В логове льва

      Кейтлин ощущала себя полностью сбитой с толку — как своим поведением, так и Тайвином, и не знала, на кого злится сильнее.       Ей следовало ожидать, что Тайвин приставит кого-нибудь следить за ней, а она доверилась не кому-нибудь, а собственному охраннику. Вероятно, ей просто хотелось общения. В браке с Недом она была одинока первые два года — сначала муж был на войне, а потом они не знали, как друг к другу относиться. Брак с Тайвином был иным. Ее второй муж был человеком занятым — как-никак, ему приходилось править целым королевством — и, даже оставаясь с ней наедине, всегда был холоден. Нед тоже когда-то старался держаться от нее подальше, но только потому что не знал, как вести себя с невестой погибшего брата.       А теперь она ужинает вместе с мужем, его дочерью и его внуком.       Как семья.       Серсея явно не выглядела довольной ситуацией. После прибытия Кейтлин в Королевскую Гавань Серсея старалась не пересекаться с будущей матерью и, разрешай ей традиции и приказы, не пришла бы на свадьбу отца. Она всегда ходила с таким выражением лица, будто чуяла какую-то мерзость; сейчас она то и дело отпивала вина из кубка. Весь ужин она стреляла убийственными взглядами в Кейтлин и не пыталась завести с ней диалог.       Томмен же был как никогда счастлив. Мальчик был пухленьким и маленьким, но Кейтлин считала, что он еще подрастет. Робб тоже в детстве был полноват, но стал высоким красивым юношей. Он умер настоящим мужчиной. Кейтлин была уверена, что Томмен, может, и не станет так же красив, как его настоящий отец, но будет милым парнем. Больше всего ей в нем нравился характер: мягкий, покладистый, но веселый. Ей понравилось танцевать с ним на свадьбе; она была тронута, когда Томмен предложил ей любимые сладости. Кейтлин не могла понять, как такой славный мальчик мог родиться в этой семье. Возможно, Джейме все же была свойственна доброта, которая передалась и сыну.       Кейтлин посмотрела на мужа — того, похоже, происходящее нисколько не заботило. Больше не в силах сдерживаться, она опустила столовое серебро и вежливо кашлянула.       — Ваша милость, скоро ведь ваши именины, не так ли?       Томмен проглотил еду и весело улыбнулся.       — Ага!       — И сколько вам исполнится?       — Девять, — радостно ответил Томмен. От его вида у Кейтлин разболелось сердце. Он был так мил. Все ее дети казались старше своих лет. Брану бы в этом году исполнилось девять. Ей до сих пор вспоминалось, как он взбирался по стенам замка. Томмен на такие опасные приключения, похоже, не был способен. — Мама, а в мою честь устроят пир? А турнир, как на именины Джоффри?       При упоминании погибшего старшего сына Серсея отвернулась от короля. Томмен, поняв, что сделал, опустил взгляд в тарелку. Кейтлин почти что видела, как мальчика полностью охватывает грусть — он не хотел расстроить мать, но все же расстроил. Кейтлин нежно похлопала его по ладони.       — Ваша милость, уверена, праздник будет чудесным.       — А вам-то какая разница? — внезапно выпалила Серсея.       Кейтлин посмотрела на разозленную королеву-регента.       — Не понимаю, о чем вы…       — Не притворяйтесь дурочкой, — прервала ее Серсея, крепко сжимая нож и вилку. — Мы обе знаем, какая вы. Вы взяли в плен обоих моих братьев.       — Конечно, — спокойно ответила Кейтлин. — У меня были на то все права.       Серсея вскочила из-за стола.       — Да как вы смеете со мной так говорить! Я — королева!       Кейтлин никак не отреагировала. Она лишь отпила вина и поставила кубок на стол.       — А я, в свою очередь, ваша мать, поэтому вежливо прошу вас сесть.       — Ты, — прорычала Серсея, хлопая ладонями по столу. — Ты мне не мать. Ты — ничто, просто ценный пленник на войне, которую проиграл твой мертвый сын.       Повисла тишина. Все замерли. Серсея мрачно смотрела на Кейтлин, опираясь на стол. Томмен весь съежился на стуле; Тайвин прекратил есть и отложил нож, поднимая взгляд на двух женщин.       — Королева, вы можете говорить обо мне что угодно, — наконец, сказала Кейтлин. Она посмотрела на Серсею и холодно добавила: — Но если вы еще раз так отзоветесь о моей семье, я больше не буду с вами разговаривать. Сомневаюсь, что при дворе к такому благосклонно отнесутся.       Серсея на миг раскрыла рот, а потом повернулась к отцу и выпалила:       — И ты позволишь ей так обращаться ко мне?       — Ты оскорбила ее семью, а она всего лишь была добра к твоему сыну, — заметил Тайвин. — Чего еще ты ожидала?       Кейтлин не понимала, что за странное чувство возникло в груди, когда Тайвин решил заступиться за нее. Это было… Неожиданно приятно. Неожиданно приятно знать, что она была не одна. Серсея хмыкнула.       — Я потеряла аппетит, — заявила она, развернулась и вышла из зала.       Томмен неуверенно сгорбился на стуле. Кейтлин была уверена, что мальчик привык следовать за матерью хвостиком, но с прибытием Тайвина ситуация изменилась. Теперь все слушались приказов Тайвина, а не Серсеи, и юный король разрывался между матерью и дедом. Он выглядел испуганным, но молчал — скорее всего, боялся, что своей слабостью разозлит деда.       — Ваша милость, — начала Кейтлин, привлекая внимание мальчика. — Вы наелись? — король медленно кивнул. — Как думаете, котята уже поужинали?       — Не знаю, — ответил Томмен и нахмурился. — Думаете, мне нужно их проведать?       Кейтлин дружелюбно улыбнулась ему.       — Хороший король обязан знать, накормлены ли его подданные.       Томмен повеселел. Он слез со стула, но, перед тем, как уйти, он подбежал к Кейтлин и крепко обнял ее. Та застыла, но медленно обхватила его руками.       — Спасибо, — тихо сказал он. — У меня никогда раньше не было бабушки, — и он убежал в спальню под охраной одного из Кеттлблэков.       Кейтлин и Тайвин остались одни. Хоть Кейтлин не хотелось есть с самого начала, теперь она полностью потеряла аппетит. В горле горчило, а от объятья Томмена кружило голову. Она никак не ожидала стать бабушкой так скоро — и этому королю. Но все было не так плохо: Томмен был милым ребенком, и порой она гордилась им. Он раньше всех проникся к ней любовью; даже придворные дамы относились к Кейтлин с холодком, а юный король так радовался новой бабушке, что и не думал о том, что его мать всего на два года ее младше.       — Вы ее спровоцировали, — заметил Тайвин, откидываясь на спинку стула.       — Это не так сложно, — сухо ответила Кейтлин. — Ее провоцирует то, что я еще живу.       Казалось, Тайвин ухмыльнулся, но Кейтлин подумала, что ей показалось.       — После смерти матери она была единственной леди Утеса. Думаю, она ревнует.       — Возможно, она позабыла, что я не хотела стать частью ее семьи, — заметила Кейтлин, отводя взгляд от мужа.       В этот раз Тайвин открыто хмыкнул.       — Желания мою дочь мало волнуют. Она считает, что вы вторглись в семью, — он осторожно глянул на нее, покачивая вино в кубке. — Но Томмену вы нравитесь. Полагаю, это тоже распаляет ее зависть.       — У него никогда не было бабушки, — пробормотала Кейтлин. И Джоанна Ланнистер, и родители Роберта Баратеона погибли задолго до рождения Томмена. У него был лишь дед — Тайвин, а этого человека сложно назвать теплым или добрым по отношению к внукам. Посмотрев на мужа, она заметила, что и он глядит на нее, и опустила голову, пытаясь скрыть покрасневшие щеки. — Мне всегда было интересно, каково это — быть бабушкой. По правде сказать, я надеялась еще несколько лет ей не становится.       — Вы с ним хорошо поладили, — почти что нежно сказал Тайвин.       У меня был сын его возраста, хотелось сказать ей. Кейтлин не была готова становиться бабушкой — Рикону исполнилось всего три года, когда она покинула Винтерфелл, чтобы предупредить Неда о Ланнистерах. Ее сын всегда был весел и подвижен, но все еще слишком мал. Да, она уже не могла нянчиться с ним — он считал себя слишком взрослым для этого — но все еще была нужна ему. Покидая Винтерфелл, она горевала лишь о Бране, хотя младший сын скучал по ней не меньше. И умер. Ты оставила его умирать.       — Полагаю, вы очень тоскуете по детям, — отстраненно сказал Тайвин. Резко повернувшись к нему, она заметила, что он смотрит в свой кубок с вином. Разумеется, она тосковала по ним. Она тосковала по ним каждый прожитый день. И, разумеется, ей было больно видеть Томмена — особенно вместе с Серсеей — но… Все было не так плохо. — Многие считают женщин слабыми — да и я тоже — но, глядя на вас… Я понимаю, что все ошибаются.       — Вы очень добры, милорд, — пробормотала Кейтлин, оседая на стуле.       Тайвин изогнул бровь.       — Меня называли по-разному, но уж точно не «добрым».       — В таком случае, полагаю, те люди просто плохо знали вас, — с усталой улыбкой ответила Кейтлин. — Порой вы добрее большинства лордов, истребивших целые дома.       Тайвин хмыкнул и откинулся на спинку стула.       — Если бы люди не были так глупы и прислушивались к тому, что вы говорите, вы бы стали королевой придворных. Вы умеете уязвить.       — Я не хочу быть королевой придворных, — сказала Кейтлин, двигая вилкой еду. Я хочу домой. Но где теперь ее дом? В Королевской Гавани или же в павших перед львами Винтерфелле и Риверране? — Придворные дамы скучны, а господа немногим лучше.       — Теперь вы понимаете, с чем мне приходится сталкиваться каждый день, — Тайвин вздохнул и встал со стула. Кейтлин собиралась последовать его примеру, но он махнул рукой, и она осталась на месте. — Я должен вернуться к работе.       — Мне дождаться вас, милорд? — спросила Кейтлин, глядя на него.       Тайвин поднял пальцем ее подбородок.       — Нет, сегодня — не нужно, миледи, — сказал он и поцеловал ее в лоб. Когда он вышел, в зал зашли двое слуг, чтобы убраться. Кейтлин долгое время сидела на стуле, не двигаясь, а потом направилась в спальню, но сон к ней не шел. Когда Тайвин лег в постель, она все еще бодрствовала.