Я твоя, Эдвард Каллен

       — Белла, просыпайся, — бархатный голос вырывает меня из тревожного сна.        Я недовольно выдыхаю и разворачиваюсь на живот, пряча лицо в подушку. Аромат и нежность постельного белья не выпускает меня из шелковых объятий. В постели тепло и уютно, а снаружи все не то. Ещё крепче смыкаю веки, позволяя воображению навеять мне сон.  — Белла, пора вставать!        Эдвард лежит, как и я, под одеялом, и наши обнаженные тела соприкасаются друг с другом. Тёплый, родной, мой. Он проснулся раньше и уже успел принять душ. Освежающий аромат геля с тропическими фруктами доносится до меня, щекоча ноздри, но я упрямо не желаю просыпаться. Эдвард покрывает мою обнаженную спину нежными поцелуями, двигаясь от поясницы по позвоночнику. Я так же, как и сейчас, уткнулась лицом в подушку, приглушая свой смех. С волос Эдварда холодными каплями капает вода на разогретую под утренним солнцем спину. — Белла, мы опоздаем в школу!        «Какая к черту школа? Мы уже лет пять, как женаты!»        Стоп! Поворачиваю голову, приоткрываю один глаз, вижу сияющее лицо Эдварда. Не взрослого и тёплого, как в моем сне, а холодного вампира, сводящего меня с ума.       — Нет, — ворчу я и отворачиваюсь в другую сторону, ожидая, что этого хватит, чтобы он отстал. Голова тяжелая, веки режет, тело ватное. Постель не отпускает.       — Белла, — он смеётся.       — Пошло все к чёрту, я спать хочу.       — Надо было спать, вместо того чтоб задавать мне глупые вопросы.        «Проклятье! Эдвард провёл ночь в моей комнате!»        Вскакиваю и тут же в испуге обратно падаю на подушку, закрывшись одеялом с головой.       — Убирайся, — ворчу я, — ты не должен видеть меня такой!        Эдвард забирает из моих рук подушку, которой я прикрываю неумытое и ненакрашенное лицо.       — Белла, ты всегда прекрасна.       — Я хочу спать, — жалобно прошу, но мой палач упрямо качает головой.        Вновь отворачиваюсь, но Эдвард хватает меня за локоть и резко разворачивает на спину. Я верещу, как маленькая, пока он хватает меня за запястья и прижимает руки по разные стороны от моей головы, а сам нависает надо мной с победной улыбкой на губах. Я трясу головой, отгоняя с лица волосы, попутно пытаюсь отдышаться и только сейчас замечаю щекотливость положения. Его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. Ноги наши переплетены, бёдра прижаты друг к другу. Сердце с ноющей болью бьется в груди, я приподнимаю голову, облизнув пересохшие губы.       — Опасно.       — Дак сгорим до тла, — шепчет Эдвард, наклоняясь за поцелуем.        Я замираю, закрыв глаза, но вдруг мы слышим:       — Беллз, ты ещё спишь?        Тяжесть тела Эдварда мгновенно исчезает. Я открываю глаза, оглядываясь по сторонам.       — Нет, встаю! — кричу я отцу, даваясь от смеха. Интересно, куда спрятался Эдвард: в шкаф или под кровать?       — Я ушёл!       — Удачи на работе!        Внезапно я вспоминаю, что ещё засыпая, планировала прогулять утром учебу, чтобы отправиться за советом к единственному источнику информации доступному мне.       — Стой! Пап! Вываливаюсь из постели и с грохотом падаю на пол, запутавшись в одеяле. Быстро вскакиваю на ноги. Слышу смех Эдварда с улицы, и даю себе обещание отвесить ему подзатыльник, как только он вернётся сюда.        На лестнице меня ждёт обутый Чарли.       — У тебя закончились карманные? — он достаёт из нагрудного кармана и протягивает мне стодолларовую купюру.       — Нет, но, — я все же забираю купюру, зажатую между пальцами отца, — спасибо!        Он ухмыляется и делает шаг вниз на одну ступень.       — Пап, если тебе позвонят из школы, то знай заранее, что я прогуляю первые два урока.        Он хмурится и уже открывает рот, чтобы задать типичный родительский вопрос, с переходом границы личной жизни ребёнка, как я даю ему безапелляционное пояснение.       — Женские проблемы, нарушение цикла… — я кривлю губы, — влияние погоды скорей всего.        Отец поднимает руки вверх и спускается ещё на пару ступеней.       — Все, все, я понял, дальше не продолжай. — Он хлопает по карманам, проверяя все ли взял с собой. — Надеюсь, ты восполнишь утерянный багаж знаний?       — Так точно! — прикладываю ребро ладони ко лбу и салютую отцу.       — Ну и ладушки!       Отец уходит, а я, потеряв ещё пять минут, бегу в ванну, принять по-быстрому душ, подсчитывая в уме хватит ли мне времени на одежду и макияж.        «Он разбудил меня всего за полчаса! Идиот! Как можно оставлять девушке полчаса на утренние сборы!.. Проклятье!.. Как же хочется спать!»        Наспех моюсь, чищу зубы, кутаюсь в полотенце и возвращаюсь в комнату. Бегу к шкафу, но торможу себя на пути, едва не потеряв тапочки. Эдвард античной статуей развалился на моей заправленной им же кровати. Сжимаю в кулаке край полотенца, отмечая про себя его застывший на моем теле взгляд. Кажется он просил меня одеваться в его присутствии. Черт!       — Я думаю, мне больше не стоит ходить по дому в полотенце, — беззаботно говорю я, якобы извиняясь.        Он смеётся и качает головой, а в следующую секунду оказывается рядом, очень близко. От неожиданности я ослабляю хватку и издаю нечто похожее на писк. Эдвард удерживает мое полотенце одной рукой, а второй протягивает мне аккуратно повешенный на вешалку комплект одежды из чёрных джинс и белой рубашки.       — Все не так плохо, ты успеешь, — мурлычет он, — я решил проблему выбора одежды. Это будет великолепно смотреться на тебе.        Засмеявшись, он взлохмачивает мои нерасчесанные волосы и исчезает в открытую дверь моей комнаты.        Я не могу не улыбнуться, это происходит против моей воли, но чем больше я нахожусь рядом с ним, тем сентиментальнее становлюсь.        Сборы отнимают у меня ещё пятнадцать минут и в конечном итоге останется совсем немного. Я не хочу, чтобы из-за меня он опоздал в школу, тем более, что сама я туда не собираюсь, но Эдвард об этом пока ещё не знает.        Смотрю на себя в зеркало. На макияж пришлось положить болт, остановившись лишь на карандаше для бровей, туши и красной помаде. Волосы я так толком и не расчесала, закрепив непослушные пряди на затылке заколкой, вдела в уши жемчужные серьги, добавила на запястье часы.        Эдвард ждал меня внизу с кофе, перелитым в термокружку и косухой во второй руке. Подхожу к нему, и чмокнув в щеку, беру с полки ключи от жука. Эдвард удивлённо смотрит на меня.       — Не переживай, я пригнал машину пока ты спала.        Только сейчас я замечаю, что он переодетый. Значит он уходил ночью. Все ещё зажимаю в кулаке ключи и хмурюсь, подбирая слова.       — Эдвард, я не поеду с тобой в школу.        Он пристально смотрит на меня, пытаясь залезть под корку. Я благодарю судьбу, что она уберегла от Эдварда мои мысли. Он медленно выдыхает, ждёт объяснений.       — Мне нужно к врачу.       — Это я уже слышал, — он терпеливо ждёт пояснений.       — Я не вру! — правдоподобно возмущаюсь я, пытаясь защититься, но щеки мои заливает краска.       — Допустим, — соглашается он, скрещивая руки на груди и изучающе смотрит на меня, — я могу пойти с тобой.       — Ага, щас! чтобы читать мысли моего гинеколога, пока тот выполняет осмотр? Нет, спасибо!        Эдвард устало закатывает глаза.       — После гинеколога не забудь зайти к психотерапевту, Белла, — делает он мне замечание, но я твёрдо держу оборону:       — Нет, Эдвард, и это не обсуждается! Ты едешь в школу, я — к врачу.        Мое смущение выплескивается наружу, я отталкиваю Эдварда, освобождая себе путь к выходу. Он идёт следом. Мы хрустим подошвами сапог по гравию во дворе, пока Эдвард не останавливается у жука, преграждая мне путь.       — Белла, — в его взгляде смущение и задумчивость, — я… мы не… — он понижает голос, наклоняя своё лицо к моему, — я не буду переходить эту черту в наших отношениях, это невозможно для нас.        Я не совсем понимаю о чем он. Нервно прокручивая холодный металл брёлка между пальцами, я ковыряю большим пальцем обветренную губу. Эдвард понимает, что до меня не совсем дошёл смысл его слов и говорит ещё тише, едва слышно:       — Я не буду заниматься с тобой любовью, тебе ни к чему задумываться о контрацепции.        Я теряю дар речи, как рыба ловя губами воздух. С усердием засовываю ключи в замок и открываю дверцу жука. Швыряю сумку на пассажирское сидение. Эдвард все ещё стоит у машины, придерживая рукой дверь.       — Эдвард, — пыхчу я от негодования, — фак! у меня всего лишь проблемы с месячными, — нарочито громко говорю это слово, чтобы смутить его, — а ты думаешь только об этом.       — Извини, — он мягко закрывает за мной дверь.        Я издаю разгневанный вопль отчаяния и стыда.       — И не смей смотреть мысли Элис, — грожу я пальцем, вдруг она увидит мой поход к врачу! Только этого мне не хватало!        Заведя мотор, я резко трогаюсь с места. Машина боязливо подпрыгивает и тарахтит, но я вновь поворачиваю ключ в замке. На этот раз мотор урчит правильно. Я ещё раз высовываюсь из окна и окликаю Эдварда.       — Просто иди в школу и прикрой меня, хорошо? — Он кивает, и я посылаю ему тёплую всепрощающую улыбку, — увидимся за ланчем.        Уловка сработала. Мы выезжаем на главную улицу и разъезжаемся по разным сторонам. Я очень надеюсь, что Эдвард послушается меня и отправится прямо в школу. Я знаю, что некрасиво с моей стороны врать ему, но я дала себе обещание, что обязательно расскажу ему все, как только пойму, что теперь со мной стало, где правда, а где вымысел. В данный момент я и сама ещё толком ничего не понимаю. У меня создаётся впечатление что карма играет со мной — сначала Эдвард убеждал меня не задавать мне лишних вопросов, теперь же я, храню свой секрет под замком.        Хоть я и была здесь всего раз, в день аварии с фургоном, госпиталь я нахожу быстро. Он заметен ещё за квартал. Большое белое здание с темно-синей вывеской.        Проскользнув в проём закрывающихся автоматических дверей, я уверенно подхожу к стойке регистратуры, за которой мерцает электронное табло с именами и кабинетами врачей, а также перечнем отделений по этажам.       — Так, доктор Карлайл Каллен, — бормочу я, пробегаясь взглядом по списку.        Две женщины, одна постарше и вторая совсем молодая перебирают истории болезней, пока одна из них не замечает меня. Она оборачивается с вызубренной вежливостью:       — Добрый день, я могу Вам чем-нибудь помочь?        Я улыбаюсь ей, перенимая дружелюбность ее тона, все ещё поглядывая на табло. Кабинет доктора Каллена располагается на втором этаже в терапевтическом отделении, и я только сейчас вдупляю, что иду наобум, не зная его расписания.       — Нет, спасибо, я…       — Благодарю, Дороти, — раздаётся позади привлекательный мужской голос.        Оборачиваюсь, передо мной стоит отец Эдварда, преисполненный обаянием. Я облегченно выдыхаю.       — У мисс Свон назначено.        Я несколько раз киваю, подтверждая его слова и двигаюсь по направлению, указанному доктором. Он идёт по коридору молча, кивая с улыбкой каждому работнику, будь то врач или же санитар, и все они отвечают ему так же приветливо. На полпути, у кофейного аппарата, он останавливается и, бросив несколько монет в щелку, набирает комбинацию, приготавливающую чёрный сладкий кофе. Когда стаканчик наполняется до краев, он берет его изящными белыми пальцами, совсем не боясь обжечься, и мы продолжаем путь в западное крыло.        Я сильно нервничаю, прокручивая в голове отрепетированные в машине фразы, но сейчас, меня тревожит, что все они абсолютно неподходящие. В любом случае я выставлю себя дурочкой.        Доктор, открыв дверь своего маленького кабинета, пропускает меня вперёд. Я робко благодарю его, занимаю кресло по другую сторону от его стола, где обычно сидят посетители. Карлайл закрывает дверь, щёлкнув замком и, подойдя к столу, ставит передо мной бумажный стаканчик с кофе. Я и подумать не могла, что это мне, пока не вспомнила, о сущности доктора.       — Доктор Каллен, простите, что отвлекаю вас от дел, — медленно начинаю я разговор, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.        Его кабинет такой пустой, ни рекламных плакатов, ни дипломов. Мое внимание привлекает картина. Совсем, как в кабинете его дома, но эта ещё прекрасней.       — Карлайл, — поправляет он.        Наши взгляды встретились. Глаза его ясные, добрые, да и тепло его голоса прибавило мне уверенности.       — Да, Карлайл, — приподнимаю уголки губ. — Я пришла сюда поговорить с вами, точнее… кое о чем спросить.       — У вас с Эдвардом какие-то проблемы?       — Ох, нет, что вы! Эдвард — прекрасен, просто фантастически заботлив и вежлив. — Я густо краснею от произнесённых мною слов. Готовая провалиться сквозь землю, я сбивчиво тараторю. — Это касается меня. Только меня, хотя нет… его это тоже касается, но… — выдыхаю, — это касается всех нас.       — Я буду рад помочь тебе, — он поддаётся вперёд, сложив ладони на столе друг на друга.        «Давай, Из, просто сделай это!»       — Вы можете ответить на пару моих вопросов, какими бы странными они ни были?        Он кивает, не перебивает меня. Я ругаю себя, что и так отняла у доктора столько времени, но пока, так ничего толкового и не спросила.       — Что вы знаете об охотниках?        Его очень удивляет мой вопрос, но он не собирается копаться в его причине (за что я очень благодарна), а поразмыслив немного, отвечает:       — Я мало что знаю, хоть и сам был одним из них, как мой отец.       — Да, Эдвард рассказывал мне вашу историю, вчера, — мне вдруг стало стыдно, но Карлайл ничуть не смутился.       — Желающих бороться со злом всегда было достаточно.       — Нет, — перебиваю я его, стараясь правильно донести информацию, — я говорю не о людях, которые узнали о вампирах и решили их убивать, а о тех, кому это было дано свыше.        Он внимательно посмотрел на меня, слегка сдвинув брови.       — Это то, что происходит с тобой?       — Вы тоже это заметили? — встревоженно спрашиваю я, только сейчас поняв, что безжалостно обкусываю ноготь большого пальца. Карлайл кивает. — Я сама об этом узнала только вчера.       — Могу я поинтересоваться от кого?       — От Билли Блэка. Внука Эфраима Блэка, — уточняю я и, заметив понимание в глазах доктора, сразу продолжаю. — Но он лишь обрушил на меня эту информацию, не разъяснив что к чему. Мне нужен совет ещё одного человека, мудрого, который прожил долгую жизнь.       — Единственный охотник, с которым мне довелось столкнуться — это Вихо Блэк. Об остальных я слышал лишь обрывочно.        Я с мольбой и отчаянием смотрю на Карлайла; он пожимает плечами. Я так надеялась, что он скажет мне что-то большее, разъяснит и поможет. Разом решит все мои проблемы и развеет сомнения. Он чувствует мое поникшее состояние.       — Информации не так много: они сильны, быстры, у них хорошо развиты реакции. Их знания передаются от одного к другому. Они владеют не только отменной техникой боя, но и определенной магией. Алхимики по своей натуре, они способны уничтожить любое сверхъестественное существо. Опять же, при наличии знаний.       — Хотите сказать, что есть и другие? Ну, помимо вампиров и…волков. Маги? Колдуны? Фейри? Может драконы?        Он смеётся и его грудной, глубокий смех заставляет меня засмущаться. Опять я веду себя, как дура.       — Не встречал ни одного дракона, — заверяет он.        Замечая за собой некие отголоски излишней силы, я не могу припомнить ничего остального, что могло подойти мне по описанию, разве что моя агрессия. Это меня волновало больше всего. Водя пальчиком по резному краю стола, я не глядя доктору в глаза, спрашиваю взволнованно:       — А что касается психологического состояния?       — Они… рождены убивать.       — Я не была рождена, — уточняю я.       — Согласен.       Повисло неловкое молчание. Я, повертев стаканчик в руках, осторожно отпиваю, но кофе, как и всегда не обжигает. Как же быстро он остывает в Форксе! Удивительно!        Карлайл откатывается от стола и поднимается на ноги. Обойдя стол, он садится рядом, с беспокойством и заботой глядя на меня. Его золотистые волосы сверкают в свете яркой люминесцентной лампы, и я еще раз поражаюсь их необычному цвету.       — В любом случае, насколько я понял, — спокойно продолжает Карлайл, он не преследует цель напугать меня, наоборот, он сочувствует мне, — процесс едва запущен, и у нас есть время понаблюдать за изменениями в тебе. Если бы только нам было известно чуть больше, — он протягивает руку и ободряюще сжимает мои пальцы в своих.        Голос Карлайла успокаивает. Я и правда зря так накрутила себя, ведь пока ничего страшного не произошло. Ни к Эдварду, ни к кому-либо из Калленов я не испытываю ненависти. Нет отвращения, нет и желания убивать.        «Поживем — увидим, » — звенит в голове голос Блэка старшего.        Сомнения в правильности слов Билли зародились в моем сердце. С одной стороны, я помнила его пронзающие душу глаза, серьезный тон и странные небылицы, которые он отождествлял со мной. С другой стороны спокойный и уравновешенный Карлайл, который лишь успокаивал меня и заверял, что мы вполне справимся с этой задачей. Если бы в эту минуту, он сказал мне, что щёлкнет пальцами, и я излечусь от всего этого, то я бы безоговорочно поверила б ему.       — Карлайл, у меня просто создалось впечатление, что Билли шутит надо мной.       — Нет, Белла, я должен огорчить тебя, но это не шутки. Это и правда есть в тебе.        Я готова возразить. Нетерпеливо ерзая на стуле, я говорю чуть громче, чем положено в этих стенах.       — Бред! Я никогда в жизни даже не дралась, и потом, я не испытываю желания убивать, наоборот, я испытала ужас, когда встретилась с теми парнями в Порт-Анджелесе.        Он задумался на мгновение, а потом рассудительно проговорил:       — Я так думаю, твои инстинкты не настроены убивать людей. Ты реагируешь, как обычный человек, и, в тоже время, ты не испытываешь привычного внутреннего страха, как другие люди, когда мы рядом.       — Блеск, — недовольно ворчу я.       С грустью и пониманием он смотрит на меня.       — Я не знаю много ли тебе даст то, что я знаю. Впервые я услышал об охотниках, когда жил в Италии. Вольтури их разыскивали и истребляли.       — Вольтури? — пугаюсь я, привстав со стула. Карлайл замечает мою реакцию, — та королевская семья?       — Да, но не думаю, что они найдут тебя. Ты не ходишь и не убиваешь вампиров направо-налево.        Из белого халата Карлайла пищит маленький прибор. Он сует руку в карман и вытаскивает оттуда пейджер. Прочитав сообщение, он поднимается на ноги.       — Приехала скорая, я прошу прощения, Белла, но наш разговор придётся прервать и перенести на следующий раз.       — Нет, что вы, не извиняйтесь, я и так отняла у вас слишком много времени.        Я поспешно вскакиваю, ощущая как напряжены мои мышцы, как у любого хищного животного перед прыжком. Сжимаю и разжимаю пальцы, переступаю с ноги на ногу. Мне не нравятся эти изменения в моем теле. Я хочу обратно себя. Карлайл предлагает мне помощь, но я отказываюсь.       — Я провожу тебя. — Карлайл кладёт в нагрудный карман ручку, мобильный и вешает на шею стетоскоп. Я беру сумку, подхожу к двери, но когда доктор Каллен открывает передо мной дверь, я мешкаю, понимая, что ещё не все вопросы заданы.       — Что такое?       Опять мной завладели сомнения: а стоит ли задавать это вопрос, но надежда на ответ толкает меня к действиям.       — Карлайл, вы очень мудры и видели многое…       — Спрашивай, и я попробую помочь.       — Почему Эдвард? — я пожимаю плечами, — ведь получается, мое предназначение — убивать, а я… люблю… должен же был быть какой-то иммунитет что ли. Это противоестественно.        Он понимающе улыбается, пропустив меня вперёд и неспешно идет рядом.       — Злая шутка судьбы, я полагаю.        В золотисто-карем взгляде Карлайла светится многовековая грусть и сострадание.       — С самого создания мира были пары, предназначенные друг другу, и чтобы не предпринимала судьба, они все равно находили друг друга.       — Несмотря ни на что? — по-детски наивно спрашиваю я.        Он кивает. Я иду, глядя себе под ноги, погружённая в раздумья, доверяю проводнику. Сейчас я на сто процентов уверенна, что со мной и правда что-то происходит и все ведёт к одному — я действительно охотник.       — Теперь мне стоит поговорить с Эдвардом, будет некрасиво если он все узнает из ваших мыслей.       — Я постараюсь не думать об этом.       — Спасибо. — Мы останавливаемся у главного входа.       — Не стоит благодарностей, мы всегда рады тебе.        Во дворе разгружают машину скорой помощи с незнакомым мне мужчиной. Он без сознания, весь в крови. Я морщусь такого количества крови, украдкой слежу за отцом Эдварда. Он не подаёт виду, что его хоть каким-то образом волнует кровь.       — Просто мне нужно было посоветоваться с кем-то более…       — Более старым?       — Скорее мудрым, — я обнимаю доктора.       — Доктор Каллен? — обращается к нему один из санитаров.       — Да, минутку, Джозеф, — Карлайл отпускает меня, и я делаю пару шагов с крыльца вниз, ища глазами свою машину.        — Белла.       — Да? — я оборачиваюсь, вижу улыбку доктора.       — Вы — прекрасная пара.       Только приехав в школу, я вновь ощущаю утреннюю сонливость. Предвкушение разговора с Карлайлом приглушило все остальные чувства, но теперь я хочу есть, пить, спать и Эдварда. Но спать мне все же хочется больше всего. Первый урок у нас должен был быть общий, и я бы так не соскучилась, если б не прогуливала. Сейчас же, я только и думаю, что о его холодных губах и ласковых объятиях.        Я задержалась чуть дольше, чем планировала и едва успела на третий урок. Ребята, что должны были видеть меня на первых уроках, удивлённо смотрят в мою сторону, перешёптываются. Я специально сажусь одна, хочу подумать. Мне необходимо составить план разговора с Эдвардом, с которым я поговорю обязательно сегодня. Дальше медлить нельзя. Он не заслуживает того, чтобы я имела от него секреты, да и мне самой хочется поделиться с ним.        Когда наконец настаёт ланч, я едва ли не бегу в столовую, увидеть Эдварда.        Он сидит за столом со своей семьей и, как только я захожу в кафетерий, тут же смотрит в мою сторону. Нас с ним разделяли четыре стола, один из которых с моими друзьями.       — Иззи! Привет! — машет мне Эрик.       — Привет! — подхватывают ещё несколько голов, как по команде поднятых вверх.        Анжела молча машет мне, и я тепло улыбаюсь ей в ответ. Но Джессика, Джессика сверлит меня взглядом. Прищурившись, она оценивающе смотрит на меня, а потом расплывается в улыбке, как ни в чем не бывало. Я ищу поддержки, оглядываясь по сторонам и тут вижу его, моего красавчика. Эдвард смотрит на Джессику, затем снова на меня и усмехается, закатывая глаза. Затем прикрывает рот рукой, не желая привлекать к себе должного внимания. Я слежу за его движениями, взглядом, изучаю каждый вздох. Мне кажется, что за эти пару часов, пока я его не видела, обязательно что-то изменилось в нем, но он все так же прекрасен. Шум голосов за столом совсем не заботит меня, я смотрю только на Эдварда, застыв на месте.       — Иззи, да чтоб тебя, — ругается Джесс, — оторвись ты от него хотя бы на секунду!        Сделанное подругой замечание, заставило ребят за нашим столом загоготать. Я зеваю, прикрыв тыльной стороной ладони рот, а второй поправляю, сползшую на руку сумку.       — Что? — я поворачиваюсь к Стэнли, — прости, я задумалась. Не услышала, что ты сказала.       — Из, ты че, спишь? — ухмыляется Тайлер. Подкинув вверх конфетку, он ловит ее ртом в воздухе.       — Ну конечно, — сладко поёт Джессика, — ночью ей было не до сна, — она подмигивает всем, для привлечения внимания аудитории, — ведь сегодня ночью Эдвард ночевал у Иззи.        Новость по залу проносится со скоростью света, породив всеобщее улюлюканье и свист. Я медленно закрываю глаза и сжимаю зубы.        «Я прибью тебя, мелкая сучка!» — но вслух говорю:       — Джесс, ты все не так поняла, — стоит предотвратить школьные сплетни, — мы…       — Ой, Иззи, — она по-приятельски махнула на меня рукой, — не оправдывайся! Чем же ещё можно заниматься в полночь, вдвоём?       — Мы играли в игру, — беззаботно отвечаю я, но судя по смеху всех вокруг мне никто не верит.        Очень захотелось послать всех в жопу, как можно дальше. Десятки лиц с глупыми улыбками смотрят на меня и что хуже — на Калленов, которые хоть и ведут себя непринуждённо, но, все как один, напряжены.       — Джесс, ты что, завидуешь мне? — склонив голову на бок, улыбаюсь я так приторно, как только могу.       — Я? Что?! — возмущается она, оглядывая лица ребят. Ее, как всегда, в первую очередь заботит только реакция людей вокруг. Лицо ее покрылось стыдливыми пятнами — она и правда завидует. Я попала в яблочко.       — Да, ты. — Она сверлит меня взглядом, пока я наслаждаюсь зрелищем, — совсем недавно ты признавалась мне, что и сама была увлечена им. Но у тебя, — я наклоняюсь к ней чуть ближе, понизив тон голоса, — ничего не вышло.       — Ты лжёшь, — упрямо возражает девушка, скрестив руки на груди.        Момент невероятного блаженства накатывает на меня, хочется сказать ещё более колкие вещи, задеть ее как можно сильнее, но в этот момент я вижу милое лицо Анжелы. Она чувствует себя неуютно, озирается по сторонам и поджимает губы. Мне становится не по себе от своего поведения. Сейчас я ничем не лучше сплетницы-Джессики. Уподобилась ей.       — Ну, конечно, Джесс, — говорю я мягко, оставив всех с разинутыми ртами. Они не станут больше обсуждать эту тему, но непременно незамеченным не оставят.        Подхожу к Калленовскому столику и тяну руки к Эдварду ещё за несколько шагов. Он встречает меня с кривой усмешкой и ласковым объятием. Обнимаю его, сажусь на колено, вдыхаю его приторный сладкий аромат. Холодные губы касаются моей щеки.       — Началось, — бубнит Эммет.       Мы с Эдвардом подмигиваем друг другу. Его глаза сверкают янтарным блеском, губы так и манят. Я обращаюсь к здоровяку:       — Эммет, а я смотрю ты не с той ноги сегодня проснулся, да?        Он фыркает, перебирая между пальцами вилку.       — Зато о том, как спалось сегодня ночью вам двоим, — он проводит невидимую линию указательным пальцем от меня до Эдварда и обратно, — говорит вся школа.        Как бы я не боролась, но подавить зевок не получилось и я злобно ворчу на саму себя, прикрыв рот ладонями.       — Как ты? — Эдвард медленно водит кончиками пальцев по моей спине: щекотно, приятно и практически невыносимо.       — В норме, — я отбираю кофе у подошедшей к столику Элис, — спасибо, ты лучшая! Блин, может и правда поехать домой и поспать.       — Нет, — говорит Эдвард, — это тебе в наказание за твой блиц-опрос.       — Как дела, ребят? — к нам присоединяется Джаспер с подносом в руках, где, я так поняла, еда сразу на всех. Он занимает место между Эмметом и Элис и ставит поднос на середину стола.       — Как же надоело делать это каждый день, — отложив телефон, Розали тянется за красным яблоком.       — Я думала тебе нравятся любые человеческие дела, — хмыкнула я.       — Да, но если бы это было хоть немного съедобно, — она морщит носик.       — Детка, это же тебе не ягуар.       Непривычно слышать, как они спокойно обсуждают свои вампирский штучки в моем присутствии. Интересно, станут ли они так же доверять мне, когда узнают правду? Как я скажу им всем, что теперь не они, а я — убийца? Что это их жизнь в опасности, если вдруг я слечу с катушек… предпримет ли кто-нибудь из них снова попытку убить меня? Розали? Эммет? Джаспер? Мой взгляд застывает на последнем. Вероятно, он почувствовал это и посмотрел на меня. Я опускаю взгляд в свою тарелку, но ощущала, что он все ещё смотрит на меня. Рука Эдварда застывает в районе лопаток.       — Что случилось? — шёпотом спрашивает он.       Я качнула головой, отодвигая от себя салат и кофе. Аппетит пропал.       А вдруг они испугаются? Соберут вещи и уедут?! Что я буду делать тогда? Паника медленно подступила к горлу, я делаю медленный вдох и задерживаю дыхание на несколько секунд, стараясь успокоиться. Мне холодно, неуютно, не по себе. Кажется, что я падаю в бездну.       — Белла? — Эдвард гладит меня по щеке, его обеспокоенный взгляд заставляет меня устыдиться.        Я встаю с его твёрдых колен, поднимаю с пола сумку.       — Мне нужно идти, не хочу опоздать, — мямлю я, и развернувшись к выходу, мчу на улицу.        Эдвард догоняет меня уже у выхода, останавливает, взяв за руку. Я поспешно сжимаю его холодные пальцы. Он смотрит на мою руку удивленно, тянет меня за собой, сворачивает за угол. Я тащусь за ним, как тряпичная кукла, еле волоча ноги, умудряюсь споткнуться. Моя спина касается каменной стены, Эдвард встает передо мной, уперев одну ладонь о стену, а вторую прикладывает к моей щеке так, чтобы повернуть мое лицо и видеть мои глаза. — Чего ты так испугалась?       — Просто… — я не знала, что придумать, но потом решила для себя, что просто должна быть честной, — я очень боюсь потерять тебя, рано или поздно вам придётся уехать или же я наскучу тебе…        Он с шумом выдыхает.       — Послушай меня, я никогда тебя не брошу, никогда, чтобы ни случилось. Ты — вся моя жизнь! Да я лучше умру, чем буду вдали от тебя, понимаешь?       «Лучше умру, » — эхом пронеслось у меня в голове, и предательская слеза скатилась по щеке. От этих слов мне стало ещё гаже.       — Я так люблю тебя, — шепчу я мокрыми от слез губами.       — Иди ко мне, — он обнимает меня за плечи, позволив уткнуться лицом в его мягкий свитер.        Я обняла его, как можно крепче, а затем мои губы нашли его. Группки учеников выходят из столовой и разбредаются кто куда, но мы остаёмся для них невидимыми, спрятанные за углом два сплетённых тела, жадно целующие друг друга. Гул голосов прерывает присвистывание братьев. Эдвард хмурится, прерывает поцелуй, отстраняется и берет меня за руку.       — Опаздываем. — Он ведёт меня к корпусу за остальными.       — Я не хочу никуда идти, — честно признаюсь я.       — Придётся.       — Эдвард, это не все, нам нужно поговорить, — серьезные нотки в моем голосе заставляют Эдварда остановится, он вопросительно смотрит на меня, я киваю. — Это не терпит отлагательств, — на глаза мне попадается «вольво», — давай в машине.        Без лишних вопросов Эдвард ведет меня к автомобилю и открывает передо мной пассажирскую дверь, затем занимает водительское место. Я открываю бардачок и нахожу в нем пачку салфеток. Скомкав несколько штук, поспешно вытираю лицо, снимаю куртку.        Странное чувство дежа вю посещает меня. Эдвард включает печку, чтобы я поскорее согрелась. Мне вспоминается вечер, когда мы ехали в этой машине, я рассказывала Эдварду о том, что знаю его тайну, знаю кто они. Сейчас так же странно и неловко, мне предстоит открыть ещё один сундук. Я бы даже сказала ящик Пандоры. Эдвард сидит молча с любовью и беспокойством смотрит на меня.       — Что случилось, любимая?       — Ты и правда был сегодня в школе?       — Да.       — Ничего не видел в видениях Элис?        Он сдвигает брови, качает головой. Я вздохнула, не зная, как начать этот разговор. Больше всего боюсь результатов. Беспричинно разглядываю свои руки, пытаюсь доковырять сгрызенный утром ноготь.       — Белла, — наконец обращается ко мне Эдвард, не выдержав моего молчания, — скажи честно, ты испугалась наших отношений? Я же говорил — я справлюсь, но если ты вдруг решила уйти… — боль, отразившаяся в его глазах борется с храбростью, — тебя напугал мой вчерашний рассказ? Я знаю, мне нет прощения… да! Я убивал! Но я покончил с этим. Я осознал…        «Почему он копается в себе, когда все проблемы от меня?!» — я злюсь на саму себя за нерешительность и взрываюсь.       — Эдвард! Не мне тебя бояться надо, а совсем наоборот! — кричу я, а затем добавляю шёпотом, — тебе… меня… понимаешь?        Он непонимающе качает головой. Не признаёт подобную истину. Для него существует только одна правда — монстр здесь только он.       — Я не знаю, как и не понимаю почему, — шепчу я, пока мои глаза наполняются слезами, а голос становится все тоньше и тоньше, — это не было дано мне с рождения… но после приезда. Билли сказал, что это читается в моих глазах… ген охотника был в его брате, Вихо, но тот умер…       — Да, решил что справится с кочевниками.        Я поморщилась. Не хотелось думать о его смерти и обстоятельствах, что послужили такому исходу. Пусть это и звучит эгоистично, но сейчас, меня волнует только Эдвард.       — Билли заметил этот огонь в моих глазах, но я испугалась его рассказов и не выслушала. Но потом все же пришла к нему. Он рассказывал пугающие вещи, но я все ещё сомневалась. Сложно в это поверить… посмотри на меня! — Обеими руками я с силой тычу себе в грудь. — Какой уж тут охотник! Но утром, я… — мои губы дрожат, как и руки, — утром я ездила к Карлайлу.        Эдвард встретился со мной взглядом, полным удивления. Я несколько раз кивнула.       — Да, извини, но я должна была оставить тебя здесь. Карлайл выслушал меня и сказал, что, по всей видимости, так оно все и есть. И теперь я боюсь, что… — я нервно облизываю губы, — сойду с ума и начну… убивать. Поблизости не так много вампиров…        Он молчит, и это молчание терзает меня на части, разрывает. Слёзы вновь текут по щекам. Мое дыхание ужасно прерывается. Я раз за разом стараюсь вдохнуть чуть глубже, чтобы обеспечить себе глубокий выдох и постараться взять себя в руки. Эдвард все ещё молчит, задумчиво глядя на дорогу. Мне отчаянно захотелось обнять его, забраться к нему на колени и выплакаться.       — Эдвард, пожалуйста, ответь что-нибудь, я не знаю… я боюсь, что ты бросишь меня и…        Лицо Эдварда, до этого напряженное и задумчивое, неожиданно смягчается. Он не отвечает, а приближает своё лицо к моему и целует меня в губы. Капсула странной радости раскалывается в моей груди и спокойствие, вязкой амброзией растекается по венам. Я все же срываюсь с места и забираюсь к нему на колени, обнимаю за шею. Он нежно проводит губами по моей щеке виску, целует меня в лоб, а затем прислоняется своим лбом к моему.       — Теперь ты видишь? Дело тут далеко не в тебе…       — Я никогда тебя не брошу, — твёрдо говорит он.        Мне необходимо объяснить ему насколько велик риск. Он не понимает, чем грозит ему близость со мной.       — Пойми, есть вероятность, что теперь мне захочется убить тебя…       — Я смогу защитить нас обоих, — упрямо говорит он.        Я почти успокоилась, хотя слёзы все ещё текут тонкими струйками по щекам. Вокруг машины непонятно откуда возникают фигуры. Я дергаюсь, но Эдвард погладив меня по волосам, успокаивает:       — Моя семья. Я все также сижу на коленях Эдварда, прижавшись щекой к его груди, он обнимает меня, одной рукой, а второй поглаживает по голове, зарывшись пальцами в волосы. Это действует очень успокаивающе, настолько, что я не смущаюсь внезапным гостям.        Все двери дружно распахнулись и ребята заняли свои места. Эмметт рядом с нами, Розали, Джаспер и Элис сзади. Я глянула на часы — прошёл целый час, урок закончился.       — Не помешали? — весело начинает Эмметт, а затем вглядевшись в мое лицо, спрашивает: — Белла, ты плачешь?       — Что случилось? — Элис наклоняется к нам и тоже смотрит на меня.        Я поворачиваю голову и прячу лицо у Эдварда на груди. Мне не хочется сейчас вновь переживать эти минуты откровений, но я понимаю, что рассказать стоит. Одно дело, когда Эдвард решает остаться со мной, другое дело — его семья.       — Я так и знал, приятель, — Эмметт тычет пальцем в Эдварда, — ты облажался этой ночью и посмотри, теперь девушка в слезах.        Он хохочет, хлопнув в ладоши, но к счастью, больше никто не поддерживает его шутку.       — Эмметт, ты идиот! — злобно говорю я, все также пряча лицо, — я весь день буду убеждать всех, что мы только в игру играли!       — Как все запущено!       — Что же всё-таки случилось? — щебечет серебряным голоском Элис, не обращая внимания на братца.        Мне придётся сказать. Это и их касается тоже. Но предательский ком встрял в горле и не дает мне и слова вымолвить на эту тему.       — Скажи им сам, — нежно прошу я любимого.        Эдварда не стоит просить дважды. Он смотрит назад в зеркало на лобовом стекле, его голос спокоен.       — В Белле проявился ген охотника, — сообщает он.       Повисло гробовое молчание.       — Охотника? Прошлого же укокошили пришлые, — говорит Эмметт.       — Теперь у нас есть новый, — отвечает Эдвард.        Я замираю, затаив дыхание и жду, пока машина наполнится криками и воплями, но, к удивлению своему, слышу насмешливый голос Розали:       — Именно поэтому ты такая смелая? — с издёвкой спрашивает она.        Смелая. А я ведь с самого первого дня не боялась их. Все остальные избегали. Каллены не вызывали ни у кого желания общаться с ними. Это наводит меня на мысль. А ведь и правда.       — Эдвард… возможно ли, что именно поэтому ты не можешь слышать мои мысли?        Эдвард внимательно смотрит на Джаспера, по всей видимости они опять болтают между собой с помощью способности Эдварда.       — Расскажи всем, — просит Эдвард, коснувшись губами моего виска.        Все обращают своё внимание на Джаспера, и я в том числе.       — Когда я был в рядах Марии, — он смотрит на Элис, взгляд девушки становится ледяным. Я так понимаю, это сложная для них тема. Джаспер потупил взор, — на нас нападала группа охотников. Они достаточно сильны и быстры, но нас было больше, — я различила неприкрытую иронию в его голосе. — Прости, Белла. Но на них, так же как и на тебя, я абсолютно спокойно воздействовал.       — Ничего, — усмехнулась я, — все только и говорят, как прикончили охотников: вампиры, что пришли сюда, убили Вихо, вы, — я говорила про Джаспера с этой Марией, — своих, Вольтури ещё нескольких. Оказывается я не так уж и опасна, как себе представляла.       — Ну да, семеро против тебя одной. Не думаю, что пятьдесят килограмм обаяния напополам с дерзким языком могут причинить нам вред — не такая уж и проблема.       — Спасибо, Эмметт, — ругает брата Эдвард.       — Прости, Эд, но я говорю, как есть.        Я ёжусь, спрятав кисти рук. Не то чтобы мне стало холодно, но отчаянно захотелось спрятаться от всех. Эдвард почувствовал мое состояние и обращается к семье:       — Мне нужно отвезти Беллу домой.        Он что, выгоняет семью из «вольво»? Зачем? Я прекрасным образом могу доехать и так. Двигаться не особо хотелось, да и Эдвард, я так понимаю, спокойно бы добрался до моего дома даже с завязанными глазами. Четвёрка берётся за ручки, но я останавливаю их.       — Эдвард, мы можем поехать на моем жуке, — предлагаю я, — не стану же я бросать здесь машину.        Эдвард изогнул бровь, насмешливо глядя на мой автомобиль. Я стукнула его по груди, пригрозив:       — Прояви хоть немного уважения, жук — автомобиль почтенного возраста. Да и ребята тогда смогут спокойно ехать домой.       — Твоя взяла, — соглашается он.        Джаспер выходит из машины, останавливается у водительской двери и открывает ее, приглашая нас выйти. Эмметт наклоняется и достает из-под сиденья мою сумку. Я благодарю его и уже собираюсь выйти, как Элис обращается к Эдварду.       — Не забывай, что мы сегодня на охоту, и ещё, Эдвард, тебе нужно заказать кровать. — Все уставились на Элис, — Белла останется у нас на выходных.        Эдвард кивает и, приподняв меня с колен выходит сам, а затем подает мне руку.       — Всем пока, — подворачиваюсь я к Калленам.       — Вот это будет вечеринка, — с поистине детской улыбкой Эмметт тянется ко мне треплет мои волосы, подмигнув, — не дрейфь, Белла, все будет хорошо!        Мы молча едем до моего дома, пока не приходит время прощаться. Странным образом я вымоталась за этот короткий, но эмоционально очень сложный день. Эдвард паркуется, глушит мотор жука. Я отстегиваю ремень.       — Если честно, я ожидала большего скандала, учитывая, как они повели себя в прошлый раз.       — Я тоже, — отзывается абсолютно спокойный Эдвард, глядя на мой дом, — мысли Роуз и Джаспера не совсем чисты, но ты не волнуйся, любимая, мы в любом случае справимся. На худой конец, я просто исполню то, что собирался заделать в прошлый раз, — глаза сверкнули весельем, — украду тебя.       — Что?! Я не ослышалась?        Он кивает, пожимает плечами, как бы оправдываясь, но комментировать не собирается. Мы оба смеёмся, а мне жутко захотелось, чтобы он все-таки сделал это. Украл меня и увёз от всех подальше, но меня ждет голодный Чарли и замаринованная говядина.       — Не переживай, — говорит он, словно прочитал мои мысли, — мы во всем разберёмся.        Я киваю. Сил нет что-то говорить. Да и слёзы вновь давят на горло.       — Я люблю тебя, — внимательно посмотрел на меня Эдвард, ожидая ответа.        Я снова кивнула. Перед моим взором все ещё стоит образ горящих глаз и ухмылки Билли Блэка.        «Это лишь вопрос времени…»