17.
8 октября 2018 г. в 19:05
Золото. Беж. Красное. Вихрь цветов. Все расплывается.
Нет, это были стены, а не цвета. Нет, не стены, потолок — она смотрела на потолок, раскрашенный в золотой и бежевый цвета, а краем глаза замечала красные шторы. Она моргнула и поняла, что узнает этот потолок. Она лежала в своей спальне в Башне десницы.
— Тайвин? — сухим и уставшим голосом спросила она.
— Кэт, это я, — ответил мужской голос, и перед ней возникло чье-то лицо. — Твой брат.
Над ней нависал Эдмур; он держал ее за руку и гладил по волосам. В его синих глазах было столько беспокойства; под ними залегли темные круги, словно он не спал несколько дней. Кейтлин устало улыбнулась.
— Похоже, мы поменялись местами.
— Ну, я твой брат, — невольно улыбнулся Эдмур. — Мне пора начинать заботиться о тебе. Я слишком долго отлынивал от своих обязанностей.
— Ты — мой маленький брат, — сказала Кейтлин. — Я всегда буду заботиться о тебе.
— Я уже не ребенок, — рассмеялся Эдмур; в его лице виделось облегчение. — Не пугай меня так больше, ладно? Я… Не выдержу, если потеряю еще и тебя.
Внезапно ей вспомнились события прошлой ночи, и ее сердце бешено забилось. Горло пересохло, а легкие, казалось, хотели раздуться за ребра. Она попыталась сесть; Эдмур удерживал ее, но она отбросила его руки и села, скидывая с себя плотное покрывало. На глаза навернулись слезы.
— Мой ребенок…
— Жив и здоров, да еще и пинается, — сказал Эдмур.
Кейтлин прижала ладони к щекам, словно пытаясь удержать все в себе. Подумав, что она теряет ребенка, она вспомнила, каково было потерять Робба и остальных детей. Потеря еще одного полностью опустошила бы ее. Она не знала, смогла бы пережить такое. Она забыла, что такое истинная беспомощность, — она слишком привыкла жить вместе с Тайвином. Эта ночь была посланием от богов, наказанием за беспечность, напоминанием о том, какую боль она должна испытывать.
— Эдмур, я… — но продолжить она не могла. Она вообще не могла ничего сделать. Отведя взгляд от брата, она увидела мужа, стоящего в дверях, как обычно лощеного и равнодушного. Они пересеклись взглядами. Эдмур заметил это и обернулся. Заметив Тайвина, он заметно побледнел и отсел на стул.
— Я хочу поговорить с женой.
Эдмур тут же вскочил со стула, но казалось, будто он и не вставал.
— Да, милорд, — он опустил плечи, подкосил колени и спешно выбежал из комнаты к наверняка ожидающим его стражникам. Кейтлин хотелось окликнуть его, но ей нужно было и побыть наедине с Тайвином. Нужно было все объяснить, рассказать, озвучить. Он закрыл дверь и медленно подошел к ней, чеканя шаг. Все это время он не сводил с нее взгляда, и Кейтлин было до странного стыдно, что тело почти подвело ее.
Дойдя до жены, Тайвин посмотрел на нее, а потом выглянул в окно.
— Милорд, — поздоровалась она; ее голос дрожал даже сильнее, чем ей хотелось.
— Мейстер Пицель сказал, что это были ложные схватки, — заявил Тайвин. Каждое его слово было лишено каких-либо эмоций — он объяснял все прямо и четко. Нед бы так делать не стал. Он бы сидел рядом, держал ее за руку и целовал в лоб, доверив объяснения мейстеру Лювину. Но она ценила педантичность Тайвина. Многие мужчины считали женщин слабыми и хрупкими созданиями, которым надо подавать все мягко и осторожно, и ей всегда не нравилось подобное. — Вызванные стрессом.
— Стрессом, — повторила Кейтлин, сжав губы.
Разумеется. Ей дико захотелось смеяться, но она сдержалась. Любовь всей ее жизни мертва; все ее дети мертвы; ее дома больше нет; ее брат в плену, а она живет и делит постель с мужчиной, который все это устроил. Разумеется, у нее стресс.
Но она не стала ничего говорить — Тайвин и так все это знал. Кейтлин закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Возможно, тогда мне стоит держаться подальше от твоей дочери.
— Это не шутки, Кейтлин, — строго сказал Тайвин и повернулся к ней. Холод его взгляда застал ее врасплох. Она прищурилась.
— Думаешь, я этого не понимаю? — она скрестила руки и мрачно посмотрела на него, твердо решив не расстраиваться. — Это мой ребенок, уже шестой, а тело так подводит меня. Я понимаю, что это не шутки, потому что уже давно не смеялась. Твой тон делу не помогает. Будет лучше, если ты перестанешь отчитывать меня за то, на что я не могу повлиять.
Его взгляд смягчился — не сильно, но она это заметила.
— Возможно, мне стоило отвезти тебя на Утес Кастерли на время беременности. Там тебе было бы… Проще.
— Мое место — рядом с мужем, — тихо сказала Кейтлин, глядя на свой живот. — К тому же, я не люблю, когда меня куда-то отсылают.
— И мне бы этого не хотелось, — ответил Тайвин. Вздохнув, он подошел к ней и дотронулся кончиками пальцев ее живота, а затем медленно положил на него всю ладонь. — Я подумал, что потеряю тебя.
— И своего нового наследника, — сухо добавила Кейтлин.
Тайвин посмотрел на нее, и ей стало сложно дышать. Она могла лишь глядеть на него. Его взгляд был совершенно иным, полным боли — никогда прежде она такого не видела. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Ты должна отдыхать, — сказал он и встал.
— Я только проснулась, — возразила Кейтлин, сбрасывая с себя покрывало. Он крепче прижался ладонью к ее животу, и она замерла.
— Отдыхай.
— Не обращайся со мной, как с ребенком, — сказала Кейтлин, откидываясь на подушки.
— Я и не буду, — осторожно ответил Тайвин. Она посмотрела на него, но ничего не сказала. — Завтра мы пойдем в сады. Я знаю, как они тебе нравятся; надвигается зима, скоро все цветы завянут. Но сегодня я хочу, чтобы ты отдыхала. Нам нужно быть осторожными.
Кейтлин прикусила губу.
— Только сегодня.
— Только сегодня, обещаю, — когда Тайвин давал обещания, она была более чем уверена, что он их сдержит. Слова были легче ветра, но ими выигрывали войны. — И, думаю, лучше пока вам с Серсеей не видеться, — она вяло улыбнулась. Тайвин вздохнул и нахмурился. — Я поеду к воротам, чтобы посмотреть, как идет их восстановлению, но вернусь к обеду. Твой брат пока что остается здесь.
До того, как она успела что-либо ответить, он пошел прочь.
— Спасибо, — крикнула она. Он обернулся. — Ты мог и не делать этого. Спасибо.
Тайвин промолчал — лишь кивнул и вышел за дверь. Кейтлин улеглась, слегка наслаждаясь одиночеством. Ей не хотелось быть одной, но она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на жизни внутри себя. Внутри нее что-то билось, что-то дышало, что-то жило. Под руками она чувствовала тепло. Она вспомнила, как впервые зашла в эту комнату и как ей было холодно в тот день. Даже зимы на Севере были не настолько морозными. А теперь и здесь наступает зима, но ей тепло, от пяток до макушки, и особенно там, где лежала его рука и где он ее поцеловал.
— Еще один месяц, — прошептала она ребенку, бережно потирая живот. Еще один месяц, и она вновь станет матерью. Она будет сильно любить этого ребенка. Она будет защищать его ценой своей жизни. Пусть ему будет угрожать весь мир — она перебьет всех до единого. Она подвела Робба, Сансу, Арью, Брана и Рикона. Хоть и не она убила их, она до сих пор чувствовала их горячую кровь на руках.
Но она полюбит этого ребенка. Она будет смотреть, как он растет, как он влюбится, женится, заведет своих детей. Это будет сложно. Королевская Гавань умеет подавлять счастье и изничтожать доброту в людях, но она не позволит, чтобы ее ребенок пострадал. Тайвин будет пытаться его закалить, как и других своих детей, но она со всем достоинством отстоит своего ребенка — даже если придется пойти против воли мужа. Она не оплошает вновь.