Е — это Если бы не…
Кира Сменкина… В который раз он повторяет про себя именно это имя? Наверно, в сотый, а, может быть, в тысячный. Главное — это то, что теперь она ни за что не будет с ним… Почему? Потому что если бы не. Уже семь лет это, если бы не…
Он помнит всё… Помнит, как они случайно познакомились под проливным дождём, что обоих загнал в не самое обыкновенное место, а именно театр. Возможно, если бы не дождь, то Артём бы никогда не решился пригласить старую подругу на очередную постановку «Дубровского». Возможно, если бы не дождь, то Кира никогда бы в жизни не сходила бы в театр на первую в её жизни постановку «Дубровского». Прочла бы его один раз, в шестом классе, и забыла бы… Помнит, как потом они шли домой. Из-за того, что уже было темно он решил её проводить. Возможно, если бы не те парни, что тоже, как и Артём, нашли Киру довольно привлекательной, он бы никогда и не подрался из-за девушки. Возможно, если бы не те парни, что тоже, как и Артём, нашли Киру довольно привлекательной, она бы не знала, что она красива настолько, что из-за неё можно драться. Если бы не те парни, то кто бы знает, может быть, Сменкина и не пригласила бы к себе Мещерякова. Не обработала бы раны, не напоила чаем. Если бы не те парни, то, возможно, не было бы и такой пары, как Артём и Кира…***
За окном вновь дождь. Привычная для осеннего Питера картина. Мещеряков и Сменкина даже звали свой город вторым Лондоном, из-за частых дождей и пасмурной погоды. Артём сидел в гостиной на диване и листал телеканалы. Уже семь лет в его квартире тишина. Нет больше звонкого смеха возлюбленной. Нет больше топота маленьких ножек по полу, которого так ждали, как он так и Кира… Полнейшая тишина, нарушителем которой является сам хозяин квартиры. Но несмотря на то, что они уже давно не вместе, в его квартире нельзя не найти хоть одной фотографии бывшей жены. Наоборот их сложно не заметить. Они практически везде! Но в гостиной их больше всего. И он, и она… И маленькие двойняшки. В очередной раз, не найдя ничего интересного в телевизоре, он звонит ей. — Привет, Кир, — говорит он, стоило гудкам прекратиться. — Как дела? — Пока не родила, — холодно отвечает она. — Кир, давай серьёзно, что ты как маленькая? — усмехается Арт. — И вообще-то, роди… — Да, я знаю, восемь лет назад, — грубовато перебивает Кира. — Ты чего-то хотел? — Пашу и Арину увидеть, — тихо отвечает он. — Тебя в конце концов. (Хоть убейте, но я не могу представить детей Арта и Киры под другими именами!) — Ты недавно их видел, — холодно возражает бывшая Сменкина. — Сменкина, не надо мне тут ля-ля, — так же холодно отвечает Мещеряков. — Они мои дети и я имею право видеться с ними тогда, когда захочу. — Вообще-то, я уже семь лет я как Муромова, — оторопев от того, что он назвал её по девичьей фамилии, сказала брюнетка. — Хорошо, через час в нашем кафе. Тебе удобно? — Всегда знал, что стоит мне назвать тебя Сменкиной, как ты сразу меняешь гнев на милость, — усмехнулся он. — Увидеть тебя и детей мне удобно в любое время. — Скажи, пожалуйста, почему я вообще не удалила твой номер после развода? — устало спросила Кира. — Ну, может, потому, что любишь? — язвительно усмехается Артас. — Ага, детей, — вновь настоящие эмоции скрываются за маской холода и грубости. — Только ради них твой номер до сих пор в моём телефоне. Илья вообще… — Ничего и слышать о твоём Илье не хочу, — грубо перебил возлюбленную Артишок. — Через час в кафе? — Через час в кафе, — подтверждает она. — Но Илья всё же лучше тебя. — Да ладно, так я тебе и поверил, — усмехнулся он. — Ты так говоришь, лишь бы меня позлить. Я лучше — это факт. — Нет, Артём, ты не лучше… — запинается она. — Ты в сто раз хуже. — Смотрите: Кира обиделась, — в который раз усмехнулся Арт. — Кир, мы же договорились, я просто Арт. — Ты просто Арт тогда, когда мы при детях и в браке. Сейчас мы не при детях и уж тем более не в браке. — Ну, так ещё не поздно это исправить, — вновь и вновь усмехается он. Впервые за неделю на его лице расцвела улыбка. — Станешь вновь Мещеряковой? — Нет, спасибо, — гоготнула она. — Я уже однажды стала Мещеряковой. Ещё раз не хочу. — А я бы был не против, — растягивает он. — Ладно, жду вас. — Скоро будем…***
А дождь всё идёт и идёт… Мещеряков уже давно сидит в кафе. Совсем скоро он увидит своих детей и бывшую супругу в назначенном месте в назначенное время (прям как Марат Башаров в «Битве экстрасенсов»). Сидит, собственно, как и всегда, возле окна. За их любимым столиком в уголке кафе. В очередной раз поднимая взгляд на открывшуюся дверь и в этот раз не зря. В заведение заходит невысокая брюнетка с двумя детьми, которых держит за руки. — Папа! — восклицают ребята, стоит им заметить отца на излюбленном месте. — Папа! — Вы ж мои зайки, — улыбается он и выставляет руки вперёд, чтобы поймать бегущих к нему детей. — Как же сильно я по вам скучал! — Мы тоже! — хором отвечают двойняшки. — Папа, а у нас каникулы начались! — восклицает Аришка, садясь к окошку. — Ну, и как четверти закончили? — усмехается он, помогая Кире снять плащ. — Я почти отличник! — гордо отвечает Павлик. — Ага, а Арина почти хорошистка (ударница по-другому), — с небольшим укором отвечает мать. — Трояк по окружающему миру вышел. — Один раз трояк в четверти, не очередная двойка в четверти по географии, — так же с укором отвечает отец. — Она сможет исправить, а ты не смогла. — Ты позвал нас, чтобы школьное время вспомнить? — строго спросила женщина, садясь рядом, ведь малыши, будто назло, заняли все места на противоположном диванчике. — Если так, то зачем об этом говорить при детях? Чтобы выставить мать в их глазах полной дурой? — Во всём ты видишь только плохое, — упрекнул Арт бывшую жену. — Мама, папа, не ссортесь, — попросил родителей Павел. — Мы сюда не за этим пришли. — Да, Паша, ты прав, — согласился Артём. — Ну что, может, на каникулы ко мне? — Да! — радостно воскликнул брат и сестра. — Нет, — строговато ответила мама. Тут же исправилась. — Папа хотел свозить вас на каникулах в Москву, помните? Вы хотели там побывать и папа сказал, что на каникулах мы туда поедем. — Я не хочу ехать в Москву с Ильёй, — буркнула Арина. — И называть его папой я тоже не хочу. — Ариша, теперь Илья — ваш папа, — ласково сказала Муромова. — Он делает всё, что вашей душе угодно. И ничего не просит в замен. А назвать его папой тебе не так уж и трудно. А ему приятно. — Нет, мама, папа сидит напротив меня, — возразила дочь. — А Илья — дядя, что просто живёт с нами. И говорит, что наш папа и твой муж. — Ариш, ну тебе так тяжело называть его папой? — устало вздохнула бывшая Сменкина. — Мне не тяжело, — отвернулась Ари от мамы, надула губки и скрестила руки на груди. — Я не хочу. — Кира, она не хочет назвать Муромова отцом, не надо, — строго перебил бывшую супругу Мещеряков. — Тем более, что я их отец, а не он. — Да, мама! — воскликнула малышка. — А дядя Илья плохой! Он, когда тебя нет, кричит на нас! Он иногда и на тебя кричит! Ты думаешь, что мы спим, когда он на тебя кричит, а мы не спим! И всё слышим! — Арина, что ты такое говоришь, — нервно усмехнулась брюнетка. — Илья не кричал на меня ник… — Кира, помолчи, — вновь перебил Артас бывшую Мещерякову. — Арина, это правда, что Илья кричит на тебя и на маму? Девочка сжалась под строгим взглядом мамы и отвернулась к окну. Глаза щипало, а в горле неприятно першило. А всё потому, что это несправедливо. И мама не даёт ей рассказать об этом папе. — Да, папа, — вдруг серьёзно отвечает Павел. — Илья часто кричит на Арину за то, что она может принести тройку за урок. Или же за то, что она сядет в машину и случайно запачкает переднее сиденье ботинками. Хотя не запачкать его не реально, с учётом погоды последних дней. А также он иногда кричит на маму. К примеру, она погладила не того цвета ему рубашку и тем самым вывела из себя. — И этим он лучше меня? — строго спрашивает Арт у Киры. — То есть, ты хочешь сказать, что ушла к Муромову только потому что он кричит на моих детей и на тебя? — Нет, Мещеряков, — строго ответила она. — Закрыли тему со мной и Ильёй. — Мы закроем её только если ты разрешишь нам провести каникулы с папой! — воскликнула вдруг Арина, повернувшись. По щекам малышки катились слёзы. — Доченька, ты чего? — обеспокоенно спрашивает Артём. — Я не хочу жить с Ильёй! — сильнее заливаясь слезами отвечает девочка. Артишок вскакивает и берёт дочку на руки. — Я хочу жить с тобой! — Тише, Ариночка, тише, — целует он её в лоб. — Ну, на нас же люди смотрят. — Пусть смотрят! — вновь восклицает Аришка. — Мне на них всё равно! — Ариш, тише, — он прижимает её к себе и она ложит ему головку на плечо. — Каникулы вы проведёте со мной. Даже несмотря на то, что там решил этот Илья. Мне всё равно на его планы. — Правда? — с надеждой в карих глазках спросила девчушка. — Нет, мы поедем с папой туда, куда запланировали, — строго, чего обычно сделать Кира не могла, ответила мама. — А к Артёму приедете на весенние каникулы. Такой расклад, конечно же, не устроил Аришку и она уже тихо, понимая, что спорить с мамой бесполезно, уткнулась в папино плечо и стала реветь, глотая слёзки. — Знаешь, мама, никогда не думала, что скажу такое, но я тебя не люблю, — потрясла родителей своими словами Арина. — Ты злая! — Арина, ты чего? — пытаясь забрать дочку из рук бывшего мужа, удивилась Кира. — Я говорю, что не люблю тебя, — сказала девочка и ударила маму рукой. — Арина, ты чего? — прижал к себе дочку Артём. — Нельзя бить маму. Она у тебя очень хорошая. — Нет, папа, мама у меня самая плохая на свете, — возразила шатенка и прижалась к папе. — Я не люблю её. Я тебя люблю. Муромову эти слова потрясли до глубины души. Причём в плохом смысле словосочетания «потрясли до глубины души». Стало тяжело дышать. Создавалось такое ощущение, что кто-то желает её расплющить. Глаза застелили пелена слёз. К горлу подбирался ком. Тяжело вздохнула. Губы её дрогнули. Она зарылась руками в волосы, тем самым закрыв лицо. И без содраганий, что последовали спустя три минуты после того, как Кира услышала всё это из уст дочери, было понятно, что она плачет. — Смотри, — сказал отец. — Видишь, мама плачет. Ей больно было. Как слышать то, что ты её не любишь, так то, что ты её ударила. — Мне всё равно, — холодно ответила девочка. — Она не любит меня, я не люблю её. — Ариш, ну кто тебе сказал, что мама тебя не любит? — стал спрашивать Арт. — Вообще, теоретически, это видно по маминому поведению, — хмыкнул Павлик. — Если бы она нас любила, то не вышла бы за Илью. И не развелась бы с тобой. А ещё она бы слушала нас и защищала, когда узнавала, что Илья кричит на нас. — Паша, ну какой пример ты подаёшь Арине? — упрекнул отец сына. — Ну? — Вообще-то, она старше. Она и должна подавать пример, — вновь хмыкнул зеленоглазый. — Хорошо, Арина, — чуть успокоившись, сказала бывшая Сменкина. — Раз я тебя не люблю, то ты точно не останешься на каникулы с Артёмом. И ты, Паша, тоже. Слишком умный стал. — Но, мама, — возмутился мальчик. — Это правда. А я не буду молчать, если ты врешь в глаза нашему папе. — Так, пора заканчивать эту встречу, — Кира встала и стала одевать плащ. — Арина, Паша, собирайтесь, мы едем домой…***
С той встречи в кафе прошёл всего-то день. Воскресенье и в квартире Муромовых очередной скандал. Как-то не по расписанию, что ли. Обычно он был по пятницам. — Почему Артём вновь виделся с детьми? — строго спросил Илья, подойдя вплотную к жене. — П-потому что он их родной отец, — испуганно ответила Кира. — Он им-меет право в-видеть их в любое время. — Сколько раз я говорил, что он не должен видеть ни Пашу, ни Арину? — зло крикнул мужчина. — Отвечай! — Много, — опустив взгляд и вжавшись в стену, ответила бывшая Сменкина. — Много? — спросил он. — Да около миллиона раз! Я не хочу, чтобы Паша и Арина общались с ним! Ещё раз я узнаю, что ты разрешила Мещерякову увидеть детей, за себя не ручаюсь. — А ты очень противный, Илья, — сказала вдруг Арина. Она так же, как и Паша, наблюдала за ссорой с самого начала. И видела всё. От строгих восклицаний, до криков и угроз. — Вместо того, чтобы сказать всё напрямую нашему папе, ты кричишь на маму! — стала возмущаться девочка. — А потому что трус! Трус! Ты боишься нашего папу! А мама тебе ничего не сможет сделать, ведь женщина! И над ней, по-твоему, можно издеваться! — О, смотрите, кто заговорил, — зло усмехнулся Муромов. — Мещеряковский отпрыск. Сразу видно, что не моя дочь. Да я терплю тебя и твоего брата только потому что ваша мать хочет, чтобы вы жили с ней. Не она я б давно сдал бы вас в детдом или же оставил на воспитание вашему отцу. Всё равно результат один и тот же. — Наш папа хороший! — возразил вдруг осмелевший Павел. — Он добрый, милый, красивый! А главное — он нас любит! И мы любим его! — Так и любите, кто вам мешает, — злорадно хмыкнул мужчина и оттолкнул от себя мальчика. — Кира, меня не жди, буду поздно. После каникул займёмся оформлением бумаг о передаче двойняшек родному отцу. Совсем скоро дверь в коридоре громко хлопнула. Муромов ушёл. Кто бы мог подумать, что храбрая и стойкая пацанка, Кира Сменкина, будет молча стоять и терпеть унижения? Да ещё и от того, кого сама не редко могла «разукрасить». Однако, такое случилось. И сейчас она до сих пор стояла, вжавшись в стену и подняв голову вверх. По щекам всё равно катились слёзы. А Артём-то прав. — Мамочка, — побежали к Муромовой дети, когда убедились, что Илья точно ушёл. — Мамочка, не плачь! — Ну, хочешь, я тебе свои конфеты отдам? — стал спрашивать Павлик, обнимая брюнетку, что уже скатилась по стене и плакала, обняв колени. — Только не плачь, мам! — Мамочка, не плачь! — ревела под боком Ариша, тоже обнимая мать. — Я люблю тебя! Честно-честно! И бить больше не буду! И истерики устраивать! И знаю, что ты меня любишь! Только не плачь, пожалуйста. — Ариночка, какая же ты наивная, — обняла в ответ мама детей. — Я знаю, что ты меня любишь. Я плачу не из-за этого. — А из-за чего ты плачешь? — успокаиваясь в объятиях мамы, спросила дочь. — Из-за Ильи, да? — спросил вдруг Павел со всевозможной серьёзностью, на которую только был способен. — Возможно, Пашенька, — шмыгнула носом Кира и утёрла слёзы. — Однако, главное то, что я уже не плачу. — Мам, а поехали, пожалуйста, на всю неделю к папе? — спросила Арина. — Все вместе. Ты, Паша и я. Пожалуйста. Кира только хотела было что-то ответить, как её перебил дверной звонок. Кто-то стал долго и настойчиво звонить. Быстро накинув на себя халат, поверх спальной сорочки, она поспешила открыть дверь уж очень нежданому гостю. — Артём? — удивилась Кира, увидев на пороге бывшего мужа. — Кира, ты плакала? — строго спросил в ответ Мещеряков. — Зачем ты приехал? — спросила она. — Да ещё и так рано. — Я повторяю: Кира, ты плакала? — строго повторил Арт, пытаясь выведать у бывшей супруги всю правду. — Нет, — чуть испуганно ответила бывшая Сменкина. Она постаралась скрыть этот испуг, только вот он всё равно заметил. — Просто не выспалась. — Когда просто не высыпаются, испуганно на вопросы не отвечают, — он нагло переступил порог. — Он опять кричал? На детей? На тебя? — Папа! — радостно воскликнули двойняшки и побежали к отцу. — Ты приехал! — Папочка, забери нас, пожалуйста, — стала просить Арина. — Илья снова кричал! — На кого? — спросил Артём, поднимая дочь на руки. — Он руки на вас поднимал? — Он кричал на маму! — воскликнула Ари. — Он говорил, что ей нельзя разрешать тебе видеться с нами. А если ещё раз разрешит, то он за себя не ручается. Мы с Пашей встали на мамину защиту. А он потом передумал, назвала нас Мещеряковскими отры… опры… — Отпрысками, — подсказал сестре Павел. — Да, вот теми, что Паша сказал он нас назвал, — она обняла папу. — Он кричит на маму потому что боится тебя. Не может сказать на прямую это всё тебе. — Арина, Паша, собирайтесь, мы едем ко мне, — вернул Артишок на пол дочку. — Бегите, сейчас я поговорю с мамой и мы вам поможем собраться. Под радостные «ура» детей, Артём с Кирой прошли на кухню. Он усадил её на стул и налил воды. — Кира, я не позволю вам остаться с ним на все каникулы, — сказал он, когда Кира вернула ему пустой стакан и, сказав спасибо, зарылась руками в волосы. — Ни тебе, ни детям. Понимаешь, вы мне очень дороги… — Я понимаю, — перебила вдруг она. — Мне кажется, что так и вправду будет лучше. — Ты ж моё золото, — улыбнулся Мещеряков и обнял бывшую жену со спины. Поцеловал в макушку. — Я всегда знал, что ты у меня умница. — Артём, — тяжело вздохнула Кира и убрала его руки со своих плеч. — Мне, конечно, давно не хватало твоего «ты ж моё золото», однако, я уже семь лет не твоя. Умница, но не твоя. Пожалуйста, давай всю неделю мы будем просто как друзья. Как раньше, до того, пока мы не стали встречаться. — Как ты захочешь, — он вздохнул и пошёл к детям. — Собирайся, а я помогу Арине и Паше. — Спасибо, — тихо сказала вдруг Муромова, когда Арт почти ушёл с кухни. — За что? — усмехнулся он. — За то, что поддержишь в любую минуту, — искренне улыбнулась она…***
— Вот мы и приехали, — радостно сказал Артём, паркуясь недалеко от подъезда. — Арина, Паша, помните этаж и номер квартиры? — Девятый этаж, сорок третья квартира! — хором воскликнули второклашки. — Тогда можете идти вперёд, — улыбнулся Арт. Совсем скоро выгрузились уже все. Паша, как джентльмен, решил помочь Арине и забрал у неё рюкзак с игрушками, что она взяла на время каникул. А Артём же, как джентльмен, да и глава семьи, которой к сожалению уже нет, нёс самое тяжёлое. Сумку с вещами бывшей жены и детей. — Мам, я устала, — тяжело сказала Арина, ступив на лестничную площадку третьего этажа. Лифт, как назло, был сломан. — Я хочу на ручки. — Ариш, мне тоже не легко, потерпи пожалуйста. — Ма-а-ам, — вновь протянула девочка, только уже когда они шли на пятый. — Я сильно устала. — Ариша, потерпи, пожалуйста, почти пришли. Потом эта ситуация повторялась на каждом этаже. И уже на седьмом у Киры стал закипать мозг. — Ариша, я тоже хочу на ручки, — чуть строго сказала мама. — Но никому же не говорю. И никто меня не носит на ручках. Осталось два этажа, потерпи, пожалуйста. — Паша, Арина, посторожите, пожалуйста, сумку, — попросил Мещеряков детей. Сумка моментально оказалась на полу, а вот уже на руках самого Артёма — Кира. Она сначала даже немного взвизгнула от неожиданности, а потом поняла, что нужно наслаждаться тем, что её сейчас держат на руках. Муромов никогда так не сделает. По этому, стоило мужчине сделать шаг, как она прижалась к нему и обхватила руками его спину. Голову положила на плечо. — Знаешь, Артём, я будто бы снова стала маленькой, — улыбнулась бывшему мужу Кира, когда тот вернул её на пол. — Меня на руках в последний раз держал… — стала вспоминать. — Ты, когда я родила Арину и Пашу. Чуть ли не каждый день брал на руки. — А разве Муромов тебя из ЗАГСа на руках не выносил? — удивился Арт. — Нет, — опечалено ответила бывшая Сменкина. — Его мама ему запретила, ведь у него кости слабые. — Тоже мне, — хмыкнул он. Артас побежал вниз за сумкой и детьми, а вот Кира, на правах бывшей хозяйки, спокойно открыла дверь. Когда она зашла в коридор, по телу разлилось приятное тепло. Она сама обустроила эту квартиру так, как хотела. Шумно вдохнула воздух. Как и семь лет назад здесь приятно отдавало ванилью. Вроде бы, хозяйка ушла, а запах остался. Быстро сняла плащ, разбулась и по-хозяйски, как могла сделать семь лет назад, влетела в гостиную, плюхнулась на диван и, обняв подушку, осталась там лежать, свернувшись в комочек. — Вот и пришли, — послышался из коридора голос Артёма. Дети, что бывали в этой квартире намного чаще, чем Муромова, тоже, по-хозяйски бросив обувь и куртки, побежали в гостиную. Хотели было опять попрыгать на диване, как это обычно бывало, когда им разрешали остаться на день-два с отцом, только увидели там маму. — Кир, ты чего? — усмехнулся Артишок, увидев бывшую жену, свернувшуюся в комочек. — Да так, — вздохнула Муромова и не хотя поднялась. — Я так давно здесь не была! Тут же ничего не изменилось! Мои обои, моя расстановка мебели! У Ильи всё по-другому… — Так, вы приехали, чтобы отдыхать, а не заморачиваться по пустякам, — напомнил Арт. — Да и тем более, зачем мне менять то, что сделала ты, если мне оно нравится? — Артём, — покраснев, легонько толкнула она бывшего мужа в плечо. — Ладно, я писать Илье отмазку пошла…***
За окном темно. На кухне сидят мужчина, женщина и двое детей. Эта картина вполне напоминает ужин обыкновенной, дружной семьи. Только вот, её нет. Есть бывшие муж и жена и их дети, что хотят, чтобы родители вновь были вместе. — Мам, пап, а почему вы не хотите снова жить вместе? — спросила вдруг Арина. — Ну вы же так хорошо общаетесь. — Ариш, понимаешь, я с вашим папой уже не любим друг друга, — стала говорить Кира, сильно удивившись такому вопросу. — Раньше, да, мы души друг в друге не чаяли. А потом стали потихоньку друг от друга отдаляться. В итоге и вовсе поняли, что больше ничего друг ко другу не чувствуем. — Жалко-о-о, — опечалено вздохнула девочка. — Мам, а папа говорил, что у тебя была двойка в четверти по географии, — начал Павлик. — Ты была двоечницой в школе? — Паша, ваша мама похожа на двоечницу? — серьёзно спросил отец, на что дети отрицательно помотали головой. — Ваша мама, умная и красивая. А одна двойка в четверти не говорит, что мама была глупой. Наступила тишина. Она иногда прерывалась стуком вилок о тарелки. Но вдруг её неожиданно разрезал звук пришедшего сообщения. — Это, наверное, Илья, — подскочила Кира и пошла за телефоном. — Папочка, а мы завтра пойдём в зоопарк? — спросила вдруг Арина. — Конечно, Солнышко, а что? — улыбнулся Артём дочке. — Я просто хочу животных покормить, — смутилась девочка. — Они такие миленькие! — Аришенька, обязательно покормишь, — потрепал он её по голове. — А сейчас давай сама покушаешь, хорошо? — Хорошо, — улыбнулась она. — Арина, Паша, поездка в Москву с папой отменяется до весенних каникул, — на кухню зашла Муромова. — Он не сможет. Сейчас вы сами выбрали вместо Москвы неделю с Артёмом. А на зимних каникулах у них будет сделка с партнёрами из Японии. Так что только весной. — Ничего страшного! — хором воскликнули дети. — С папой интересней, чем с Ильёй!***
Темно. Во всей квартире. Арина и Паша спят в своих комнатах. Артём в гостиной. Отгадайте, где горит свет? На кухне. А кто там сидит? Правильно, Кира. Ей не дают покоя мысли о том, что Артём прав. Илья ведь никогда не был лучше него. С Ильёй жить не так, как с Артом. Тот всё запрещает, вечно ревнует, всегда недоволен. А Артём… Артём, он другой! С ним всегда интересно и весело! На Арта можно было обидеться, чтобы потом он придумывал милые способы вымолить прощения. Арт без повода дарил ей цветы; как она говорила, откармливал шоколадками; всегда всё разрешал! Первые два года их брака прошли так же, как и школьные годы. Оба не до конца осознавали, что теперь они муж и жена. Половина следующего года была осознанием и наслаждением браком. Вторая же половина и три месяца четвёртого года — томительным ожиданием двух маленьких чудиков. Тогда оба не знали, что через десять месяцев единогласно подадут на развод. — Развод, — тихо повторяла Муромова, сидя на кухне и попивая чай. — Развод. Вдруг послышалось шарканье тапок и тяжёлое дыхание. Явно это был не один из двойняшек. Быстро встав, Кира стала метаться по кухне, в попытках спрятать пустую коробку от конфет, убрать крошки со стола и спрятать чашку с очередным чаем. Ну, а также потушить свет и сделать вид, что её здесь нет. — Кира, я знаю, что ты здесь, — усмехнулся Артём, заходя на кухню и включая свет. — Я всё видел. Кира вышла из-за шторы с опущенной вниз головой. — Ну и к чему весь этот цирк? — улыбнулся он и налил себе воды. — Доставай печенье и делай мне чай. Компанию хоть тебе составлю. — Так просто? — удивилась женщина, напрочь забыв о том, что она для себя решила. — Без криков? И даже не заставишь меня лечь обратно спать, ведь мне завтра на работу? — Илья так делал? — испуганно спросил мужчина и подошёл к бывшей жене. — Он кричал? Можете руку поднимал на тебя? Ты только скажи, я ему сразу! — Тише, не кричи, дети спят, — попросила Кира. — Нет, Артём, всё хорошо. Меня просто, первое время… Ну, после развода… Я ж тогда тоже на кухне допоздна засиживалась… И мама меня вечно заставляла спать… — Кира, я же вижу, что ты врёшь, — серьёзно подметил Арт. — Лучше скажи правду. — Я устала, — она вдруг обняла его. — Я сильно устала. Каждое утро я встаю раньше всех. Бужу Илью, бужу детей. Собираю всех троих. Кормлю их. Потом сама в спешке собираюсь на работу. Ещё целый день провожу в нудной конторе. Забираю детей из школы, кормлю их. Делаю с ними уроки. Потом встречаю Илью и мы ужинаем. После он уходит работать в кабинет, и слова не сказав, а Паша и Арина занимаются своими делами. Тогда я приступаю к уборке. Примерно до половины десятого. Ложу малых спать, если они сами не легли. И сама вырубасюь. Ни дня… Да что там, ни часу на себя. — Ты ж моё золото, — обнял в ответ бывшую Сменкину Артишок. — Чего ж ты тогда за Муромова вышла, если всё так плохо? Если ты не хотела такой жизни? — Ты помнишь, что я хотела? — удивилась она. — Конечно, Кир, — усмехнулся он и потрепал её по голове. — Ты хотела, чтобы и муж принимал участие в воспитании детей. Чтобы помогал. Любил тебя по-настоящему, а не для галоч… Он запнулся. Кира, положив свою голову ему на плечо, тихо сопела…***
Утро. У бывшей Смекиной на телефоне звенит будильник, пытаясь разбудить её. Не хотя она всё-таки просыпается и встаёт. Какого же было её удивление, когда под боком не было спящего Ильи, а на часах восемь утра. Женщина, конечно же, подумала, что опаздывает. — Паша, подъём, — сонно сказала она, зайдя в комнату сына. — Арина, тоже вставай, — заглянула к дочке. После этого Кира пошла на кухню, ведь в голове всё наконец-то встало на свои места и она вспомнила, что на целую неделю у Артёма. — Артём, подъём, — решив, что лучше пройти мимо, сказала Кира. Однако, Артёма в гостиной не было. Так же, как и детей в своих комнатах. — Доброе утро, Кира, — сказал Мещеряков, когда Кира зашла на кухню. — Артём? — удивилась она. — Арина? Паша? А что вы здесь делаете? Я же только что вас будить ходила. — Доброе утро, мамочка, — дети стали обнимать маму. — А папа просто решил тебе сюрприз устроить, — улыбнулась Аришка. — Сам нам одежду приготовил и завтрак. — Да, а будильник твой, что на шесть утра у тебя стоял, перевёл на восемь, — подтвердил слова дочки Арт. — Чтобы ты хоть чуть-чуть побольше поспала. Всё равно я ж всё сделал. — Да, а встали мы и сами рано, — договорил Павлик. — Хотели тебя разбудить, но папа сказал, что ты поздно легла, по этому мы не стали этого делать. Садись с нами завтракать. — Да, вот это сюрприз так сюрприз, — усмехнулась Кира. Для неё это было очень неожиданно. Илья бы так никогда не сделал. — Спасибо вам. — Ну, просто должна же ты была хоть сегодня выспаться, — обняла Арина маму. Уже через пол часа они все толпились в коридоре. Почему все? Артём там стоял потому что решил Киру на работу отвести. Да и машину на обратном пути помыть. А Арина и Паша просто с папой захотели поехать. — А ты чего на работу не едешь? — спросила Кира. — А я отпуск за свой счёт взял, — хмыкнул Арт, помогая бывшей супруге одеть пальто. — И ты возьми. Всего на недельку. С детьми вместе каникулы проведёшь. — Спасибо, — ответила она, застёгивая пуговицы. — А за отпуск даже не знаю… — Мам, папа дело говорит! — весело воскликнул Павел, катаясь на пуфике, что стоял в коридоре. — Возьми отпуск! — Паша, дай я! — топнула ножкой Арина. — Видишь, Кира, Паша сказал, что я дело говорю, — поддержал сына Артас. — Нет, ну правда, возьми отпуск. Когда тебе ещё выпадет такой шанс? Целая неделя отдыха! — Ну, а как же работа? — всё ещё сомневаясь, спросила она. — А работа подождёт, — положил он свои руки ей на плечи. — Знаешь, жила бы ты со мной, могла бы вообще не работать. Дома бы сидела и делала, что хотела. — Ну, живу я не с тобой, — вдруг похолодела Муромова. — Так что работаю. — Мама, папа! — обиженно воскликнула Арина, топнула ножкой и скерстила руки на груди. — А Паша мне не даёт покататься! — Паша, — хором протянули родители. — И вообще, никто не катается, мы выходим, — чуть строго добавила Кира.***
Примерно так и прошла вся неделя. Только Кира взяла отпуск. Сегодня в зоопарк, завтра в кино, послезавтра ещё куда-нибудь. В общем, неделей были довольны все. Особенно Паша и Арина, ведь, пусть и ненадолго, но они смогли окунуться в ту жизнь, которая была в первые десять месяцев их жизни. Когда оба родителя вас любят, когда оба родителя вам родные. Когда они снова вместе… — Мамочка, а почему ты не хочешь вернуться к папе? — спросила вдруг Арина у Киры, которая укладывала её спать. — Ну, Ариш, я же уже много раз говорила, — вздохнула она. — Я его… — запнулась. Как-то не по себе стало. Мысли путались в кашу и создавалось такое впечатление, будто бы сердце всё ещё любит. — Я его не люблю. — А папа? — спросила девчонка. — А папа любит тебя? — Я не знаю, — горько ответила Кира. А в мыслях всё чаще мелькали обрывки памяти их семейной жизни. — Наверное, нет, мы же не вместе. — Ясно, — тяжело вздохнула Арина. — Спокойной ночи, мамочка. — Спокойной ночи, солнышко, — поцеловала Муромова дочку в лоб. Она вышла из комнаты дочери и пошла в свою. Точнее, в когда-то их спальню. Но только Арина хотела закрыть глазки, как к ней в комнату постучались. — Ариш, не спишь ещё? — шёпотом спросил папа, заглянув в комнату. — Ещё нет, папочка, а что? — ответила малышка. — Я хотел спокойной ночи тебе пожелать, — улыбнулся Артём и присел на край кровати. — Пап, а ты любишь маму? — спросила вдруг Арина. — Ну нет, наверное, — хмыкнул Арт, призадумавшись. — Мы же не вместе. — Так наверное или же нет? — вновь спросила девочка. — Ну… — он запнулся. В его мыслях тоже стали всплывать обрывки памяти, в которых они ещё были вместе. — Нет. — Ясно, — вновь вздохнула она. — Спокойной ночи, папочка. — Спокойной ночи, зайчик, — он поцеловал её в нос, на что девочка смешно его поморщила. Вот и Артём покинул комнату дочки, оставляя её с мыслями один на один. Да и сам оставаясь один на один со своими мыслями. И всё, же почему они развелись? Кажется, что на этот вопрос никто не сможет дать ответ. Арт прошёл на кухню, чтобы сделать себе чай и увидел там сидяющую в раздумьях бывшую супругу. Тоже с чашкой чая в руках. — Кир, ты чего спать не ложишься? — спросил он, делая чай себе. — Да что-то не хочется, — как-то безжизненно хмыкнула в ответ Кира. — А ты чего не ложишься? — Да что-то тоже не хочется, — ответил он и сел напротив. Первые пол часа они сидели молча, изредка вспоминая о чае, что уже успел остыть. Оба были поглащены своими мыслями. Правильнее будет сказать, что они сейчас думали об одном и том же. — Кир/Арт… — сказали они одновременно, поднимая друг на друга взгляды. — Говори-говори, я потом скажу, — первым опомнился Артишок. — Да нет, говори, — возразила Кира. — Ты же первый сказал. И снова тишина. Но она задержалась всего на минуты две-три. — Кир, вот скажи честно, — попросил Артём, вновь поднимая взгляд на бывшую супругу. — Ну разве тебе нравится жить с Ильёй? — Артём, — упрекнула его она. — Нельзя задавать такие вопросы… — задумалась. — Хотя, ты знаешь, я ненавижу его! Нет, я не говорю, что не люблю его, но он просто иногда так меня бесит! Я устала от такой жизни. Дом-работа-школа-дом. Итак каждый день. Хотя иногда бывает дом-школа-работа-дом. Он не берёт меня ни на какие встречи, ни на ужины. Хотя его друзья берут своих жён. Кроме дома и работы ничего не вижу. Я не хотела так… — Ой, прости, не знал, что всё так плохо, — он вновь опустил взгляд на чашку с чаем. — Говори ты. — Артём… — теперь она подняла на него свой взгляд. — А ты ещё любишь меня? — Я? — удивился Арт, тоже поднимая взгляд. — Да, — подтвердила она. — Хотел бы, чтобы я вновь была твоей женой? — Это твой вопрос или ты для Арины? — спросил он, вставая и подходя к ней. — Это мой, — нервно ответила она и тоже встала. И они стояли и смотрели друг другу в глаза. Между ними было совсем маленькое расстояние, но уменьшить его не решался ни один из них. — Ну так что? — спросила она. — Хочу, — ответил он. — Точнее я всё ещё люблю тебя и хотел бы, что бы ты вновь была моей женой. — Я тоже. — Что тоже? — Я тоже тебя люблю и хотела бы вновь стать твоей женой. И вновь тишина. Только вот Артём сократил то расстояние на минимум, а если быть точнее, то вообще убрал его, поцеловав Киру. Она ответила на поцелуй и зарылась своими маленькими пальчиками в его вечно взъерошенные локоны…***
Утро. Сегодня Кира вернётся к Муромову. Она разрешила двойняшкам остаться с папой на ещё небольшое количество времени с учётом того, что в школу он будет возить их сам. Но сейчас ещё все спали. И он, и она, и дети. Однако рано или поздно, но всё хорошее заканчивается. Вот и спокойному утру в доме Мещерякова пришёл конец. — Доброе утро, Кир, — потянувшись, сказал Артём и поцеловал бывшую супругу в щёчку. — Артём, это было неправильно, — сказала вдруг Муромова. — Что было неправильно? — улыбнулся он и повернулся к ней лицом, подставляя под голову руку. — Ну всё это, — она развела руками. — Вчера мы не думали о том, что говорим. Не осознанно. — Кир, что ты такое говоришь, — он обнял её. — Я говорил всё осознанно. И могу повторить это сейчас. — Значит я говорила не осознанно, — повернулась она к нему. — Так нельзя. У меня есть Илья. У тебя, наверное, тоже кто-то есть. Мы сделали свой выбор семь лет назад. — Нет, Кира, нельзя делать так, как сейчас делаешь ты, — возразил Артём. — Нельзя сначала признаваться в любви, а потом на утро говорить, что ты всё, что было вчера ты делала неосознанно. — Значит, раз так говорю, я глупая, — хмыкнула она. — Нельзя… Но я не могу уйти от Ильи. И сказать ему, что мы переспали я тоже не могу. Он может сделать после того, как узнает, всё, что угодно. От него не знаешь чего ожидать. — Ну, хочешь я ему скажу? — стал спрашивать он. — Хочешь я всё сделаю сам? Ну нельзя же так! Кир, я люблю тебя! — Нет, не надо ему говорить! — возразила Кира. — Просто забудь всё, что было вчера. Пусть всё будет так же, как прежде. — Кир, ну мы же не маленькие дети, — возмутился Мещеряков. — Нам по тридцать два года, а мы до сих пор так и не могли сказать друг другу, что любовь не прошла! И сейчас ты хочешь уйти? — Да, я хочу уйти, — серьёзно ответила она. — Ещё семь лет назад мы подали на развод потому что оба больше не любили друг друга! Мы сами сознались друг другу в том, что всё! Прошла любовь! А сейчас ты говоришь, что любишь меня? — Ты же сама вчера тоже самое сказала! — вновь возмутился Артас. — Кир, семь лет назад мы сделали ошибку! Мы… — Забудь, что я сказала! — перебила его Муромова. — Я сказала, что люблю только потому, что ты так сказал! Всё, закрыли эту тему! Я остаюсь с Ильёй…***
— Больная у вас какая-то любовь, — усмехнулся Фил. — То души друг в друге нечаете, то ненавидите! Что с вами не так? — Если бы я знал, то был бы сейчас дома с детьми, — грубо кинул Артас. — М-да, Артём, разве это тот Мещеряков, с которым я шипперил Киру? — спросил Филипп. — Разве это тот Артём, который ради Киры горы свернёт? Разве это тот, который ревновал Сменкину к Муромову, хотя потом выяснилось, что между ними ничего нет? Разве это тот Артём, за которого она выходила замуж? Ты стал тряпкой, Мещеряков, прогнулся под каблук! — Когда это? — возмутился Артём. — Фил, ты не беси меня, пожалуйста. Я к тебе за советом, а ты ко мне спиной поворачиваешься. — Да-да, Арт, ты стал тряпкой! — возразил Черных. — Раньше вы были два просто несовместимых человека! Труднохарактерные по отдельности и взрывная смесь вместе! А сейчас трудный характер только у Киры. Она, несмотря на развод, держит маску холодной и железно грубиянки по отношению к тебе. А вот ты не смог. Один звонок и бегаешь у её ног с тапочками в зубах. Ты как просил её дать тебе с детьми увидеться? Давай начнём с того, что ты просил! Ты должен был сказать: «Кира, через час в кафе, с детьми!». И всё! И она бы всё равно послушалась! А ты… — Фил махнул рукой. — Нет между вами больше той драмы, что была в школьные времена. — Всё, выплеснул эмоции, шиппер недоделанный? — строго спросил Мещеряков. — Спасибо, друг! Я к тебе за помощью, а ты так!***
Однако, некоторое время спустя Арт понял, о чём говорил Филипп. Между ними и вправду нет больше тех чувств, что были даже в школьные времена. Как же они старались скрыть, что влюблены! Как ссорились, лишь бы не выдавать своих чувств. А потом! Как долго они делали вид, что не замечают друг друга, встречаясь за спинами друзей? Как долго они отнекивались от очевидного, когда все узнали об их свиданиях? Между ними с утра могла произойти третья мировая, а вечером они как ни в чём не бывало сидели и смотрели фильм! — Пап, а почему мама оставила нас у тебя аж на три дня? — спросила вдруг Арина за ужином. — Она обычно не разрешала, а сейчас мы с ней только созваниваемся. — Это из-за того, что Илья сказал ей отдать нас тебе? — вдруг на полном серьёзе спросил Павел. — Он говорил маме, что хочет отдать нас тебе. — Или мама нас разлюбила? — спросила вдруг Ари, а на её глазах задрожали слёзки. — Ариночка, ну с чего ты это взяла? — подхватил дочку на руки Арт. — Мама любит вас. Она просто подумала, что раз вы давно просили остаться чуть больше, чем на день-два, то она вам разрешит. Если бы она вас не любила, то не разрешила бы. — Правда? — обняла девочка отца. Получила в подтверждение кивок. — Вы самые лучшие родители! — она сильнее прижалась к нему. — Жалко лишь, что не вместе. — Я бы так не сказала, — услышали все звонкий голос Киры. — Мамочка! — кинулись к ней с объятиями дети. — Ты приехала! Обняв детей, Муромова подошла к бывшему супругу. Но так и замерла в нерешительности. Она должна была ему рассказать, что здесь делает с вещами и ещё такая счастливая. — Привет, — решив послушать совета Фила, холодно поприветствовал бывшую супругу Артём. — Ну говори, чего такая счастливая? Прямо светишься от счастья. — Я… — она замялась и села на соседний стул. — Я подала на развод. Эти слова ввели Мещерякова в ступор. Арина и Паша подошли чуть ближе и стали молчать, как мышки. — Да? — серьёзно спросил он. — Я рад за тебя. — Спасибо, — она опустила взгляд вниз. Осторожно, опечалено и чуть даже разочарованно спросила. — А тебя не интересует, что я буду делать дальше? — Ну, наверное, ты приехала забрать Арину и Пашу и вернёшься к своему отцу? — спросил Артас, изогнув бровь. — Ну… Не совсем, — она замялась и стала перебирать пальцами, явно не решаясь что-то сказать. Заметив такую нерешительность бывшей жены, его взгляд потеплел. Да Фил был прав. Но только в чём-то. Если Кира первой снимает маску холодной грубиянки, то почему он должен быть груб по отношению к ней? Кто бы и чтобы не говорил, всё-таки нужно слушать сердце, а не примерять маски. — Что не совсем? — мягко спросил Арт и накрыл её ладони своими руками. — Ну, ты не совсем прав, — она подняла на него взгляд и улыбнулась. — Я передумала. Ты прав. Нельзя делать так, как я поступила. Да и тем более… Я тогда наговорила глупостей. Простишь? — Ну же, я даже не злился, — тепло усмехнулся мужчина. — Я знаю тебя, как себя. И знаю, что ты не всегда сразу понимаешь, что именно тебе надо. Ну, а холодная и гордая пацанка Кира Сменкина это всего лишь одна из сторон твоего «я». Ты умеешь быть другой, мне ли не знать. — Тогда мы снова вместе? — Кира заправила выбившуюся прядь за ухо. — Да, снова вместе, — улыбнулся Артём. Наступила тишина. Они смотрели друг другу в глаза, совсем забыв, где находятся. — Стоп-стоп-стоп! — воскликнула вдруг Арина. — Я не поняла! Вы теперь вместе? — Да, — чуть растерянно ответили оба родителя. Быстро отвели взгляды в сторону. — Это значит, что мы теперь не будем жить с Ильёй? — всё равно не до конца понимая, что только что произошло, спросила Арина. — Арина, не строй из себя глупышку, — усмехнулся братец. — Ты прекрасно поняла, что мама снова станет Мещеряковой. Так же, как и мы…