Я твоя, Эдвард Каллен

       Это все еще была моя комната, моя кровать, мое одеяло, но я не узнавала себя. Могло ли то, что было ночью изменить меня настолько, что я стала другой и ощущала себя по-другому.        Я потянулась, как и делала всегда, когда просыпалась. Тело отозвалось немеющей легкой болью. Я прикрыла глаза, позволив теплому одеялу скользнуть по моему телу. Непривычная нагота заставила меня поежиться и устыдиться своих ощущений. Я открыла глаза, резко села, прикрыв грудь краем одеяла и осмотрела комнату. Мне казалось, что когда я проснусь, он все еще будет здесь, но глухая пустота моей комнаты испортила мне все настроение. В желудке стало пусто, то ли от голода, то ли от обиды. Я ведь и правда представляла это утро совсем иначе… с горячим кофе в постели и веселым смехом. С объятиями, поцелуями и определенно без кучи перьев в моей постели.       «Чарли!»        Отец может войти в мою комнату с минуты на минуту и увидеть все это! И как я ему объясню откуда такая разруха в моей комнате?        Одна только мысль об отце заставила меня подскочить и завернуться в теплый толстый халат. Мельком глянув в зеркало, я едва ли не упала в обморок. Полупрозрачные черные пятна от размытого слезами макияжа красовались на большей части моего лица, веки опухшие, волосы все в перьях.        Я открыла дверь на лестницу и осторожно позвала отца, планируя, как только он отзовется, сразу же бежать в ванную и скрыться там, но в ответ тишина. Я спустилась на полпролета, перегнулась через перила и удостоверилась, что отца дома нет: его ботинки, ключи, кобура — все отсутствовало.        — Возможно Эдвард заедет за мной чуть позже?

***

       Забежав домой, яростно скинув мокрую куртку и сапоги, я почти пронеслась по лестнице, совсем позабыв, что отец уже дома. Телевизор моментально смолк, диван в гостиной скрипнул.        — Белла! — позвал меня отец и я прокляла себя за неосмотрительность.        — Да, пап, — с шумом выдохнув, я постаралась словить внутренний покой и спустилась на пять ступенек ниже.        — Белла, зайди-ка на минутку!        Тон Чарли не предвещал ничего хорошего. В памяти стрелой пронесся сегодняшний день: из школы звонить не могли, с мамой я разговаривала вчера, что же еще-то? Волоча ноги, я стерла со щек следы слез и показалась в гостиной. Отец указал мне на свободное место на диване, но я предпочла присесть на кресло. Мои руки сами по себе скрестились на груди.        — Пап, я очень устала, можно мне пойти к себе?       — Как прошел день? — спросил он с явной неловкостью.       Я отчаянно попыталась найти в вопросе скрытый смысл, плечи мои поникли, оборонительная поза дала трещину.       — Сносно, плохих оценок нет, — нерешительно ответила я.       — Ты… — взгляд Чарли был направлен на скрещённые в замок пальцы, — осталась довольна своим днем рождения?       Я пожала плечами, стараясь не выдавать волнения. Мое сердце бешено колотилось в груди. Неужели Чарли все знает?       — Вполне. Могло быть и хуже.        — Или лучше, — подхватил мой тон Чарли, — если бы мама была здесь.        Я неловко улыбнулась. Мама всегда готовилась к моему дню рождения за месяц, скупая ненужные мне подарки и планируя день. Она знала телефоны всех моих друзей и заранее обзванивала для вечеринки-сюрприза. Но в этот раз у нее не получилось это сделать — Фил на сборах, мама рядом, а отец был неопытен в этих делах.        Неужели Чарли чувствует вину за это? Ох, папа…        — Я была рада всему, что произошло, подаркам и прочему.        Чарли выпрямился и в упор посмотрел мне в глаза.        — Всем подаркам?        Я кивнула, а он продолжил:        — Я, так понимаю, Эдвард не принял машину обратно?        Я внезапно онемела, тяжело вздохнув.        — Белла, я не хотел бы, чтобы ты принимала от кого бы там ни было столь дорогие подарки. — Он смущенно нахмурился.        Несколько раз кивнув, я молча сидела и ждала продолжения. Чарли встретил мой взгляд и тут же уткнулся глазами в пол, не говоря ни слова. Кажется, это не все.       — Па, в чем дело?       Он вздохнул.       — Не думаю, что у меня это хорошо получится. Даже не знаю, с чего начать…       Я ждала, внимательно следя за его лицом.       — В общем, тут такое дело. — Чарли громко хлопнул себя по ногам, встал с дивана и принялся мерить шагами пространство. — Похоже, у вас с Эдвардом серьезные отношения. Даже не спорь, — он поднял ладонь вверх, не смотря в мою сторону, все так же продолжая маршрут по комнате, — ты смотришь на него иначе, чем на Майка, и мой долг предупредить тебя… что в некоторых вещах следует… соблюдать осторожность. Я знаю, ты уже взрослая, но, Белла… ты все еще совсем молодая, а есть много важных вещей, которые нужно знать, когда ты… когда у тебя близкие отношения…        Только я хотела закатить глаза, как в одночасье мое сердце замерло. Я почувствовала облегчение, стыд и даже чуточку гнева.        — Уф… папа, да ради бога! — взмолилась я и вскочила. — Надеюсь, ты не собираешься рассказывать мне о сексе!       Он остолбенел. Лицо его стало покрываться пятнами. Я уже ругала себя за излишнюю эмоциональность. Но Чарли не виноват, что он затеял этот разговор именно сегодня! Это судьба решила проучить меня за мой ночной шантаж и последующее за ним жульничество и капризы.       — Я твой отец, — прогремел Чарли, — и несу за тебя ответственность! Просто я… я чувствую, что должен хотя бы попытаться поговорить с тобой.       — Хорошо, пап, я понимаю, но… — я прикусила язык, обдумывая, как побыстрее убедить отца и не взболтнуть лишнего. — Мама опередила тебя лет на семь, так что можешь успокоиться.       — Семь лет назад ты еще была ребенком, — с толикой осуждения пробормотал он.       Я видела, что ему очень хочется прекратить этот разговор. Мы оба стояли посреди комнаты, глядя в пол и отвернувшись друг от друга.       — Пап, я не маленькая девочка, — буркнула я.       Мои щеки наверняка горели так же ярко, как у Чарли. Это уже за пределами седьмого круга ада.       — Просто скажи мне, что вы ведете себя благоразумно, — взмолился Чарли, явно желая провалиться сквозь землю.       — Пап, не переживай, у нас с Эдвардом все… очень сложно.       — Дочь, — выдохнул он, выставив руки вперед, — не сочти, что я тебе не доверяю, но ведь ты не захочешь ничего рассказывать, да мне и даром не надо никаких подробностей. Я понимаю, что времена изменились, и постараюсь обойтись без предрассудков.       Я усмехнулась, судьба явно издевалась надо мной.       — Времена, может, и изменились, а вот Эдвард остался старомодным. Тебе не о чем волноваться.       Чарли вздохнул.       — Знаем мы таких старомодных, — пробормотал он, — все эти твои ночевки…       — Черт возьми! — застонала я. — Папа! Да Эдвард скорее отведет меня под венец, чем в постель!       Нас обоих передернуло, однако Чарли перестал хмуриться. Кажется, он мне поверил.        — Под венец? — переспросил он.        Я вымученно рассмеялась:        — Пожалуйста, давай оставим этот разговор на потом. Просто знай, что тебе не о чем волноваться… Ты поел?        Он кивнул, рассеянно почесывая затылок.        — Можно мне наконец пойти спать? — Я указала на дверь.        Чарли кивнул, засунул руки в карманы старых потрепанных джинс и отправился в сторону кухни. Открылась дверца холодильника, звякнула бутылка пива, крышка полетела в мусорное ведро.        Ночь, как и следующий день прошли спокойно. Окно я заперла. Эдварда не увидела ни дома, ни в школе. Завязав волосы в хвост, я, в кои то веки, снова накрасила губы красной помадой и на ланч шла одной из первых. Не хотелось застать всех Калленов за столом и публично делать выбор. Не сесть за их стол я бы не смогла, это поднимет всеобщее удивление и породит ненужные вопросы, а сесть — значит принять поражение.       Во всей школе царит атмосфера свободы, развлечений. Учебный год заканчивается, и в воздухе чувствуется возбуждение — особенно в выпускном классе. Огромными плакатами украшены стены столовой; разноцветные объявления и яркие рекламные брошюрки на каждом столике, все разговоры только о выпускном бале. Большой бал должен состояться в следующие выходные, но как теперь мне об этом думать… без Эдварда? Мы в ссоре. Пусть я и понимаю, что как бы мы не ссорились, мы все равно будем вместе. Мы созданы друг для друга и, сделав выбор, я готова идти до конца. Для меня нет ничего страшнее разлуки. Без Эдварда Каллена я не смогу жить, но просто принять его точку зрения мне мешает гордость. Сколько еще продлится наша ссора? А вдруг до выпускного мы не помиримся? Что тогда мне делать?        К счастью, в столовой почти пусто и я спокойно сажусь за столик к Анжеле и Джессике, куда в скором времени присоединяются мальчики.        — Свон? — удивляется Эрик, ставя поднос по правую сторону от Анжелы, — ты с нами?        — Да, хочу по-быстрому поесть и успеть перечитать свое эссе до сдачи Бёрти, — для полной убедительности впихиваю в рот половину сэндвича, в надежде, что это отсечет лишние вопросы.        Подействовало. Остальные занялись едой и обсуждением выпускного, пока Джессика снова не обращает внимание всех ребят ко мне.        — Иззи, а ты что думаешь? Лучше спустить шарики с потолка или же сразу надуть их на пол?        Я делаю глоток колы, позволяя тем самым быстрее прожевать и не ответить с набитым ртом.        — Мне кажется, что будет лучше спустить их с потолка после речи директора, — серебряный колокольчик голоса Элис раздался за моей спиной.        Элис улыбается всем и очень ловко втискивается между мной и Джессикой, да еще и с таким изяществом, что трое ребят меняют свои места, а Бену и вовсе приходится принести себе стул.        — Привет! — наконец я обрела дар речи и машинально глянула на дальний столик, за которым сидят Розали с Эмметом. — Где Джаспер? — спрашиваю я, но на самом деле хочу сказать: «Где Эдвард?»        — Эсми припахала не только Эдварда, но и Джаспера, — дружелюбно отвечает Элис разом всем любопытным. — Они сегодня прогуливают, но он надеется, что ты приедешь после уроков со мной.        Я качаю головой раньше, чем позволяю себе подумать.        — Я обещала Чарли быть дома пораньше. Он хотел провести вечер вместе.        Интересно, правда ли Эдвард занят домашними делами или же это отговорка? В любом случае, видеть я его не особо хочу и даже рада этой передышке. Кто бы мог подумать, еще два дня назад, я не допускала мысли о том, что бы Эдвард покинет меня, а сейчас я так зла на него.        — Отличный лук, — Элис оценила взглядом мои синие джинсы и черный свитер. — Прям, как в первый день.        Я оставила ее без комментария. Мой голод утолен ровно в той мере, чтобы я больше не захотела продолжать ланч, как и слушать бесконечные разговоры о выпускном. Прошлым летом я так мечтала о бале, планировала поездку в Нью-Йорк после экзаменов, а сейчас даже осознание, что еще чуть-чуть и я стану свободной совсем не так кружит голову. Окончание учебного года радует меня вовсе не так сильно, как остальных. Вообще-то, стоит об этом подумать, и я начинаю нервничать до тошноты. Уж лучше не думать.       — А вы разослали извещения? — интересуется Анжела, в тот момент когда мы с Элис синхронно отодвинули от себя подносы.       Глаза Анжелы нервно поблескивали. Элис и Бен сидели по обе стороны от нее. Бен зачарованно уставился в комикс — даже очки сползли на кончик тонкого носа. Элис не сводила с меня нахмуренного взгляда, но вслух ничего не произнесла. Наверняка планирует устроить мне взбучку после уроков и вступиться за брата. Я тяжело вздыхаю, решив улизнуть от всех. Элис моментально дергается за мной и я сажусь обратно, сделав вид, что достаю из сумочки зеркало и помаду.       — Нет, — отвечаю я на вопрос Анжелы. — Кому посылать-то? Мама и так знает о выпускном, а больше и некому.       — А ты, Элис? Элис улыбнулась.       — Уже все разослала.       — Везет, — вздохнула Анжела. — А у моей матушки полно родственников, и она хочет, чтобы я им всем от руки написала. У меня рука отвалится!.. Больше тянуть нельзя, и я заранее в ужасе.       — Давай помогу, — предлагаю я. — Правда, пишу я, как курица лапой.       Мне эта идея не очень нравится, но я пока не хочу видеть Эдварда и тот факт, что он не пришел в школу, не дает гарантии, что он не заявится вечером ко мне домой.       Глаза Анжелы засияли, у нее словно гора с плеч свалилась.       — Ой, спасибо огромное! Я могу прийти к тебе, когда скажешь.       — Лучше уж я к тебе: надоело дома сидеть, — ухмыляюсь я. — Можем заняться этим прямо сегодня!       — Правда? — В добродушных карих глазах Анжелы загорается восторг. — Как же ты мне поможешь!       — Ну!.. — От ее восторга мне неловко, — мы же вроде как друзья.       — Отличная идея, — проворковала Элис с натянутой улыбкой. По глазам прям видно, как она разочарована услышанным, а значит я сделала правильный выбор. — Кстати, где планируется вечеринка?        — С местом у нас есть проблема, — Джессика ковырнула вилкой в салате и отбросила ее в сторону, диета дается ей совсем нелегко. Я тайно злорадствую, не показывая вида. — С ресторанами и клубами в Форксе напряжёнка, вариантов не так много, разве что школьный спортзал.        Мне вспомнилось душное переполненное помещение и я скривилась. В Финиксе мы планировали отметить выпускной в отеле «Ренессанс» — шикарном, пятизвездочном, расположенном в центре города. Я даже делала наметки по платью и прическе, теперь же меня ждёт это.        Элис вдруг с восторгом захлопала в ладоши.       — Можно устроить вечеринку у нас дома!       — У вас дома? — с толикой страха вторят все за столом.       — Естественно, — с довольной улыбкой убеждает девушка-эльф. — Будет здорово! В конце концов, сколько раз мы заканчиваем школу?        Хорошо, что в этот момент я не ела и не пила, однозначно бы подавилась. Улыбка Элис просто до ушей, всю колкость шутки оценила только я.       — А я у тебя не была, — почесала голову Джесс, когда общее возбуждение отпустило.       — Там никто не был, — сделал ей замечание Бен.       — Вот и отлично! — Элис с воодушевлением уже прикидывала про себя разные варианты. Я не сомневаюсь, что это даст ей возможность оторваться по полной. Вечеринка получится слишком сногсшибательной. По глазам видно, она затевает нечто грандиозное. Интересно, как отреагируют остальные Каллены? Розали? Надо хотя бы попытаться ее утихомирить.       — Элис, что бы ты ни придумала, я боюсь, это выйдет за границы дозволенного штатом.        Ребята за нашим столом засмеялись. Никто и не понял, что мой страх неподдельный. Элис недовольно поморщилась.       — Ну что ты, — ангельские глазки, пушистые реснички, милая улыбочка, — это будет обычный фуршет с танцами, все как и положено на выпускном балу.        — Джас на выходных планирует тренировки?        Уроки кончились. Мы с Элис стояли на парковке рядом с моей машиной и ждали Розали с Эмметом.        На секунду задумавшись, она кивает.        — Уверена?        — Все зависит от тебя, — сладко поет Элис, делая мне двойные намеки. — ты точно не поедешь с нами?        Я качаю головой, открывая дверцу «мерседеса» и швыряю рюкзак на пассажирское сиденье.        — Ладно, тогда до выходных, — Элис махнула рукой и пританцовывая поспешила к красному «БМВ».        Она так уверена, что я приеду? Ой, да кого я обманываю!       Мне пришлось поехать к Анжеле. Идея помочь ей мне нравилось ровно до того момента, как я подписала шестнадцатый конверт. Зато мы поболтали и немного перекусили. Я даже смогла отвлечься от мыслей об Эдварде, но тут Анжела вновь заговорила о выпускном, показывая мне свое платье в конечном варианте, интересуясь что я надену на бал. Я уклончиво ответила, что еще подбираю варианты. Не хотелось, чтобы Эдвард ненароком прочитал мысли Анжелы и тогда весь сюрприз пойдет коту под хвост.       Закончили мы только в сумерках, я не чувствовала рук и еле доползла до дома, где меня уже ждал Чарли. Он копался на кухне, по всей видимости искал еду.        — Заходил твой одноклассник, — сообщил он мне с порога, — Эдвард.        — Одноклассник? — Папа отчаянно не принимал факт того, что Эдвард любовь всей моей жизни.        — Угум. А еще звонил Джейкоб.        — Отлично, — вяло ответила я, наливая себе стакан воды и делая глоток.        От Чарли не спрячешь настроения. Он настороженно спросил:        — Что-то случилось?        Я вылила остатки воды в раковину и сполоснула стакан.        — После уроков ездила к Анжеле, подписали кучу конвертов с приглашениями на выпускной, — показала отцу дрожащую как нельзя кстати руку.        — Хочешь я приготовлю ужин?        Сил хватило даже рассмеяться. Чарли буквально нырнул в морозильник.        — Если ты приготовишь ужин, то из усталой, я превращусь в убитую!        — Эээ, — выпрямился он, достав упаковку замороженных бургеров, — с этим справится даже пятиклассник.        Доверив Чарли ужин школьника, я поплелась наверх переодеться и разобрать рюкзак. Остановившись у порога, помедлила. А вдруг Эдвард в моей комнате и ждет меня, по обыкновению распластавшись на моей кровати? Все той же дрожащей рукой, я приоткрыла дверь, но внутри было пусто.        На все про все у меня ушло не больше двадцати минут. Чарли только только запихнул полуфабрикат в духовку и мне пришлось объявить себя добровольцем в нарезании овощей.        — Кстати, Беллз, ты уже отправила заявления по колледжам? — Чарли уже заканчивал ужин, я же все еще сортировала овощи по цвету, оставив нетронутым большую часть ужина.        — Да.        — Ответы есть?        — Пока нет, но не думаю, что с NYU ответят так быстро.        Стоит ли говорить отцу, что помимо Нью-Йорка, о котором я твержу лет так с одиннадцати, я подала еще пару заявлений подальше отсюда, там, где Эдварду будет удобно существовать. Вторя моим мыслям, Чарли осторожно спросил:       — А куда поступает Эдвард?       Я усмехнулась.        — Он может поступить куда угодно, — надеюсь такой ответ удовлетворит его. Не стану же я рассказывать отцу, что Эдвард в состоянии преподавать в любом из университетов мира.        Открыв было рот, папа хотел спросить еще что-то, но к счастью звонок телефона отвлек его.        — Твоя очередь, — у меня ни сил ни желания вставать.        Кряхтя, Чарли подошел к аппарату и через секунду крикнул:        — Дочь, это Джейкоб!        Как бы не хотелось, а вставать пришлось. Парень звонил уже несколько раз. Как бы там ни было, а Джейк всегда странным образом умел поднять мне настроение. С ним просто, весело и легко. Разговор хоть и ни о чем и правда принес мне облегчение. У Джейка вроде было все в порядке, он жаловался что мы стали редко видеться, но экзамены оторвали у меня большую часть последней недели. Да и последние недели я пропадаю у Эдварда, что греха таить, даже Чарли иногда приходилось ужинать в «охотничьем домике».        — Когда ты все же приедешь? — горячо выпали он.        — Не знаю, Джейк, завтра еще последний экзамен, а затем этот выпускной бал… — меня вдруг осенило. Джейкоб хоть и не в выпускном классе, но все же учеба заканчивается и у него. Он также заслуживал праздника. — Какие у тебя планы на следующую неделю? Ты ведь заканчиваешь учебный год!        — Ничего особенного я не планировал, — осторожно ответил он, видимо надеясь, что я захочу провести это время с ним, — соберемся у костра, пожарим сосисок, но можем сходить куда-нибудь! Хочешь в кино?       Парень неправильно истолковал мои слова.        — У меня выпускной, ты забыл? — фыркнула я, придав голосу беззаботности, — вручение аттестатов и все такое.        — Конечно! — хрипло рассмеялся Джейк, — мы с отцом не пропустим это событие!        — Вот и я о том же! Но после будет вечеринка.        Он молчал, но его громкое дыхание оглушало.        — Я думала было бы отлично, если бы ты тоже пришел. Я могу скинуть тебе адрес по смс.        Даже если мы не помиримся с Эдвардом, я бы хотела чтобы рядом со мной был человек от которого не хочется напиться, лишь бы только не слышать его деревенского бреда. Если Джейк приедет, то сможет поддержать меня, как друг.        — Без проблем, потусуюсь с бледнолицыми. — поддразнил он.        — Тогда заметано, галстук найдется?        Чарли вывернулся из-за косяка, едва не шлепнувшись со стула и показал мне «класс» свободной от банки пива рукой.        — Разве что рубашка.        — Отлично!        Не думаю, что после официальной части многие останутся в смокингах. Странное воодушевление окатило меня теплой волной. Я уже не думала о выпускном, как о чем-то ужасно удручающем. Я снова могла радоваться этому дню, даже если мы не помиримся.        — Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришел, — призналась я. — С тобой было бы гораздо веселее.        — Еще бы, — рассмеялся он, после чего мы распрощались и я смогла повесить трубку.        Перед сном, я долго расчесывала волосы, глядя в открытое окно. Мне так хотелось, чтобы Эдвард показался в проеме, улыбнулся и все сразу бы стало нормально. Пустота и странное чувство страха, опустошающее мой организм пропало бы. Снова трепет, жар и всепоглощающее желание впитать в себя каждую частичку его сложного противоестественного организма.        «Может позвонить Элис?» — в моей руке оказался телефон, но я тут же отмела эту идею и слишком уж быстро забралась под одеяло с головой. — «Спать!» — скомандовала я себе и, что странно, почти моментально заснула.        Утро встретило меня ясным небом, но я ответила ему плохим настроением. Я проснулась раньше будильника, это натолкнуло меня на мысль вновь отправиться в малый спортивный зал, где я обычно проводила тренировки. Накормив отца завтраком, я с особой тщательностью оделась. Мама часто повторяла: «Когда на душе гадко, всегда выгляди на сто баллов сверху». Этим я и руководствовалась.        Всю дорогу думала об Эдварде. Почему его так сложно переубедить? Откуда взялась эта дурная мысль, что близость со мной причинит нам вред? Ведь все получилось, а значит получится еще и нам нечего бояться. Образ любимого не выходит у меня из головы… Мой единственный и неповторимый! И как меня угораздило влюбиться в вампира?! Так красив и так сложен. Порой это сводит меня с ума!        Припарковавшись я вышла из машины. Сапоги изрядно утонули в луже. Если бы Эдвард был рядом, он обязательно предупредил бы меня, что стоит проехать еще полметра, но я паркуюсь кое-как, а он сейчас неизвестно где.        Как же не хватает его прохладных поцелуев, его мрачной мужественности и порой чрезмерной заботы. Обычно она меня бесила, а сейчас я удивляюсь своей глупой беспомощности и рассеянности. Эдвард стал моей опорой.        Так хочется поговорить с ним, увидеть его. А еще больше — помириться. Но так, чтобы он перестал упрямиться. Обращать он меня не хочет: сто раз мы говорили на эту тему. То он ссылается на то, что не сможет, то разъясняет все «прелести» жизни новорожденного. Но как же нам поступить иначе? И дело даже не в разнице в возрасте. При любой опасности его накрывает паника, а порой и истерика и сколько бы я не доказывала, что со мной будет все в порядке, он упрямится… сейчас я скучала даже по нудным рассуждениям о его никчемности.        Отперев дверь спортзала, ключи я взяла у администратора, я застыла посреди пустоты. Отчасти я надеялась, что в зале будут снаряды и манекены и я вновь смогу отработать удары ногами. Теперь придется лишь танцевать. Я нехотя достала из кармана плеер, подключила его к колонкам, бросила верхнюю одежду на скамейку, скинула сапоги и даже не переодеваясь стала вспоминать последнюю из своих работ. Почти готовый номер без подобающей концовки.       Не прошло и десяти минут, как музыка расшатала мои нервы. Я не могла ни о чем думать, кроме Эдварда. Ни одно движение не шло, даже старые связки расходились в ритме с музыкой. Я вырвала переходник из колонки и бросила плеер на скамью к рюкзаку, но промахнулась и он с глухим стуком упал на пол. Я знала, что мне нужно. Силуэт боксерской груши взволновал, вместо плавных па в голове замелькали приемы и теперь связки я составляла из ударов. Мне хотелось выплеснуть все, что наполняло вены. Долго не раздумывая, моя рука сжалась в кулак и встретилась со стеной. Кость хрустнула, боль пронзила запястье и пальцы.        «Перчатки, черт!» — Губы расплылись в улыбке, в глазах помутнело.        Твердые и холодные руки подхватили меня, не дав согнуться пополам. Я подняла голову и увидела бледное мужественное лицо, мягкий изгиб — сейчас напряженных — губ, потемневшие глаза, испещрённый складками лоб, спутанные бронзовые локоны… это и правда был Эдвард. Он держал меня в объятиях.        — Больно?        — Нет! — Отрезала я, стараясь не смотреть ему в глаза.        Руку, как по команде, вновь прострелило, я постаралась сдержать стон. Эдвард втянул ноздрями воздух со свистом.        — Не знаю… — промямлила я. Эдвард осторожно прикоснулся к руке. От его холода боль приутихла и к моему голосу вернулась уверенность. Я тихо призналась, — может быть.        Ледяные пальцы еще нежнее и бережнее погладили. Проиграв искушению, я вздернула подбородок и посмотрела в его глаза, зная, что, встретив его взгляд, забуду все на свете. Огромные омуты, в обрамлении густых черных ресниц сияли золотистым светом. Глядя в них, я всегда испытывала необыкновенное чувство — словно мои кости превращались в желе. Немного закружилась голова, но это я просто дышать забыла.        — Поехали к Карлайлу.        Я помотала головой.        — Поехали! — чуть увереннее сказал он, и сам того не заметил, как сжал руку. Я зашипела от боли. — Прости!        Он отошел на шаг, отпустив руки вниз. Боль вернулась троекратно, я пожалела, что Эдвард больше не держит меня за руку. Неужели он сейчас уйдет?        «Нет!» — глаза мои молили, но губы упрямо сжались.        — Мы же оба знаем, что все сейчас заживет.        — Но не к первому уроку, — мрачно настаивал он, но больше не подходил.        — Плевать.        Почему он не подходит ко мне? Не берет за руку, стараясь утихомирить мою боль? Не откажусь, если его губы поцелуют ушибленное место. Это излечит лучше любых средств.        — Ненавижу тебя…        — Знаю, — выдохнул он.        Несколько секунд я прожигала его ненавистным взглядом, рука ныла сильнее и в конце концов, не выдержав, я призналась:        — С холодным компрессом рука заживет быстрее.        Его губы дрогнули в непроявившейся улыбке. Он медленно подошел ко мне и обхватил ладонями распухшую кисть. Из моей груди вырвался вздох. Прикосновения Эдварда вызывают у меня необыкновенное чувство. От нахлынувшего блаженства сомкнула веки, пока Эдвард не заговорил:        — Я виноват, знаю. Ты вправе злиться… я не могу покинуть тебя совсем. Ты дала мне понять, что для твоей безопасности я должен быть рядом и я буду, но в то же время мы не можем быть вместе, это опасно для тебя. У нас с тобой, — он помедлил с тяжелым вздохом, — неприменимые разногласия в вопросе отношений.        — Даже слушать тебя противно. — Минуту назад я скучала по его нравоучениям! Подумать только!        Эдвард мрачно вздохнул, молча принял решение, за доли секунды собрал мои вещи. Я завороженно наблюдала за его действиями. Скорость его замедлилась, хоть я и понимала, что он двигается с вампирской скоростью, но могла уловить каждый жест. Раньше мне такого не давалось. Вот он вновь взял меня за руку, бережно, но ловко умудряясь, подхватил вещи второй рукой и вывел меня из зала. Скорость вернулась в своей норме. Он двигался по-человечьи, но я еще не успев переключиться, слегка тормозила. Мы оказались у моей машины.        — Я настаиваю на осмотре, — в его интонации слышались странные нотки, как если бы он уже дважды повторял мне эту фразу.        — Я вроде говорила ранее, что ты меня бесишь, — от ледяного голоса мне стало обидно, — вот так и будем общаться?        — Я не могу тебе дать нормальных отношений, Белла, — открыв передо мной дверь, Эдвард повелительно усадил меня, сопротивляться сейчас я не могла, — и отпустить не могу…        — Как же меня это достало.        — Знаю, — вздохнул он перед тем, как закрыл дверь и моментально оказался рядом.        Мотор подал голос. Украдкой я взглянула на Эдварда, слишком уж я соскучилась, чтобы просто отвернуться в окно! Как же он красив… За такое лицо любой мужчина в модельном бизнесе продал бы черту душу. Вообще-то, очень может быть, что именно столько это и стоит — одну душу. Даже я — закоренелый нарцисс — считаю, что недотягиваю до таких идеальных черт. В это мгновение он повернулся ко мне и я тут же стала с интересом разглядывать свои руки. Как здорово, что я единственный человек, чьи мысли Эдварду прочитать не под силу. Я должна сохранять стойкость. Я же все еще злюсь!        — У меня есть для тебя сюрприз, — тихо пробормотал он. — Это не займет много времени. Обещаю.        — Ты больной?!        Жидкое золото в его глазах прожгло меня насквозь. Мой отчаянный писк разозлил его?        — Уроки Эдвард! Сегодня экзамен!        — Экзамен на четвертом уроке, успеешь. Конец года, — хмыкнул он, — кто сейчас следит за успеваемостью?        Он был терпелив, ожидая ответа… ну точнее, старался быть терпеливым. Каким-то образом он прочитал на моем лице согласие, еще до того, как я приняла решение. Обида острым шипом трепала мне нервы.        — Надеюсь, ты везешь меня домой, а не в госпиталь.        — Карлайл дома, — больше Эдвард не проронил ни слова.        Эсме копалась в земле около веранды, когда мы подъехали. Руки ее по локоть были в земле, она не использовала садовый инвентарь, делая все работу голыми руками, хотя десяток разных тяпок и граблей были раскиданы рядом с мешками с грунтом.        Эдвард остановился рядом с ней, вышел, даже не стараясь перемещаться с человеческой скоростью, открыл пассажирскую дверь для меня и подал руку. И я снова могу прикоснуться к нему.        — Здравствуй, Белла! — сердечно поприветствовала меня мать Эдварда.        Я тут же бросилась обнимать ее, забыв о боли. Прекрасная женщина излучающая только добро и душевность мило улыбнулась, поощренная моим вниманием.        — Мы очень скучали по тебе.        — Безусловно это взаимно, миссис Каллен.        — Эсме, дорогая, — поправила она и я кивнула.        Эдвард поспешил остановить наш разговор.        — Нам нужно к Карлайлу, Белла ушибла руку. — Слишком уж неприветливо с нажимом заявил он. Бедная женщина тут же почувствовала себя виноватой.        — Ты ужасно несносен, — свирепо прошипела я, заходя в дом.        Странное дело — великолепная четверка была дома, расположившись в гостиной. Перед ними весь пол выложен шахматными досками. Как если бы они играли несколько партий подряд, но по обе стороны не было никого кроме братьев. Элис яростно клацала по клавиатуре ноутбука, Розали подкрашивала ногти.        — Вау, неужели вы помирились? — Эммет подмигнул мне.        — Держи карман шире! — выпалила я.        — То есть все еще бунтуешь? — Моргнул он, будто удивляясь.        — Врушка, — не отрывая взгляда от дюжины досок ухмыльнулся Джаспер.        — Какого хрена?!        Эммет еще громче расхохотался.       — Когда-нибудь, Эммет, когда-нибудь, — проворчала я угрожающе.       — Рано или поздно, но ее трансформация закончится, — Рассудительно сообщил очевидное Джаспер.        Мы с Эдвардом прошли к лестнице, как Розали расплылась в улыбке:        — Джаспер явно выиграет пари, Эммет.        Здоровяк мгновенно затих и внимательно посмотрел на меня.        Тут я почуяла подвох и замедлила шаг. Меня уже не интересовала ни рука, ни наша с Эдвардом ссора, ни Джаспер, спаливший, что я уже не злюсь.        — Какое такое пари?       — Пойдем-ка к Карлайлу, — сказал Эдвард, подтолкнув меня вверх по лестнице и, посмотрев на братьев, едва заметно качнул головой.        — Какое еще пари? — не отставала я.        — Розали, огромное тебе спасибо, — пробормотал Эдвард, крепче обнимая меня за талию, и шагнул на ступень выше.        — Эдвард… — заворчала я.        — Детские глупости, — пожал он плечами. — Эммет и Джаспер любят азартные игры.        — Розали мне все расскажет. — Я попыталась повернуться, но Эдвард держал меня железной хваткой.        — Они поспорили на то, как быстро ты станешь сильнее меня и причинишь мне вред во время нашей очередной ссоры.        Я скривилась, поняв, что он имел в виду, и продолжила подниматься по лестнице.        — Эммет, становись в очередь! — Крикнула я, склонившись через перила, — пожалуй, я могу сделать из тебя боксерский мешок прямо сейчас.        Но ответом мне был только громкий заливистый смех.        Карлайл быстро осмотрел мою руку, сказав, что стоило поехать в больницу, чтобы сделать рентген и посмотреть состояние руки, но я убедила его, что чувствую, как кость срастается и боль из перелома стала больше похожей на сильный ушиб. Он сделал тугую повязку и предложил выпить обезболивающее. Я клятвенно пообещала не снимать повязку до конца дня, но от лекарств отказалась.        Эдвард все это время простоял молча, находясь в самом дальнем углу кабинета и явно нервничал. Что же такого он хотел преподнести мне в качестве сюрприза? Я совсем забыла об этом! Может он просто не успел мне еще что-то подарить, что приготовил ко дню рождения? Чарли точно убьет меня, если это окажется похлеще машины. Тогда я убью Эдварда.        Убью Эдварда…        Больше всего на свете мне нужен Эдвард. А если это изменится? Могут ли мои чувства измениться? Джаспер и Эммет поспорили, что я причиню ему вред. Какой абсурд! А если это правда? Джаспер говорил, что со временем я не буду уступать по силе ни одному сверхъестественному существу в мире. Могу ли я и правда причинить любимому вред?.. и черт возьми! на что могли поспорить эти два придурка делая на меня ставки? Что может соблазнить тех, у кого и так все есть?        Эдвард подал мне руку, помогая спрыгнуть со стола, когда Карлайл закончил. В его глазах блеснул огонек нетерпения, он не сдержал улыбки.        — Как ты себя чувствуешь? — серебряный баритон ласкал мне слух.        — Прекрасно… пока что.        Эдвард с тревогой посмотрел на меня. Он далек от моих мыслей, от моих страхов.        — Что за сюрприз? — и спросила и пояснила я, следуя по указанному направлению на третий этаж.        Эдвард все еще старался не прикасаться ко мне, с холодной вежливостью он указывал направление к своей комнате, следуя чуть позади. Мою спину обжигало от его взгляда, внутри все трепетало и требовало прикосновений, но я ругала себя, раз за разом сжимая кулаки. У дверей своей комнаты, Эдвард перехватил меня за локоть и развернул правее, к двери, которая ранее сливалась со стеной, а теперь ярко пестрела коричневой рамой на фоне белоснежной стены.        Я не успела озвучить в голове хотя бы одну из предполагаемых идей, как до меня дошло, что именно находилось в этой комнате. Осторожно ступая по полу, я цепенела от увиденного, открыв рот.        Большое помещение, как и многие другие комнаты в доме, с одной стороны заливал свет от панорамных окон, как две других от пола до потолка закрыты разнообразными полками и крючками, а центр пола застлан матами, над которыми висит огромная черная груша. Плазма, колонки, стеллажи со снаряжением, полотенцами, кулер с водой, но все это не так пугало, как расставленные по периметру огромные железные конструкции. Обитые кожей скамьи с ручками и беговая дорожка вдоль зеркальной стены, гири, штанги. Я блуждала по комнате, удивленно озираясь по сторонам. Неужели эта комната была здесь всегда? Я не помню, чтобы кто-нибудь упоминал хоть раз, что заходит в тренажерку. Я повернула голову, ища Эдварда глазами. Он стоял поодаль, в проеме, скрестив руки на груди с волнением наблюдая за мной, ожидая моей реакции. Сюрприз! Все это он сделал для меня?        Я опускаю глаза и тяжело дышу, растерянная увиденным.        — Эсме готовила эту комнату для тебя своими руками, — тихо произносит Эдвард, нарушая молчание.        — Я не знаю, что сказать, — качаю головой, присаживаясь на одну из скамеек.        — Эта идея пришла мне в голову после того, как нас застал Ньютон. Тебе нужен зал для тренировок, а я не хотел чтобы кто-нибудь случайно застал нас с тобой за тренировкой. Надеюсь ты примешь подарок и отнесешься к нему адекватно.        Оспаривать было бы глупо. Эдвард миллион раз прав. Не говоря ни слова, киваю.        — Я могу рассчитывать, на помилование? — Тон Эдварда стал шутливым, он склонил голову набок, придав себе еще больше ослепляющего очарования, но я не я, если сдамся так просто.        — Нет.        Он со смехом выдохнул и сделал еще шаг ко мне, присев на корточки, чтобы наши лица стали более-менее на одном уровне.        — Тогда, как мне заслужить прощение?        Я изогнула бровь.        — Кроме очевидно?.. Я ещё не придумала.        — Белла, я…        — Эдвард не мели чушь, отбрось уже эти свои страхи!        — Ты не понимаешь насколько все серьезно, да? — сурово произнес он. — Я не могу позволить себе близость с тобой. Чем больше я шёл дальше, тем больше казалось, что я убью тебя. Белла, той ночью — мне стыдно признаваться в своих слабостях — несколько раз я был на грани, я был готов убить тебя. Ты возможно не заметила, но все твое тело было в синяках, кровоподтеках, — его лицо искривилось, он говорил с отвращением.        Я попыталась восстановить в памяти момент, когда мне стало больно — и ничего не вспомнила. Не было такого, чтобы он сжал или сдавил меня слишком сильно. Наоборот, мне хотелось, чтобы объятия стали крепче, и было так хорошо, когда он прижимал меня к себе…        — Это бред, неужели это совсем невозможно? Неужели вампиры вообще не спят с людьми? — Сбивчиво тараторила я, всплеснув руками.        — Ты права, спят, но они их убивают в процессе. Сдержаться практически невозможно. Это как укусить и отпустить, едва выпив каплю.        Я тихо ахнула. Если бы я сама пришла к этой мысли, точно не была бы так поражена. Это же очевидно, но Эдвард произнес это с такой злостью, придавая ситуации еще больший трагизм.        — Теперь ты понимаешь, как это опасно?        Нет. Мы не относились к этим кровавым случаям. Это была я и я не такая, как все эти люди и Эдвард не чудовище, пусть он и отрицает очевидное. Я потрясла головой:        — Я просто хочу, что бы мы были вместе без всех этих твоих страхов. Хочу, чтобы ты прикасался ко мне, целовал, обнимал, не думая, что причинишь мне боль. Я уже не такая слабая.        — Белла, ты забываешь каких трудов мне это стоит. Жажда все еще сильна!        — Тогда обрати меня, Эдвард, — почти потребовала я.        — Нет! — резко, беспросветно крикнул он, я непроизвольно сжалась.        — Тогда я не знаю, как нам быть… ничего уже…        — Ты решила расстаться со мной?        Я зажмурилась и пожалела, что рука еще не до конца зажила. Карлайл не похвалит меня, если я двину Эдварду и тут же переломаю себе кости еще раз.        — Ты идиот?!        Всем своим видом он дает понять, что и правда боится этого, считает эту мысль реально выполнимой.        — Из-за того что один человек не хочет другого, люди не расстаются. — Случайно, я озвучиваю один из своих страхов. — Я на тебя зла, обижена, но это не значит что мы расстанемся. — Я посмотрела ему в глаза со всей любовью и добавила, смягчившись, — Ты просто так от меня не отделаешься, Эдвард Каллен.        Я ожидала, что Эдвард, как минимум улыбнется или скажет в ответ, что-то колкое, но он резко шагнул ко мне, схватил за локоть, оттолкнул к стене, пригвоздив к ней своим телом. Адреналин наполнил мою кровь, дыхание оборвалось. Лицо его приблизилось, тяжелый взгляд плавит кости, сжигает изнутри. Эдвард отрывается от моих губ; только тогда я поняла, что губы мои сводит от холода, насколько силен его поцелуй. Изо всех сил сжимаю его в объятиях. В его глазах горит возбуждение, которое он так твердо контролировал все это время.       — Не хочет другого? Ах, Белла… — вздыхает он, я замечаю, как горло его напряжено. Жажда сдавила его. Пока я старалась отдышаться, Эдвард не мог сделать ни единого вздоха.        — Я бы извинилась, но не считаю себя виноватой.        — Это мне следует считать себя виноватым в том, что ты не чувствуешь себя виноватой… Пожалуй, я лучше отойду.        Голова у меня слегка кружится. Я окинула комнату затуманенным взглядом и увидела настенные часы, которые угрожающе сообщали о начале третьего урока. Нам пора ехать, иначе мы опоздаем. К счастью, мне остался лишь один экзамен, и я очень надеялась, что у меня получится списать.