В логове льва

      Полчаса спустя распахнулась дверь, и в ее покои вошел рыцарь в белом доспехе. Это был один из королевских гвардейцев, но Кейтлин не удалось узнать его. Она невольно задумалась, бил ли этот мужчина ее дочь. Те дни, когда служившие в Королевской Гвардии славились своей честью, уже давно прошли. Она не стала скрывать отвращения.       — Десница ожидает вас в своих покоях, — хрипло и бесстрастно сказал гвардеец. Возможно, он хотел взять ее за руку, как подобает рыцарю, но она прошла мимо него, цокая туфлями по каменному полу. Она слышала, как за спиной громыхают его доспехи. Она смутилась, поняв, что не знает, где точно расположена Башня десницы, но рыцарь легко перехватил ее в нужном месте и молча вел весь оставшийся путь.       Дойдя до покоев лорда Тайвина, Кейтлин поняла, что растеряла всю решимость. Ей хотелось убежать обратно в спальню и спрятаться под одеялами. Она не сможет сделать это. Она этого не вынесет. Она не сможет жить, зная, что ее сыновья и дочери, муж и родители мертвы, все мертвы, а она до сих пор жива. Почему она должна выйти замуж за своего врага? Почему боги так жестоки?       Дверь открылась, и рыцарь завел Кейтлин внутрь, едва дав ей вздохнуть. Как только дверь закрылась, она поняла, что силы действительно оставили ее. Тайвин Ланнистер даже в обычной одежде пугал не меньше, чем в доспехах. Все в его наряде было в цветах Ланнистеров — золотое и красное, как кровь. Он был поразительной фигурой, с которой нельзя шутить. Двор и Малый Совет были для него привычными полями сражений. Ей хотелось, чтобы Нед был так же доблестен в государственных делах. Но Нед был человеком чести, а таким в политике не место.       — Леди Кейтлин, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Я не ожидал вас так рано.       — Уверена, вы меня и вовсе не ожидали, — мягче, говори мягче, подумала она, но не послушалась. Она подчинится Тайвину, потому что другого выбора у нее нет, но не сломается. Ни за что и не перед ним. — Я принимаю ваше предложение. Я не стану упрямиться.       Хоть Тайвин и не улыбнулся, вид у него был довольный.       — Радостно слышать, — он налил вино в два бокала, подошел к ней и вручил ей один. Бокал холодил руки. — Вы должны понимать, что это для блага Вестероса. Между нами лежит пропасть, которой не суждено исчезнуть, но, возможно, наше перемирие принесет спокойствие на Север и в Речные земли.       — А что, если этот мир, на который вы так надеетесь, все же не наступит? — спросила Кейтлин, пытаясь скрыть страх. Ей даже думать не хотелось, что случится, если план не сработает. Был шанс, что тогда он возложит всю вину на нее. Большую часть ночи она думала именно об этом. — А если это их только разозлит или они проигнорируют это? Я просто женщина. Если Север и Речные земли не склонились перед вами, то почему они склонятся передо мной?       — Вы прикажете им — или, скорее, попросите. Образумите. Если вам удалось как-то простить меня, — Кейтлин чуть не зашипела на него, — то и у них получится.       Он ни разу не отвел от нее взгляда. Они стояли так близко, на расстоянии шага. Она смотрела прямо на него, в его умные глаза цвета мха и серьезное, но коварное лицо.       — Я знаю, вы никогда не простите меня, и не ожидаю этого. Но все несправедливости, за которые мстит Север, причинили лично вам. Они отстаивали ваши цели. Если вы остановитесь и прекратите борьбу, то что будет подгонять Север — призраки ваших сыновей и мужа?       Кейтлин крепко сжала бокал.       — А если все же не выйдет? — прошептала она.       — Значит, не выйдет, — просто ответил Тайвин. — И я раздавлю их так, что они смогут стоять лишь на коленях, — именно этого Кейтлин и боялась. Она подумала об Эдмуре и том, как несколько месяцев назад он гордился победой над Тайвином Ланнистером. Казалось, будто этого никогда и не случалось. Неожиданно Тайвин поднял пальцем ее подбородок. — Вам не причинят никакого вреда. Как только вы станете моей женой, к вам будут относиться с должным уважением. Я видел, как мой внук обращался с вашей дочерью, когда они были только помолвлены. Я знаю, что вы считаете меня монстром, но я не стану бить вас или отдавать в руки стражникам. Вы достаточно настрадались за свое вероломство.       Вероломство, так он это назвал. Война, которой пошел ее сын против его семьи и Железного Трона. Настрадалась, так он назвал смерти ее родных. Да уж, она настрадалась. Она с самого начала знала, что цена за войну будет высока, но, видят Семеро, Тайвин Ланнистер забрал у нее все — даже шанс остаться вдовой.       — Даже если это не повлечет за собой мир, брак все равно принесет нам обоим пользу, — продолжил он. В его словах не было ни единой эмоции, из-за чего у нее кружилась голова. Возможно, правда, это случилось из-за вина, выпитого на пустой желудок. — Джейме служит в Королевской Гвардии, Тирион сбежал, а мне нужен наследник, которому я передам Утес Кастерли. Серсея отказывается оставить детей. Вы родили пятерых, и всех здоровых, — а теперь все они мертвы. — Еще один ребенок не заменит потерянных, но поможет залечить боль.       — Ничто не залечит мою боль, — холодно сказала Кейтлин, отставляя бокал. — Побеседуйте со своей дочерью или сиром Киваном о том, что они сейчас чувствуют, а потом уже поговорим о моих детях.