Я тебя никогда никому не отдам

Ульяна ушла переодеваться в спальню. Я дождалась момента, когда она закроет дверь, а потом проследовала за ней. Я тихо отрыла дверь и встала на проходе. Когда Ульяна раздевается, она скидывает вещи на кровать. На кровати лежала её юбка и рубашка, а значит, она сейчас была только в колготках и лифчике. Я услышала, как она снимает резинки, потом стала расчёсывать волосы. Саму Ульяну я не видела за шкафом, но точно знала, что она сейчас смотрится в зеркало и прихорашивается. В какой-то момент она отошла и стала убирать вещи с кровати в шкаф. Закрыла дверь и увидела меня. Улыбнулась и снова отвернулась к зеркалу. Она ещё не расчесалась. - Смотришь? - Смотрю, какая ты красивая у меня. Я знала, что эти слова её зацепят. Она бросила расчёску на кровать и подошла ко мне. Ульяна мягко взяла меня за плечи, наклонилась над моим ухом, тихо прошептала: - Ты ещё красивее, - а потом отошла и села на кровать. Я скрестила руки на груди и оперлась о стенку. - Ты же знаешь, что это не так. Она улыбнулась и отвела взгляд. - Какую мне причёску сделать? Она спрашивает у меня это каждый раз, когда приходит с работы, и каждый раз я отвечаю ей одно и то же. - Никакую не делай. Мне нравится, когда твои волосы свободны. Она отложила колготки, чтобы потом постирать, а сама подошла ко мне в одном нижнем белье. - Не могли бы вы выйти? Я беззащитна перед вами. Она снова начала свою игру. - Не беспокойтесь. Я женского пола, как и вы. - А если я стану настаивать? - Мы обе знаем, что вы не станете этого делать. - Хорошо, вы меня раскусили. - Как и всегда. Она отошла к кровати и стала одеваться. На этот раз она надела шерстяные носочки, которые я ей связала, футболку и обычные домашние девичьи шортики. Ульяна подошла ко мне и положила руки по обе стороны моей шеи. - Что бы ты ни говорила, а я тебе точно скажу, что ты очень красивая, и уж тем более красивее меня. Я обняла её выше поясницы и прижалась ближе. - Ты же знаешь, я уже давно не такая, как раньше. - Да. Ты становишься всё лучше и лучше с каждым годом. Я отвела глаза. Она всегда говорит это, но я всё равно лучше знаю своё тело. - Я же толстая… - Ты не толстая, Алиса. - А как же ноги? Ты посмотри на них… - А что с твоими ножками? Ты растёшь – и они тоже растут. - Ульяна… Я отошла от неё и посмотрелась в зеркало, в которое ещё недавно смотрелась сама Ульяна. С зеркала на меня смотрела тридцатилетняя женщина с рыжими, короткими волосами. Я отвела полы халата и показала моей ненаглядной своё тело. Таз был намного шире плеч, а про ноги даже и говорить совсем не хочется… Сзади меня обнимала Ульяна. Она водила пальчиками по моему животику, создавая на моем теле мурашки и такую приятную дрожь… - Ну, а что я говорила? Я повернулась к ней и обиженно посмотрела в глаза. - Думаешь, у тебя толстенькая попа? - Угу… Её руки стали медленно сползать вниз по моему телу. - А мне она безумно нравится… Она схватила меня и прижала к себе. - Неужели тебе нравятся такие толстые девушки? С такими толстыми ногами, толстой… - я не договорила. - Мне нравятся любые ножки, если они твои. И твои ножки совсем не толстые, и попа у тебя очень скромненькая. У тебя же плечи на уровне таза, а ножки у тебя лишь чуть-чуть стали побольше, а ты из мухи слона делаешь. - Ну… - Что «ну»? Ты же весишь всего лишь на несколько килограммов больше, чем когда мы измерялись в лагере. - Ну, больше же… - Ну и годиков прошло, извините меня, десять. - Думаешь, это нормально? - Алиса, - она серьёзно посмотрела мне в глаза, - как бы ты ни выглядела, я всё равно буду любить тебя. Я опустила взгляд и прижалась к ней всем телом. Она пахла духами, которые я ей подарила на восьмое марта. Я принюхивалась и всё больше хотела поцеловать её. - И да, я думаю, это нормально. Я улыбнулась и всё же поцеловала её шею. Она стала гладить меня, закуталась своей рукой в моих волосах и стала нежно кусать меня за ушко… В какой-то момент мы остановились, нам нужно было остановиться. Я отошла к залу и подала ей руку, как принцу. Мы аккуратно сцепились в замочек и пошли на кухню. Ульяна села за стол, я ей подала тарелочку с куриным супчиком. Рядом положила хлеб, ложку и салфетки, а сама встала сзади. - Приятного аппетита. - Спасибо. Ты уже покушала? - Да. Буду тебя охранять. Она поцеловала мою руку и принялась за еду, а я прижалась сзади и укуталась лицом в её волосах. Я знала, что я ей не мешаю, и даже если бы я стала её как-либо возбуждать, она всё равно была бы не против. Во время еды Ульяна была молчалива, а это на неё не похоже. Обычно она что-то рассказывает о работе, о какой-нибудь Надьке, которая опять выпила всё кофе, или о Соне, которая опять заснула на рабочем месте (там, где она работала, работают только женщины. Она специально выбирала такую работу, чтобы я её не ревновала, хотя я всегда верила ей), но сейчас что-то не так. Она просто молчит и, кажется, медленнее ест. Кому-то нужно было что-то сказать. Мне не нравилась такая обстановка. Ульяночка приходит с работы и постоянно разговаривает со мной. Она никогда не молчит и всё время что-то говорит. Это меня успокаивает, я привыкла именно к той, к болтливой Ульяночке. - Извините, мисс, можно у вас поинтересоваться? - Ох, вы, наверное, ошиблись. ~ Слава Богу, что ты откликнулась… ~ - Прошу прощения? - Я уже давно миссис. Может, вы меня с кем-то путаете? - Ой, погоди, а чем «мисс» от «миссис» отличается? Вот так вот я иногда «обламываю» - как говорит Ульяна – её игру. Игру, в которую мы стали играть после того, как Ульяна стала много читать. Ещё и меня заставила потом читать вместе с ней. Уже несколько лет мы вместе по очереди читаем вслух друг другу книги. - Мисс – ещё незамужняя, а миссис – замужняя. - Кхм... Никогда бы не подумала, что такая молодая девушка, как вы, уже состоит в браке. Она доела. Ульяна положила ложку в тарелку, вытерла рот салфеткой, повернулась ко мне и прижалась к моей груди. Мы замолчали. Она часто так делает. Может иной раз замолчать, а может просто перевести тему. На кухне горел одинокий свет. За улицей было темно, давно разбушевалась метель. Во всей квартире горел свет лишь на кухне, поэтому сейчас меня пугали все тёмные углы. - Я люблю тебя. Она прижималась сильнее и сильнее. Мне ничего не оставалось, кроме как положить руки ей на голову и прижать к себе. - Я тоже люблю тебя. Ульяна повернулась телом и подняла голову. У неё был умоляющий взгляд, и я знаю, что она сейчас мне скажет. ~ Я уже всё знаю, милая моя. ~ Она стала водить пальчиком по моей ключице, медленно занося свои руки мне под халатик. А я ведь «беззащитна» - как говорит Ульяна - перед нею. И самое забавное, что я всегда надеваю самую лёгкую одежду на себя перед приходом Ульяны с работы. И всегда даю ей шанс оставить меня без одежды. И даже если она не хочет, я всё равно останусь без одежды в конце дня. - Наденешь сегодня чулочки ради меня? Этот её пронзительный, тихий, жалобный голосочек… Так же совсем нечестно! Она знает, что я никогда не отказываю ей, когда она так просит. - Которые беленькие? - Беленькие. - С лифчиком или без? - Как я люблю. Я улыбнулась. Меня всегда счастливит её «как я люблю». - Как скажешь. - Просто я хочу, чтобы сегодняшний день нам запомнился… Ульяна опустила голову. Она стала взволнованной. Никогда такого не было, когда дело доходило то обсуждения моих вещей, в которых я буду с ней спать. И даже когда мы с ней спали совсем без нижнего белья, она так не волновалась. - Что-то случилось, Ульяночка? - Я хочу, чтобы… Она встала с кресла и подошла ко мне. Я была в ожидании чего-то страшного. - Алиса, мы с тобой живём вместе уже… - Мы уже с тобой больше десяти лет вместе. Что ты хочешь сказать? Скажи, пожалуйста. Мне становится дурно… Мне и вправду становилось не по себе. Я отошла и чуть-чуть открыла форточку. - Нет-нет, ничего такого… - она стала по-детски, как много лет назад, махать руками перед собой и ошарашенно смотреть на меня. – Просто… Она что-то не могла мне сказать. Я взяла её за руку. - Ульяна, успокойся. Давай присядем? Она кивнула. Мы сели на диван почти вплотную. Я взяла её за руки и пристально смотрела ей в глаза. - Да нет-нет, всё хорошо… Я думаю, уже подошёл тот момент, когда нам нужно с тобой поговорить о нас поближе. - Я не понимаю, Ульяна. - Мне кажется… - она отвела взгляд и как будто что-то искала в тёмном зале. – Мне кажется, я доросла до… - До чего, Ульяна? Говори же! Неужели она хочет сказать, что доросла до нормальной совместной жизни? Что она выходит замуж? До чего она доросла?! Я не понимаю! Ульяна закрыла глаза, три раза глубоко вздохнула и три раза выдохнула, потом успокоилась и открыла глаза. Взгляд её был как никогда серьёзен и напряжён. Я сильно испугалась за неё. - Я хочу, чтобы сегодня ты сделала меня женщиной, – она немного промедлила а потом ещё серьёзней добавила: - Своей женщиной. - Боже, Ульяночка, как же я… Она меня взяла за запястье и прижала к себе. - Пожалуйста, любимая моя. Я хочу быть лишь твоей. - Ульяна… Ульяночка стала размываться у меня на глазах. Я прижала руки к лицу. - Почему ты плачешь, Алиса? Прости меня, прости, я не знала… - Нет-нет, - я стала вытирать глаза от слёз, - что ты, всё хорошо… - А что же так, миленькая моя? - Не знаю, само как-то, - я улыбнулась ей, - наверное, от счастья… Лишь моей… - Да, я хочу доказать тебе, что буду только твоей женщиной, и до конца своих дней буду лишь с тобой. Я опустила голову и молча потянула к ней руки. Она обняла меня, давая и мне обнять её. - Я люблю тебя, я очень тебя люблю, солнышко моё… - Я тоже очень тебя люблю, котик. Я тоже люблю тебя… Ульяна похлопала меня по спине в знак утешения. Кроме нас в комнате не было ни души. Вокруг была кромешная тьма, лишь я с Ульяной сидим на диване и обнимаемся. За окном зима, декабрь, метель. Нам никто не помешает, никто нам не запретит быть вместе. Мы будем вдвоём, и никто нас друг от друга не отнимет. А если же судьба, не дай Бог, сделает свой подлый ход, то пусть делает с нами двумя. Пусть мы будем всю жизнь вместе, а когда помрём, когда придёт смертный час, мы будем всё равно рядом, и что будет потом, мы тоже узнаем лишь вдвоём, вместе. Я и моё рыженькое солнышко. Я и моя любимая Ульяночка.