В логове льва

      После свадьбы дни и недели проходили для Кейтлин совершенно незаметно. С Тайвином они практически не виделись — на него, как на десницу еще более юного короля, свалилась куча работы — так что Кейтлин оказалась предоставлена сама себе. Первые три недели ее неотрывно сопровождал стражник, лишь изредка оставлявший ее наедине с самой собой. Это невероятно утомляло; ей не позволялось сделать и шага вне комнаты без его компании. Хоть ее и выдали за Тайвина Ланнистера, казалось, что ее мужем стал молодой золотой плащ — сир Бродерик Вогн.       Но сир Вогн, впрочем, был человеком неплохим. На вид ему было около двадцати и, вроде бы, в нем текла северная кровь. Когда Кейтлин спросила, откуда он, рыцарь замялся и пробурчал, что родился в маленькой деревне в Родниках. За пару недель Кейтлин удалось узнать кое-что о своем стражнике: у него была младшая сестра, Флора, а его мать работала у леди Дастин в Барроутоне, но умерла, когда ему было девять. После ее смерти отец Бродерика, плотник, собрал вещи и переехал с детьми в Королевскую Гавань. Бродерик учился работать в его лавке, но после Битвы на Черноводной решил пойти в золотые плащи. Ему нравилось это дело, а вот многие другие рыцари — нет. «В них маловато чести», объяснил он, хоть она и сама это знала. Золотые плащи предали Неда, после чего того схватили и казнили.       Кейтлин понимала, почему Тайвин выбрал именно сира Вогна ей в охранники. Молодой человек был невероятно учтив и намного добрее, чем остальные золотые плащи, легок на подъем и шутлив. Хоть он и родился в деревне, он знал манеры куда лучше некоторых высокородных господ. Видимо, на это как-то повлияла мать, служившая леди Дастин. Бродерик даже чем-то походил на Робба — своими кудрявыми темными волосами, выглядывающими из-под шлема и светло-голубыми глазами. Он напоминал Робба из Винтерфелла, не Короля Севера. Хоть он и рано остался без матери, сир Вогн всегда был оптимистичен и решителен.       И ее это поражало. Однажды она спросила, как ему это удается, но он лишь пожал плечами.       — Не знаю, миледи, — сказал он. — Я решил, что незачем все время предаваться унынию. Грусть мою мать не вернет. Да, поначалу мне было плохо, но нельзя постоянно жить воспоминаниями.       То, как он просто и легко смотрел на вещи, было выше ее понимания. Он понимал, скольких она потеряла — это знали все вокруг, но немногие по-настоящему сопереживали. Кейтлин — пусть и неохотно — но была благодарна Тайвину, сумевшему выбрать среди золотых плащей не только доброго, но и способного на сочувствие парня. Ей хотелось выразить мужу свою признательность, но он, похоже, и так знал, что она рада. Кроме сира Бродерика ее приходило охранять еще четверо рыцарей, но никто не задерживался на посту так же долго, как самый молодой, наименее умелый и низкорожденный Вогн.       Этим утром солнце светило особенно ярко; птички пели за окном. Практически всегда первым вставал Тайвин, но иногда Кейтлин удавалось его опередить, чтобы побыть наедине в септе до восхода солнца. Ей хотелось восстановить связь с богами, пусть это и нелегко давалось. Бродерик послушно шел за ней и всегда ставил свечу под лик Матери. Замечая взгляд Кейтлин, он страшно краснел и сбивчиво объяснял, что это он делает исключительно в надежде, что Матерь защитит его младшую сестру, пока его нет поблизости.       Этим утром первым встал Тайвин. Кейтлин видела, как он выбрался из кровати и надел одежду. Сегодня Малый Совет собирался рано — пришли новости из Речных земель. Джейме продолжал вести осаду Риверрана; хоть Эдмур до сих пор был в плену, а Кейтлин вышла замуж за Тайвина, Черная Рыба упорствовал и доставлял всем проблемы. Кейтлин не сдержала улыбку — ее дядя как всегда не менялся. Бринден Талли пришел в ярость, узнав, что его племянницу насильно выдали за Ланнистера. Кейтлин предложила написать ему письмо и все объяснить, но Тайвина так вывели из себя выходки Черной Рыбы, что он запретил ей это делать.       Кейтлин причесалась и оделась по погоде. Зима действительно приближалась, и даже в Королевской Гавани начало холодать. Она слышала, как жалуются дети, и закатывала глаза. В Винтерфелле всегда было холодно — даже самым теплым летом. Кейтлин пережила в Винтерфелле и зиму. С той зимой никакой мороз не сравнится.       Шел третий день недели — стало быть, ее должен был охранять Бродерик. Стражники всегда придерживались одного и того же расписания. Кейтлин с нетерпением ожидала сира Вогна — ей хотелось прогуляться по городу, но, стоило ей открыть дверь, как внезапно оказалось, что в коридоре никого нет. Ни намека на золотой плащ. Впервые за два месяца ее оставили совершенно одну. Поначалу Кейтлин не знала, что делать. Хоть ей и претило, когда за ней ходили следом и наблюдали за каждым шагом, она мало-помалу привыкла к этому. Она почувствовала странную пустоту и смущение.       С Бродериком было интересно общаться. Кейтлин не желала разговаривать как с королевой-регентом, так и с молодой королевой — и, впрочем, с придворными дамами тоже — и Тайвин хорошо это понимал. Кейтлин до сих пор хотелось выцарапать Серсее глаза; с Маргери же… Почему-то было неловко встречаться. Столько всего изменилось после их встречи в Штормовом Пределе.       Оглядевшись, Кейтлин вышла из спальни и закрыла дверь. В город она не пошла, решив остаться в замке. Она уже была здесь в детстве, и тогда все было иначе. Тогда в этих стенах правили Таргариены. Черное и красное сменили золотым и алым — Ланнистеры наложили на все свою лапу. Тайвин явно проявил доброту, убедившись, что у жены есть только один наряд в этих цветах. Да, она до сих пор его не надевала, но знала, что рано или поздно придется.       Каким-то образом Кейтлин оказалась у тронного зала. Оттуда доносилось множество голосов, и она, заинтересовавшись, пошла туда и обнаружила целую толпу людей. Кейтлин осторожно обошла ее и заняла место, из которого открывался хороший вид на трон.       — Моя единственная дочь, милорд; да, она некрасива и прислуживает на кухне, — говорил старик, сжимая в руках поношенную шапку. — Ей всего четырнадцать, и он, милорд, подумал, что у него, как у знатного человека, есть право забрать ее девичество. Он пытался схватить ее, когда она направлялась домой. Если ее обесчестили, ни один добрый человек не захочет взять ее. Но, милорд, если есть способ как-то приструнить этого молодого человека, может, он больше не попробует напасть на нее?       Женщины в толпе всхлипывали, прикрываясь платочками, и перешептывались, говоря, как это ужасно и как им жалко бедняжку. Кейтлин хотела закатить глаза. Ни одна из них не ведала страха перед насильником. Их оберегали с рождения до замужества. Они вкусили страха всего раз — когда Станнис Баратеон практически захватил город, но и это забылось. Если бы они действительно понимали горе той девушки и ее отца, то пришли в такой же гнев, как и Кейтлин. Повернувшись к Железному Трону, она не увидела ни юного короля Томмена, ни его жены. Вместо них восседали Тайвин и его дочь; слева от них стоял лорд Мейс Тирелл, а справа — мейстер Пицель и лорд Варис.       — И вы точно уверены, что именно он пытался изнасиловать вашу дочь? — спросил Тайвин.       — Да, милорд. Мой сын и я следовали за ним до замка. Его отец сказал, что убьет нас, если мы не уйдем с его земли, и мы вынужденно послушались.       Тайвин кивнул.       — Они выплатят двадцать золотых драконов, которые пойдут в приданое вашей дочери, когда она выйдет замуж, — Кейтлин представила, что такая сумма была ничтожно мала для Тайвина Ланнистера, но бедный старик на нее мог спокойно жить целый год. — Если парень опять попробует ее изнасиловать, то у него заберут не только деньги, но и член. Я хочу мира в Речных землях. Если мы намерены пережить эту зиму, никто не должен вести себя, как какой-то разбойник.       — Спасибо, милорд, спасибо, — сказал старик, кланяясь в пол. Люди начали аплодировать, одобряя решение Тайвина. Кейтлин показалось это странным, но она ничего не сказала и не сделала. Люди явно радовались наступившему миру в Семи Королевствах. То тут, то там она слышала обрывки новостей о том, как яростно теперь преследуют преступников и как тяжело их наказывают. Всего год назад люди Тайвина грабили и разоряли земли, и, хоть ей хотелось это отрицать, люди Робба были немногим лучше. Робб холодно наказывал насильников, но никого не выслеживал и не преследовал.       Заседание подходило к концу. Люди начали покидать зал; члены Малого Совета тоже расходились. Кейтлин оглянулась, пытаясь найти дверь, через которую пришла. Стоило ей пойти к выходу, как ее запястье схватила чья-то рука. Обернувшись, Кейтлин увидела Тайвина.       — Милорд, — сказала она, слегка кланяясь и стараясь не покраснеть. Она надеялась, что муж не узнает, что она приходила.       — Миледи, — ответил Тайвин. — Не ожидал увидеть вас на суде, — по голосу он казался искренне удивленным, хотя внешне не подавал вида. — Вы здесь впервые, не так ли? — она кивнула, замечая, что Серсея следит за ними издалека. Королева-регент вся скривилась от презрения, но, перехватив взгляд мачехи, ушла. Кейтлин повернулась к мужу. — Вы смогли приятно меня удивить.       Они начали как-то теплее друг другу относиться. Кейтлин не заботил и уж точно не нравился муж — и никогда бы не понравился — но за последние два месяца лед между ними начал трескаться. Фразы перестали быть вымученными, диалоги становились все длиннее и оживленнее, а близость — менее неловкой. Да, ей до сих пор было унизительно делить с ним постель, но Тайвин не был с ней груб. Пусть в животе у нее и не порхали бабочки, но общество мужа хотя бы перестало вызывать отвращение. Хоть он и не шутил так часто, как его сыновья, но и не был постоянно серьезен, как Нед.       Медленно, но верно они открывались друг другу, но Кейтлин воспринимала это лишь как проявление вежливости. Она вышла замуж за Тайвина, но прошлое это не изменило. Она никогда не полюбит его, никогда не простит, но, возможно, сможет научиться терпеть. К собственной злости, она даже начала смиряться с положением вещей. Все-таки он был прав. Ее могли выдать и за более ужасного человека. Тайвин Ланнистер, может, и отдавал жестокие приказы и командовал коварными людьми, но чудовищем он не был. Пусть он не был мил и нежен с ней, но зато всегда обращался с ней, как подобает. Миром правили холодные и беспринципные люди вроде него, и Кейтлин понимала, что именно такие, как он, миру и нужны.       В политике нет места чести и милости. А Тайвин Ланнистер прекрасно разбирался в политике.       — Я собиралась прогуляться по городу, но сира Вогна не было на посту, — Кейтлин в самом деле забеспокоилась о нем. За все два месяца, что они были знакомы, он ни разу не подвел ее. Этот парень был послушней, чем все ее дети вместе взятые.       — Я решил… Дать вам больше свободы, — сказал ей Тайвин. Она изогнула бровь. Он предложил ей руку, и она приняла ее, после чего они вместе ушли из зала. — Сир Вогн сказал, что не считает, что вы сбежите или причините себе вред.       Кейтлин резко замерла.       — Он так сказал? — она замолчала, вспоминая все разы, что они разговаривали. Бродерик всегда казался таким честным, таким внимательным и искренним. Она рассказала ему больше, чем кому-либо в Королевской Гавани. Кейтлин глянула на Тайвина. — Вы велели ему шпионить за мной? — ощущение предательства накрыло ее с головой, и она почувствовала себя очень глупой. Как она могла довериться хоть кому-то в этом замке? Парень попросту втерся ей в доверие…       — Да и нет, — ответил Тайвин. Боль не ушла. Кейтлин отпустила его руку и отошла к подоконнику. — Да, я использовал его, чтобы шпионить за вами. Я знал, что напрямую вы ко мне не обратитесь. Я вспомнил, что Джейме рассказывал мне о разговорчивом парне из золотых плащей. Я понял, что такому человеку вы раскроетесь скорее, и приставил его к вам в охрану.       Какая же она дура. Она ведь в самом деле думала, что Тайвин хотел позаботиться о ней, сделать ей приятно. Как глупо. А она ведь считала, что не позволит никому обвести себя вокруг пальца.       — Уверен, вы чувствуете себя преданной, но не вините парня, — сказал Тайвин.       — Мне плевать, — Кейтлин отошла от окна, но Тайвин встал у нее на пути. — Я хочу вернуться в свои покои.       — Послушайте, — Тайвин не сдвинулся в места. Она вздохнула и прислонилась к подоконнику. — Я знаю, что парень вам нравится. Это нетрудно заметить — он порядочный, честный, сильно напоминает вашего старшего сына, — он и это заметил. Кейтлин вновь почувствовала себя побежденной. — В его защиту могу сказать, что он вряд ли понимал, что я его использую. Все пятеро золотых плащей докладывают мне о том, что вы делаете, но лишь сир Вогн сообщил, что вы с ним говорили. Естественно, я постарался вытянуть из него необходимую информацию.       Ощущая себя еще большей дурой, Кейтлин все же ощутила небольшое облегчение. Бродерик не шпион. Он просто слишком честный. Да, возможно, он не особенно умен, но добрее его в Королевской Гавани она еще не встречала. Тем не менее, она поняла, что с этих пор нужно вести себя еще осторожней. Повсюду снуют пташки Вариса, а люди вокруг могут оказаться шпионами Серсеи или Тайвина. Иногда Кейтлин казалось, что у нее одной здесь нет шпионов.       — Кстати, именно он предложил проучить ваших охранников, — добавил Тайвин.       — В самом деле?       Странная улыбка мелькнула на лице Тайвина.       — Похоже, другие золотые плащи жалуются, будто охранять вас — оскорбление их навыков и потеря времени. Поэтому я послал их всех чистить отхожие места в Красном Замке.       Это уже больше походило на Бродерика. Как-то раз, когда они шли по коридорам Красного Замка, один из золотых плащей отвесил неприятное замечание в ее сторону. Бродерик ударил его навершием меча в нос и велел «больше никогда не грубить леди Старк». Он даже не понял, что ошибся, но Кейтлин тайно радовалась, услышав это. Видимо, Джейме предупредил его, что жену лорда Тайвина нужно защищать ценой жизни. Когда она рассказала об этом случае пасынку, тот рассмеялся и сказал, что у того золотого плаща нос теперь, как разбитая дыня.       — С этого дня вы можете свободно гулять по Красному Замку, — сообщил Тайвин и взял ее за руки, заставляя опустить взгляд. Ее ладони казались крошечными в его перчатках. — Я вам доверяю. Но по городу вы будете передвигаться в компании сира Вогна или Джейме. Это понятно?       Кейтлин посмотрела на мужа.       — Конечно.       — Хорошо. Сейчас я должен вернуться к делам, но хотел бы увидеться с вами еще раз, вечером, — внезапно преисполнившись нежности, Тайвин поцеловал ее ладонь. В такие моменты Кейтлин не знала, как реагировать, — смутиться, испугаться, разозлиться или обрадоваться. — Я уже давно работаю допоздна, поэтому я подумал, что мы могли бы поужинать вместе.       Кейтлин не знала, что ответить. Она понимала, что должна сказать, как ей это приятно или как сильно она этого ждет, но слова не шли. Подобная вежливость была лишь мягкой формой лжи, а Кейтлин так устала от нее. Но, что страннее, ей немного… Нравилось, что сегодня она не будет есть в одиночестве.       — Это… Прекрасное предложение, милорд.       — Я тоже так считаю, — и Тайвин оставил ее в коридоре, еще более смущенную и измотанную.