Я твоя, Эдвард Каллен

       Спортивный зал в утро понедельника все так же пустует. Я не была здесь уже очень давно, но именно сегодня утром мне вновь захотелось прийти. Наверное, это все лишние эмоции, скопившиеся за выходные; некуда их выплеснуть.        Снаряжение группы по боксу, как и всегда, не убрано и занимает большую часть зала. Тонкий слой серой пыли покрыл все поверхности. Засмотревшись на манекен и повешенные на его срезанное плечо перчатки, мне вспомнились уроки Эдварда. Как же глупо я чувствовала себя в тот момент, он же учил, вдохновлял, верил в меня. Сначала все было очень неловко, но потом у меня стало получаться, я даже увидела в его глазах одобрение. Сейчас чувствую себя полной дурой, особенно вспоминая, как неуклюже я пробовала бить этот манекен пару недель назад, в одиночестве. Я бы никогда не призналась, что пробовала отрабатывать удары и мне это понравилось. Боюсь, Эдвард просто засмеёт меня.        Сотню раз я видела, как легко это делают в фильмах и несколько раз Чарли предпринимал попытки научить дочь азам самообороны, но только сейчас я поняла насколько это важно для меня.        Все ещё чувствуя себя полной дурой, я, сняв куртку, тяну руки к тонким обычным перчаткам со срезанными пальцами, натягиваю их на ладони и пробую встать в стойку. Бросаю взгляд на дверь, но она плотно закрыта, что обеспечивает мне уединённость. Делаю медленный вдох и бью кулаком в грудь. Легкая боль отзывается в запястье, и я бью ещё раз. Непонятным для меня образом, тело все напружинилось и что-то изнутри подтолкнуло меня сделать ещё удар. Я выдохнула, подпрыгнув на месте, возбуждение охватило меня.        — Ты опять не фиксируешь кулак.        Я поворачиваю голову в сторону входа и вижу там Эдварда. Он так красив и печален, что сердце разрывается от желания подойти и обнять. Он закрывает за собой дверь и осторожно делает несколько шагов, не решаясь подойти ко мне близко.       Я, проигнорировав его приход, сжимаю кулаки, проверяю стойку и начинаю молча отрабатывать удар за ударом.        — Белла, — он оказывается рядом и кладёт руки мне на талию, — ты не правильно переносишь вес тела.        Его прикосновения разжигают в моем теле болезненные воспоминания о ссоре. Я столько плакала вчера, пока силы не покинули меня и я не уснула, как и была, в одежде. Ждала его утром, но пришлось завтракать в одиночестве и одной ехать в школу. Самое обидное, что он был у меня дома — этот засранец успел занести мою сумку с вещами, пока мы с Элис добирались и ничего. Злость закипела в жилах. Я заношу кулак и пробую ударить Эдварда в лицо, но он ловко уворачивается. Я делаю ещё попытку. Чувствую лёгкость в своих движениях, это придаёт мне сил и скорости. Стремительный шаг вперёд и я вновь стараюсь поймать Эдварда. Он уворачивается, но в этот раз медленнее, по крайней мере мне так кажется, и я успеваю немного задеть его скулу. Во мне появляется дикий азарт. Я хочу ещё раз. Но Эдвард оказывается за моей спиной.        — Я пришёл поговорить с тобой, — спокойно говорит он, но я не уступаю и пытаюсь ударить его ногой. Он перехватывает меня за лодыжку. Я теряю равновесие, и он подхватывает второй рукой, не дав мне упасть.        — Отпусти меня! — кричу я, отбиваясь.        Эдвард тут же отпускает меня, но делает шаг вперёд, и мне приходится отойти к стене. Его глаза слегка потемнели и золото янтаря превратилось в медное, темное. Скорей всего он не охотился этой ночью. Идеальные губы прикрываются, я не в силах отвести от них взгляд; в горле пересохло. С грацией опасного хищника, он приближается ко мне.        — Что ты здесь делала?        — Я… я… — чувствую, как задыхаюсь, поддаваясь панике, — я не знаю. Я просто тренировалась.        Меня застали врасплох и это чертовски неприятно. Особенно в момент, когда ты мнишь себя Мухамедом Али, а на деле пятиклашка с косичками. Естественно, я встаю в позу.        — А тебе с какой стати об этом знать?        Он облизывает губы, привлекая мое к ним внимание и упирает ладони о стену.        — Мне нужно поговорить с тобой.        — Я не хочу тебя слушать, — хмурюсь я, отводя взгляд, но Эдвард берет меня за подбородок и приподнимает голову.        — Хочешь.        И он сотню раз прав, ведь я всегда буду хотеть и его самого, его разговоров и всего, что он предложит.        Сердцебиение участилось, к щекам прилила кровь. Я заметила, как Эдвард задержал дыхание, наклоняясь к моему лицу.        — Ты должна понять насколько мне тяжело сделать этот шаг, — говорит он чувственно, соблазнительно, не сводя с меня глаз, — и я не думал, что для нас возможно… нечто подобное, но ты… просто сводишь меня с ума.        Мне хочется возразить ему, но он касается указательным пальцем моих губ, не давая мне вымолвить и слова. — В нас живут все человеческие страсти, просто они глубоко спрятаны.        — Ясно, — только и смогла ответить я, до конца не понимая, что именно он хочет донести.        — Ты глупо полагаешь, что я не хочу тебя и поэтому не предпринимаю попыток затащить тебя в постель, как бы сделал любой подросток на моем месте, но… — он делает медленный вдох, и я вижу, как это причиняет ему боль, как причиняю боль я, — даже если мы опустим тот факт, что ты хрупка и ранима и мне постоянно приходится сдерживать себя, что бы случайно не переломать тебе все кости, ты не достойна подобного отношения. Я считаю, что все надо сделать правильно, сперва я бы заручился согласием твоего…        Кто-то открыл входную дверь и торопливо прошёлся мимо тренажеров. Светлая макушка Майка Ньютона плыла над тренажерами.        — Из, ты здесь? Я хотел извиниться… — он резко остановился, буравя взглядом меня и Эдварда. Его моментально затрясло. — Значит это правда?        — Майк, — испуганно прошептала я, отпихнув от себя Эдварда, — только не начинай, пожалуйста.        — Я думаю, тебе стоит уйти, — сухо проговорил Эдвард, взяв меня за руку.        Очень не хотелось сейчас ругаться ещё и с Майком. Это отлично подпортит настроение всем нам, а что ещё хуже — никогда не закончится. Я делаю шаг вперёд.        — Ты с ним? — строго, словно родитель, отчитывающий ребёнка, спрашивает у меня Майк.        Я киваю.        — Изабелла, — стонет он с отчаянием, качая головой.        — Майк, пойми…        Он выставляет руку вперёд и машет ей в один ритм с головой, не желая слушать меня и мои пустые оправдания. Мне хочется поговорить с ним, объяснить все. Я виновата перед ним, как бы там ни было, он вновь и вновь делает шаг навстречу мне, пока я отдаляюсь.        — Майк, постой! — кричу я вслед уходящему парню, но он не остановился.        Я отпускаю Эдварда, он пытается вновь взять меня за руку, но я уворачиваюсь. Сейчас не до этого.        — Пожалуйста, Эдвард, иди в класс! Мне нужно поговорить с ним.        И оставив Каллена, полного немного протеста, я бегу за Майком.        Он на стоянке, хочет уехать, но ему сложно открыть дверцу своего автомобиля одной рукой. Он крутит ключи в руках, ругается вслух, проклинает все на свете, в том числе и меня.        — Майк! — Окликаю я, почти догнав его, — давай поговорим.        — Нет, Из, я увидел достаточно. Я просто не вынесу больше.        — Да, ты прав, — бормочу я, остановившись и пытаясь восстановить дыхание.        Он наконец вставляет ключ в замок и открывает дверь, но я кладу руку на его и захлопываю дверцу. Он не сводит глаз с моей кисти, я отдергиваю ее, скрещивая руки на груди. Он поворачивает голову в мою сторону, но молчит. Заручившись его вниманием, я продолжаю.        — Я и сама больше не могу, — знаю, что мы думаем о разных вещах, но по его реакции вижу, что двигаюсь в правильном русле. — Нам нужно поговорить, пожалуйста.        — Хорошо, — он указывает на ряд скамеек, расположенных между парковкой и дорожкой к корпусам.        Я подхожу к ним, но замечаю, что они влажные от ночного дождя и останавливаюсь. Майк стягивает с плеч ветровку и стелет ее на скамейку, указав на неё рукой. Я сажусь, Майк опускается рядом. Он смотрит на свои руки, ждёт моих слов. Я провожу рукой по его плечу.        — Майк, ты добрый, милый, честный парень и ты… заслуживаешь правды. Наши отношения были обречены. Они не были построены ни на любви, ни на страсти. — Он вскидывает голову, пристально смотрит на меня, но я продолжаю мягко разъяснять. — Мне было скучно, а ты был рядом… Вот и все.        — Вот и все… — подавленное повторяет он.        Чувствую себя полнейшим говном, но в который раз убеждаю себя, что сама виновата в этом, перешагиваю через агрессию и иду с белым флагом в руках, как крестоносец.        — Майк, у тебя есть Джессика, и она обожает тебя… — я стараюсь обрисовать Ньютону все плюсы его положения, но он задумчиво перебивает меня:        — Значит, всё-таки Эдвард.        Я делаю глубокий вдох. Если я сейчас начну оправдываться, то ничем хорошим это не закончится. Мне надо донести свою мысль, как можно честнее, чтобы не оставить ему шансов.        — Я не хочу видеть ваших конфликтов каждый день в течение оставшегося года. Они попросту бесполезны. — Все это время Майк старался смотреть вниз на свои ноги, но когда я беру его за руку, наклоняю голову на бок, он снова встречается со мной взглядом. —  Ты должен понять, я не хочу быть эдакой миссис Ньютон — типичной домохозяйкой в бигуди и фартучке… Я бы не смогла стать такой. Рано или поздно, но мы бы поняли, что не подходим друг к другу. Эдвард — это то… что я выбрала для себя.        — А Эрик и Тайлер?        — На них мне наплевать.        — А на меня? — с надеждой спрашивает Ньютон.        «Блять, » — мысленно бью себя по лбу, но щенячий взгляд Майка не перестаёт меня смущать. Делаю глубокий вдох. Сейчас главное не перегнуть палку.        — Я же здесь, — приподнимаю уголки губ вверх, и Майк тут же лучезарно улыбается в ответ. — Пойми, с тобой у нас была история, а каждой истории нужна правильная концовка.        — И какая концовка ждёт тебя с Эдвардом?        Холодок пробегает по спине, я сглатываю ком, мешающий мне дышать и все же заставляю себя улыбнуться. Мне не стоит показывать Ньютону, что у нас с Эдвардом есть хоть какие-то проблемы.        Я окидываю взглядом парковку, в надежде, что секундная пауза даст мне возможность придумать остроумный легкий ответ. Мне на глаза попадается красный «бмв» Розали и сидящая в нем четверка. Все они, без каких-либо угрызений совести, с интересом разглядывают меня и моего собеседника. Ньютон, конечно же, ничего не заметил — слишком погружён в свои мысли, но я-то знаю, что они слышат каждое мое слово.        Майк все ещё ждёт ответ, но я понятия не имею, что сказать такого, чтобы остаться честной с самой собой. Не говорить же ему, что я могу умереть в любую минуту или сойти с ума…        Чтобы я сама хотела от отношений с Эдвардом?        — Долго и счастливо? — шепчу я, не осознавая до конца кому задаю этот вопрос.        Он грустно усмехнулся, а затем задумчиво посмотрел через мое плечо. Парковку оглушает рёв подъехавшего мотоцикла. Несколько человек удивлённо ахают, кое-кто даже присвистывает.        — Что тебя связывает с тем парнем с резервации?        Я оглядываюсь назад и вижу высокого широкоплечего индейца в кожаной куртке и шлемом в руках. Он широко улыбался глядя на меня. Я сперва и не признала его, так сильно он изменился. Прежде всего в глаза бросается новая прическа: роскошные, длиной до плеч волосы превратились в ежик, покрывавший череп подобно блестящему шелковому капюшону. Скулы заметнее, а посуровевшее лицо — напряженнее и… старше. Изменились даже плечи и шея: теперь они плотнее и мускулистее.        — Он — мой друг детства. — Отвечаю Майку, махнув рукой Джейкобу. — А его отец друг детства моего отца.        — И все?        — Все, Майк, все.        Джейкоб слезает с мотоцикла, пинает ногой рычажок подножки и, оставив мотоцикл прямо на тротуаре, идёт к нам.        — Тогда почему.?        По взгляду Майка я понимаю, что его до сих пор не отпускает то мое высказывание. Я принимаю решение вновь быть честной с ним.        — Тебя стоило проучить! — вскакиваю на ноги, автоматом сглаживая ладонями складки на кожаных брюках. — Майк, пойми, у тебя есть будущее с Джессикой. Она очень любит тебя. Прекрати, пожалуйста. Это бессмысленно.        Парень тут же поник. Он понял, что я ставлю жирную точку. Все последующее за этим разговором станет полнейшей тупостью с его стороны. Он так же, как и я встаёт со скамьи.        — Что ж… — тянет он, — значит… будем друзьями?        Я натягиваю на лицо фальшиво-радостную улыбку и по-быстрому обнимаю парня.        — Отлично! Друзьями, — разомкнув объятия, делаю шаг в сторону шедшего к нам Джейкоба, — извини, мне нужно поговорить с ним.        И как только Майк поворачивается ко мне спиной, грусть от разговора с ним сменяется неожиданным приливом радости при виде Джейкоба. Я вприпрыжку бегу к нему и бросаюсь в распростёртые объятия. Джейкоб смеётся, подхватывает меня и кружит. Когда мои ноги касаются земли, я замечаю приближение пятерых Калленов.        — Черт возьми, Джейк, какими стероидами ты обкололся? — смеюсь, прощупывая его бицепсы; под красноватой кожей бугрятся мышцы, выпирают вены.        Он заливается смехом, да таким раскатистым, что он громом разносится по всей парковке.        — Я немножко вырос, Иззи.        — Дюймов на десять, я бы сказала! — я веду рукой сверху вниз вдоль его тела все ещё дивясь таким изменениям. Блэк лишь пожимает плечами, сверкнув белозубой улыбкой.        — Метр девяносто три.        Сзади раздаётся покашливание Элис, и я вспоминаю, что не одна.        — Ребята, — обращаюсь я к ним, — это Джейкоб. Джейкоб, это…        — Каллены, — заканчивает за меня Блэк.        На его лице застыло странное выражение неприязни, но все же вслух он ничего не сказал. Я подхожу к нему, беру под руку и подвожу ближе к своим друзьям, которые смотрят на него с удивлением. Я не виню их. Редко встретишь подростка с телом взрослого качка.        — Что ты здесь делаешь, Джейк? Неужели к нам в школу перевёлся?        — Ну, уж нет. — Усмехается он, останавливая меня за метр от друзей. — У вас тут всякий сброд принимают.        Я закатываю глаза, но все же ухмыляюсь. На этого парня просто невозможно злиться!        — Белла, — Эдвард протягивает мне руку, не сводя глаз с Джейкоба.        Джейк же, в свою очередь, буравит взглядом моего парня. Мышцы его напряглись и кожа буквально горит, как при крепкой лихорадке. Странно, ведь парень стоит на приличном холоде в одной тонкой футболке.        — Белла, — настойчиво повторяет Эдвард, и я подчиняюсь.        Тепло сменилось холодом. Эдвард притянул меня к себе и слегка завёл за спину, как бы пряча от Джейкоба. Но это просто смешно! Это же Джейкоб. Чего мне обороняться?        — Говори, зачем ты здесь?        Эдвард многозначительно оглядывается по сторонам, задерживает взгляд на зеваках, которые находятся едва за пределами слышимости. Несколько человек с горящими глазами не торопятся на урок. Кажется, они надеются, что скуку очередного понедельника может разнообразить драка. Я замечаю, как Тайлер Кроули пихнул локтем Остина Маркса, привлекая внимание.        — Я приехал за Иззи.        Эдвард поджимает губы, внимательно смотрит в лицо индейца. Темные золотистые глаза вспыхивают.        — Что-то случилось? — спрашиваю я, прерывая молчание.        — Нет, просто отец нашёл одну старую книгу и какие-то тетради, сказал, что тебе это будет полезно. Просил привезти тебя, — его голова склонилась в сторону якобы припаркованного байка.        Я бросила боязливый взгляд на Эдварда. По его лицу ясно читалось — нифига он меня не отпустит. Но если это обещанные дневники Вихо, то мне наплевать на все его запреты. Это и правда очень важно и его глупая ревность ничего не изменит.        — Джейк, дашь мне минуту?        — Окей, — он разворачивается и шагает к своему железному коню. Я поворачиваюсь к Эдварду.        — Эдвард, мне нужно ехать.        — Я не отпущу тебя с ним, — шипит он.        Мы стоим, сверля друг друга взглядами. Вокруг Тайлера и Остина собрались и другие зеваки. Я замечаю Майка рядом с Беном: Бен кладёт руку Майку на плечо, будто удерживая на месте.        Как и всегда, здесь есть два пути: договориться или же нападать. Я выбираю первое.        — Я не надолго. Обещаю.        — Мне не нравятся его мысли… — признаётся он.        — Эдвард, он — квилет. Ты же знаешь, как они относятся к вам.        — Ты никуда не пойдёшь.        — Эдвард, прости, но мне не нужно твоё разрешение.        Он глубоко вздыхает, старается сдержаться, но уже слишком поздно. Злость наполняет меня.        Он самонадеянно решил, что может говорить мне, что и как делать! Не хочет обращать меня, даже не думает об этом. Диктует, что и как я должна делать. Все время. Запрещает мне видеться с другом, общаться с ним.        — Ты должен доверять мне, — делаю последнюю попытку вразумить его.        Эдвард берет меня за руку, ласково перебирает пальцы, подходит ближе. На меня это действует странным образом раздражающе.        — Я доверяю тебе, — с нежностью говорит он, но моя злость не тает. Он смотрит через мое плечо и в уголках его глаз образуются морщинки. — А вот ему — нет.        Я отпускаю его руку и делаю шаг назад. К сожалению, меня уже не остановить.        — Ты должен научиться доверять мне.        — Белла! — говорит он сквозь зубы, я качаю головой. — Прошу, не устраивай сцен.        — Удивительно, что это большее, что тебя волнует.        Я разворачиваюсь и быстрым шагом спешу к Джейкобу. Он ждёт меня с широкой улыбкой и шлемом в руках. Я толкаю его, заставляя занять своё место и усаживаюсь сзади.        — Не скалься, Джейкоб, мы туда и обратно.        В заднем кармане вибрирует мой телефон. Джейк надавил на рычаг сцепления. Я смотрю на экран мобильного — сообщение от Эдварда. Бросаю на любимого взгляд и бегло читаю.        «Белла, будь осторожна, он в стае».        Джейкоб обратился.        Дорога сменилась заросшей трассой, окружённой зелёным шатром. Руки дрожат, но я заставляю себя крепко обнимать Джейкоба. Я уже каталась на байке, в Финиксе. Прилично получила от родителей — домашний арест на целый месяц без связи с друзьями, но все равно — оно того стоило. Для пятнадцатилетней меня, в тот момент, могло быть и хуже. Я все ещё помню бушующий в крови адреналин. Правда сейчас вместо тёплого ветра меня хлестают потоки ледяного дождя. И даже умопомрачительный вид на тихий океан не спасет положение. Я вымокла до нитки, и по прибытию в дом Блэков была крайне рада тёплому чаю и полотенцу.        — Спасибо, это то, что надо!        — На здоровье, — Джейк ставит передо мной баночку засахаренного домашнего мёда, я тут же кладу в чашку ложку с горкой.        — А вот и наша Изабелла, — в кухню с лязгающим звоном вкатилась коляска с сидящим в ней Билли.        Я по привычке встаю, отложив угощение и обнимаю старика. Так я делала в детстве, так делаю и сейчас, когда отец или Джейк были рядом. На самом же деле мы с Блэком дарим друг другу холодные взгляды: он все ещё сердится, беспокоится за меня и Чарли, я же не переношу его нравоучений и немного побаиваюсь.        — Это то, что я тебе обещал, — он указывает подбородком на стопку ветхих тетрадей в кожаных переплетах и самодельную рукописную книгу в обложке из тонких листов дерева лежащих на его коленях. Выглядит все это потрясающе и так и зовёт меня. Я тут же хватаю дневники и бегло пролистываю их.        — Что это? — интересуется Джейкоб, наклонившись через мое плечо, с любопытством разглядывает каракули.        — Это рассказы брата. Я обещал подарить все это Белле, — объясняет Блэк сыну, потому как я не удосужилась ничего сказать, слишком уж увлекло меня чтиво.        Меня пробивает мелкая дрожь возбуждения, я жажду прочитать все как можно скорее.        В книге, в алфавитном порядке с яркими красочными картинками даётся описание всех сверхъестественных существ, с подробными инструкциями об убийстве и образе жизни. Книга походит на энциклопедию. Так же тут имеются некоторые рецепты исцеляющих мазей и лосьонов. Одни заживляют раны, другие отбивают запах, заметают следы и многое другое. Я быстро пробегаюсь по списку; перечень ингредиентов написан на латыни, но, я думаю, я смогу все перевести.        — Билли, это фантастика! — воскликнула я. — Спасибо!        — Все на благое дело, — в его проницательных глазах блеснула опасность. Я вспомнила для чего он все это мне втолковывает уже не первую встречу. Он мечтает увидеть, как я покончу с вампирами на землях его предков. Но я-то знаю, что это просто невозможно.        — Ну, ребятки, — он хлопает сына по руке и, ухватившись за широкое предплечье, энергично трясёт его, — я оставлю вас одних. Джейкоб, подлей девушке еще чай.        Я выдавливаю из себя улыбку. Билли приближается ко мне, выставляет вперёд указательный палец.        — Помни, кто тебе враг, а кто друг, — загадочно говорит он, но я и так все понимаю.        — Вас можно поздравить? — медленно говорю я, косясь на Джейка.        — Да, — улыбается он, — мой сын — моя гордость.        Мы ещё секунду смотрим друг на друга, а потом старик ловко разворачивает кресло и покидает кухню. Я вижу смущенную улыбку Джейкоба, и мне сразу становится легче. Тяжелая энергетика Билли выветривается в открытое окно, оставляя мне тёплое, как солнце присутствие моего друга.        — Извини, — смущенно бормочет он, — он иногда бывает…        — Слишком настойчив, — заканчиваю я за него, и Джейк понимающе улыбается.        — Ну, — откладываю я чашку в сторону, — чем займёмся?        — Можем прогуляться до пляжа или потусить в гараже. Посмотришь на новые детали для «фольксвагена».        Выбор небольшой: холодный ветер пляжа или разбор автомобиля. Из двух зол я выбрала меньшее. Мы пошли к океану.        Джейкоб одолжил мне свою тёплую парку, сам же остался в футболке, даже не подумав накинуть что-то сверху. Поразительно насколько он не восприимчив к холоду.        Дорога до пляжа от дома Блэков мне уже знакома, поэтому я уверенно иду чуть впереди, наслаждаясь отсутствием дождя. Мои волосы почти высохли и я распустила их, предоставив ветру досушить.        — Эй, сумасшедшая, — окликнул меня Джейк, когда я прибавила шаг, — смотри под ноги.        Я кривляюсь и, едва завидев воду, бегу со всех ног по мокрому песку. Джейк бежит за мной, хохоча в голос. Мы дурачимся, толкая друг друга, пока есть силы. Но вскоре дыхание перехватывает и грудь стискивает боль.        — Я пас, — говорю запыхавшись и опускаюсь на бревно у потухшего кострища.        — Не я это начал, — смеётся Джейк, садясь рядом.        Меня распирает от сотни чувств: радость, волнение, лёгкость. Все это творение Джейкоба. Жаль, что он не ходит к нам в школу — моя жизнь не может быть настолько хороша, и я жалею, что Джейкоб мне не родной брат.        — Значит, — неуверенно тянет Джейк, — ты теперь… девушка вампира.        Я киваю.        — А ты все же, воешь на луну?        Он поднимает руку.        — Я — оборотень, на минуточку.        Я фыркаю, изогнув бровь.        — Как бы там ни было, это просто не укладывается у меня в голове.        — У меня тоже!        Джейк наклоняется к песку, подбирает блестящий, гладкий камушек и закидывает его в воду. Камушек делает восемь прыжков по воде и скрывается из виду, оставляя на собой круги. Блэк задумчиво смотрит вдаль, закусывает нижнюю губу.        — И как оно? Отношения с пиявкой должны быть весьма странными…        — Это все походит на истории из романов, он удивительный… — мне вспоминается улыбка Эдварда, его стать, манеры, аккуратность. От мыслей о нем все мое нутро трепещет. Посмотрев на свои руки, я мысленно сопоставляю свой образ с его. Мы и в правду огонь и лёд. — Я теряю голову когда он рядом.        — Это все вампирские штучки. Так запрограммировано.        Я пытаюсь возразить, ведь Джейк не знает, что я не воспринимала Эдварда внешне, пока не узнала его лучше.        Я смотрю на Джейкоба и ещё раз отмечаю себе насколько удивительны произошедшие в нем изменения. Он теперь не просто выше и здоровее, в нем проявляется уверенность в себе, странная грация, не такая мягкая, что присуща Калленам, более грубая, но не без изящества. Черты лица жёстче, взгляд тверже. За несколько дней он превратился из мальчика в мужчину.        — Тебе идут эти изменения.        На щеках парня проступает румянец, он смущенно улыбается.        — Сейчас я не выгляжу моложе тебя, да?        — Да. Это поразительно.        — Сколько бы ты дала мне лет?        Вопрос заставил меня задуматься. Я оценивала внешние данные парня, не беря в расчёт его детское поведение.        — Где-то двадцать три, двадцать пять я думаю.        — Ха! И теперь я выгляжу даже старше тебя!        — Нет, — тут же возражаю я, — как по мне, дак во мне все тридцать пять. И я умею готовить и вести домашнее хозяйство. Это плюсом мне ещё пару очков.        — А я первоклассный механик! — встаёт на свою защищу Джейк, — плюс мой рост и опыт.        Я закатываю глаза. Парни в этом возрасте до ужаса смешные.        — Окей, Окей, пусть тебе будет тридцать два.        Так мы прогуляли до самого вечера. Ходили к реке и на заводи, а когда начало смеркаться, то вернулись к дому. На крыльце стоял Чарли, а в дверном проеме виднелась коляска Билли. Папа скорей всего приехал за мной, так как своей машины у меня здесь не было. Надеюсь, ему позвонил Билли, а не из школы.        «Черт! Я оставила свой телефон в куртке, дома у Блэков. Эдвард наверняка звонил мне сотню раз!»        — Привет, папа! — нестройным хором проговорили мы с Джейкоб и снова захохотали.        Круглые от удивления глаза Чарли метнулись к руке Джейкоба, вольготно лежащей на моем плече.        — Билли пригласил нас на ужин, — рассеянно объявил отец.        «Значит, звонили не из школы!»        — Спагетти по моему фирменному рецепту, который передавался из поколения в поколение! — торжественно объявляет Билли.       — Не помню, чтобы спагетти было нашим семейным блюдом, — фыркает Джейкоб, отряхивая песок с ботинок.        Я забегаю в дом и сразу же проверяю список пропущенных. Ни одного от Эдварда или Элис.        Я немного огорчилась этим фактом, но в тоже время испытала облегчение. Возможно ли, что Эдвард просто отнёсся с пониманием к моей поездке?        Засовываю телефон в задний карман и иду на кухню.        Как оказалось, в кухне не протолкнуться: Гарри Клируотер заявился со всем семейством: женой Сью, которую я помнила по летним каникулам в Форксе, и двумя детьми. Старшая дочь Ли и младший, четырнадцатилетний Сет.        За кухонным столом слишком тесно, но это не помешало нам дружно поужинать и весело провести время. Мужчины болтали о бейсболе и строили планы насчёт рыбалки. А молодняк обсуждал новый боевик, который сейчас показывают в Порт-Анджелесе. За нами, якобы незаметно, следил Чарли, со странной настороженностью. Он до сих пор не знал о моих отношениях с Эдвардом, и я очень боялась рассказать ему.        Вечер прошёл очень шумно, все старались перекричать друг друга, смех от одной шутки заглушал другую. Уходить страшно не хотелось. Увы, завтра в школу. Мы с отцом отправились домой на патрульной машине. Отец не расспрашивал, как прошел день, и я была благодарна случаю, что не нужно врать отцу.        С книгой и тетрадями в руках, я торопливо забежала в свою комнату. Бросив все сокровища на постель, в первую очередь, я зашла в ванну и смысла с себя всю дневную усталость. Спустилась вниз за стаканом воды, пожелала отцу спокойной ночи и позабыв про уроки, погрузилась в чтение и изучение трудов Вихо Блэка.        Тихий стук по оконной раме отвлекает меня. Я бросаю испуганный взгляд на окно. Вздох облегчения вырывается из моей груди. Это Эдвард.        — Я могу войти? — тихо спрашивает он. Я киваю. Окно открыто, мне нет нужды вставать. Эдвард скорей всего просто хотел знать, хочу ли я видеть его.        Он грациозно перешагивает через стену и заходит в мою комнату, задергивает за собой занавеску.        Сейчас я понимаю, как сильно соскучилась. Я совсем иначе чувствую себя, когда он рядом. Словно, это два разных мира и я вечно прыгаю из портала в портал, стараясь жить в гармонии с окружающим миром и со своим сердцем, которое свой выбор уже сделало.        Эдвард неуверенно улыбается, изучая мое лицо. Я делаю попытку улыбнуться и пододвигаясь к краю кровати, освобождая ему место. Мне очень хочется обнять его, поцеловать, но слова, брошенные им в ссоре, не дают мне покоя. Я вновь и вновь прокручиваю их в голове.        — Я так скучал по тебе… — шепчет он так близко от моего лица. Я прикрываю глаза, впитываю в себя его присутствие, набираю полные легкие его запаха.        — Почему не спишь? Ты не устала?        — Нет, не устала. Я изучаю книгу, — вожу пальчиком по пожелтевшей морщинистой странице.        — Я могу чем-то помочь?        — Нет, — я собиралась вести себя очень мягко и осторожно, но неведомая сила заставила меня захлопнуть книгу.        От Эдварда не ушёл этот жест. Он внимательно смотрит на меня, на тетради, хочет что-то сказать. Вопрос застывает на его губах, но я опережаю.        — Ты прав. Мне стоит лечь спать.        Собираю чтиво в аккуратную стопочку и отправляю под кровать. Моя рука проталкивает книгу чуть дальше в непривычном желании защитить ее. Но от кого? От Эдварда? Мне становится смешно, глупо, но потом чуточку страшно. Вернувшись в вертикальное положение, я рассеянно улыбаюсь, поправляя растрепавшиеся волосы и забираюсь под одеяло, как и была, в спортивном костюме.       Сердце бешено колотится, я сдавленно выдыхаю. Эдвард гасит свет, укрывает меня плотнее и ложится рядом, обнимая меня со спины. Нужно отвлечь его от мыслей о книге, но как?        — Извини, что уехала сегодня с Джейком, — шепчу я в темноте. — Я знаю, ты волновался, но это и правда было важно для меня.        Эдвард молча перебирает мои волосы между пальцев, стараясь не касаться кожи. Ожидание ответа сводит меня с ума. Наконец он выдаёт:        — Это ты меня прости. Я был не прав. Гораздо легче видеть вещи в истинном свете, когда ты здесь, в моих руках. — Он сжал меня покрепче в объятиях. — Я немножко схожу с ума, когда ты отдаляешься и не находишься под моим присмотром. Но ты права. Я должен больше доверять тебе.        — Что ж, — тяну я, кусая губы, чтобы не дать себе разулыбаться, — благодарю.        — Мы помирились? — с нетерпением и волнением спрашивает он.        — Нет.        — Почему?        Я и правда уже забыла о ссоре, но все же смогла не растаять. Когда Эдвард рядом, в памяти, как по щелчку, исчезает любое негативное воспоминание. Но сейчас ситуация иная, это слишком важно для нас.        — Нет, Эдвард, — я поворачиваю голову в его сторону, развернувшись на спину. Говорить об этом стремно, но необходимо. — Ты должен понять… с одной стороны мне плевать, будет у нас секс или нет, — он скептически поднимает бровь, явно не веря моим словам, да я и сама не особо верю, — нет, дослушай. Это все отходит на задний план, когда есть проблема важнее. Ты должен обратить меня, по-другому и быть не может! — Эдвард пытается возразить, но я, как и он утром, ка­са­юсь ука­затель­ным паль­цем его губ, — ты тоже должен понимать, что у меня ещё есть варианты. Я могу попросить Элис или же Карлайла.        Он раздраженно выдыхает через нос. Я ещё раз прокручиваю в голове сказанное мной, но ничего перегибающего палку там не вижу. Я сохраняю стойкость, Эдвард умело сдерживает напускное спокойствие.        — Не отрицай, — подначиваю я его к ответу.        Эдвард все ещё колеблется.        — Я хочу быть с тобой вечность, а не каких-то пятьдесят лет.        Он тяжело вздыхает — почти что с тоской. Я же перестаю дышать, ощущаю пульсирование в районе горла.        — Белла… я не могу отнять у тебя жизнь, — с болью с голосе шепчет он.        — Ты не отнимаешь, — я трясу головой, осторожно подбирая слова, — нет. Ты даришь мне возможность быть с тобой вечность, Эдвард.        — Ты просто не можешь понять, это слишком тяжело…        Я высвобождаюсь из-под одеяла и нависаю над Эдвардом.        — Тяжелее, чем хоронить меня? А если я буду умирать от тяжелой болезни много лет? Станешь ли ты смотреть, как я год за годом мучаюсь?        Он сжимает губы, отворачивается, но я, оперевшись на одну руку, беру его за подбородок и возвращаю к себе.        — Белла, ты совершенно здорова! — огрызается Эдвард.        — А что будет через десять лет? — кричу я, позабыв, что Чарли спит.        Он шикает, я кусаю губу, заглушая нахлынувшие слёзы. Не получается. Эмоции берут верх, и маленькая слезинка капает на щеку Эдварда, скатывается по мраморной коже. Он прикрывает глаза, пытается прочувствовать этот момент. Интересно, вампиры могут плакать?        Эдвард выглядит очень беспомощным и ранимым. Момент этот настолько интимен, что единственное мое желание сейчас — поцеловать его. Пока его глаза закрыты, я ловлю момент и накрываю его губы своими.        — Белла… — шепчет он сквозь поцелуй, и медленно качает головой, однако это не выглядит отказом. Его губы двигаются по моей шее — неужели, он решил сдаться? Сердце, которое и так уже билось слишком быстро, теперь стучит с бешеной силой. Меня охватывает дрожь предвкушения, отчего я прижимаюсь к Эдварду все сильнее, доказывая насколько он желаем мной.        Не разнимая поцелуй, я пользуюсь ситуацией, как могу: когда он замедляет поцелуй, я тяну его за собой, чтоб наши тела стали параллельны. Так легче снять с него рубашку. Я подумала, что он опять меня оттолкнет, но ошиблась.        Его поцелуй изменился. Губы не такие нежные, чувствуется неведомый ранее голод и отчаяние. Я обхватываю Эдварда руками за шею, и, для моего разгоряченного тела, его кожа кажется холоднее обычного. Я дрожу — но вовсе не от холода.        Трясущимися руками я расстегиваю пуговицы и прикладываю ладони его рельефной груди. Какой же он красавец!        Эдвард неотрывно блуждает губами по моей шее, я же исследую его плечи. Руки спускаются вниз, касаются пряжки его ремня. Восторг победы странно опьяняет, даёт ощущение всемогущества. Я падаю на кровать. Эдвард подминает меня под себя, накрывает своим телом, одной рукой зарывшись в мои волосы, второй крепко обнимая за талию. Я задыхаюсь, но даже охватившее нас возбуждение не мешает мне думать. Я вновь тянусь к ремню брюк Эдварда, протискивая руки между нашими телами. На моих запястьях смыкаются холодные наручники. Мои руки закинуты за голову и крепко прижаты к матрасу.        — Белла, — шепчет он мне прямо в ухо бархатным голосом, ничуть не ругаясь, — перестань раздевать меня.        — Ты сам хочешь это сделать? — спросила я и невольно представила, какое удовольствием принесёт мне зрелище.        — Не сегодня.        Он отпускает мои руки, хотя его губы все ещё двигаются вдоль моей шеи, пусть и медленнее, но я все ещё чувствую их.        — Но все так прекрасно получалось!        — Я же не сказал нет… Я сказал «не сегодня».        Я обдумываю его слова и жду, пока мое дыхание успокоится.        — Назови хотя бы одну причину, почему не сегодня.         Он отстранился, удивленно посмотрел на меня.        — Мы ещё не женаты.        «Простите, что?! — меня охватывает раздражение. — Женаты? Он серьезно?»        Я вопросительно смотрю на него, ожидая объяснений. Эдвард перекатывается на спину, молча смотрит в потолок.        — Сначала я должна выйти за тебя замуж? — недоверчиво уточняю я.        Он кивает под мой полный муки стон, проводит рукой по лицу. До меня начинает доходить, что он говорит на полном серьезе.        Я в дерьме.