My Chemical Romance — SING
Габриэле Марино лежал в кровати, ласково перебирая прядки своей жены. Карлотта лежала у него на плече, подушечками пальцев вырисовывая невидимые узоры на оголенной мужской груди, иногда касаясь кожи губами. Из приоткрытого окна прохладный воздух оседал на обнаженной спине мафиозной донны, заставляя изредка ежится, но все равно лениться подтянуть одеяло выше. В какой-то момент женщина, обнимая мужа за шею, прикрыла глаза и устало заметила: - Джулия действительно думает, что ее никто не слышит? Тот не сдержал смешок и поцеловал светловолосую макушку. - Дай ребенку поиграть в шпиона. Пускай думает, что родители не слышат ее ночных похождений. - Да. Когда давно должна спать. Ночь — не время для детских игр. - Вот именно. Она для игр взрослых, — хмыкнул Габриэле. — Да ладно, Лотти, посидят дети ночью, поговорят, что плохого? - В том, что они дети и что сейчас около часа ночи, если не больше? - Надо радоваться, что они вообще начали налаживать контакт. Фонг говорил, что Кёя не очень хорошо сходится с людьми, поэтому то, что даже посреди ночи они решили пообщаться — очень и очень хорошо. - Слушай, это вы тешите себя надеждами о том, что в будущем они сойдутся. При этом действия Лауры ты осуждал. И я по-прежнему считаю, что Джулии стоило бы учить английский в академии, а не японский… пусть у нее и хорошо получается. - Милая, твоя сестра организовала помолвку своего ребенка, когда Эмилии было два года. Я бы больше хотел, чтобы Джулия сама согласилась, а не слепо последовала решению родителей, — мужчина зевнул и устало потер глаз. - Знаешь, если маленькому ребенку расписать все плюсы помолвки с наследником японской мафии, думаю, тут с радостью последует «да-да-да, я хочу!». Иллюзия выбора всегда отлично помогает в таких случаях. И вообще, вдруг Джулия просто пошла его проверить? Или ее прогнали из комнаты? Мальчишка-то с характером. - Нет… думаю, с этим все в порядке. Лотти, почему ты не можешь быть более оптимистичной? — губы Габриэле тронула мягкая улыбка. - Мне достался муж-сводник. О каком оптимизме может идти речь? — синьора Марино лежала с закрытыми глазами, готовая провалиться в дрему. — Из вас всех меня радует одна Лилиана — спокойная, уравновешенная и хоть иногда меня слушает. - Дождись переходного возраста, дорогая. Мне кажется, она успеет нас всех удивить. - Учителей в лицее и без него удивляет. Думаю, с Кёей, если захочет, тоже сможет говорить по-японски более свободно, чем Джулия. - Не уверен. Понимаю, что Лилиана — маленький гений, но желания общаться в ней намного меньше, чем у Джулии. Она постоянно в книгах, в технике все сильнее пытается разобраться… - Я не думаю, что это плохо, дорогой. Не беспокойся, она не станет затворницей. Хорошо, что ее тянет к знаниям. По крайней мере, она общается с Джулией, общается с одноклассниками в лицее. Боишься, что замкнется в себе? - Нет, — Габриэле усмехнулся. — Нашим детям это вряд ли грозит. Может, свозишь всю эту ватагу завтра в конную школу? Думаю, им понравится. - Дай угадаю — вам с Фонгом надо обсудить дела? - Именно так. Вы погуляете по городу, проведете вместе время, а мы потом присоединимся. - Думаю, другого варианта пока не предвидится. Но хорошо. Занимайтесь своими делами. Только полностью у ребенка-то отца не забирай. Мне кажется, Кёе и так его не хватает, зная все разъезды Фонга. Большую часть которых, уверена, тебе он не сообщал. - Да, ты права… что насчет совместного ужина в нашем ресторане? А затем сводим детей в парк аттракционов. Мне кажется, это очень хорошая идея. - Давай подумаем об этом завтра? — синьора Марино чуть зевнула, прикрывая рот ладонью. — Ты меня успел полностью выжать и утомить. - Хорошо, — мужчина все же дотянулся рукой до ткани пододеяльника и за край потянул его выше, чтобы лучше укрыться. — Спи спокойно, душа моя. Карлотта хмыкнула и улыбнулась. - Суровый дон Ламенто такое говорит своей жене… всегда приятно это слышать, будто в первый раз. - С вами я не такой уж суровый, — Габриэле приподнял лицо жены за подбородок и длительно поцеловал ее, пока женщина прикрыла глаза. — Спокойной ночи, дорогая. - Спокойной ночи, дорогой.***
Деятельность в поместье мафиозной семьи Ламенто кипела с самого утра. Еще пока хозяева и их гости не проснулись, по всему дому едва слышно проносилась прислуга, стремясь не нарушить хрупкий к раннему времени сон и выполнить свою работу. Обычно из домочадцев раньше всех просыпалась Карлотта Марино. Тихо, чтобы не разбудить мужа, поднималась с кровати, поверх ночной сорочки надевала шелковый халат и спускалась на первый этаж, чтобы сделать себе кофе. Даже несмотря на бодрствующего на тот момент повара, утренний напиток женщина варила себе сама и выпивала наедине со своими мыслями и рассуждениями. Позволяла себе свою небольшую традицию до того, как ее родные проснутся. Потом уже приводила себя в порядок, переодевалась в домашнее платье и будила мужа, если ему надо было куда-то с самого утра. Если нет, то позволяла поспать подольше. В конце концов, она была Правой рукой главы семьи Ламенто, потому некоторые дела ложились прямо на хрупкие — на вид — женские плечи. Потому Габриэле и находил часто жену в ее кабинете с какой-нибудь финансовой сводкой в руках. К тому же, если ему везло проснуться с ней в одно время, то одиночное питье кофе превращалось в их дуэт. В это утро донна Ламенто проснулась без своего мужа рядом. Часть кровати, на которой спал синьор Марино, оказалась пуста. Видимо, кто-то решил заняться делами с самого утра. Да и что-то сама итальянка заспалась — время на часах было более позднее, чем то, в которое она привыкла вставать. И этот факт удивил гораздо больше, чем отсутствующий муж. Утренний кофе женщина решила несколько отложить. Вместо этого умылась, переоделась в более подходящий наряд и вышла из комнаты, направляясь туда, где, по ее мнению, сейчас должен был быть Габриэле. Костяшками пальцев постучала в дверь из красного дерева, затем толкая ее внутрь кабинета. - Доброе утро. Решили заняться делами с утра пораньше? — спросила Карлотта, глядя на мужа и его друга. Они расположились за массивным столом и перевели взгляды от бумаг на хозяйку дома, как только та перешагнула порог. - Доброе утро, дорогая. Да, решили время не тратить зря. - Доброе утро, Карлотта. - После длительных перелетов обычные люди больше отдыхают. Фонг, если мой муж насильно вытащил тебя из постели, можешь смело его сдавать, — на губах женщины промелькнула легкая полуулыбка. Азиат посмеялся и покачал головой. - Даже если это было бы действительно так, я не против. - Не пытайся меня дискредитировать, Лотти, — усмехнулся Габриэле. - И не думала. До завтрака вас ждать бессмысленно? — спросила Карлотта, получая кивок от мужа. — Тогда не буду вас отвлекать. Может, сказать, чтобы вам принесли кофе? - Только если сваришь его сама, — Марино откинулся в кресле под смешок друга. - Синьор, вы очень хорошо устроились, скажу я вам, — в женском голосе можно было с легкостью разобрать притворное возмущение. В конце концов, не в характере Карлотты было делать что-то против ее желания, а пожурить мужа — это всегда пожалуйста. Она вышла из кабинета, спускаясь к кухне. Все же свой утренний кофе она еще не получила, и что ей будет сделать вместо одной кружки три? Оказавшись в светлой комнате с высокими окнами, мафиозная дона несколько удивилась, заметив за столом Джулию, которая полулежала на деревянной поверхности, умостив подбородок на сложенные ладошки. Она с интересом наблюдала за тем, как мужчина в фартуке колдовал над продуктами, стремясь приготовить хозяевам и гостям дома вкусный завтрак. Он повернулся, как только Карлотта зашла в комнату, и чуть улыбнулся, на мгновенье отвлекаясь от своего занятия: - Доброе утро, синьора. - Доброе, Альберто. Джулия, я думала, ты еще спишь. Девочка, заслышав голос матери, тут же выпрямилась, словно находилась не дома на кухне, а на каком-нибудь великосветском приеме. - Нет, мам. Я смотрю, как синьор Альберто готовит. Он пообещал научить меня. - Если Вы не против. Юная синьорина, если ей верить, очень увлеклась готовкой, — мужчина все с той же улыбкой посмотрел на Джулию, которая сияла, словно начищенная монета. — По крайней мере, визуально. - Если это не будет мешать ее основному обучению. И если эта самая юная синьорина будет по ночам спать, — донна Ламенто строго посмотрела на дочь, получив на это сдавленное «ой», — а не бегать по коридору вместе с приехавшими гостями. - Мы не бегали… мы сидели в моей комнате и разговаривали, — несколько пристыженно ответила девочка. Карлотта взяла кофеварку, пока их повар продолжил готовить, и принялась варить кофе. - Может быть. Но что ночью надо делать? - Спать. Но потом же я пошла спать, верно? — итальянская речь бодро срывалась с уст ребенка. Все же родной язык был куда привычнее японского. — И проснулась рано. Значит, все хорошо. - В этот раз у вас не получится отвертеться, барышня. Чтобы сегодня такого не было. - Хорошо, мама, — Джулия чуть улыбнулась и уперлась ладошками в стол. — Мам, а правда Кёя хороший? Синьора Марино удивленно посмотрела на дочь. - Хороший? - Да. Он мне много всего интересного рассказал. И с Элем познакомился. Но только не улыбался совсем. - Дорогая, не все любят так много улыбаться, как ты. Лилиана ведь тоже с другими людьми не всегда улыбается, не так ли? И папа тоже. - Но со мной они улыбаются всегда. - Может, и Кёя тебе как-нибудь улыбнется? Если ты его, конечно, не будешь особенно доставать. - Я его и не доставала. Правда. Он был совсем не против. «Умеет же она расположить к себе людей…» — подумала Карлотта, разливая кофе по чашкам. Она не могла сказать, что Фонг был другом семьи. Его она, скорее, рассматривала, как лучшего друга и партнера мужа, с которым и у нее самой сложились достаточно неплохие отношения. Всяко лучше, чем иметь в качестве такой же позиции для Габриэле ее взбалмошного старшего брата, который изредка радовал своими визитами семью Марино. Но у Адриано не было детей, и женщина часто думала, что хвала Деве Марии за это. А у Фонга был сын, и он явно не вписывался в привычные рамки понятия «хороший мальчик». Кёе было не очень комфортно с незнакомыми людьми, и женскому взгляду это оказалось сразу заметно. К тому же, и сам аркобалено Урагана в разговорах подмечал эту черту. Хотя, как любой родитель, в первую очередь он говорил, какой его ребенок замечательный. Быть может, у него действительно были выдающиеся способности в плане физической подготовки и боевых навыков. А еще — огромный потенциал пламени Облака. Карлотта действительно думала, что юному Хибари должны были передаться силы отца, а не матери. Но от Урагана Фонга не было совсем ничего. Зато Облако покойной Хибари Ёрико играло вовсю. Возможно, из этого мальчишки может выйти действительно стоящий глава якудза. И все же он вряд ли был готов подпускать к себе кого-то малознакомого. Джулия же сейчас была практически полной его противоположностью в этом плане. Улыбчивая, веселая, стремящаяся завязать новые знакомства. Может быть, пыл поубавится к более взрослому возрасту, но сейчас картина складывалась именно такой. Младшенькая была очень общительной, но при всем этом друзьями считала только Лилиану и свою кузину-погодку — Эмилию. И все же кругу знакомых собственной дочери поражалась даже Карлотта. А еще она проявляла больший интерес к мафиозной деятельности семьи в отличие от своей старшей сестры, которая категорически была против учебы в Академии мафии и предпочла лицей с информационно-технологическим профилем. Не сказать, что родители были полностью довольны желанием, но шестилетняя Лилиана слишком хорошо подготовилась, заранее зная, где хочет учиться. И была очень убедительна в своих аргументах. Свою роль сыграло еще и то, что Лилиана вряд ли сможет стать новым боссом семьи Ламенто. Переняла она только пламя Грозы матери. Джулия же вовсю щеголяла с Облаком, пока не особенно понимая, как его можно применить. И все же с учетом некоторых характерных черт людей с этим атрибутом, она совсем не походила на замкнутого и отстраненного человека. Хибари Кёя в этом плане преуспел гораздо больше. Но, видимо, маленькая неудержимая итальянка добралась и до него. Женщина усмехнулась своим мыслям. Кто знает, может, желание Габриэле и Фонга соединить их семьи сбудется? Со стороны мафиозного взаимодействия это будет очень хороший ход. С человеческой — только если дети сами этого захотят в сознательном возрасте. Карлотта пусть и была строга и следовала многим устоям, которые приняты не столько в мафии, сколько в высшем свете вообще, но брак по расчету не приветствовала ни в каком виде. Может, сказывались воспоминания юности, но ультиматум Габриэле Марино услышал и принял. Дети должны хоть в чем-то быть предоставлены сами себе. Донна Ламенто разлила кофе по чашкам и поставила их на небольшой поднос. - Лилиана проснулась? — спросила она дочь, которая вернулась к своему безумно интересному занятию. Джулия только пожала плечами. Она не видела сестру с утра. Да и вообще после пробуждения только собралась и прибежала на кухню, потому что там был синьор повар и вдруг сегодня он все же согласится научить ее готовить. Девочке действительно было очень интересно наблюдать за тем, как нож мерно постукивает по разделочной доске или как из самых обычных продуктов получаются настоящие шедевры. Это казалось таким интересным и удивительным, что оторваться не было сил. Карлотта чуть улыбнулась и пошла относить две чашки кофе в кабинет мужа. Когда вскоре всех позвали к завтраку, в доме семьи Марино начался новый день. Кёю не особенно устроил факт того, что отец снова будет не с ним. И так понимал, что в их визите замешана и работа, и деятельность двух мафиозных семей — вопрос только, китайская или японская сторона представлялась Фонгом. Но неужели за все это время он только и будет делать, что сидеть в кабинете хозяина дома или ездить с этим мужчиной по делам? Но Карлотта-сан предложила съездить в конную школу и провести время с лошадьми, пока главы семейств решат свои вопросы и потом обязательно подъедут к ним. Когда к уговорам подключилась новая знакомая хищника, решение пришло само собой. В итоге донна Ламенто вместе с тремя детьми отправилась на конюшню. Джулия всю дорогу щебетала с Кёей, хотя последний по большей мере слушал, что девочка говорила ему про те места, мимо которых они ехали. Пожалуй, выглядела она еще более оживленной и заинтересованной, чем вчера. Старшая дочь четы Марино тем временем молча сидела в телефоне или же смотрела в окно. Лилиана вообще не особенно хотела куда-либо ехать, покидая стены дома. Лучше бы дополнительно прорешала задачи из сборника или попробовала подучить язык. Или попыталась продумать схему или сделать чертеж арбалета, чтобы потом попробовать его модернизировать. Столько было прекрасных вариантов, а ее вытащили на улицу. Она с Хибари Кёей сошлась только в одном — не особенно большом желании общаться. Джулия попробовала было растрясти их и организовать общение, но встретила равнодушие с обеих сторон. Потому и решила уделить внимание новому другу, стремясь познакомить его как можно сильнее с любимым городом. Японец был не особенно против. Джури нравилась ему намного больше, чем другая девчонка. Машина остановилась рядом с большим бежевым зданием, к которому вплотную прилегала огромная территория, обнесенная забором. Там проходили тренировки под открытым небом. В первую очередь, это была конная школа, потому большее внимание уделяли именно профессиональным спортсменам, и только уже в следующую очередь переходили на тех, кто хотел просто прокатиться на красивых и величественных животных. А в том, что Карлотта Марино являлась основателем этого места, для ее детей и некоторых знакомых находилось много плюсов. Именно поэтому донна Ламенто провела своих юных спутников сразу к конюшням. Работники этого места знали о ее приходе, поэтому и не удивились компании из четверых визитеров. Только могли мельком и незаметно посматривать в сторону азиатского мальчишки, который, в свою очередь, глубоко плевал на чужое внимание и рассматривал все вокруг. Джулия шла рядом с ним, но держала маму за руку. - А мой любимый конь стоит в самом последнем стойле. Я тебе его покажу. Он весь полностью черный, только белая полоска на носу, — говорила девочка Кёе. - Джулия, Нико еще слишком маленький, чтобы ездить на нем, — заметила Карлотта. — Ты помнишь, о чем мы договаривались? - Что на Нико я смогу кататься только когда сама буду уверенно сидеть в седле, а его объездят, — немного разочарованно протянула самая младшая Марино. — Но мы только посмотрим, правда. - Сразу покататься не хотите? На ком-то другом? Кёя только пожал плечами. Ему как-то было все равно. Знал только, что в седле никогда не сидел, поэтому прогулка на лошади будет для него в новинку, но совсем не страшился этого. Даже наоборот. Ему больше нравились мелкие животные и птицы, но грациозные лошади не могли не приковывать внимание. - Лилиана? — Карлотта посмотрела на свою старшую дочь, отпуская руку Джулии, которая тут же направилась вперед. Некоторые лошади в стойлах встречали пришедших негромким ржанием. - Я лучше пойду к Бити. Она ко мне привыкла. И я к ней тоже. Карлотта кивнула. Ее старшая дочь подошла к предложению выбрать себе лошадь более разумно, чем младшая. Не руководствовалась одним лишь «какой милый!», а изучила вопрос. Узнала, какой возраст более подходящий для тренировок с наездником, сама часто посещала конюшню, когда там была мама, чтобы потренироваться на более опытных животных. Поэтому, когда нужно было сделать выбор, она сделала его в пользу четырехлетней кобылы породы салерно. Джулии слишком же понравился годовалый жеребенок ахалкентинца, той разновидности, которая не отличалась простым характером. Лилиана любила свою сестренку, но считала, что той даже в таком возрасте надо чаще включать голову, а не полагаться только на эмоции. Хотя, если учесть, что две лошади были им больше, как подарки к Новому году два года назад, что можно было взять от семилетней девчонки? Наверное, все же родители слишком часто потакают им. Особенно, отец. Десятилетняя девочка, бывало, ловила себя на осознании этого факта. Не то, что бы отец был очень мягок. По всей Италии и, возможно, даже за рубежом, ходило его звание, как сурового дона Ламенто. Вне их семьи это был достаточно жесткий и принципиальный человек, внушавший многим страх одним своим видом. Потому обычно старались не выводить его, потому что какие-то недочеты и огрехи мужчина мог позволить только своим родным и друзьям, которых было не так много, и в чьих рядах оказался аркобалено Урагана. А еще в первую очередь ставил интересы своей мафиозной и прямой семьи, отталкиваясь от этого. Может, именно поэтому семья Ламенто не пошла под опеку Вонголы, а осталась в стороне, при этом состоя в Альянсе. Лигурийская организация, у которой третье поколение боссов обладало сильным пламенем Облака, соответствовала характеристике своего атрибута. И все же Габриэле в кругу семьи и друзей преображался значительно, а за красивые глаза своих очаровательных дочерей был готов простить им любые шалости. К сожалению юных синьорин, этому препятствовала их мама. Карлотта зорко следила за тем, чтобы что Лилиана, что Джулия выросли в итоге в прекрасных, воспитанных и образованных представительниц мафии. Уж в этом у нее был огромный опыт. Веселая семья: отец, у которого настроение может меняться от дружелюбного до режима убийства, мать, которая не считала нужным давать поблажки собственным детям, даже несмотря на их возраст, старшая дочь, которую многие называли гением, но которая не особенно желала общаться с людьми, и младшая девочка, которая больше напоминала маленький ураган, нежели молодую мафиози. С таким набором их жизнь точно будет очень насыщенной. А самая младшая здесь уже долетела до стойла, из которого выглядывала черная морда коня. Кёя подоспел за Джулией и встал позади нее, глядя на молодого жеребца. Трехлетний Нико не испугался новых гостей. Даже наоборот — стремился как можно быстрее познакомиться с ними. Марино погладила его по носу, широко улыбаясь. Ей было все равно даже на то, что она пока не могла ездить на этом красавце. Конь фыркнул ей прямо в ладонь и мотнул головой. Гривы у него практически не было. Особенность породы. - Нико, познакомься, это Кёя, — сказала девочка, будто бы животное перед ней вполне могло ответить и вообще оказаться хорошим собеседником. А оно смотрело на нее своими карими глазами и явно намекало на то, что хочет какой-нибудь вкусности. Хибари оглядел жеребца и протянул руку, чтобы погладить его. Выглядел он меньше, чем взрослый конь, потому и не представлялся пока что огромной махиной, которую еще неизвестно, как, придется останавливать. Вполне себе симпатичное животное создание, которое перевело взгляд на незнакомого мальчишку. - Я смотрю, твои родители и вправду любят животных? — спросил Кёя, поглаживая Нико по шее. - Вообще, да. А мама еще раньше выступала на соревнованиях, поэтому и любит лошадей безумно, — Джури завела руки за спину, перекатываясь с пяток на носочки. — Это она эту школу организовала. Папа рассказывал, что это все создалось через пару лет после того, как они поженились, а мама переехала в Геную. - А она не отсюда? - Не-а. Раньше мама была в мафиозной семье Орфано, но когда вышла замуж за папу, ушла из нее и перешла в Ламенто. А в Орфано у меня остались дядя, двоюродная тетя и кузина. - Вот как, — протянул Хибари, не желая вдаваться в подробности, кто такие Орфано. Судя по всему, итальянская семья, связи с которой у его отца нет. Все. Большего не нужно. По крайней мере, пока. Больше его интересовала если не семья его новой знакомой, то хотя бы она сама. Зато так получилось узнать чуть больше про то, кто еще имеется в родне Джури Марино. - В Италии вообще семью считают очень важной вещью, — продолжила девочка. — Поэтому часто все собираются, даже если живут в других городах. На Рождество, например, к нам всегда приезжает дядя Адриано. Это брат моей мамы. - Вы очень масштабно его отмечаете? - Конечно. Это едва ли не главный праздник. Важнее, наверное, только день рождения. А у вас? - Не знаю. У нас Рождеству обычно не уделяют такое большое внимание. В Японии ведь больше синтоизм распространен, пусть присутствуют и другие религии. - А ты веришь во что-то или в кого-то? Юный хищник задумался и усмехнулся. - Я верю только в себя. Джулия не сдержала слабого смешка. - Это очень смело. - Зато правдиво. Глупо верить в то, что кто-то сделает все за тебя. - Очень взрослые слова, Хибари-сан, — сказала девочка, обращаясь к нему даже в официальном тоне. - Не всем детям надо быть детьми. Итальянка несколько удивилась таким словам и перевела взгляд на японца, который продолжал гладить молодого жеребца по шее. - Джулия, вы идете? — позвала Карлотта свою дочь, выводя из стойла свою любимую арабскую скаковую, посчитав, что ее питомица будет более подходящим вариантом для прокатки двух детей. - Да, сейчас! Пойдем, — девочка тронула Кёю за руку, привлекая к себе внимание. — Будем кататься. От чужого прикосновения хищник чуть вздрогнул, но, к своему удивлению, не разозлился или насупился, как это часто бывало с другими. Только кивнул и снова последовал за светловолосой девчушкой, которая скрашивала его досуг.***
В одной из генуэзских квартир тишину помещения разрывали звуки ударов и редкие болезненные вскрики. Три шипованных металлических шара на цепях методично то поднимались, то опускались на тело мужчины, пытавшегося уйти от того, что грозило раздробить его кости. К его счастью, или же, наоборот, горести — но точно к дополнительным страданиям — Габриэле Марино слишком хорошо обращался со своим оружием и мог рассчитать нужную силу удара, чтобы не убить, но максимально причинить боль и донести в голову жертвы нужные мысли. А не только мольбы поскорее закончить эту муку или пулей в лоб, или милосердием. Дон Ламенто на мгновение прекратил избиение, но лишь для того, чтобы выпрямиться и толчком ноги в живот заставить несчастного перевернуться на спину. Тот не сдержал болезненного стона. - Ты же не думал, что я тебе спущу твой долг с рук? — Габриэле одной рукой держал кистень за рукоять, а другой зажал цепь. — Я не люблю, когда меня кидают. - Синьор… - Хочешь сказать, что у тебя нет таких денег? Давид, мы очень внимательно следили за тобой, поэтому твой обман не пройдет. Если бы ты не поднялся, то, возможно, я бы немного повременил с визитом, — итальянец сильнее наступил мужчине на грудь носком туфли. — Но ведь ты попытался меня так нечестно обмануть. Твои инстинкты самосохранения не подсказали, что с мафией не стоит вести подобные игры? - Синьор… я вам все верну… только дайте мне время… — он надсадно закашлялся, попытавшись согнуться, чему помешала чужая нога, сильнее придавившая его к полу. - У тебя его было предостаточно, не так ли? Ты боишься смерти, Давид? — усмехнулся Марино, с наслаждением наблюдая за выражением страха на лице. — Потому что, если ты будешь так кидать меня и мою семью, тебе грозит именно она. - Нет, прошу, не убивайте! Габриэле хмыкнул и убрал ногу с груди. - У тебя есть сутки. В противном случае, пострадает не только твоя рука, — он кивнул на раздробленную и окровавленную ладонь своего должника. Будто бы кроме нее пострадало не все тело. Другой вопрос, что эта травма была явно серьезнее остальных. Мафиозный дон развернулся, оставляя несчастного корчиться на полу, и пошел прочь из квартиры. Он выполнил то, что хотел, и что было необходимо. Сейчас же его давно ждала семья и сын друга. Возможно, оказалось бы чуть тяжелее, если бы Давид Берти был из мира мафии, подготовленным и морально, и физически бойцом. Тогда надавить на него во всех смыслах было бы сложнее. Но это оказался лишь очередной горе-бизнесмен, который, поднявшись при помощи мафии и, конкретно, семьи Ламенто, решил, что слишком хорош и умен, чтобы возвращать свой долг. Не учел, видимо, сферы влияния и могущества семьи, которая руководила всем лигурийским регионом, а сам дон Ламенто славился своей жестокостью к тем, кто шел против него. Фатальная ошибка. Габриэле нашел бы другое время для того, чтобы разобраться с этой мелочью, которая лишь портила настроение, но не была чем-то опасным, но этот крысеныш в последнее время взял себе в привычку бегать от него. Словно синьору Марино было нечем заняться. А сегодня его люди сообщили, что Давид Берти появился на своей квартире. Упустить такой шанс повеселиться и пощекотать чужие нервы — не только нервы — главный лигурийский мафиози не мог. Он даже не спрятал свое оружие, выходя из квартиры и спускаясь вниз — кейс, в котором обычно путешествовал кистень, лежал на заднем сиденье Шевроле Камаро. На переднем же своего друга ожидал Фонг, который решил подождать в машине, а не побыть свидетелем разборок Габриэле Марино со своими должниками. С этой братией в мафии любой страны разбирались жестко и быстро. - Что-то мы подзадержались, — сказал итальянец, усаживаясь в водительское кресло. Аркобалено приоткрыл глаз. Он успел задремать, пока находился в ожидании. — Теперь можно ехать. - Разобрался со своими неотложными делами? - И даже более того. Люблю ставить на места этих наивных ребят, — мужчина перегнулся, закидывая свое оружие в раскрытый кейс и даже не закрывая его. — Надеяться обмануть мафию, держащую как минимум Геную… не смешно ли? - Забавно, не спорю. Забавнее будет только наше опоздание. - Уверен, дети еще на конюшне. В другом случае, телефон бы давно оборвался звонками с вопросами, насколько сильно я хочу умереть, — хмыкнул Габриэле, явно вспоминая обращения своей дорогой жены. - И именно поэтому ты предпочитаешь в него не смотреть. - Тоже хороший вариант решения подобных проблем. Их игнорирование, — Габриэле завел автомобиль, и они тронулись с места. Фонг хмыкнул, посмотрев на друга. Тот и до звонка от своих людей выглядел задумчивым, когда во время разговора случайно упомянули преемственность в семьях. И с того момента синьор Габриэле периодически словно пропадал в своих мысленных кулуарах. Именно поэтому, когда они проехали в молчании какое-то время, аркобалено Урагана не сдержался и задал вполне логичный вопрос: - Тебя что-то волнует? Выглядишь очень задумчивым. - Честно говоря, да. Пожалуй, именно сегодня ко мне окончательно пришло осознание того, что скоро придется еще сильнее нагружать Джулию. Особенно тем, что поможет ей в будущем справиться с ролью главы семьи. Глава Триады несколько удивился. Он знал, что в мафиозной семье его друга не было предрассудков насчет того, что главой должен быть исключительно мужчина. И все же у Габриэле и Карлотты было двое детей, и крошка Джули была лишь младшей. - Почему же именно Джулия должна унаследовать твое место? Как же Лилиана? Она ведь старше. - В нашей семье место босса переходит по наличию и силе пламени Облака. Недавно мы были у Верде, и он сказал после обследования, что в Лилиане практически нет его. Зато очень сильное пламя Грозы — такие большие масштабы встречаются не у каждого ребенка. - Этот сумасшедший ученый и до тебя добрался? Марино хмыкнул. - Когда спонсируешь некоторые его идеи, это сумасшествие можно направить в нужную нам сторону. Хотя когда он хотел побольше пообщаться с Лилианой и провести пару… опытов, пришлось тактично отказаться. Пусть сама Лили была согласна. - Удивительная девочка, — усмехнулся аркобалено. — А что с Джулией? - Облако. И предрасположенность к Грозе. А еще больший интерес к миру мафии, чем у сестры. - Как так получилось, что они такие разные? - А дети никогда не бывают одинаковыми. Со следующего года Джулия начнет свои тренировки. - Какое же оружие? - Цепь. На лице Фонга было сильное недоумение. - Цепь?.. - Не скажешь, что Джулия сама захотела, да? — на губах мужчины промелькнула улыбка. — Ударное оружие, отличный выбор, если будет получаться. - Это, конечно, чудесно. Но если Лилиана не проявляет никакого интереса к миру мафии, неужели ее и выбор оружия обойдет? Дон Ламенто ухмыльнулся, вспоминая тренировки старшей дочери, которые обычно проходили на цокольном этаже их дома, специально оборудованном для этих занятий. И еще парочки, о которых пока десятилетним детям было мало знать, как и видеть, как их отец мог добывать информацию не самыми гуманными способами или же разбираться с неугодными ему персонажами. - Я бы так не сказал. Она отличный стрелок. С пистолетом тренировалась с шести лет, а не так давно перешла на арбалет, хотя изначально Карлотта настаивала на луке. Видимо, надеялась, что хоть кто-то из детей переймет ее оружие. - А ограничились в итоге арбалетом? Он не тяжел для детских рук? - Если создается для них специально — нет. - Надо же. И при всем этом никакого интереса к мафии? - Вообще ни капли. Больше нам нравится техника и изобретения. Другого в жизни совсем не видим. - Думаешь, она нормально отреагирует на то, что наследование места босса пройдет мимо нее? - Честно говоря, уверен в этом, — мужчина чуть нахмурился. — К тому же, всегда можно найти подходящую альтернативу. Особенно, если ее так сильно увлекают технологии. Лучше пусть направит свое внимание в эту сторону, а я ей с радостью помогу. - Я смотрю, у вас в семье едва ли не полнейшее понимание. - У вас с Кёей разве не так? - Сложно сказать, когда видишься с собственным ребенком не так часто, как хотелось бы. По многим причинам. - Это ведь не оправдывает тебя полностью, ты понимаешь это? — учитывая, что у него самого было двое детей, Габриэле даже представить не мог, что чувствовал юный Хибари Кёя. - Еще бы. Но японская мафия не особо жалует в своих рядах китайскую. Потому пока без всех этих шифровок и постоянных поездок никуда. На самом деле, я хочу, чтобы Кёя как можно скорее занял место главы этого клана, но подобное вряд ли произойдет в ближайшие лет десять. Вся Япония в руках — слишком большая ответственность и сложная задача даже для двадцатилетнего парня. - Но при этом ты хочешь передать ему это место как можно быстрее? — переспросил Габриэле. - Именно. Я совсем не доверяю человеку, которого отец Ёрико поставил в качестве подставного босса. Но для пыли в глаза непонятно, в каком колене, дальний родственник — наилучший вариант. Особенно в качестве временного главы, пока Кёя не будет готов. - Умудрился ты себе веселую жизнь устроить с якудза, — усмехнулся итальянец. - Зато во всей этой ситуации есть хоть один положительный элемент. - С которым видеться получается не так часто, как хотелось бы? — несколько перефразировал слова друга Марино. - Именно так. Поэтому оставшиеся дни в Италии я собираюсь целиком посвятить своему сыну. Габриэле только улыбнулся на это и продолжил смотреть на дорогу, пока Фонг перенял эстафету по самокопанию от своего компаньона и задумался о делах двух мафиозных семей, за которые он оказался в ответе. Пусть сейчас что в Триаде, что в клане Хибари намечалось относительное спокойствие, аркобалено был настороже и не позволял обманываться самому себе. Сложившаяся у него ситуация напоминала бомбу замедленного действия. Пока все было нормально, но фетилек-то горит и когда-нибудь доберется до опасной зоны. Что же было не так? Когда предыдущий босс клана Хибари понял, что осталось ему совсем недолго, а внук далек от возраста, в котором можно управлять делами мафии, было принято решение оставить эту задачу мужу его почившей дочери. Тот ясно показал свои умения и качества, которые помогли бы не только главным якудза остаться на плаву, но и, возможно, преумножить то, что имели сейчас. Но Фонг сказал верно — японской мафии вряд ли понравится то, что во главе ее стоит не просто представитель китайской преступной организации, а сам ее глава. Речь шла не о какой-то мелкой группировке хулиганов, а о масштабах целой страны и за ее пределами. Поэтому приходилось считаться. Хибари Ранмару не отказался от своей идеи сделать регентом внука своего зятя. Хотя бы, потому что его устраивало, как тот вел дела. Но для того, чтобы избежать ненужных волнений внутри японской мафии и, возможно, в какой-то мере даже обезопасить будущего наследника, этот суровый мужчина сделал пару пометок в завещании, который видел ограниченный круг лиц. Прописал, что Фонг остается главой клана, пока его сын не сможет получить это место, но действуя не напрямую, а через подставное лицо, которое будет исключительно для вида и спокойствия японской стороны. Фамилия Хибари, пусть Хибари Ичиро и приходился очень и очень дальним родственником и не имел прямой возможности при других обстоятельствах руководить семьей, сразу показывала, что все хорошо, человек нужный и на нужном месте. После смерти Хибари Ранмару Фонг собрал сам представителей некоторых крупных мафиозных семей, которые ходили под покровительством — читать, были полностью подчинены — Хибари и объявил им о воле умершего. Точнее, нужной воле. Именно — то, что сам Фонг сейчас уезжает в Китай и разбирается с Триадой, приезжая лишь в качестве отца наследника, а не босса семьи. Им же должен будет стать Хибари Кёя, сын дочери бывшего главы, и до его совершеннолетия будут прилагаться все усилия для того, чтобы из мальчишки вышел лучший босс. А пока этого не произошло, временно клан будет возглавлять мало кому до этого известный Хибари Ичиро. Главное, что он имел родственные связи с умершим главой, а никакая Триада не будет претендовать на крупнейшую в Японии организацию якудза. На деле же… глава — Фонг, выбранный Ранмару кандидат беспрекословно выполняет его приказы, и оба ждут момента, пока Кёя будет достаточно готов для восхождения на мафиозный престол. Но кое-что аркобалено Урагана волновало. Хибари Ичиро был пешкой в руках Фонга. Но каждая пешка хочет стать королем, а каждая кукла — заменить кукловода. Именно поэтому аркобалено Урагана думал, что место главы клана Хибари его сын может занять гораздо раньше отведенного ему собственным отцом срока.