В логове льва

      Дура, думала Кейтлин. Все это время она размышляла лишь о том, как ужасна свадьба, но ни разу не вспомнила о том, что будет после. Хоть она уже давно не была непорочной девицей, их с Тайвином брак все равно нужно было закрепить.       Дойдя до своей (их) спальни, Тайвин отпустил Кейтлин, чтобы открыть дверь. На краткий миг Кейтлин стояла, сжав кулаки и закрыв глаза, и хотела убежать. Пусть ей и не удастся далеко уйти, но она все же будет свободна. Она подумала о том, как стражи потащат ее назад, как она будет отбиваться, кричать, умолять, плакать… Нет, это выше ее сил. Как только Тайвин завел ее в спальню, Кейтлин поняла, что уже никогда не станет свободна.       Вероятно, именно таким и представлялся брак Арье, подумала она. Клеткой, в которой тебя запирают.       — Вот, возьмите.       Кейтлин открыла глаза и увидела, что Тайвин налил ей бокал вина. Она нахмурилась, подозрительно глядя на него, но все же приняла, бормоча под нос благодарности. Ей хотелось осушить бокал до дна, но она сдержалась и отпила всего лишь глоток. Кейтлин казалось, что ей будет и бутылки мало. Тайвин внимательно посмотрел на нее.       — Вы не были ни с кем, кроме Эддарда Старка?       — Да, — хрипло ответила она. Когда он ничего не ответил и продолжил смотреть на нее, она вздохнула. — Да, за всю жизнь я была лишь с ним.       — Вы остались непорочны, даже когда были помолвлены с Брандоном Старком? — Тайвин хмыкнул. — Удивительно. Я слышал, что развратнее него был один Роберт Баратеон.       — А я слышала, что ваш сын Тирион превзошел их обоих.       Тайвин резко переменился в лице — упоминать его младшего сына явно не стоило. Он и так не гордился, что тот родился карликом, а после пристрастился к вину и шлюхам, так теперь еще Тириона обвиняли в убийстве короля, собственного племянника. Тайвин опустил бокал.       — У вас будет больше свободы, чем у какого-либо пленника в Семи Королевствах, но дерзости я от вас не потерплю. Нравится вам это или нет, вы — моя жена и будете вести себя соответствующе.       Он подошел к ней, и она поставила свой бокал рядом с его. Смелее, велела себе Кейтлин и собрала всю волю в кулак, но никак не ожидала, что он нежно коснется ее щеки и обнимет за талию, притягивая к себе. Тайвина Ланнистера никак нельзя было назвать нежным, и то, что он сделал, ошарашило ее, заставило отпрянуть и попятиться прочь, в ужасе смотря на него. Все дело было именно в этом прикосновении. На свадебной церемонии он даже не поцеловал ее, а на пиру станцевал один танец и подержал ее за руку.       Теперь же они остались одни.       — Вас могла постигнуть более страшная судьба, — заметил Тайвин. — Вас могли выдать замуж за кого-то похуже меня.       Кейтлин покачала головой, пытаясь сказать «нет», но губы не слушались ее.       — Лорд Уолдер Фрей хотел взять вас в жены в качестве платы за убийство вашего сына.       — Нет! — крикнула Кейтлин, сбрасывая со стола и бокалы, и кувшин с вином. Они с грохотом разбились; вино растеклось по полу алой лужей. Кейтлин понимала, что ведет себя глупо, как неразумный ребенок, но гнев и отвращение накрыли ее с головой. Лишь выдохнув, она начала паниковать. Она глянула на Тайвина, ожидая, что тот позовет стражника или отвесит ей пощечину за «дерзость», но тот лишь наблюдал за ней. — Простите, милорд, я не… — она должна вести себя подобающим образом, она должна быть сильной. Он не должен понять, что победил. — Я не хотела…       Но порой даже маленькую ложь трудно сказать. Казалось, он ответил только спустя годы.       — Я все думал, когда же вы сломаетесь, — нет, она не сломалась. Он не знает, что такое сломаться. — Возможно, конечно, я не так выразился, — добавил он, словно прочитав ее мысли, — но я не ожидал, что вы будете полностью… Честны со мной только сейчас.       Будь она полностью честна, то бросила бы эти бокалы ему в лицо. Напала бы на него. Сделала все возможное, чтобы причинить ему боль. Но на мгновение она перестала злиться на него — и даже на себя за эту выходку. Ее злило все вокруг, и именно в этот момент она поняла, что чувствует себя живой. Она не помнила дни, полные горя, но все моменты, когда ее охватывала ярость, до сих пор казались яркими и свежими, и это поражало. Гнев делал ее живой. Нет, ей уже не быть тихой, порядочной женой — и Тайвину вряд ли такая нужна.       — Так давайте же пока останемся честны друг с другом, — сказала Кейтлин, поднимая на него взгляд. — Я знаю, что мы должны сделать, и ненавижу это. Уверена, вы это понимаете, — она отошла от него, смотря на свое отражение в зеркале. Ты должна быть суровой, как Север. — Да, мы сделаем, что должны. Я не питаю иллюзий насчет этого брака. Я прошу лишь, чтобы со мной обращались, как подобает, — как на людях, так и наедине. Думаю, у вас хватит достоинства не считать меня своей шлюхой.       — Мужчина должен обращаться с леди, как с леди, — сказал Тайвин, соглашаясь с ней, — а с шлюхой — как со шлюхой. Вы явно к последним не относитесь. Но также вы — моя жена.       — И у меня есть свои обязанности. Эддард зачал мне дитя в первую брачную ночь, когда я даже не знала его. Я знаю свои обязанности, — Кейтлин начала рассеянно развязывать шнуровку на платье. Оно казалось ей доспехом, защищающим лучше любого щита. — Но это не означает, что я ими наслаждаюсь, — сказала она, поворачиваясь к нему, — или что доставлю вам удовольствие.       Платье, душившее ее всю свадьбу, соскользнуло с плеч и упало под ноги. Кейтлин перешагнула через него, оставшись в исподнем, и сняла туфли. Хоть война и истощила ее, она в свое время родила пятерых детей и сохранила какие-то формы. Да, она уже не юная девица с кремовой кожей без каких-либо морщин или растяжек, но ей было плевать. Кейтлин перестала стесняться своего тела, родив Робба. Ей тридцать семь — никто не ожидает, что она, как весеннее дитя, будет с хихиканьем запрыгивать в кровать.       Тайвина, похоже, тоже ничего не волновало. Он не сказал ни слова с тех пор, как она сняла платье, но Кейтлин ясно видела желание в его зеленых глазах.       Наконец, он подошел к ней. Ей опять захотелось закричать и убежать, но она осталась на месте. Она — огонь. Она не отступится. Она не слаба. Даже когда он коснулся ее и его грубые руки коснулись тех мест, которых немногим удавалось увидеть, она не дернулась, хоть и хотела. Даже когда он снял с нее исподнее, она не вскрикнула и не отдернулась. Она смотрела прямо на него, давая понять, кого он взял в жены. Но, когда он нежно провел ей пальцем по груди, Кейтлин не сдержала вздоха и вцепилась ему в рукав. Давно уже никто не был так близко к ней, и это взволновало ее куда сильнее, чем ей хотелось.       Он улыбнулся — незаметно и опасно. Подавшись к ней и прижавшись к ее груди, Тайвин прошептал ей на ухо:       — Мне сложно вообразить, что мне это не понравится. Возможно, и вам тоже.       Кейтлин улыбнулась.       — Давайте проверим, милорд?