Твое темное прошлое

Время было, наверное, часов десять, может даже немного меньше. На улице всё уже давным-давно стемнело, а до смены Купера оставалось каких-то полчаса. Мужчина приехал сегодня пораньше, мысленно готовясь к тому, что сегодня была его первая ночная работа. Сегодня он был один, Сем уехал в другой город, как и говорил, а Люку предстояла его первая ночь в клинике. Сказать честно, отчасти он был этому даже рад. Куперу не особо было, чем заняться дома, так что лишняя возможность поработать была только кстати, вот только мысли у него были совершенно не о работе или том, сколько зарплаты он в итоге получит. Люк сидел на скамеечке в раздевалке, уже в форме, со всем необходимым перекручивая в руках мобильный. Мысли у него были далеко от всего, что происходило с ним, он думал о сестрах, которых видел на днях, сам не зная, почему всё это так и не давало ему покоя. Купер уже начинал корить себя за то, что не подошел к девушке на прогулке когда понял, что она была сестрой рыжеволосой. Они, наверняка, переживали друг за друга, а он мог сказать ей тогда хоть что-то. «А какого черта мне сдались чужие проблемы? Своих мало?» — мысленно проговорил Люк, видимо просто сам себе пытаясь вдолбить эти мысли. Он запрокинул голову назад, упираясь затылком в шкафчик, даже прикрыл глаза, продолжая думать о своём. Тут же на смену тем мыслям пришли другие: «Кто будет думать о них тогда, если, как сказал Сем, родители сами сдали сестер сюда? Кто другой вмешается в это, если не я?». Люку стало интересно узнать, как же всё это было на самом деле. Сем ведь мог и ошибаться, тут было много пациентов, знать всех было просто невозможно, и мужчина мог просто перепутать. Но, как он мог знать наверняка, если даже ничего не сделал, чтобы копнуть немного глубже? Люк, сам не отдавая себе отчет почему, озадачился вопросом истории девочек в этом месте. Это был не просто интерес, хотя, без него тут было просто не обойтись, это было желание узнать больше, понять, что случилось на самом деле, ведь раз он заметил их обеих, что-то было в девочках, что выделяло их среди всех остальных. Что же, для себя Купер точно решил, что поскорее должен узнать хоть что-то. Что было хорошего в клиниках, так это то, что большинство персонала расходилось по домам после обеда, когда время шло уже ближе к вечеру. Конечно, некоторые оставались и до ночи, и даже на ужин, и то приходило уже куда меньше народу. Люк, которого никак не отпускала идея узнать побольше, только сейчас понял, что ночная смена была не только большим тарифом по зарплате, но и тем, что давало ему немного больше возможностей и свободы. Он почему-то даже и не усомнился в том, что идея, которая пришла ему в голову сейчас была совершенно нормальной, уверенно поднимаясь с места, чтобы отправиться в сторону кабинетов врачей, где, как ему было известно, хранились все записи о пациентах. В коридорах клиники Люк уже более-менее ориентировался. Мужчина прошел в нужный корпус, совершенно спокойно и непринужденно, даже толком и по сторонам не оглядываясь. Он прекрасно понимал, что никого тут особо не встретит, а если и встретит, то такой вид точно не вызовет подозрений. Люк осознавал, что действует крайне рискованно и совершенно опрометчиво, но что-то просто не давало ему оставить эту идею в стороне и сесть просиживать штаны вместо того, чтобы что-то сделать. Кабинеты пары врачей уже остались позади, а Купер всё равно двигался дальше. Он прекрасно знал, где и у кого стоит искать нужную информацию и целенаправленно шел к кабинету мисс Пибоди, которая хранила у себя там все данные на пациентов доктора Стренджа. Девушкам «повезло» оказаться именно у него, а значит, всю информацию помощница разместила именно там, по необходимости предоставляя ее доктору. Люк понятия не имел, как найдет нужные дела, ведь он и имён девушек не знал, но, надеяться на то, что новые поступления всё-таки хранятся несколько отдельно от остальных, ничто ему совершенно не мешало. Более того, чаще всего так оно и было, потому что карты еще дополняли в первые дни, но, всё это было далеко не так уж важно. Купер уже запомнил, где располагался ее кабинет, так что никакого труда дойти туда ему совершенно не составило. Мужчину так же порадовало то, что на протяжении всего пути он встретил только парочку медсестер и одного доктора, который уже шел со своим портфелем в сторону выхода. Постепенно больница пустела, что не могло не обнадеживать, учитывая планы мужчины. Он как раз дошёл до таблички, гласившей «Этель Пибоди, помощница психиатра Хьюго Стренджа, старшая санитарка…» После там было ещё несколько подписей, но, обычно, те, кто брался это читать, добирались только до этого фрагмента, понимая, что, либо им сюда, либо совсем в другую сторону. Конечно стоило подумать о безопасности, так что он еще раз огляделся по сторонам, постучался, и принялся прислушиваться, но, так и не получив никакого ответа, всё-таки попытался открыть дверь сам. Как ни странно, она была не заперта. Это могло и настораживать, и радовать одновременно, но, убедившись, что на него никто не смотрит, Купер просто воспользовался возможностью, проходя в помещение. Он не думал, по крайней мере очень старался не думать ни о чем постороннем, просто желая поскорее отыскать нужные карты. Повезло ему, что, обычно, на них всегда прикрепляли фотографии пациентов, чтобы не возникало никакой путаницы. Смотришь обложку - узнаешь человека, всё просто и без лишних хитростей, что как раз было мужчине на руку. Люк отчетливо чувствовал, как быстро заколотилось его сердце. Да, он был взрослым мужчиной, но, как мальчишка боялся попасться, действуя, как можно скорее. Он прислушивался к каждым шорохам из-за двери которые случались время от времени, как только мимо кто-то проходил. Купер даже постарался придумать план или отговорку на случай прихода хозяйки кабинета, но, выходило это у него с таким трудом, что Купер просто принялся шевелиться скорее, добираясь до бумаг. Да и что было сказать? Усесться в кресло в самом углу и заявить, что он пришел к ней повидаться ночью? Сомнительная отговорка, учитывая, что вряд ли уж Этель могла ему как-то понравиться. Впрочем, отбросив посторонние мысли прочь, Купер принялся разбираться с бумагами. На столе лежала целая стопка, а рядом еще одна из тех дел, которые еще предстояло заполнить. Ему сегодня точно везло, ведь, помимо того, что кабинет был открыт, на столе лежали именно дела пациентов доктора, что поступили за последнюю неделю. Что было самым страшным, так это осознание того, что вся эта кипа скопилась всего за неделю, ну, может, дней десять, не больше, а поток людей тут всегда был постоянным, так куда девались те, кто поступал сюда месяц, два, три, полгода назад? Это и правда пугало, учитывая, что большая часть дел лежала у Стренджа, а не по официально заверенным спискам. Люк прекрасно понимал, что и к чему, но упорно отгонял все эти мысли прочь, продолжая копаться в бумагах. Неприятно было и то, сколько молодых лиц мелькало на обложках. Что же делалось с этим миром раз психушки были так переполнены молодежью. Либо люди и правда в таком количестве сходили с ума, либо, то, что слышал Люк за это время и правда происходило в стенах лечебницы, набирая обороты. Салли, Мик, Мартин, Лили…. Имена мелькали мимо, как и фотографии. Черно-белые, видимо, чтобы сберечь краску, а в редких исключениях и цветные, только вот непонятно почему. Сара, Маргарет, Оливия, Дени, Томас, — Люк листал и листал, пока не понял, что уже заметил слишком хорошо запомнившееся ему выражение лица на одном из фото. Дени. Именно так и звали ту девушку, которую он видел на днях на улице. Ту одиночку, которая потерянно осматривалась по сторонам. Мужчина тут же выдернул ее дело из основной массы, откладывая на стол. За дверью послышались шаги и какие-то разговоры. Голосов было не слышно, они оба были похожи скорее на какое-то гудение отсюда, но мужчина всё-таки заметно напрягся, так и стоя с папкой в руках глядя на дверь. А что? Если попадаться, то со всеми доказательствами своей вины. Как говорится, сразу с головой. Но, на этот раз ему повезло и голоса за дверью направились куда-то прочь, а Люк смог вздохнуть с облегчением. Мужчина поторопился, всего через пару дел находя папку рыжеволосой сестренки. Он направил лампу на бумаги, открывая сразу оба дела, словно смог бы читать их одновременно. Хотя, история до больницы у девушек кажется, была расписана совершенно одинаковая, ее просто скопировали из одной карты в другую, как мужчина уже успел убедиться. Купер принялся читать всё, что было там написано, постепенно всё шире и шире открывая свои глаза, перекидываясь с одной строчки на другую. То, что он узнавал из дел совершенно не радовало. Да, Сем был совершенно прав, но это было просто ужасно понимать на самом деле. История гласила, что девушки прибыли из одного из самых неблагополучных районов, родившись в Северном Готэме. Семья не самая состоятельная, точнее сказать, очень бедная. Родители у них были самые обычные, хотя, тот факт, что именно они продали дочерей сюда говорил о том, что так могло показаться только на первый взгляд. Ничего обычного в папе и маме девочек не было. Только по-настоящему бездушные люди могли поступить так с собственными детьми и в этом точно не было совершенно никаких сомнений. Девушки обе были записаны, как больные, но всё это почему-то было указано карандашом. Так же, там уже записали всё, что делали с ними за эти несколько дней в клинике, а надпись «воспитательные процедуры» совершенно оправдывала те синяки, которые Купер заметил у старшей девушки на улице. Так же там была указана и вакцина, которую вводили рыжеволосой, после чего отмечено, что введение прошло удачно. Подумать только, приведение, которое видел вместо девочки Купер в столовой было еще нормальным состоянием после всего, что только тут делали. Еще немного полистав дела, Купер понял, что всё было только хуже, чем казалось на первый взгляд. Еще, он заметил уже потом, что нигде не было указано фамилии, но, он всё-таки узнал, что младшую сестренку звали Мейси. Догадки и сплетни со стороны только подтверждались фактами, а оттого становилось по-настоящему горько осознавать его в этом бездействие. Люк был рад, что не оставил это просто так и узнал куда больше, но вот то, что ему было делать дальше, мужчина совершенно не понимал. Отложив папки обратно в стопку, так, чтобы было не заметно, что кто-то трогал бумаги, Люк с тяжелым сердцем отправился в сторону выхода. Уже у самых дверей он обернулся в сторону стола, быстро вернувшись назад, чтобы поправить в прежнее положение лампу и прибраться там, чтобы не оставить следов. Мужчина поторопился убраться отсюда поскорее, но, не тут-то было. Уже нажимая на ручку, он услашал, что Этель подходила к кабинету, с кем-то разговаривая по пути. Она собиралась взять какие-то бумаги и от того, что услышал Люк, у него на лбу выступил пот. Что было делать, находясь в кабинете? Но, подумать об этом не было времени. Женщина нажала на ручку двери, слегка приоткрывая ее вовнутрь. Люк замер, немного отходя в сторону, а Пибоди так и продолжала говорить с другой работницей, обсуждая пациентов и процедуры. — Так ты уже забрала ее карту? А, хорошо, тогда нужно донести ее до процедурной, там заполним. Пойдем, я покажу еще, кого нам нужно проверить, — говорила Этель. Женщина снова закрыла дверь кабинета, так в него и не заглянув, отчего у Купера пролетело пол жизни перед глазами. Мужчина остался стоять на месте, только сейчас начав дышать снова, просто благодарный судьбе или той самой работнице, что сегодняшний дань не стал его последним в этом месте. Спустя какое-то время, тихо и с неприятным осадком на душе Купер покинул кабинет, так же осматриваясь по сторонам и убеждаясь, что его никто не заметил. Как только мандраж относительно его проникновения и страх быть замеченным отступили, мужчина почувствовал стыд, злость и отчаяние. У него в голове просто не укладывалось, как всё, что он только что прочитал, могло быть настоящей реальностью. Он, конечно, уже понял, в какой город попал, но к такому точно стоило как-то подготовиться. Хотя, если бы он только знал, как. Всё, что было на уме у него с тех самых пор, как Люку стало известно больше, так это то, что он непременно должен был что-то сделать, чтобы помочь девушкам, что уже само по себе засело у него в голове, как навязчивая идея и единственная нормальная цель которую стоило хоть как-то выполнить. Люк направился обратно в сторону раздевалки. У мужчины в голове созрела идея, которую он просто ну никак не мог оттуда выгнать. Люк прекрасно помнил, что собрал с собой на ночную смену ужин. Точнее, он просто купил его по дороге, но, это было не суть важно. Номер палаты старшей сестры почему-то не был там указан, только надпись «переведена в корпус А», но вот насчет рыжеволосой информации было куда больше. К тому же, палата ее располагалась не так далеко от комнаты с его вещами, так что именно тем, чтобы ее навестить Люк и решил заняться на дежурстве. Мужчина поспешил в раздевалку, забирая с собой тот самый пакетик с едой, который он притащил с собой для ужина. Ему было совершенно не жалко, нет, напротив, даже слишком хотелось хотя бы как-то помочь девушкам. Много времени на то, чтобы собрать еду и забрать ключи от камер мужчине не понадобилось. Он справился минут за десять, вскоре уже шагая по тому самому нужному коридору, сверяя номера камер, уже успев подобрать верный ключ. Конечно, мужчина прекрасно понимал, что всё, что он успел сделать за своё первое дежурство, так это нарушить все возможные правила. Мало того, что он не появился на своём месте больше, чем на пару минут, так еще и успел посмотреть чужие бумаги и теперь намеревался проникнуть в камеру, куда ему, вообще, как охраннику, соваться было совершенно не положено. Вот только сейчас мужчину вел какой-то его внутренний голос, диктующий, что так было бы правильно. Вот она, нужная дверь, номер палаты не так трудно было запомнить, а располагалась она довольно-таки удобно в самом начале коридора. Люк поторопился ее открыть, поскорее проникая внутрь. Мужчина даже и не посмотрел, всё ли было верно и точно ли туда он вообще пришёл до того самого момента, как, закрыл дверь за собой, оказываясь в палате один на один с пациентом. Но, немного приглядевшись, в полумраке камеры он всё-таки рассмотрел сидящую на кровати фигурку. Это без сомнений была она, та самая девочка, которую он искал. Люк даже хотел было улыбнуться, но, видя, как она с опаской смотрит на него, замерев на месте, не стал этого делать. Он сделала пару шагов, переложив пакет из одной руки в другую, сам рассматривая девушку, насколько это вообще позволяло ему освещение и положение. Говорить что-то мужчина начал не сразу. Он вообще даже и не подумал о том, что скажет, когда встретится с девушкой хотя, что тут думать, мысли приходили сами собой: — Привет, — поздоровался Купер, проходя к ее кровати под пристальным взглядом самой, как он теперь знал, Мейси. Девушка сидела хмурая и напряженная, наблюдая за своим неожиданным гостем. Тут и правда следовало быть на чеку. Если честно, идей, зачем к ней вообще мог прийти охранник ночью у Мей было не так уж много, да и все они явно не говорили ни о чем хорошем. Девушка еще больше зажалась на кровати, так и сидя, поджав под себя колени. Немного растрепанная и усталая она выглядела совсем не так, как положено ребенку ее возраста. — Что вам от меня нужно? — вместо приветствия неожиданно спросила девушка, недобро глядя на мужчину, хоть взгляд его и не говорил ни о чем плохом. Только вот вряд ли тут было до того, чтобы судить, какой там у него был взгляд или каким казался сам мужчина. Всё, что волновало сейчас- это зачем он оказался у неё в палате. Еще больше Мей настораживал бумажный пакет у него в руке. Девушка даже слегка приподнялась на коленях, перебираясь на край кровати, чтобы сидеть уже там. Словно это вообще помогло бы ей что-то сделать против него, если бы Купер был настроен как-то на ее счет иначе. — Зачем охране появляться в палате, я, насколько помню, ничего такого сегодня не натворила, — серьезно рассудила Мей, встречаясь с мужчиной взглядами. Девушка поправила на себе кофту, одергивая рукава подальше, и с глубоким вздохом снова отвела взгляд в сторону двери. — Нет, при чем тут это, ничего такого, — отмахнулся мужчина, уверенно мотнув головой проходя к самой ее кровати. — Я принес тебе покушать. Тут пара сэндвичей и кекс, вас совсем почти не кормят чем-то нормальным, — пояснил Купер. Такого удивленного выражения лица он у нее повидать еще не успел. Девушка вылупилась на него так, будто он предлагал ей что-то такое, во что и поверить было просто невозможно. За то короткое время, что она провела тут, Мей успела убедиться, что ничего хорошего ждать ни от кого не придется, особенно, от сотрудников клиники, которые либо совершенно безразлично выполняют свою работу, либо делают хуже. — И не надо так смотреть, как на сумасшедшего. Я видел тебя не так давно в столовой и мне захотелось хоть как-то помочь тебе, — признался мужчина. Он совершенно не боялся и не стеснялся говорить правду. — Я присяду? — поинтересовался Купер, опустившись на край постели девушки, так и не дождавшись ее ответа. Она вообще всё еще старалась вникнуть в то, что происходит, совершенно не понимая, за что же на нее свалилось такое великолепие. — Поесть? Простите, но, тут целая больница пациентов, почему я? Я вас даже не знаю, — отозвалась после небольшой паузы Мей. Было немного непривычно сидеть с ним на кровати, а Мейси казалась с ним рядом совершенно крохотной. Тринадцатилетняя девчонка и такой большой и взрослый мужчина. Купер слегка хмыкнул на ее серьезность и опаску, вот только совершенно не радостно, представляя себя со стороны и то, как звучали все его слова. Ему не нужно было ничего придумывать, Люк говорил только правду. Несмотря на то, что сказала ему Мейси, он прекрасно видел, как она посматривает на пакет, иногда зажимая руками живот, который видимо ныл от голода. Люк протянул ей пакетик, посмотрев прямо в глаза. — Не нужно так смущаться, да, поесть, ничего особенного, — проговорил охранник, так и не опуская руку с ужином, ожидая, пока Мей возьмёт его у нее, ведь он уже видел, что еще немного, и девушка точно не сможет отказаться. — Меня зовут Люк Купер. Теперь знаешь, можно принять угощение, — улыбнулся он, совсем легко и почти незаметно. Мей и сама слегка хмыкнула, понимая, что просто не сможет отказаться. Она, конечно, всё еще считала, что было это странно и непонятно, но, пока была такая возможность, покушать, причем нормально и плотно, упускать ее девушка точно не планировала. Она приняла из рук Купера пакет, тут же разворачивая содержимое. Кажется, она почти никогда не ела ничего такого вкусного. Мама готовила плохо, а в кафе девушка отроду не была, так что эти бутерброды, обычные для кого-то, для Мей были настоящим деликатесом. — Ну вот, они не отравленные, не бойся, я просто видел вас, еще и история про то, как вы сюда попали на ум пришла, вот и захотелось сделать хотя бы что-то, — как можно более непринужденно, совершенно не выказывая того интереса и чувства причастности, которое у него возникло во всей этой истории, пояснил мужчина, пока девушка уже вовсю разворачивала обертку. — Я Мейси. Мей точнее, мне так привычней, — поделилась девушка, откусывая бутерброд. Она даже глаза от удовольствия прикрыла, наслаждаясь вкусным сэндвичем с ветчиной, помидорами и сыром, словно это было чем-то заоблачным. — Боже мой, как вкусно, за такую еду я готова съесть и отравленную, — усмехнулась она. — Нас? Кого нас? Вы не про мою сестру? — тут же оживилась, начиная расспрашивать Мей. Она внимательно смотрела на мужчину, и вовсе загораясь любопытством и тревогой, как только подумала, что речь может идти о ее сестренке. — Я ничего не знаю про нее с тех самых пор, как нас развели, вы видели ее? Ден в порядке? — девушка начала расспрашивать уже сама, видимо, почувствовав себя немного спокойнее в его компании. Будь Люку что-то от нее надо, он бы так мирно тут не сидел и вряд ли бы принёс ей поесть, как рассуждала Мей. Девушка на какое-то время даже и есть перестала, уставившись на него в ожидании. — Да, видел, вот буквально недавно на улице. Она, — Люк немного замешкался, вспоминая синяки Дени и думая о том, что еще могло произойти за то время, пока он совершенно ничего не знал. — В порядке. Точнее, как в порядке, не больше твоего, но она выходила гулять, — поделился мужчина, немного пожав плечами. Он выглядел непривычно дружелюбным для самого себя хоть и был весьма суров и сдержан и, как ни странно, совершенно не считал, что он делает что-то не так. Было бы плохо, если бы его тут заметили, да и пост пустовал, но куда важнее мужчине казалось сейчас быть тут, чтобы хотя бы как-то помочь рыжеволосой вестями о сестре и ужином. Тяжело было понимать, что больше ничего мужчина и не смог сделать. Он поудобнее расположился на кровати сидя, то и дело поворачиваясь к Мей, которая так и не продолжила кушать, думая о сестренке. — Я места себе не нахожу, — призналась Мей, что и без того было понятно по ее искренне обеспокоенному выражению лица. Девушка более-менее приняла охранника, думая о его словах. Она бы и врагу не пожелала такого, что делали с пациентами тут и в чем она смогла убедиться лично. А что уж и говорить о родной любимой сестренке? — Дени и так доставалось всегда еще больше, чем мне. Что дома, что вообще везде, а теперь такое, и я просто, — девушка замешкалась, поднимая на мужчину глаза. — Простите, я, наверное, говорю совсем лишнее, просто очень за нее боюсь. К ней вы тоже приходили? — поинтересовалась Мей, снова откусив свой бутерброд, словно кто-то отнял бы его у нее потом, не успей она доесть за какое-то быстрое время. Девушка снова повернулась в сторону охранника, только сейчас понимая, что она и правда увлеклась разговором, хоть и знала его слишком мало. В четырех стенах было сидеть слишком трудно, особенно, такой общительной по своей натуре девушке, как Мей. Вот она и старалась поговорить с ним хотя бы немного, отвечая на такую доброту со стороны охранника хотя бы благосклонным отношением и вежливостью. — Нет, нет, я рад что ты делишься. Если есть желание говорить, я выслушаю. Слышал, вас привезли сюда ваши родители? — мужчина прекрасно понимал, какая непростая тема это была, но просто не смог промолчать, вспоминая написанное в бумагах, что он не так давно смотрел в кабинете Этель. — Ты любишь сестру, уверен, она переживает не меньше. Я пока не смог найти, в какой она палате, но, я приду и к ней, как что-то станет ясно. Она в корпусе А, это всё, что я знаю, — пояснил мужчина, сложив руку на коленях, уперев их локтями. Он слегка мотнул кудрявой головой, глубоко вздыхая. На запястье Мей, когда девушка поправляла рукав, он так же заметил синяк, отчего мужчине становилось как-то безумно обидно. У него во взгляде читалась даже какая-то причастная злость, словно дело касалось кого-то совершенно не постороннего и не чужого. — Интересная у нас семья, да? Мама и папа сдали нас сюда, видимо, решив избавиться, как от надоевших домашних животных. Я ведь, как дура, до последнего верила, что мы просто едем в город, а Ден предупреждала, что всё не так просто, — поделилась Мей, и сама опуская глаза от горьких воспоминаний. Спустя пару секунд, она всё-таки продолжила кушать, уже прекрасно замечая, что мужчина то и дело посматривал на свои наручные часы. — Что за корпус такой у вас? Никто ничего толком и не знает, а я просто не понимаю, что мне думать, почему они так нас развели? Я не имею права вас о чем-то просить, но, я просто очень хочу, чтобы вы помогли ей, мне это будет куда важнее, — Мей посмотрела на свою еду, а потом и подняла глаза на мужчину, который, если честно, сидел в легкой растерянности. Ему еще не доводилось видеть, чтобы в таком возрасте люди так здраво оценивали ситуацию и настолько ценили своего родного человека, куда роднее предавших их родителей и всех, кто только есть на свете. — Я обязательно ее найду, пока сам еще тут во всем не разбираюсь, — отозвался Купер, уверенно кивнув головой. Он взглядом показал девушке на ее ужин, отчего та начала кушать скорее, явно не желая расставаться со своей порцией вкусного просто так. — Прости, наверное, не стоило спрашивать лишнего, не самые лучшие воспоминания. Как ты после уколов, всё прошло? — перевел тему Купер, решив, что то, что он начал выяснять про семью и правда было лишним. Мужчина прекрасно видел, каким тоном девушка рассказывала о родителях и никакой настоящей семьей тут даже и не пахло. Люк снова принялся осматривать палату, на что Мей была ему очень даже благодарна, поедая бутерброд без лишних на себе взглядов. — Живая, уже хорошо, надеюсь, Ден такую дрянь не кололи, — отозвалась девушка, уже доедая свой ужин. Она начала сминать одну бумажку. Разворачивая и вторую. Раз уж была возможность поесть нормально, то делать это надо было по полной, чтобы хватило подольше. Хотя бы ночью может и удалось бы поспать от чувства сытости и хоть какого-то успокоения, что Дени жива. Страшно, что новости о том, что сестрёнка жива уже считались хорошими. — Люк, вы, конечно, простите, мне нравится с вами говорить и я благодарна за помощь, но, не думаю, что это всё хорошая идея, — рассуждала Мей, снова встретившись с мужчиной взглядами. Девушка была рада с ним поговорить, как и просто узнать, что есть в больнице и не такие плохие люди, но что-то подсказывало ей, что всё это было слишком неправильно. И, если уж ей и без того грозило многое, то поставлять мужчину ей совершенно не хотелось. — Я очень зря попросила вас прийти к сестре. Знаю, от этого будут проблемы, поэтому, пожалуй, я возьму свои слова назад. В любом случае спасибо за еду, я такого почти никогда не ела, — она постаралась улыбнуться, но вот только вышло это так печально, что ничего, кроме, как грусти такая улыбка не вызывала. Девушка смотрела на него своими серыми глазами с такими же серыми синяками внизу, слегка поправив волнистые рыжие волосы, заправляя растрепавшуюся прядь за ухо. — Это было бы плохой идеей, будь не искренне, но это моё желание, — отозвался Купер. Он совершенно не обижался, да и на что, когда всё, что хотелось, так это пожалеть рыжую, учитывая, сколько всего произошло в ее жизни за, как выяснил Люк из ее карты, всего каких-то тринадцать лет. — Твоей сестре такого не кололи, я не видел пометок в карте, — Люк с трудом не сказал при этом слово еще, вовремя себя остановив, чтобы не расстраивать девочку. Мужчина вспоминал себя в ее возрасте и ему даже становилось отчасти стыдно за то, что он, как-никак, пусть со строгостью и прочим, но был окружен любящей семьёй, что было слишком важно для человека ее лет. Для Мей этой самой семьей в понимании самого родного и ценного осталась одна только сестренка, а младшая цеплялась за всё, что только могла о той услышать, переживая просто до безумия. — Мне придётся тебя покинуть. Нужно на дежурство, не хочу, чтобы заметили, что я был тут, — сообщил мужчина. Как ни странно, он говорил с девочкой практически на равных, видя в ней весьма взрослого для этого человека. Жизнь достаточно потрепала ребенка, чтобы заставить повзрослеть немного скорее. Мужчина поднялся с места, забирая бумажки, которые Мей осторожно сложила на кровати. Девушка оставила себе кекс, выдающих их оберток от которого бы точно не осталось, так и наблюдая за мужчиной. Он уже сделал пару шагов в сторону двери, останавливаясь на полпути.  — Не приходите больше, прошу вас, — неожиданно попросила мужчину девочка, медленно поднимаясь с кровати, как какое-то приведение. Хотя, вид ее сейчас всё-таки был немного лучше того, что мужчина видел в столовой. — Я не хочу, чтобы у вас были проблемы, — негромко добавила она, спокойно глядя, как мужчина открывает дверь, делая это практически не глядя, так как почти не сводил с нее глаз, пока Мей говорила. Люк какое-то время помолчал, отвечая на ее слова лишь каким-то растерянным кивком. Да, он точно думал сейчас совершенно о другом, коря себя за всё то, что не мог сделать. Мужчина, конечно, услышал ее просьбу, но, это совершенно не значило, что он собирался ее выполнять. — Доброй ночи, Мей, — ответил охранник и, в крайний раз посмотрев девчушке в глаза, покинул камеру, выходя оттуда с тяжелым сердцем и чувством настоящей обиды за то, что вообще живет в том мире, где происходит то, что он видел сейчас. В карте Мей была описана настоящим ребенком-тираном, но разве это сегодня увидел Люк лично? Он поспешил направиться в сторону комнаты для персонала, чтобы хотя бы избавиться от пакетов и просто побыть пару минут сам с собой, укладывая в голове то, чему стал свидетелем. Но, только вот ничего это там никак не укладывалось. Люк не мог избавиться от вины за своё бессилие. Он вспоминал синяки на их теле, то, как растерянно и совершенно без сил ходили девушки, и как Мей смотрела на него, слушая о сестре. Даже для мужчины это было очень трудно. Он хотел сделать больше, хотел помочь, но просто ненавидел себя за то, что никак не мог этого сделать. В комнате персонала он просто не смог сдержать в себе все эти эмоции. Что-то прорычав, Купер со всей силы стукнул по металлическому ящику, оставляя на нем вмятину от своего кулака, а на костяшках ссадины от удара. Но, на это было наплевать, то, что грызло его сейчас изнутри было куда тяжелее и неприятней. Даже Люк, такой прежде безразличный и суровый не выдержал такого, сходя с ума от беспомощности.