***
Уже идя на занятия, Накахара был пойман с поличным собственным другом, подхватившим его под локоть на повороте. Тачихара смотрел на него хмуро, но в его глазах были видны смешинки. На губах того расползалась усмешка. Было только утро и прошёл всего второй урок, но по школе уже с огромной скоростью расползались слухи о произошедшем. Как и кто рассказал всем — оставалось загадкой. Чуя был уверен, что разного рода несуществующие подробности уже оплели правду и выставляли её в самом странном свете. Хорошем или плохом — неясно, до тех пор, пока Мичизо не откроет рот. А он открыл. И поток колоссального количества информации обрушился на старосту огромным цунами, из-за чего он еле успевал понимать, что произносит парень. Тот постоянно всплёскивал руками, повышал или понижал голос; рассказывал крайне эмоционально, от чего больше болела голова, нежели рассказ становился интереснее. — Стоп, Тачи, хватит, — вздохнул Накахара, убирая длинную рыжую прядь волос за ухо. — Я понял, о чём ты, только всё было совсем не так, понимаешь? Вздохнув, Чуя принялся рассказывать подлинную версию того, что на самом деле произошло. Рыжий неуверенно теребил рукав своей мантии, ожидая вердикт притихшего друга. Наверняка, эта история совсем не похожа на те особо крутые слухи, что попытался поведать ему Мичизо. — Думаю, мне не стоило тебя отпускать…, — начал он, задумчиво осмотрев сокурсника. — И почему ты не в больничном крыле?! У тебя наверняка обморожение! — гриффиндорец недовольно скрестил руки на груди и посмотрел на фыркнувшего и осунувшегося старосту. — Йосано-сан дала мне согревающую настойку вчера ночью, так что, я в полном порядке. Это у Дазая проблемы со здоровьем, — Тачихара закатил глаза, — Что? — Ничего, просто ты снова возвращаешься к теме под кодовым названием «Дазай Осаму», — такой же рыжий юноша хмыкнул, с небольшим лукавством и самодовольством смотря на однокурсника. Чуя недоуменно захлопал глазами и слегка покраснел. Он резко выпрямился в спине и напрягся всем телом, словно каждый, кто находился в светлом коридоре замка, знал что-то, чего не знал сам Накахара. Будто каждый проходящий слушал их разговор или обращал внимание, пристально рассматривая своим прожигающим взглядом. Но всё это было не более, чем разыгравшееся воображение мага, на голову которого свалилось слишком много проблем. — Что ты имеешь в виду? — Как бы сказать… о чём бы мы не говорили, у тебя все разговоры сводятся к этому Дазаю. Я понимаю, что у вас плохие отношения, но ты даже Шибусаве не столько времени в своём монологе уделяешь, хотя отношения у вас с ним не лучше, — подметил парень и неодобрительно покачал головой на это, мол, заканчивай с этим, друг, а то я придумаю здесь всякого. — Правда! Прости! — сразу извинился волшебник, согнувшись в поклоне. — Я не знаю, как так выходит. — О, это что, «Все дороги ведут в Рим», версия «Все дороги ведут к Дазаю Осаму»? — чуть лукаво подметил Мичизо и взял сокурсника за локоть, ведя за собой на следующий урок, чтобы не опоздать. Лицо гриффиндорца покрыл густой румянец, а сам он не сопротивляясь шёл за Тачихарой. Только бросил ещё одно извинение до того, как его остановили перед входом в класс и серьёзно взяли за плечи, заставляя смотреть в глаза. — Чуя, я понимаю, что это может прозвучать абсурдно, но, может быть, ты влюбился? — Ч-чего, Тачи? Ты головой ударился, пока меня не было? Это очень невероятное предположение! — всплеснул руками Накахара и покраснел ещё сильнее, чем раньше. Он и подумать не мог, что его товарищ может подумать о чём-то подобном. Волосы на фоне лица казались блеклым пятном. От такого жеста и голоса старосты, несколько человек обернулись с вопросами, оставшимися на их губах. Юноше пришлось расправить плечи, чтобы придать себе более защищённый и уверенный вид. — Ну, слушай, это не звучит, как бред полного сумасшедшего… — Вообще-то звучит! — сразу же возразил парень, фыркнув на Мичизо. — Ты не дослушал меня, в общем, я думал об этом уже какое-то время… если честно, то с самого начала, как только ты рассказал мне о свидании… Все звёзды говорят об этом, Чу! Ты краснеешь, когда я делаю тебе замечания о том, что ты снова говоришь о Дазае; ты очень часто говоришь о Дазае; ты улыбаешься, когда говоришь о Дазае, хоть и думаешь, что хмуришься; у тебя учащённый пульс, когда ты видишь его, — на это однокурсник взял руку и незаметно приложил палец к венке, отсчитывающий пульс. Чуя вздрогнул и недовольно вырвал руку. — Ты помогаешь Дазаю, хотя говоришь, что он тебе противен — Шибусава тебе тоже противен, но ты отказываешь ему в помощи; ты нервничал, когда он не обращал на тебя внимания. — Н-ну и что?! О многом ли это говорит, ты, чертов Шерлок Холмс? — продолжил упрямиться гриффиндорец, скрещивая руки на груди. — Как минимум о том, что я прав, — самодовольно заявил Мичизо, поспешно посмотрев на время. — Ладно, на следующей перемене покажу тебе один пример, а пока в класс, или Коё-сан нас съест в своем лисьем обличии. Гриффиндорцы поспешно нырнули в кабинет трансфигурации, садясь за свою парту. Класс был таким же, как и всегда: сокурсники кидали самолётики, обсуждали приближающийся матч по квиддичу, кто-то листал учебник или спал на парте. Чуя основательно задумался над словами Тачихары, взвешивая все за и против, факты и собственные ощущения после слов. И после произошедшего. Он настолько погряз в своих мыслях, что закатившая на это глаза Озаки похлопала указкой по голове ученика. — Накахара-кун, думаю, тебе стоит сосредоточится на заклинании, которое я только что объяснила, и прекратить витать в облаках. Ещё только начало весны. Она немного лукаво улыбнулась, напоминая этим Тачи, совсем недавно улыбающегося так, отчего старосте стукнуло в голову то, что преподавательница знает о его разговоре с парнем. Волшебник чуть мотнул головой, отбрасывая подобные мысли и попытался вспомнить заклинание. — Интентес, * — шепнул сокурсник, но Накахара слегка не расслышал и перебрал в памяти похожее заклинание. Что-то на «ин» с окончанием «ес». — Инвисес! ** — произнес Чуя и направил заклинание на предмет. Стеклянный куб растворился в воздухе — староста посчитал это хорошим знаком. Учительница приложила руку ко лбу и вздохнула, снимая с Гриффиндора 15 баллов за невнимательность их старосты. Остальной урок Накахара всё-таки посвятил усиленному изучению предмета, чтобы больше таких ситуаций не происходило. Друг тихо подшучивал у него под боком, на что Чуя только вздыхал и также тихо язвил в ответ, что жалеет о том, что не может заклеить ему рот. Сразу после звонка Мичизо потащил волшебника за собой в столовую, где они привычно сели на свои места. Во время обеда было шумно, шестикурсники, наконец-таки добравшиеся до еды, гудели и обсуждали свои уроки, преподавателей и достижения. Под потолком было небо, усыпанное серыми кучерявыми облаками, прямо как погода за окном. — А теперь смотри. Видишь Хигучи, которая староста Хаффлпаффа? — начал своё пояснение рыжий. — Вижу, — кивнул Накахара, все ещё не зная, к чему этот детский сад. — А теперь видишь, на кого она смотрит? — деловито продолжил маг, отпив из своего бокала тыквенного сока. Чуя посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд девушки и несколько раз хлопнул глазами, отмечая, что та точно смотрит на парня со стола Райвенкло. Вновь повернулся к другу, с явным вопросом на лице. — М, ну вот, это — брат моей девушки… — У тебя есть девушка? — …И Хигучи влюблена в него. Да, у меня есть девушка, — хихикнул Мичизо, подпирая голову рукой и с тоской смотря на обед. — Это к чему… видишь, каким взглядом она смотрит? Парень пожал плечами и вновь обратил взгляд на Ичие, думая над тем, чего в её взгляде может быть необычного. Но после объяснений, Накахара будто заметил влюблённые искорки в глазах той. — Ну, она выглядит влюблённой, — нехотя заявил Чуя и вновь перевёл взгляд на друга. — Ты выглядишь также, когда смотришь на Дазая, — сунул в рот вилку с жареной картошкой. — Ну, не совсем так, скорее, «ты меня раздражаешь, но я продолжу на тебя смотреть, потому что хочу, чтобы ты посмотрел в ответ». Ведешь себя, как цундерэ. Маг раздражённо дёрнул плечом и воткнул вилку в свиной ростбиф, пытаясь выразить этим своё возмущение после слов гриффиндорца. Но сам ничего не сказал, беря нож, который для Мичизо угрожающе сверкнул, и отрезал себе кусок мяса. — Не злись, правда же, — ухмыльнулся друг и отодвинулся ближе к боку другого ученика. Девушка недовольно на него посмотрела и рукой оградила своё личное пространство. Тачихаре пришлось вернуться в прежнее положение. — Не правда, прекрати, — вздохнул Накахара и быстро поел, поднимаясь и подхватывая сумку. Было стыдно от собственной лжи.***
Чтобы поставить Дазая на ноги, Йосано потребовалась неделя. В обычном случае хватило бы и пары дней, всё-таки женщина была знатоком своего дела и останавливала все инфекции ещё на корне их распространения. В этот раз пришлось повозиться ещё из-за того, что Осаму почти с час проходил на лютом морозе. Самого Накахару схватил только кашель и легкий насморк, из-за чего нужно было всего единожды заглянуть в медпункт за настойками. — Чуя-я, ты пришел проведать меня? — подполз к краю кровати и протянул руки для объятий слизеринец, похабно усмехнувшись. Чуя скривился и фыркнул на него, а после зашёлся в очередном приступе кашля. Акико, появившаяся как всегда вовремя, только чуть усмехнулась. Одной рукой она толкнула Дазая обратно на кровать. — Лежи, иначе на месяц здесь оставлю. Лицо Дазая приобрело наигранный ужас, и он со стоном разочарования вновь накрылся белым пуховым одеялом. Старосту женщина повела в сторону своей комнаты, откуда достала разного рода препараты и несколько из них дала Чуе. — Я должна оставить тебя здесь, хотя бы на пару дней, но по тебе видно, что это бесполезно. Поэтому пей это по инструкции. Вкус отвратительный, но тебе станет лучше. Чуя поблагодарил и быстро ушёл из медпункта, провожаемый грустным взглядом Осаму. Когда же слизеринец покинул башню, в которой каждое слово отражалось пятикратным эхом, а сам воздух оставлял больничное послевкусие, он почувствовал себя свободным. Ровно до тех пор, пока Мори не встретил его на пути к подземелью своего факультета. — О, Дазай-кун, ты уже здоров? — услужливо поинтересовался преподаватель, отпуская плечо своего ученика. — Да, Йосано-сан разрешила мне вернуться к учёбе. Вы что-то хотели, Мори-сан? — в тон ему ответил Дазай, растянув губы в услужливой улыбке и поправив рукав мантии. — Ничего особенного, только напомнить о том, что вас с Чуей-куном совсем скоро ожидает наказание. Как раз иду к Фицджеральд-сану, чтобы узнать, что именно он для вас придумал, — оптимистично заверил преподаватель и двинулся дальше, оставляя Дазая с неприятным осадком внутри. Вышел, как говорится, на свободу.