Вазочка эпохи Мин

Грейвс стоял, облокотившись ладонями на поверхность кухонного стола и смотрел на Криденса. Парень сел на самый дальний стул, сгорбился и разглядывал свои ничем не примечательные ботинки. Кажется, не собирался сбегать; по крайней мере, не при полицейских. Персиваль глядел на него, не зная, с чего начать. Он чувствовал себя беспомощным: ему хотелось просто подойти, схватить парня за шкирку и тряхнуть пару раз, чтобы рассказал всю правду, от начала и до конца. В образовавшейся тишине было слышно, как полицейские, переговариваясь, спускаются со второго этажа: скрипнула сначала седьмая, потом пятая ступенька. Похоже, осмотр подходил к концу. Персиваль для себя решил, что не начинает разговор из-за того, что ждёт, когда полицейские уйдут. Но на самом деле он собирался с мыслями, подбирал слова. Ему бы злиться и мерить шагами кухню, а он растерялся и замер, как эти дурацкие статуэтки — одно неловкое движение и разобьёшь, и одним отколотым носом тут явно не обойдётся. Чтобы не вызвать у полицейских никаких подозрений, мужчина заставил себя переставить чайник на плиту, включить газ и даже достал две кружки из сушилки, хотя поить Криденса чаем у него и в мыслях не было. Он по-прежнему не мог понять, почему не сдал мелкого паршивца с потрохами — видимо, хотел услышать всё из первых уст. Или из уважения к мистеру Мизрахи или… Мистер Мизрахи. — У Вас входная дверь была открыта, — на кухню зашёл полицейский, который ранее разговаривал с Криденсом. По спине Персиваля побежали мурашки: а как ты объяснишь вызломанную дверь, умник? И вообще — что за игру ты затеял? Прикрышвий преступника тоже становится преступником, помнишь? — Да, это… я… надо вызвать ключника… дверника… мастера, — Грейвс приложил пальцы к губам, как бы заставляя себя замолчать и пытаясь скрыть непроизвольную нервную улыбку: сразу посыпался, не умеешь врать, ни в партизаны тебя, ни в разведку! А ведь даже не знаешь, что с дверью — выломан там замок или просто подобрали отмычку… Полицейские ушли неохотно: оглядывались то на Грейвса, то на Криденса, хотели было сделать замечание по поводу ложного вызова, но мужчина с парнем выглядели такими тихими и растерянными, что блюстители порядка решили ничего не говорить, только посоветовали заказать дератизацию. Персиваль кивнул и поблагодарил их, прощаясь. На секунду задержался у закрывшейся двери, опустив голову — вот он и остался с Криденсом наедине. Мужчина выдохнул и двинулся в сторону кухни, раздумывая, что скажет, но парень сам вышел к нему — бледный, потрёпанный, с потемневшими глазами. Грейвс остановился, глядя на него. Говорить они начали одновременно. — Криденс, это… — Пожалуйста, выслушайте меня, — взгляд Персиваля остановился на искусанных алых губах. «Пойди, умойся, ванная на втором этаже» — мелькнула мысль у мужчины в голове, но вслух он сказал: — Именно это я и собирался сделать. Пошли, — Грейвс махнул рукой в сторону кухни. Они вернулись. Персиваль понял, что не может сидеть и занял то же место у кухонного стола, облокотившись на него и скрестив руки. Криденс сел за обеденный стол, развернулся в сторону Персиваля и нервно сцепил руки в замке. Он хотел было заговорить, но Грейвс его опередил: — Для начала скажи мне одну вещь. Патрик?.. — при этом вопросе хозяин дома непроизвольно свёл брови: неужели это спланировал друг его детства, человек, которому он доверял, человек, который знал его отца? На лице Криденса отразилось непонимание; сообразив, он широко раскрыл глаза и даже приподнялся со стула: — Нет, нет-нет-нет, мистер Мизрахи тут ни при чём! Он ни о чём не знает! Пожалуйста, пожалуйста, он… я… не говорите ему, — уже тише добавил парень, опускалась обратно на стул: он понял, что находился не в том состоянии, чтобы просить об одолжении. — Он будет в ужасе, если узнает. Он бы никогда… — Тогда кто? Ты действовал в одиночку? — при мысли о том, что Криденс может зарабатывать себе на жизнь, воруя, у мужчины засосало под ложечкой. Парень не решался посмотреть на Грейвса: глядя ему в глаза, он чувствовал, будто ступает по тонкому льду и вот-вот провалится в ледяную воду. Ему передалось смешанное состояние мужчины — он осознал всю его растерянность, досаду, замешательство. — Как ты узнал, где я живу? Ты следил за мной? — задал другой вопрос Персиваль, видя, что Криденс стушевался и замолк. — Нет, я не следил за Вами! Это… был не я. — Тогда кто? Криденс! — всё сильнее хотелось подойти и хорошенько тряхнуть его за шкирку, прямо руки чесались! Парень открыл было рот, но, увидев, что Грейвс сдвинулся с места, промолчал. Мужчина занял стул напротив Криденса, со скрежетом отодвинув его. Сел, расставив ноги и откинувшись на спинку. Тронул свой подбородок, продолжая смотреть на парня. — Есть один коллекционер, — выдохнул тот, начиная раскачиваться на месте, — он хотел получить что-то… вещи из Вашей… из этого дома. Пару недель назад он связался со мной… Мистер Мизрахи попросил меня купить конверты. Крафтовые. Тысячу штук. Чтобы класть в них визитки или чеки, а то не всегда удобно… Я давно ищу вторую работу, просил у него дать мне ещё что-нибудь, но у него ничего не было… Персиваль молчал, вслушиваясь в сбивчивое лопотание парня. Он решил не перебивать и не задавать вопросов, а вначале выслушать всё, что Криденс решится сказать. — Я… — парень глянул на Грейвса исподлобья и быстро отвёл взгляд, — мне нужны деньги, — эти слова явно дались ему с трудом, даже щёки немного порозовели, — и по пути из этого магазина… канцелярского. Ко мне подошёл человек. Сзади послышалось шипение, а потом, будто отображая происходящее в голове Персиваля, завыл закипевший чайник, про который мужчина совсем забыл. Грейвс поднялся с места, выключил газ, потянулся за заваркой, параллельно глянув на Криденса через плечо, показывая, что слушает. — Это был представитель… одного коллекционера. Он очень хочет несколько книг и картину. И… этот человек сказал мне, что — я и сам слышал, как Вы это говорили — что Вы отказываетесь продавать… — И поэтому вы решили украсть, — не смог удержаться от комментария Персиваль. Мужчина вдруг почувствовал комок в горле, осознав, что за ним некоторое время следили. Воспользовавшись тем, что он повернулся к парню спиной, пока мыл заварочный чайник, Персиваль снова свёл брови и позволил своему лицу принять обеспокоенное выражение. — Оказалось, что у них уже был план. А потом Вы сказали, что улетаете на выходных. Персиваль замер, включив воду из крана и наблюдая за тем, как несколько тёмных чаинок исчезают в водопроводном стоке. Так вот оно что. Значит, они решили, что Персиваль уехал в командировку. Подумав об этом, мужчина слабо усмехнулся — видимо, за ним перестали следить в самый неподходящий момент. Поверили на слово. Говорить парню о том, что он выдумал поездку, не хотелось, но и врать, что «в последний момент отменили самолёт» тоже, поэтому мужчина промолчал — в конце концов, имел полное право, это не его тут допрашивают. — А как… ты взломал дверь? — спросил он, засыпая новый чай. Этому ведь надо учиться, нельзя просто взять, и… — Это был не я. Её открыл… отмычками. Там было много ключей на одной связке, он просто подобрал… — Ясно, — быстрее, чем хотелось, ответил Персиваль. Даже если он снова запрёт эту дверь, вряд ли будет чувствовать себя в безопасности, пока, как минимум, не сменит замки. — И неужели никто не заметил? На улице совсем не было прохожих? — а если кто-то из соседей видел, но ничего не предпринял?.. Как продолжать жить в этом районе? — Я… никого не видел, — честно признался парень, после чего добавил: — Н-но мне было так страшно, что я мог и не заметить… Персиваль залил чайные листья кипятком, закрыл крышкой и развернулся к Криденсу. — Кто-то… твои сообщники… — он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Ждут тебя где-то у моего дома? Всё ещё? Прямо сейчас? — он посмотрел Криденсу в глаза, отчего тот явно почувствовал себя неловко, прямо как при лёгком заигрывании Грейвса во время его визитов в антикварную лавку. — Нет, — покачал головой парень, отводя взгляд, — вряд ли… мы договорились встретиться потом, позже. Послезавтра. Грейвс прочесал волосы пятернёй, потом сжал пальцы и слегка потянул пряди вверх, будто пытаясь вырвать. За последние недели он два раза заходил к мистеру Мизрахи в магазин, и Криденс уже знал. В тот последний раз знал, два дня назад. И краснел, паршивец, не от возбуждения или смущения, а от страха за предстоящее ограбление! Переоценил ты свои внешние качества, Персиваль. Заметив, что щёки Криденса снова покрылись румянцем, мужчина тяжело вздохнул. — Рассказывай. Дальше, — потребовал он, отпуская свои волосы и опуская руки. — Я подумал — Вам же правда это всё… не нужно, вот и… а мне… — Нужны деньги, — закончил за него мужчина. Эта тема смущала парня больше всего, но для (частично) полной картины Грейвс должен был спросить. — На что тебе нужны деньги? — вдруг у него мать на смертном одре или любимую собаку сбила машина? — Третий… — Криденс сглотнул. — Третий семестр в колледже. Нужно заплатить. Грейвс не нашёл, чем занять руки и снова сел за стол. Ему в голову пришла мысль о том, что он сдал бы Криденса, не задумываясь, если бы хоть одна вещь из этого старья была ему нужна. Но ничего из этого ему не было нужно. Даже наоборот. По кухне медленно расползался насыщенный горьковатый запах чая, с оттенками муската и ореха. «Английский завтрак» или «Гордость Цейлона»?» — отстранённо подумал мужчина: он заварил чай автоматически, лишь бы чем-то себя занять, и не помнил, какую упаковку взял. — Если ты видел, что ничего из этого мне не нужно, то почему просто не попросил меня? — негромкий голос Персиваля разрезал воцарившуюся на кухне тишину. Криденс покраснел ещё больше — теперь у него вспыхнули ещё и уши — но ничего не ответил. — Ну да: зачем просить, если можно украсть, — вздохнул Грейвс; он подавил зевок и постучал подушечками пальцев по столу. В гостиной раздался бой старинных часов из бронзы и малахита (пять утра!), которые, возможно, стоили больше, чем жизнь сидящих за столом вместе взятых. Персиваль всерьёз задумался об охране: то, что он спокойно прожил в этом доме целый год, вдруг показалось ему счастливой случайностью. И ведь так оно и было! Он не заметил ни как за ним следили, ни как взломали его дверь! Только как Криденс начал двигать диван… — Выходит, — заговорил мужчина, поднимаясь из-за стола. — Дверь цела? Парень молча кивнул, и Персиваль понял: разговор закончился. Криденс ждёт свой вердикт. Что ему сказать? Спасти парня, а потом снова сдать Грейвс не мог. Чаю ему предложить тоже не мог. В попытке хоть как-то отсрочить своё решение, Персиваль прошёлся до входной двери (Криденс молча последовал за ним), осмотрел её. — Завтра надо будет сменить все замки… — озвучил мысль вслух мужчина, проводя рукой по прохладному дереву входной двери. Ольха, ручная резьба, потрескавшаяся и местами облупившаяся от времени краска. Дверь была сделана в Италии. Боги, за каким чёртом он всё это помнит? — Вот что… — мужчина слабо толкнул дверь, и она распахнулась, впуская в дом ветер с привкусом палых листьев и приближающихся заморозков. — Уходи. Уже начало светать. Было слышно, как где-то вдали мусорщик опустошает баки и заводит грузовик, двигаясь дальше по улице. Криденс молча пошёл к выходу. Когда он поравнялся с Персивалем, тот почувствовал, что воздух между ними будто наэлектризован. «Будет гроза», — подумал мужчина и непроизвольно пожелал, чтобы этот горе-воришка не попал под дождь. Персиваль уже хотел было захлопнуть за ним дверь, как вдруг лицо Криденса снова появилось перед ним, а тонкие бледные пальцы удержали её: — Сэр, мистер Грейвс… Можно я возьму ту фигуру с собой? Которую я уронил… разбил. Я знаю, я могу её починить, а если мне не удастся, то я могу… — Бери, — проговорил Персиваль, подавляя очередной зевок. Он отпустил дверь, прислонился спиной к стене и молча наблюдал за тем, как парень собирает белые крошки с пола, подбирает отколовшийся нос, бережно берёт бюст и, прислонив его к груди, идёт на выход. — Мистер Грейвс, мне жаль, что… Персиваль не дослушал, что конкретно Криденсу было жаль: он захлопнул дверь, как только парень переступил порог и оказался на крыльце.