир технологий и прогресса, так что все должны умирать в приёмные часы, шевели булочками, у тебя до обеда полчаса.
— Господи иду.— Не упоминай Господа.
— Проклятые ромашки, иду я.***
В кабинете сидят двое мужчин, один располагается за рабочим столом, стоящий около большого панорамного окна, а другой на кресле, закинув ноги на кофейный столик, разглядывая свои руки. — Я слушаю. — Проговаривает мужчина на кресле, стреляя глазами в другого, на что тот усмехается и делает вид, что не понимает. — О, да ладно, давай без вот этого, мол я белый и пушистый, ничего не знаю. Я знаю, что сейчас постепенно Люцифер передаёт власть тебе, и ты там знаешь даже больше его самого. И мне хочется спросить, какого хрена?! Ангел-смерти? Ты в тот момент головой ударился? Ты серьёзно принял это, чтобы он стал им? Да это же даже ниже, чем моя такса, и раб на которого я кладу ноги. — У тебя есть раб? — Мужчина открывает рот и выпускает неслышную букву «о». На что на него стреляют гневным взглядом и кидают первую попавшуюся книгу, которая завалялась на кофейном столике. — «Как управлять гневом?» Могу одолжить почитать, она тебе сейчас больше необходима. — На что на него опять шипят. — Если ты меня убьёшь, то за детьми будешь следить ты, а у них сейчас половое созревание, переходный возраст, всё такое. — На такие слова, мужчина на кресле вновь тяжело вздыхает. — Ты невыносим, я до сих пор не могу поверить, что ты их не прикончил, как только всё закончилось, а стал примерным отцом, когда до этого сделал всё, чтобы довести Тэхёна до гроба. — Ручка которой писал мужчина застревает в воздухе, а сердце сжимает железная рука, вена на шее вздувается, и ручка ломается на две части. Тот яростно смотрит в глаза ангелу и хочет придушить, но медленно закрывает глаза, и немного постукивает кулаком по груди. Больно. До сих пор. — Прости, я не должен был. — Ангел немного чувствует вину, хоть оба и знают, что эти слова чистая правда, но напоминание об этом, буквально уничтожают Чонгука. Он не остался безнаказанным, он отбывает своё наказание, лишь одна мысль, одно упоминание заставляет его медленно умирать от боли, если бы не дети, то он, скорее всего, сам бы наложил на себя руки, потому что устал жить в пучине нескончаемой боли, где всё разрывается на части. — Это был его выбор, мы ему могли дать лишь выбор и до сих пор его даём, у него ещё есть время уйти навсегда. — Глаза наполнились непониманием со стороны хранителя, но вопрос остался несозвучным, потому что не его дело, сейчас он уже живёт другой жизнью, и до этого момента его всё устраивало и будет устраивать ещё долгие тысячелетия, думает он, и прощается с Чонгуком, выходя из кабинета.***
По небу до сих пор ходят синие тучи, и время от времени гремит гром и сверкают молнии. Улицы пусты, люди все закрылись дома, и вероятно, сидят под тёплым пледом и смотрят телевизор. Чимин, отойдя от здания компании, останавливается, сердце чует тревогу и чувство беспокойства не дают уйти отсюда, он думает о том, что этого уже не было давно, а грозовые тучи, которые собираются около компании пугают и настораживают, он чувствует, что это не простой дождь и погода испортилась неспроста. Он немного подрагивающими руками достаёт телефон из кармана джинс и набирает Чонгуку, который берёт мгновенно, и в трубке которого слышен нескончаемый шум разных голосов, а потом и вовсе двери компании отворяются и оттуда выбегает поток работников. Через пару мгновение молния ударяет в прозрачный купол компании и множество мелких осколков летят с высотного здания вниз. Люди, скопившиеся около здания начинают паниковать и разбегаться. Гром становиться ещё громче, а молнии продолжают ударять по крыши здания. Ангел-хранитель смотрит вверх, где синее почти чёрное небо взрывается яркими пятнами молний, жуткий человеческий крик пронзает слух ангела, он с страхом в глазах поворачивает голову влево и видит, как горит человек. Сердце бьётся в бешеном ритме, и он не знает, что делать, когда молнии переходят на людей, дичайшие крики людей, похожие на вопли, сгорают заживо. Из здания выбегает Чонгук, с точно таким же лицом, как и у него, непонимающим и шокированным. — Что, блять, происходит? — С истерикой в голосе спрашивает ангел, когда вновь и вновь слух пронзают крики людей, сгораемых заживо. К ним подбегает Намджун и хватает их за руки, начиная бежать отсюда подальше и как только они отбегают на приличное расстояние, в место, где стояли они ударяет молния. Чонгук, отойдя до шока, наконец, слышит, эти все крики людей, соединяющиеся воедино, образуя один сплошной противный вопль, он застывает на месте, поднимая голову к небу, вглядываясь в темноту и тут же падает на землю с громким криком. Боль расходиться по всему телу и то, что казалось зажило и исчезло навсегда вместе с тем с кем появилось, начинает появляться вновь, чёрные ветви ставшие шрамами снова расползлись по телу, снова стали виться и снова стали причинять невыносимую боль, а сердце, в которое они впились при смерти Тэхёна, стало свободным. Лишь телу причиняется боль, когда сердце чувствует умиротворение. Руки трясутся, а Намджун с Чимином в шоке отходят, смотря на то, что произошло, смотря на Чонгука, который стоя на коленях, и опираясь об асфальт руками покрывается чёрными ветвями, которые с очередным криком останавливают свой путь на шее. Астарот поднимает свой взгляд вверх и замечает белое скрывающиеся за грозовыми тучами пятно. — Какого чёрта происходит? — Резко спрашивает Намджун, видя, как тучи начинают рассеиваться, оставляя после себя море разрухи и тлеющие тела людей. — Он ожил, но это не он. — Говорит севшим голосом Чонгук, поднимаясь с асфальта и осматривая свои руки, покрытые рисунком. — Кто блять ожил? — Всё так же истерично говорит Чимин. — Ты всё такой же тупой, Пак Чимин. Ким Тэхён. — Из-за угла домов выходит ангел-смерти, который смотрит с печальным взглядом на людей и на других ангелов смерти, которые забирают их души и уходят. Спустя мгновение на землю опускается окровавленное белое перо, вырванное из крыла ангела. — А ведь ангелы его тело так и не нашли в водах водопада. — Шепчет ещё один подошедший парень. — Отец, какого хрена происходит? — Писклявым голосом говорит подросток, подбегая к взрослым, а сзади него идёт его брат. — Что вы тут забыли? — Всё таким же хриплым голосом говорит Чон. — Мне кто-то позвонил и сказал включить телевизор, а там шли новости про это, а это ведь твоя компания, вот мы и здесь. — Пиздец, кто-то нас собрал вместе спустя столько тысячелетий. - Всё в том же шоке говорит Намджун, остальные лишь молчат. И Чонгук, который то ли с какой-то надеждой, то ли тревогой смотрит на упавшее окровавленной перо его ангела, именно его.Что-то опять произошло, возродился тот, кто не должен был или решил действовать тот, кто не закончил свою игру до конца.