Внеклассные чувства

      Оказавшись с Шисуи в кафе, в котором уже во всю подавали горячие напитки и завтраки, Куруми постаралась привести себя и свой вид в порядок. Посмотрев в зеркало, девушка едва не потеряла дар речи. Утренний туман в ее глазах и мыслях оказался настолько густым, что она вышла из дома, даже не расчесавшись. Но, так как сейчас времени и сил уже было достаточно, Куруми это исправила. Однако окончательно она проснулась уже только от бодрящего запаха молотых кофейных зерен. Обхватив стакан с карамельным горячим латте, девушка сделала долгожданный глоток. Не прошло и нескольких минут, как от молочно-кофейного вкуса во рту разыгрался настоящий аппетит. А вместе с желанием съесть заказанный ею омлет возникла и нетерпеливая необходимость поскорее начать этот день.       Сделав еще несколько глотков кофейной бодрости, Куруми поставила стакан на стол и взглянула на сидящего напротив нее Шисуи. Тот задумчиво всматривался на вид улицы за витриной, провожая прохожих взглядом. Если бы не знала, что еще некоторое время назад он был на другом конце света, Куруми бы не заметила в его взгляде легкую отстранённость и даже беспокойство. Наверняка, проведя практически всю свою жизнь в окружении других людей и другой культуры, сейчас он всеми силами старается привыкнуть к этому месту. Однако, только допустив мысль спросить его об этом, девушка невольно опустила взгляд с его лица ниже.       Взяв себя в руки и вернув себе ясность мыслей Куруми только сейчас обратила внимание на то, что видит его не в школьной форме. Остановив взгляд на его плотной хлопковой футболке темно-синего цвета, девушка принялась изучать бросающиеся на глаза детали. Нашитый на груди символ, предположительно герб его лицея, со вкусом гармонировал с белым воротником и пуговицами. Куруми сразу же подумала об одном конном виде спорта, который в Англии стоял едва ли не на одном месте с футболом. Надень сейчас Шисуи кепку, как перед ней уже будет не старшеклассник, а профессиональный игрок в поло.       ― Ты скучаешь по Англии?       Наконец-то решив его об этом спросить, Куруми отвлекла Шисуи от его размышлений. Он краем глаза посмотрел на нее, затем, пребывая в той же задумчивости, полностью повернулся к ней.       ― Думаю, что да, — Шисуи положил руки на стол, сцепив их в замок. — Все-таки там остались мои друзья и одноклассники.       ― Но, если тебе оставался всего лишь год, почему ты не доучился там?       Не сдержав своего интереса, который теперь был вызван ее женским любопытством и наблюдательностью художника, Куруми опустила взгляд на его руки. Вновь не без особого наблюдения она начала с переплетенных пальцев его ладоней и закончила на плотно прилегающих рукавах к его плечам. Успев уже признать, что он весьма силен и неплохо сложен, Сенджу допустила уверенную мысль и в том, что он занимается каким-то видом спорта. Вполне не исключено, что занимался тем самым конным поло, в котором не обойтись без таких рук.       И, вновь обратив внимание на оголенные плечи одноклассника, Куруми поймала себя на мысли, что не против взглянуть и на руки учителя. Поэтому, с сожалением вспоминая о том, что видела их только в рукавах куртки и пиджака, девушка уже была готова тяжело вздохнуть и с недовольством поджать губы. Однако, как только подобная мысль мелькнула в голове, Сенджу с ужасом опомнилась. Нервно сглотнув, она прикоснулась к недопитому кофе и снова его пригубила.       — Кхем…       — В чем дело? — поинтересовался Шисуи, заметив странное выражение лица одноклассницы. — Подавилась?       — Нет, — Куруми покачала головой и неловко улыбнулась. — Просто что-то… запершило… Так почему ты не доучился в Англии, а вернулся сюда?       ― Я хотел провести один год в этой школе, но успел только в последний. Однако теперь мне кажется, лучше бы я вообще не уезжал, а остался там.       ― Что? Но почему?       ― Потому что…       Не спеша с ответом, который еще даже не придумал, Учиха опустил взгляд на стакан одноклассницы. Его задумчивое молчание продлилось чуть дольше, чем он планировал, однако Куруми терпеливо и с пониманием его ждала.       — Теперь я совсем запутался, — тише продолжил Учиха, не сдержав тяжелого вздоха. — Кажется, мне неизвестно, где мое место. Когда ты проводишь определенное время вдали от дома, то теряешь его. Тебя тянет в разные стороны, и, пока ты определяешься, время проходит.       ― Кажется, тебя это сильно беспокоит. Но я уверена, что уже очень скоро ты определишься, — девушка вновь улыбнулась, искренне стараясь его убедить. — Хоть ты и переживаешь о семье и о своих друзьях, ты должен помнить, что даже когда между вами расстояние, вы никогда не потеряете друг друга. И, если ты успел попрощаться с каждым, то тебе не стоит волноваться о том, что вы утратите эту… связь.       И, затронув эту тему, Куруми погрузилась в нее немного глубже, чем думала. Внезапно желание успокоить и поддержать Шисуи направилось к ней самой. Заговорив о потерянной связи с друзьями, она вспомнила и свою, которая слишком внезапно и беспощадно оборвалась. Но, так как с тех времен уже утекло много воды, Сенджу смогла согнать внезапно подступившую к ней ностальгию. Однако стоило бы признать, что именно она помогла понять одноклассника намного лучше, чем Куруми понимала его раньше.       — Куруми? — вновь обратившись к однокласснице, Шисуи наконец-то добился ее реакции. — Ты чего? Смотришь на меня уже несколько минут, но ничего не говоришь.       — Ой, — Сенджу опомнилась и покачала головой, опустив неловкий взгляд на свой завтрак. — Прости. Я задумалась.       — О чем?       — Сама не знаю, — Куруми открыла свой рюкзак, решив обсудить с ним места, которые они посетят в первую очередь. — Не бери в голову. Может, пока завтракаем, построим наш маршрут? Куда бы ты хотел съездить? Наверное, тебя вряд ли можно удивить деловыми кварталами. Может, скатаемся к историческим?       ― Я думал ты собираешься повести меня к зданию парламента или в императорский дворец.       ― Хочешь туда? — девушка подняла взгляд на одноклассника, который приступил к завтраку. — Это другой район.       ― Нет. Мне уже доводилось бывать там. К тому же лучше императорского дворца, чем в Киото, все равно нигде нет. Их замкам более восьми ста лет.       ― Я думала ты загоришься Кабуки. Но мне не стоило забывать, что ты не такой, как все остальные «мальчики».       ― Клубами меня не удивишь, к тому же в это место ездить лучше ночью, — заметил Шисуи, чем разрушил представление одноклассницы о себе.       ― Нет, ты такой же, — Куруми покачала головой, продемонстрировав свое «разочарование». — Может, тогда на девочек посмотрим в костюмах косплея?       ― Ты странным образом подталкиваешь меня к другим девочкам, — задумался Шисуи, чуть поддавшись вперед. — С чего такие старания?       ― Ты ведь мой гость. Поэтому сегодня все для тебя, Шисуи-кун.       ― Вот как? Ну, в таком случае, раз все для меня, я могу помочь тебе определиться, — Учиха взял ее брошюрку с картой города. — Статую свободы видел, поэтому район Минато отпадает. Если больше интересных мест, на твой взгляд, в Тайто, поехали туда. И кстати, не там ли квартал гейш?       ― Да ты не просто ломаешь мое представление о себе, ты беспощадно его рушишь, — заметила Куруми, решив попробовать свой заказ. — В таком случае, поедем по моему составленному «историческому» маршруту. Потом посмотрим на сакуру в парке. Сможем даже сходить на художественную выставку в императорском театре. Как ты относишься к искусству?       ― К искусству?       Учиха вновь поднял взгляд со своего завтрака на девушку, которая посмотрела на него в ответ. Задумавшись над ее вопросом, Шисуи постарался со вниманием к нему отнестись. И уже спустя несколько секунд на его губах возникла улыбка, после которой он уже знал, что ответить:       — Положительно. Оно, в какой-то мере… изменило мою жизнь.       День, как и полагал Шисуи, обещал выдаться насыщенным и долгим. Людей на улицах города в эту субботу оказалось ничуть не меньше, чем в рабочие дни. Временами в метро Шисуи и Куруми приходилось тесно прижиматься друг к другу, на что последняя старалась не давать реакцию. Но когда кто-то из незнакомцев задевал ее плечом, вновь не нарочно подталкивая ее к однокласснику, девушка хмуро что-то бормотала себе под нос. И Шисуи невольно стал наблюдать за тем, какая она по отношению ко всем, кто ее окружает. Оказалось, что в ней недовольства намного больше, чем обычного городского равнодушия, которым владеет почти каждый среднестатистический житель крупного города. Смартфон, интернет, наушники и всё окружение перестает существовать для большинства людей. Но, кажется, не для этой девушки. И сейчас, находясь с ней в тесном вагоне поезда, Шисуи не сдержал желания озвучить свой вывод:       — Значит, не только свою репутацию, но и личное пространство ты отчаянно бережешь, как зеницу око? — рассматривая макушку Куруми, которая едва не уткнулась ему лицом в грудь, Шисуи уже встретился с ней взглядом. — Держишь под бдительным контролем?       — И что в этом плохого? Ты, Шисуи, если забыл, все еще парень. Одно дело, если я буду так прижиматься к Юи, другое, к тебе.       — О, — Учиха вскинул брови, заметив мелькнувшую в ее глазах неловкость. — Так все дело… во мне?       — Только особо не обольщайся, — Куруми услышала объявление следующей остановки, после чего перевела взгляд на табло с маршрутом. — Мы уже почти приехали. Выходим через остановку.       — Как умело ты переводишь темы. Или тебя не оставляет в покое наш спор?       — Ты, — Сенджу вернула взгляд обратно на него. — Прекрати напоминать о нем. Я так и знала, что ты совершенно другой. Не тот, каким я представляла тебя раньше.       — Каждый человек может быть не таким, каким его представляют другие. И даже ты.       — Если снова пытаешься спровоцировать меня на очередной спор, то можешь не стараться. Я больше на это не попадусь.       — Что ж… Очень жаль. Однако я не могу обещать тебе, что оставлю эти попытки.       Но сегодня их предпринимать уже не было времени, так как все его внимание сконцентрировалось на знакомстве с городом. И Шисуи ознакомился с ним в самом деле не так, как мог бы сам. Они побывали в таких местах, о которых он никогда не слышал, даже когда сам жил здесь в далеком детстве. Выслушивая истории местных легенд и поверий, о которых Куруми говорила с увлечением и живым интересом, он уже чувствовал, как начинает в них верить.       Но помимо самих историй были и доказательства того, что в них действительно заключена правда. К примеру, вечно исчезающий с фотографий фонарный столб, что отражает лучи солнца и сливается с облаками и небом. Казалось бы, вполне объяснимое явление, однако местные настолько мистифицировали его, что теперь сами не знают, как жить с таким потоком туристов. Не обошлось и без посещения небезызвестной кумирни, на которой стоит неподъёмное изваяние бога, оцениваемое в целое состояние. Однако при всей своей ценности и значимости, эта статуя из яшмы даже не охраняется.       Побывав в стольких местах за день, под вечер Шисуи даже не мог вспомнить всю хронологию и последовательность их посещений. И чем больше эмоций и чувств его переполняло, тем сильнее он становился задумчивым, вслушиваясь в увлекательные рассказы одноклассницы. Предупреждая ее еще с самого утра, что ей потребуются силы, он совершенно не подумал о себе. Однако в этот раз, утомившись под конец их несколько часового свидания, Шисуи казалась приятной его усталость. И для этого было несколько причин.       ― Я точно просплю завтра до обеда, — усаживаясь на лестницу, которая вела к реке, Куруми устало потянулась. — Нет. Просто просплю целый день. И ночь.       На город уже неторопливо опускался вечер, обещающий быть еще ярче и насыщеннее, чем вчерашний. Оказавшись в этом тихом, безлюдном месте, Шисуи и здесь успел восхититься видами. Цветущие деревья, река и мост, который соединяет два совершенно разных квартала. Миры этих эпох и культур, при всем своем желании, уже никогда не смогут воссоединиться. Всё, что остается небоскребам на том берегу — смотреть на сад и парки, которые расположились на другом.       Небо окрасилось в нежно-розовые и сиреневые краски, наполнив этими нежными оттенками облака. По тихой почти бесшумной реке, что шла вдоль улицы, проплывали опадающие лепестки сакуры, сливающиеся с отражением неба в воде. Вся насыщенная жизнь мегаполиса осталась на другой стороне, не смея беспокоить царящий здесь покой. Однако, хоть и казалось, что эту идиллию уже ничто не нарушит, как в траве у берега раздалось кваканье лягушки. И, услышав ее, Куруми невольно вернулась к очень старым воспоминаниям.       ― Рядом есть начальная школа, — задумчиво начала девушка, когда услышала вернувшегося к ней Шисуи с водой. — Мальчики из параллельного класса подбросили нам лягушку. Весь обеденный перерыв мы провели в кабинете, потому что она сидела у дверей.       ― В европейских сказках лягушки — это заколдованные принцы. В мире нет безобиднее существ, чем они. Ну, конечно, помимо ядовитых, — Учиха наступил на лестницу, на которой сидела одноклассница. — Я взял тебе миндальное молоко.       ― Я тоже боялась ее, но больше всего испытывала жалость, — Куруми повернулась к парню, когда он сел рядом с ней. — Спасибо.       Уже с нетерпением решив сделать глоток любимого орехового напитка, Сенджу обхватила бутылку, однако та до сих пор оставалась в руке друга. Потянув миндальное молоко на себя, Куруми ощутила хватку в руке задумчивого Шисуи.       — Хочешь попробовать?       ― Нет, — тихо ответил Учиха, отдав ей молоко. — Не хочу. Прости, я просто… задумался.       ― Ну, думаю, у тебя на это очень много причин.       Улыбнувшись ему в ответ, Куруми открыла бутылку молока и сделала глоток. Прекрасно понимая слишком нагруженное и задумчивое состояние одноклассника, Сенджу решила прислушаться и к своему. Несмотря на то, что утром ей с трудом удалось заставить себя подняться с кровати, весь день она провела в довольном и даже в слишком бодром состоянии. И сейчас, уже испытывая усталость, она нисколько не жалела о проведенном дне, о чем уже не могла не поделиться с Шисуи.       — Я отлично провела время, — опустив руку с бутылкой миндального молока, девушка повернулась к однокласснику. — Ты очень хороший слушатель, Шисуи. Слишком молчаливый.       ― Потому что ты оказалась отличным рассказчиком, — Учиха протянул руку к ее губам, вытерев с них каплю молока. — Прости. Я не взял тебе соломинку.       ― Как нелепо, — Куруми сглотнула от неловкости и прикоснулась к губам. — И что, даже ни одной пошлой шуточки?       ― Не хочется лишний раз марать тебя подобным, — он вновь задумался, решив вернуться к тому, о чем она рассказывала до этого. — Так значит, тебе было жалко лягушку?       ― Да. Она казалась мне такой одинокой и несчастной, потому что все ее боялись и не могли к ней подойти. Наверняка, ей было… обидно.       ― Обидно?       Шисуи не сдержал задумчивой усмешки, не отводя взгляда от одноклассницы, которая все глубже погружалась в воспоминания своих давних школьных дней.       — И тебе правда жаль только ее?       ― А кого еще жалеть? — Куруми вновь повернулась к однокласснику, не сдержав своего искреннего непонимания. — Животные беззащитны, а люди жестоки. Кто больше заслуживает сочувствия и жалости? Разве люди?       ― Тебя кто-то обидел, раз ты так настроена против людей?       Куруми покачала головой, молчаливым отрицанием ответив на его вопрос. Удивляясь при этом тому, как только ей удалось провести весь этот день на ногах, девушка устало зевнула и уронила лицо в ладони. В ее глазах резало с самого утра, однако все прошло стоило ей выпить кофе и позавтракать. Но теперь то состояние вновь к ней вернулось. Усталость за весь этот день наконец-то решила о себе напомнить. Внезапно ноги и руки стали ватными, а говорить или что-то отвечать уже совсем перехотелось. К тому же она и так достаточно за сегодня наговорила, что утомило ее не меньше, чем сами прогулки.       ― Кажется, если сейчас не поедем домой, ты уснешь прямо здесь. Но если я поймаю для тебя лягушку, думаю, она тебя взбодрит. Как думаешь? — но получив от девушки в ответ лишь молчание, Шисуи прикоснулся к ее плечам. — Руру?       Она никогда не проводила бессонные ночи за каким-нибудь делом. Куруми всегда старалась высыпаться и соблюдать режим сна. Ведь правильный сон — залог не только крепкого здоровья, фигуры и ума, но и хорошей памяти, без которой научиться рисовать пейзажи практически невозможно. К тому же память и концентрация необходимы каждому студенту, особенно выпускнику, на носу у которого итоговые экзамены. Но в пятницу вечером Куруми была увлечена ненужными и навязчивыми мыслями. Спать не хотелось, поэтому она решила рисовать, пока просилась рука. Или наоборот?       Все же не спала она именно от того, что хотела рисовать. Однако полученные «шедевры» в итоге все равно того не стоили, но девушке уже было неважно. Сон как рукой сняло. И уснула Куруми только под утро перед тем, как прозвенел будильник. Бедняжка чуть не уснула с зубной щеткой во рту, потом, стоило ей вернуться в комнату, она завалилась на кровать. Но сработал новый будильник. С трудом заставив себя вновь подняться, Куруми собрала волосы в хвост и как-то смогла надеть то, что подготовила еще с вечера. Направившись к месту встречи с Шисуи, Сенджу шла как в тумане. Однако завтрак и кофе все быстро исправили. Вот только оказалось, что у всей этой возникшей бодрости был лишь временный эффект. Ей казалось, что она взбодрилась на целый день. Но стоило солнцу направиться за горизонт, как сработал выключатель. Ее действительно словно взяли и выключили, в буквально смысле этого слова. Никакой энергии, никакого «резервного питания». Сплошная темнота перед глазами и пустота.       ― Проснулась?       После того, как солнце скрылось за горизонтом, а город уже проводил вечер и встречал ночь, кваканье лягушек у берега стало громче. Теперь вместо одной там сидело их целое семейство. Куруми открыла глаза. Увидев звездное небо, что в этом районе всегда выглядело по-особенному, девушка замерла. Склонившийся над ней Учиха заставил ее испытать искреннее недоумение, смешанное с ее удивлением. Прошло лишь несколько секунд, как Сенджу осознала, что лежит головой на коленях Шисуи. Тот вскинул бровями, всматриваясь в ее сонное лицо, до сих пор ожидая от нее хоть какого-нибудь ответа.       — Значит, еще не проснулась. Ну, ничего. Я подожду.       ― Ох, — Куруми приложила все возможные усилия, чтобы поднять голову с колен одноклассника. — Боже…       ― Не стоит. Для тебя я просто «Шисуи».       ― Я, — девушка схватилась за голову, со смущением смотря на парня. — Я что, уснула?       ― Немного. Ты, кстати, оказывается, не такая уж и легкая.       ― Вот как? Как это мило с твоей стороны, — Куруми в обиде нахмурила лицо, потянувшись к своему рюкзаку. — И сколько я проспала?       ― Часа полтора. Не больше.       ― Полтора часа? — не сдержав своего нового удивления, Сенджу повернулась к Шисуи. — И ты вот так сидел со мной все это время? Шисуи, почему ты не разбудил меня?       ― Поверь, чего я только не делал, — хлопнув себя по коленям, Учиха встал с лестницы и протянул девушке руку. — Ты спала, как убитая. Зато я проводил самый красивый закат из всех, что видел. Это при том, в скольких «закатных» местах мира я успел побывать. И теперь я даже не знаю, как тебя отблагодарить, Руруми. Я уверен, свидания лучшего, чем это, у меня никогда не будет.       — Да, конечно, — Куруми приняла его руку, не скрыв своей вновь возникшей неловкости. — Я проспала полтора часа на твоих коленях. Так нелепо испортить свидание больше никто не сможет. Только я.       Поднявшись с лестницы с помощью руки Шисуи, она не сдержала усталый вздох. Не забыв при этом обвинить себя в том, что вынудила одноклассника просидеть на одном месте столько времени, девушка нервно сглотнула и опустила глаза. Но, если она все еще боролась со своим чувством вины и неловкостью, как могла, то Шисуи же совершенно не беспокоился по этому поводу.       — Не переживай, — он потянулся к выбившейся пряди волос у ее лица. — Ты его нисколько не испортила, а лишь сделала его незабываемым.       — Буду на это надеяться, — тихо призналась девушка, подняв на него глаза. — Кстати… Ты сегодня сказал, что искусство, в какой-то мере, изменило твою жизнь. Как именно?       — Это непростая и очень долгая история. Поэтому я лучше расскажу ее, когда у нас будет время. Хорошо?       — Ты боишься, что я засну под нее?       — Поверь, когда я расскажу ее, тебе будет не до сна.       Куруми хоть и не была до конца в этом уверена, однако спорить не стала. Действительно, все еще испытывая острую необходимость в отдыхе и сне, она поняла, что предпочла бы поговорить с одноклассником об искусстве в следующий раз. Поэтому, собравшись силами для того, чтобы вернуться домой, они направились в сторону метро.       И на следующий день Куруми все-таки сдержала свое слово и все воскресенье проспала до самого обеда. Но даже в тот момент ей не хотелось вставать с кровати, однако мать буквально силой утянула ее на кухню, чтобы та поела. И после обеда девушка снова могла заняться тем, что делала до этого. Она вновь отправилась в мир снов. Это оказалось не самым простым делом — восстанавливать свой сон после бессонной ночи. Зарываясь головой под одеяло, Куруми понимала, что никогда и ни за что не пожелала бы такого даже своему заклятому врагу.       За какие-то сутки она превратилась в безвольное и до стыда ленивое создание. Голова болела и ни на секунду эта невыносимая боль не замолкала. Чем больше она спала, тем хуже ей становилось, однако Куруми все равно не могла перебороть себя и закрывала глаза. Но, каким бы тяжелым и долгим ей ни показалось воскресенье, оно все-таки прошло, сменившись долгожданным понедельником.       Но если для кого-то понедельник являлся самым желаемым днем после утомительных и «сонных» выходных, то для Итачи же все было наоборот. Всю свою сознательную жизнь он никогда не любил понедельники. К тому же издержки его прошлой профессии заставляют его вспоминать о том, с каких новостей и забот начиналась очередная неделе после «громких» выходных. И дело касается не только биржевых курсов и финансов, но и обычной будничной жизни. Первый день недели просто считает своим долгом начать так, как никто этого не ждет. И сегодняшний понедельник не стал исключением.       Уже с самого утра перед началом занятий войдя в учительскую, Учиха столкнулся с царящим в кабинете хаосом. Коллег уже не заботили предстоящие занятия на этот день. Все внимание было сконцентрировано на приезде делегации, которая прибудет в школу вместе с представителями городских ВУЗов для презентации их будущим абитуриентам. Разумеется, о проведении первых уроков по расписанию не шло никакой речи, так как гости из муниципалитета уже должны прибыть с минуты на минуту. Поэтому Итачи пришлось смириться с тем, что придется пожертвовать первым уроком и отпустить свой класс на ознакомительную презентацию. Все-таки каждый из них сможет задать интересующие его вопросы представителям учебных заведений, а также собрать всевозможные анкеты, контакты и прочее. Но помимо этого, ему предстояло столкнуться и смириться еще кое с чем очередным «понедельничным» за это утро.       ― Итачи-сан?       Сидя за столом в учительской, он услышал позади знакомый голос и повернулся к подошедшей. Маи сразу же показалась ему расстроенной несмотря на то, что каждый день эта женщина пребывала в хорошем расположении духа. Однако не сегодня.       ― Маи-сан? — Учиха убедился в своем предположении, когда заметил неловкость, мелькнувшую в ее глазах. — Что-то случилось?       ― Да, — тихо ответила та, скрестив руки на груди. — Нам поступило сообщение о том, что… Точнее… Видимо, ты еще не проверял свою почту… И я очень надеюсь, что… Кхем… Это информация не дошла до… наших студентов.       ― Какая информация?       Пытаясь найти в несвязном ответе коллеги хоть какую-то логику и смысл, Итачи даже и представления не имел о том, что именно Маи пытается ему сказать.       ― Кто-то с утра… — вновь начала женщина, пытаясь скрыть дрожь и волнение в своем голосе, — на мою почту отправил мне… ссылку. Господи, Итачи-сан, я даже не знаю… как нам быть.       Маи оглядела присутствующих коллег, которые уже начали покидать учительскую для встречи с прибывшей делегацией. Нервно сглотнув, женщина вновь вернула взгляд на Учиху, непонимание которого росло с каждой секундой.       — Разумеется, это вредит репутации школы, и мы… мы обязаны, — женщина с обречением покачала головой, сделав глубокий вдох. — Господи…       ― В чем конкретно дело, Маи-сан?       Уже утратив свое терпение, Итачи наконец-то задал ей этот вопрос и поднялся из-за стола, чтобы подойти ближе к ней.       ― Итачи-сан, — Мая тяжело вздохнула, в неловком сожалении нахмурив брови. — Фотографии одной из Ваших студенток появились на сайте… «для взрослых».       — Что?       — Думаю, в ближайшее время об этом узнает вся школа и… нам нужно что-то предпринять.       Учиха замер, не понимая, как реагировать на новость, которую узнал. Однако, помимо ступора, он ощутил и необъяснимое волнение, от которого невольно затаил дыхание. Не решаясь вновь задать коллеге уточняющий вопрос, Итачи нервно сглотнул, чтобы избавиться от неприятного кома в горле:       — Но, — услышав свой охрипший голос, Учиха тихо прокашлялся, — о ком Вы?       — Сенджу Куруми. Это была она… на тех фото.       Как только о приезде представителей учебных заведений стало известно выпускникам, те не без довольного настроения оставили свои вещи в пустующих кабинетах, чтобы отправиться в актовый зал. Так же, как и все одноклассники, оставив свой портфель в кабинете математики, Куруми вместе с подругой уже направилась на презентацию.       ― Куруми-сан? Тебя вызывают в учительскую.       Столкнувшись с Надзуки, когда выходила из кабинета, Куруми в недоумении застыла в дверном проеме.       — Меня? Но какие у них могут быть ко мне вопросы, если ты уже у них был?       — Не знаю, — Рё пожал плечами, оглядываясь по сторонам. — Ты не видела Итоку? Нам нужно принести в актовый зал проектор и экран.       — Ты ищешь Шона? — вышедшая из кабинета Юи обратилась к старосте, указав на двери позади себя. — Он сидит в классе.       — Что? Я же сказал ему идти в компьютерный класс, — староста устало вздохнул, направившись в кабинет за одноклассником. — Снова бездельничает.       Пребывая в прежнем удивлении от того, что ее хотят видеть в учительской, Куруми проводила взглядом вошедшего в класс Рё. И, когда встретилась взглядом с подругой, Сенджу протянула ей свой ежедневник и ручку.       ― Юи, пожалуйста, если я не успею к началу презентации, запиши контакты представителя университета Тайто и адрес сайта приемной комиссии. Он должен выступить в самом начале.       — Хорошо, — Юи кивнула, взяв ежедневник подруги. — А ты куда?       — Мне нужно зайти в учительскую. Как только освобожусь, встретимся в актовом зале. Только не забудь, хорошо?       — Угу. Записать контакты представителя университета Тайто и… Подожди, Руру. Разве это не университет искусств?       — Он самый. Все контакты и электронные почты представителей финансового я уже знаю наизусть. В этот раз отца не будет рядом, так что можно послушать и других.       После того, как договорилась с подругой о том, где именно они встретятся, Куруми направилась к учительскую. Идя по коридору, девушка встречала однокурсников, идущих без особого энтузиазма в актовый зал на презентацию. Сенджу могла бы проявить студенческую солидарность и понимание, если бы ее внимание не привлекли двое выпускников. Один толкнул другого в плечо и кивнул на идущую им навстречу Сенджу, показав что-то в своем смартфоне.       ― Это же… — тихо начал парень, повернувшись к другу, в руке которого был телефон. — Она?       ― Не может этого быть, — задумался он, покосившись на Куруми, проходящую мимо них в этот момент. — Как же непросто живется отличницам. Теперь без успокоительного ей никак.       ― Чего?       Куруми остановилась и нахмурила брови, провожая взглядом парней, в диалоге которых невольно получила «главную» роль. Но, так и не найдя этому адекватное и логичное объяснение, она продолжила свой путь. Сенджу шла и даже не подозревала о том, что именно ее ждет в учительской. Больше заботясь о том, что может пропустить выступление представителя университета, в который хотела поступить еще со средней школы, девушка решила больше ни на что не отвлекаться.       Подойдя к учительской, дверь в которую была открыта, Куруми заметила, что кабинет практически пуст. Сразу же увидев Учиху, который задумчиво следил за происходящим по другую сторону окна, девушка поняла, что предстоящий разговор коснется и его. Раз в учительской остался только он и заместитель директора по воспитательной работе, следует сделать вывод, что причина, по которой вызвали ее, не так проста.       ― Могу я войти?       Услышав тихий голос ученицы, которая попросила разрешения войти, Итачи повернулся к ней. Только увидев ее, он не сдержал тяжелого вздоха и перевел взгляд на Маи-сан, сидящей за своим рабочим столом.       ― Да, проходи, — женщина переглянулась с Учихой, сделав такой же глубокий и неторопливый вдох. — И прикрой за собой дверь.       ― Хорошо.       Войдя в учительскую и прикрыв за собой двери, Куруми осталась ждать, пока завуч не указала ей на стул возле ее рабочего стола. Ощутив, что атмосфера в кабинете намного тяжелее, чем ей показалось на первый взгляд, Сенджу даже нервно сглотнула. Действительно, не самая лучшая компания из заместителя директора школы и классного руководителя. И, совершенно не понимая, что же такого произошло, девушка направилась к столу Маи-сенсей.       Пока Куруми с некой осторожностью в движениях подходила к женщине, она успела еще раз взглянуть на Итачи, снова встретившись с ним взглядом. Вид у него оказался больше, чем просто озадаченный. Мужчина выглядел серьезным и чем-то обеспокоенным одновременно. Но так как он всегда умел держать эмоции под контролем, Сенджу увидела в нем больше спокойствия. Однако стоило ей заметить что-то еще, как Итачи тут же отвел свой взгляд в сторону и прикрыл глаза. Устало протерев лицо ладонями, Учиха выдал в себе скрытое волнение и даже какую-то растерянность. И когда заметила в нем последнее, Куруми окончательно убедилась в том, что и понятия не имеет о случившемся.       ― По какой причине Вы меня вызвали, Маи-сенсей?       — Лучше присядь, — Маи даже поднялась из-за стола, чтобы усадить подошедшую к ней девушку. — Разговор будет недолгим, но очень… непростым.       — Непростым?       Куруми уже не впервые отметила то, насколько странно сегодня ведет себя эта женщина. И в отличии от своего коллеги, завуч не скрывала, что крайне обеспокоена этой «непростой» ситуацией. Сенджу проводила взглядом Маи, которая села обратно за стол и задержала ответный взгляд на своей студентке. Затем, тяжело вздохнув, женщина перевела взгляд на монитор своего компьютера и нахмурилась. Не от злости, а от самого настоящего сожаления.       ― Куруми, мы получили одно сообщение… Я и твой классный руководитель. И, в связи с этим… мы вынуждены отстранить тебя от… занятий.       ― Простите… что? — столкнувшись со своим внезапно возникшим непониманием, Куруми прижала ладони к коленям и склонилась к столу завуча. — Маи-сенсей, Вы… Вы сказали, что отстраняете меня… от занятий?       Лишь задав этот вопрос, девушка осознала, о чем именно сейчас говорит с женщиной, сидящей по другую сторону стола. Ее недавнее непонимание постепенно начало разбавляться волнением, которое уже скоро могло обернуться настоящей паникой.       ― Да, — не без труда ответила Маи, взяв себя в руки. — Также придется собрать комитет с вопросом о твоем исключении.       ― Что…       От услышанного ответа, который никак не мог сойти за реальность, у Куруми перехватило дыхание. Сердце, испугавшись вместе с ней, затаилось и наполнило грудь пустотой, но затем забилось торопливо и беспокойно. Сенджу чувствовала, как оно колотится все яростней и быстрей, от чего замерла на месте и нервно сглотнула. Намереваясь вновь переспросить, она столкнулась с тем, что голос просто пропал. Тихо прокашлявшись и до сих пор мысленно уверяя себя, что ей это кажется, Куруми попыталась вновь заговорить:       — П-почему, Маи-сенсей? По какой причине… В-вы…       ― По этой.       Решив сопроводить свой ответ «показательным» примером, Маи развернула монитор к ученице, на что стоящий у окна Итачи отвернулся от них.       ― Это…       Куруми не смогла найти слов от увиденного на экране. Сначала она даже не поняла, на что смотрит, однако, преодолев свое волнение, пригляделась. Вывод незамедлительно и беспощадно сам себя огласил. Она смотрела на себя. Подавив вздох удивления и отчаяния, Сенджу прижала ладонь к губам. На фотографии очень неприличного и интимного характера была запечатлена она вместе с каким-то неизвестным для нее парнем. Ни место, ни лицо этого человека не было знакомым. Единственное, что она узнавала, это себя, свое тело и свое лицо.       Сенджу ощутила дрожь в руках, не в силах оторваться от экрана и этих фото. Кровать, незнакомец и она обнаженная в его объятиях. Уже спустя несколько мгновений на ее плечи навалились непреодолимая усталость и тяжесть, а на глаза навернулись горькие слезы. До последнего отказываясь в это верить, девушка подумала, что это чья-то шутка. Злая и мерзкая шутка, на которую воображение адекватного человека даже неспособно.       ― Это ведь… ты? — Маи бросила взгляд на экран, всматриваясь в знакомое лицо ученицы. — Ты на этих фото?       ― Д-да, н-но… Я бы не…       В ней внезапно столкнулись принятие и возражение. Осознав, что на фотографиях действительно она, Куруми ощутила протест всем телом. Больше не в силах держать эмоции под контролем, она сжала кулаки, намереваясь отстаивать свою невиновность.       — Нет! Я бы никогда! — вновь бросив взгляд на мерзость перед глазами, девушка нахмурилась. — Не знаю, кто и как, но…       ― Прости, Куруми. Но тот факт, что это ты и то, что здесь написана информация о тебе, порочит имя нашей школы и…       ― Информация? — повторила она, не позволив женщине закончить. — Какая… информация?       ― О тебе. О том, кто ты. И в какой школе ты учишься. Мы незамедлительно должны провести слушание всем комитетом, чтобы обсудить этот вопрос.       ― Прошу, Маи-сенсей… Я ведь даже не…       ― Милая, тебе стоит отнестись к этому серьезно. Нам необходимо сообщить в комитет об этом… инциденте.       Не веря в то, что это происходит с ней, Сенджу постаралась восстановить дыхание, однако несмотря на ее попытки, оно оставалось рванным и громким. Услышав от этой женщины совет отнестись к этому серьезно, Куруми едва не потеряла дар речи. А как еще в этой ситуация она может к этому относиться? Подобное неосмотрительное замечание Маи-сенсей лишь доказало девушке то, что сейчас правда далеко не на ее стороне. То, с каким равнодушием и рабочей формальностью завуч рассуждала о ее исключении и об огласке этого «инцидента», уничтожило в Куруми остатки прежней сдержанности и приличий:       ― Кто-то сделал это специально, а Вы верите в это! Верите в эту чушь!       Сенджу вскочила со стула, нарушив своим криком и шумом царящий в учительской порядок и покой. Но, вполне подготовившись к тому, что такой ее реакция примерно и будет, Маи проявила свое прежнее рабочее спокойствие.       ― Куруми, — женщина устало вздохнула, повернув монитор к себе. — Ты уже взрослая и имеешь право на личную жизнь. Но то, что ты делала с ним в этом месте…       ― Делала… в этом… месте? — девушка постаралась глубоко вдохнуть, несмотря на режущий ком в горле. — Теперь не только моя невиновность, но и… невинность под… вопросом? Маи-сенсей, я…       Куруми обхватила себя за плечи, стараясь не отдаваться в руки бесконтрольней паники и страха. Одна лишь мысль о том, что ее касались чьи-то чужие руки, причиняла такую страшную боль, что из-за нее невозможно было дышать. Горькая обида подкралась к горлу и начала душить, но даже в этот момент, девушка попыталась не потерять своей мысли.       — Я клянусь Вам, что не имела подобных связей ни с кем и… никогда… Н-но даже если бы и имела, то… то я ни за что бы не согласилась на такое… унижение! Ведь это мерзко и… грязно!       ― У них есть твои реквизиты на оплату. Есть скриншоты, что ты получала за это и за просмотры… деньги.       ― О, нет. Нет-нет… — прошептала Куруми, уже боясь своего внезапного возникшего бессилия. — Никаких денег… Я ничего не получала за это! Клянусь!       — Ты… — Маи осторожно поднялась со стула, прочитав перед этим новую информацию с сайта. — Встречалась с мужчинами… в отелях?       — Ч-чего…       С трудом устояв на ногах от очередного унизительного и мерзкого вопроса, Куруми покачала головой и отступила от стола завуча как от огня. Происходящий ужас хоть и был неправдоподобным, однако Сенджу с каждой непростой секундой признавала его. Но вот согласиться или смириться с обвинениями в ее сторону она не была намерена до сих пор.       — В-вы, Маи-сенсей… Вы хоть с-сами слышите, что за бред Вы…       — Значит, бред? — Маи нахмурила брови, скрестив руки на груди. — Тогда объясни мне, что это за фотографии?       Пусть Куруми и признала, что этот разговор в учительской реален, однако всеми силами пыталась поверить в то, что всё это происходит не с ней. Ее сердце билось с таким грубым отчаянием, что девушка накрыла его рукой, больше не в силах терпеть эту боль. Увидев в лице Маи укор и разочарование, Куруми с ужасом вспомнила о другом человеке, так же находящемся здесь. И осознав, что именно его поддержка необходима ей в эти минуты, девушка решила обратиться к нему.       ― Учитель, — она повернулась к мужчине, не сдержав своих слез. — Я клянусь, что… и понятия не имела о существовании этих фото!       Наконец-то потеряв с Маи-сенсей зрительный контакт, Куруми ощутила, как тяжесть, вызванная разговором с ней, начала отступать. Лишь встретившись с ним взглядом, Сенджу обрела хоть какие-то силы на то, чтобы стоять. Но Итачи до сих пор молчал и по-прежнему без участия следил за самым непростым разговором в жизни его студентки. Но, сколько бы раньше ни восхищалась темнотой его глаз, сейчас Куруми жалела о том, что они такие чёрные.       Ведь по его взгляду невозможно было понять, о чем именно он думает. Однако о том, что его мысли не таят в себе ничего хорошего, Куруми понимала точно. И это помогло осознать ей кое-что еще. Какой бы дальше эта ситуация ни обрела ход, девушка стерпит разочарование даже в глазах родного отца, но только не в глазах этого мужчины. Для нее всё закончится не тогда, когда Маи сообщит об этом комитету и ее родителям. Всё закончится в момент, когда ее учитель в это поверит. И, допустив мысль о том, что он действительно поверит в этот ужас и разочаруется в ней, Куруми сделала в его сторону осторожный шаг.       ― Я обещала, что сделаю в-всё, чтобы В-вас не п-подвести… И я… Я Вас н-не подводила. А то, — Куруми дрожащей рукой указала на монитор на столе Маи. — То, ч-что на сайте, не м-моих рук дело. Вы же знаете, что я никогда и ни за что! Пожалуйста… Не верьте, Итачи-сенсей… Только не Вы, прошу…