Внеклассные чувства

      — Что?       Не сдержав искреннего непонимания после ответа, который услышал по другую сторону линии, Шисуи вскинул брови, затем озадаченно их нахмурил. И пока он пытался хоть как-то разобраться в причинах, по которым подруга решила сменить гель для душа, в этот момент она тоже кое-чем озадачилась.       — Подожди. А как ты узнал, что я пользуюсь гелем для душа с цветочным ароматом?       — Как я узнал? — позволив ее вопросу сбить себя с мысли, Шисуи с легкостью перевел на него всё внимание. — Ну, это было довольно просто. На твоих волосах держится что-то миндальное, а твоя шея по утрам всегда пахнет фруктами и цветами. Ароматы твоих духов и геля для душа очень похожи.       — Действительно, — Куруми не сдержала очередного удивления и задумчиво поджала губы. — Они очень похожи. Я и не думала, что мой гель для душа такой пахучий.       — Не только твой. Юи использует шоколадный. И еще что-то кофейное. Такой яркий натуральный аромат. Я так и не понял, что это.       — Это ее любимый скраб для тела. Из масел и молотых кофейных зерен. Мне тоже он нравится. А вместе с ее шампунем и вовсе похоже…       — На кинотеатр? — получив молчаливое согласие от подруги на свое предположение, Шисуи усмехнулся. — Она пахнет сладким попкорном и заваренным кофе. И вы даже в этом с ней слишком разные.       — Слишком разные?       Успев погрузиться в образы, которые возникают каждый раз, когда он вспоминает одноклассниц, Шисуи уже видел перед собой ясные и слишком разнообразные картины. Так как в последнее время ему нередко доводилось сталкиваться с явным расхождением характеров этих девушек, он без труда смог провести сравнительный анализ их образов.       — Да, вы слишком разные. Ты как ясная весна, во время которой гуляешь по саду. А Юи, как вечер в дождливую осень, когда остаешься дома и завариваешь себе горячий шоколад или какао. С зефирками.       — Я весна, а она дождливая осень?       Испытав искреннее и даже приятное удивление от ассоциаций, которые вызывает у него вместе с Юи, Куруми не сдержала задумчивой улыбки. Боясь перед этим услышать нелестные слова в адрес подруги, что использует любую возможность его задеть, сейчас Сенджу окончательно убедилась, что эти двое, хоть и с трудом, но уже начинают привыкать друг к другу.       — Слышать подобное от того, кто прожил столько лет в туманном и дождливом Лондоне… Это и вовсе сошло бы за комплимент. Поэтому могу уверенно заявить, Шисуи, ты самый романтичный и чуткий извращенец на всем белом свете.       — Спасибо, — смиренно приняв очередную похвалу, которую честно заслужил своей фантазией, Шисуи решил вернуться к началу их разговора. — Так и зачем в итоге тебе мужской гель для душа?       — Зачем?       Сенджу задержала взгляд на этикетке мужского геля для душа, который уже все-таки осмелилась взять в руку. И так как совершенно не знала, как ответить на довольно простой вопрос друга, она решила задать ему ответный.       — А ты никогда не хотел купить женский гель для душа? Ну, просто так. К примеру…       — Твой? Он у меня уже есть.       — Чего? — Куруми замерла, как только осознала смысл его честного признания. — Шисуи.       — Что? У меня есть и тот, которым моется Юи. Я увидел, каким она пользуется, когда мы были на источниках. Я же не виноват, что от вас так сладко пахнет. Я использую эти гели как пену для ванны. Это ведь не запрещено?       — Нет. Значит, можно использовать как пену для ванны? А это идея…       — Выходит, тебе нужен был совет в выборе геля?       — Да. И я уже его выбрала. Спасибо, что помог. У тебя действительно невероятно тонкое обоняние. Настоящий пёсик.       Попрощавшись с другом, Куруми облегченно выдохнула. Едва сдержав в себе желание и вовсе поблагодарить его за то, что он не начал заваливать ее смущающими и неловкими вопросами, девушка направилась в сторону касс. Однако, так и не избавившись от страха наткнуться на кого-то в мужском отделе, она прибавила шаг и уже через пару минут покинула отдел парфюмерии и ухода за телом.       — Добрый день, — заметив подошедшую посетительницу, девушка за свободной кассой улыбнулась. — Проходите за этот терминал.       — Д-да, — Сенджу нервно сглотнула, затем попыталась прогнать свое волнение. — У меня лишь это.       Буквально на ватных ногах подойдя к кассе, за которой стояла мило улыбающаяся ей девушка в униформе, Куруми поставила на прилавок флакон. И как только сотрудница опустила взгляд на гель для душа, Сенджу нервно улыбнулась ей в ответ:       — Хотела бы купить.       — О, замечательно, — с пониманием кивнувшая девушка уже заученным движением руки взяла флакон и пробила через кассу. — Также из этой линии у нас есть шампунь, пена для бритья и лосьон. Желаете посмотреть? У нас есть наборы.       — Нет, спасибо. Просто гель.       — Хорошо. Карта нашего…       — Вот, — резко вытянув руку с картой, Куруми подавила в себе дрожь подступающей паники. — Карта Вашего магазина.       — А она…       — Уже активирована и привязана к моему номеру. В акциях я не участвую и приложением не пользуюсь. Карта накопительная, поэтому все имеющиеся баллы можете списать.       Вновь ответив уверенным и понимающим кивком, сотрудница магазина взяла карту и поднесла к сканеру. И как только раздался звук, который уже приблизил момент ее выхода на улицу, Куруми облегченно выдохнула. Однако стоило ей уже открыть кошелек и достать несколько купюр, как на лице кассира вновь возникла улыбка.       — Сумма Ваших общих чеков уже позволяет Вам обменять накопительную карту на именную дисконтную. Так же Вам предоставляется персональная скидка на товары Кензо и Кензоки как их постоянному покупателю. Нужно лишь заполнить анкету и… Ох, кажется, у меня уже не осталось анкет.       — Ничего страшного, — из последних сил выдавив подобие улыбки, Куруми подошла ближе к кассе. — Можем мы обойтись без анкет и дисконтных карт?       — Конечно. Но для именной карты потребуется время, поэтому чем раньше вы заполните анкету, тем лучше, — девушка взяла электронный ключ от офиса, решив отлучиться за анкетами. — Не волнуйтесь, я сейчас их…       — Я ведь сказала, что не нужно!       Застыв на месте от голоса, раздавшегося позади, сотрудница магазина обернулась. И лишь сейчас осознав, что разволновалась до того, что повысила голос, Куруми прижала ладонь к лицу и шумно выдохнула:       — Простите, — тихо извинившись перед кассиром, она покосилась на других сотрудников, чье внимание так же привлекла. — Я заполню анкету в следующий раз, хорошо? Я с радостью приду к вам снова и обменяю карту.       — Поняла, — вернув ключи от офиса на место, девушка вернулась к аппарату. — У нас сейчас акция на…       — Давайте.       Уже смирившись с тем, что просто так не покинет магазин, Сенджу решила не идти против сервиса и работы, которую просто выполняет эта девушка. И так как их минутное недопонимание уже полностью отступило, сотрудница увлеченно начала выбирать маски с полок за кассой:       — Берете две маски для лица, третья в подарок. У нас есть с огуречной водой, с экстрактом зеленного чая и манго. Какие Вам?       — С манго.       — Хорошо, — озадаченно протянула девушка, собрав три маски. — Вам полагается подарок. Это может быть бальзам для губ, крем для рук или…       — Бальзам для губ, пожалуйста. Любой. На ваш вкус.       — На мой вкус? — она кинула задумчивый взгляд на Сенджу, поджав губы. — Думаю, я взяла бы вишневый.       — Отлично! Давайте его, — искренне испытав радость за то, что с выбором подарка уже покончено, Куруми склонилась над кассой. — И побыстрее, если можно.       — О, да-да, — положив поверх масок бальзам, девушка потянулась к пакетику. — Недавно к нам поступили новые…       Однако услышав шорох со стороны прилавка, сотрудница магазина снова обернулась. Едва выпала такая возможность, Куруми сгребла гель для душа и маски в рюкзак, уже мысленно оставляя этот магазин за своей спиной.       — Пакет не нужен, — неловко улыбнувшись в ответ на недоумение девушки, Сенджу протянула ей деньги. — Вот.       И как только кассовый аппарат выдал чек о покупке, Куруми с безудержным рвением направилась к выходу. С трудом сдерживая желание ускорить шаг и выбежать из торгового центра, чтобы спокойно продышаться, она все-таки обрела долгожданную свободу. Пусть и не сразу, а спустя некоторое время, но Сенджу вышла на улицу и наполнила легкие свежим летним воздухом. И поймав себя на мысли о том, что произошло несколько минут назад, девушка опустила взгляд на чек и покачала головой:       — Ты сошла с ума, — стараясь не думать о том, что все-таки купила гель для душа, которым пользуется учитель, она сжала чек. — Извращенка.       Однако несмотря на то, что содеянное до безобразия ее смущало и вызывало в теле дрожь, Куруми все равно уже испытывала желание поскорее наполнить ванну с пеной из этого геля. Поэтому оставив ненужное и бессмысленное самобичевание, которым пыталась себя отвлечь, она направилась домой.       К этому времени уже закончив дела по дому, Митоку опустилась на диван и включила телевизор. Проводив перед этим мужа, который отправился за продуктами, она впервые за последнюю неделю решила насладиться просмотром любимого сериала. И так как вместе с супругом спокойно посмотреть его удавалась не так часто, как хотелось бы, женщина прислушалась к звуку открывшейся входной двери.       — Что-то он быстро, — озадаченно поджав губы, Митоку поднялась с дивана и вышла в коридор. — Ох, я забыла написать тебе про порошок и…       — Я дома!       Увидев вошедшую дочь вместо супруга, Сенджу облегченно выдохнула. В своем бодром расположении духа, стараясь не трогать завязанные учителем шнурки, Куруми осторожно сняла кроссовки и с прежней бережливостью убрала их на полку. И наблюдая за тем, с каким настроением дочь вернулась домой, Митоку задумалась о ее прошедших занятиях с репетитором.       — Позанималась?       — Да, — прижав рюкзак к груди, Куруми поспешила в сторону своей комнаты. — Все прошло отлично. Я хочу принять ванну.       — Ванну? — женщина с недоумением взглянула на окно, за которым день еще был в самом разгаре. — Сейчас?       Внезапно остановившись от непонимания, которое услышала в голосе матери, Куруми обернулась. И столкнувшись с ней взглядом, она нашла подходящую причину, способную объяснить ее довольно странное желание.       — Кажется, я потянула ногу, когда спускалась в метро по лестнице, — девушка повернулась к матери, прихрамывая на одну ногу. — Приму горячую ванну, и сразу всё пройдет. Все равно больше никуда не пойду.       — Ясно. Ты как твой отец. Стоит чуть поспешить, и уже травма. Давай, я наберу тебе. Я как раз сегодня нашла морскую соль, которая стояла…       — Нет-нет, я все сделаю сама. Спасибо, — Куруми продолжила путь к лестнице, затем бросила взгляд на телевизор в гостиной. — Твой сериал уже начался. У главной героини все еще амнезия?       — Да. Все еще не помнит…       — Кого видела перед аварией? — девушка улыбнулась, покачав головой. — Значит, она все помнит, но только не момент, который приблизит сериал к финалу? Какое совпадение.       — Что-то слишком много общего у тебя стало с твоим отцом, — Митоку нахмурила брови, проследовав за дочерью. — Комментируете все сцены так, словно в силах написать сценарий получше.       — Мама, просто согласись, что прием с амнезией после травмы — это…       — Лучшее, на чем держится мой любимый сериал. А ты и твой отец просто ничего не смыслите в кинематографе.       Гордо хмыкнув, чтобы продемонстрировать свою преданность этой картине и полное отсутствие обиды, Митоку свернула в гостиную и прибавила громкость телевизора. Прекрасно понимая, что лучше ее не отвлекать от просмотра сериала, Куруми поднялась к себе в комнату. И так как интерес к предстоящему приему ванны возрастал с каждым ее шагом, она бросила рюкзак на пол и начала раздеваться.       Избавившись от одежды и собрав волосы в пучок, Сенджу обернулась в полотенце и уже была готова отправиться набирать ванну. По ее телу вновь прошлась легкая дрожь смущения, которую она постаралась унять. Но как только ее рука потянулась к рюкзаку, чтобы достать тот самый флакон, все ее старания оказались напрасны. Лишь увидев этикетку мужского геля для душа, Куруми услышала неспокойный ритм своего сердца.       — Началось, — выйдя в коридор, она направилась в ванную комнату. — Я ведь никого не убила из-за него…       Но как бы ни пыталась себя успокоить и доказать самой себе, что не делает ничего плохого, Сенджу так и не избавилась от странного ощущения в груди. Ее предвкушение смешалось с волнением, а легкая паника разбавилась чувством стыда, от которого даже возник в горле ком. Однако уже решившись на то, чтобы использовать гель, как пену для ванны, Куруми не рассматривала варианта отказаться от этой идеи, потому что слишком этого хотела. И уже когда тишина в ванной нарушилась шумом горячей воды, она открыла крышку дозатора.       — Эвкалипт и кедр? — изучив перечень ингредиентов, Куруми снова поднесла флакон к лицу и глубоко вдохнула. — Это слишком… идеально.       Громко выдохнув, она вновь поразилась тому, как беззастенчиво и с удовольствием наслаждается этим ароматом. И так как уже поскорее хотела полностью в него окунуться, Сенджу вытянула над ванной руку с гелем и щедро разлила его содержимое под струей воды.       Уже спустя считанные мгновения поднимающийся горячий пар разбавился смолистым запахом кедровой хвои и охлаждающей свежестью эвкалипта. Сев на край ванны, Сенджу принялась следить за тем, как на поверхности воды образуется белоснежная пена, аромат которой едва не вскружил ей голову. Но так как уже успела привыкнуть к реакции своего тела на эти волнующие ее сердце и мысли ноты, она смогла проявить терпение и стойкость.       И когда ванная полностью набралась, а воздушное полотно ароматной пены с приглашением растелилось, Куруми скинула с себя полотенце и опустилась в воду. Оставшееся сомнение, до последнего не оставляющее ее в покое, наконец-то ушло. Сенджу прижалась спиной к борту ванны, прикрыла глаза и позволила теплу, обволакивающему ее тело, укрыть себя волной спокойствия и расслабления. Всю последнюю неделю обходясь лишь душем, во время которого продолжала перебирать изученные по математике темы, сейчас Куруми смогла привести мысли в порядок и по-настоящему отдохнуть.       Теперь ее не тревожили накопленные долги, с которыми ей предстоит расправиться осенью. Вспомнив свои собственные слова о том, что брат решил все ее проблемы лишь одним звонком, девушка вновь убедилась в их правдивости. Благодаря ему она сможет сегодня не только расслабиться в ароматной горячей ванне, но и заснуть в полной гармонии с собой. И думая о помощи несносного, но любимого брата, Куруми не могла не подумать о его друге. К тому же мысли об учителе никуда не отлучались, а все это время были наготове.       Распространившийся аромат по всей ванной комнате не только напоминал о нем, но и позволял слишком четко и ясно видеть его перед собой. Древесный мотив с гармонирующими в нем нотами свежести оказался так же похож и на его парфюм, который Сенджу запомнила еще с первой встречи с ним. И полноценно ощутить всю гамму вкусов ей довелось в тот день, когда в попытке ее успокоить он прижал ее к своей груди. Несмотря на то, что тогда была расстроена и сильно напугана, она до сих пор помнила, как с каждым вдохом аромата его духов и ткани его рубашки находила в себе силы. И в сочетании с его успокаивающим и внушающим доверием голосом она полностью положилась на него.       Вспомнив забавный и действенный способ, с помощью которого он помог избавиться ей от слез, Сенджу задумчиво улыбнулась и прикоснулась к мочкам своих ушей. И без того на ее теплых и розовых от пара щеках вспыхнул румянец, от которого начали краснеть и уши. Но уже смирившись с тем, что, делая до жути странные вещи, она реагирует на них соответственно, девушка лишь продолжила свои размышления. И уже следующим, что мелькнуло в ее мыслях, оказался синий галстук, который она каждую свободную минуту прижимала к лицу.       И вновь шумно втянув в себя воздух, пропитанный уже любимым ароматом, Куруми оставила мочки ушей и обхватила свои горячие щеки. Но даже в этот момент задумчивая улыбка не сошла с ее лица. Всматриваясь в темноту опущенных век, она видела слишком теплые и милые картины, которые лишь в последнюю секунду разбавились новыми воспоминаниями. И именно они стали причиной того, что царившая в комнате тишина начала нарушаться учащенным биением. Рука учителя, когда-то гладящая ее по спине, внезапно схватила ее блузку на груди.       Как и тогда в один миг девушка затаила дыхание и накрыла ладонью место, на котором кулак учителя сжимал ее воротник. Пережитое в тот день волнение с новой силой обрушилось на нее и сейчас. Едва лишь вспомнив его шепот и дыхание, опалившее ее ухо, Куруми нервно сглотнула, однако уже не могла остановить свои воспоминания. Невольно задумавшись над тем, как близко он к ней подступал, она вновь вернулась на источники. И напряжение, навалившееся на ее тело, лишь усилило волнение от мелькающих картин, в одной из которых она нагло и своевольно схватила его ладонь.       В сожалении нахмурив брови, Куруми опустила свою ладонь на грудь, к которой заставила прикоснуться мужчину. Однако задумавшись над тем, что ее видимая неловкость является фальшивой и неискренней, девушка тяжело вздохнула. В этот момент, если она и испытывает сожаление, то вовсе не за свою пьяную наглость. Настоящая причина ее досады кроется в мимолетности тех прикосновений, которых на самом деле оказалось слишком мало. Поэтому, обратившись к мыслям, посетившим ее во время поездки с учителем домой, Сенджу бесстыдно приняла одну правду — на ее теле нет ни места, к которому она не позволила бы прикоснуться его рукам.       И очередной тяжелый вздох, который вновь нарушил тишину, стал доказательством того, что она искренне сожалеет. Мало того, что ей довелось увидеть его оголенный торс и широкие плечи, она была в объятиях его сильных рук, которые несли ее через весь источник. Это и была главная причина ее сожаления. Она знает, что была прижата к его груди и чувствовала жар его кожи, однако ничего из этого не помнит. И горечь досады от того, что ей так и не удалось запомнить его теплые прикосновения, едва ли не съедала ее изнутри. Ведь не будь она в тот момент в плену крепкого сна, все могло бы быть по-другому.       Склонись учитель вместе с ней над футоном, чтобы ее уложить, Куруми просто бы его не отпустила. Обхватив его шею, на которой все еще держался хвойный аромат кедра и эвкалипта, она бы вновь проявила свое слишком проблемное и наглое упрямство. И в тот момент ей точно удалось бы лишить учителя выбора, и тогда его рука уже сама потянулась бы к ее полотенцу. Нежно пройдясь ладонями по ее груди, на которую когда-то бросал весьма откровенный и долгий взгляд, он услышит ее громкий томный вздох. Затем тихая, но чувственная мольба «поцелуйте меня» даст ему полную свободу действий. И ее тело, трепетно дрожащее от предвкушения, будет полностью во власти его сильных и требовательных рук, прикосновения которых уже смело пустились ниже ее груди и талии.       И услышав свой слишком странный и чувствительный вздох, Куруми резко открыла глаза. Ей потребовалась лишь доля секунды чтобы осознать, что именно заставило ее издать этот громкий и бесстыжий стон.       — Б-боже…       С демонстративным недовольством прогоняя мысли, которые мелькали некоторое время назад, Сенджу едва не задохнулась от злости, сменившей ее недавнюю робость. С трудом поднявшись на ноги, она поспешила покинуть ванную и забыть, как страшный сон то, на что решилась. Теперь размышления, которые привели ее к примитивному и недостойному способу себя утешить, казались ей самыми мерзкими на свете.       Выбравшись из ванны, Куруми накинула свой махровый халат на мокрое тело, с которого каплями скатывались остатки пены и воды. Все еще с недовольством держа мысли под контролем, она потянула руки к талии, чтобы завязать пояс. Хоть в этот момент она всем сердцем проклинала свои неугомонные ладони и пальцы, ей была необходима их помощь. И приложив немало усилий, чтобы повязать пояс вокруг талии, Сенджу устало вздохнула.       — Куруми? — голос матери, раздавшийся в коридоре, заставил девушку поднять взгляд на дверь. — Заварить тебе эвкалиптовый чай?       — Что? Откуда у нас…       — Или лучше кедровый?       — Кедровый? — окончательно сбитая с толка, Сенджу уже вслушивалась в удаляющиеся шаги матери за дверью. — Не понимаю.       Затянув пояс на халате, она ступила вперед, чтобы уже наконец-то выбраться из ванной, воздух в которой наполнился знакомым ароматом. Однако стоило ей потянуться к двери, как что-то утянуло ее назад и не позволило двинуться с места.       С недоумением опустив взгляд на свою талию, которою опоясывали чьи-то руки, Куруми замерла. Ощутив, как кто-то прижал ее к своей груди, она окончательно лишилась какого-либо понимания того, что происходит. И пока пыталась осознать хоть что-то, за своей спиной Сенджу услышала чье-то дыхание и голос, который вызвал в ее теле дрожь:       — Не знал, что мои руки не дают тебе покоя.       — Сенсей?       От подступившего к ней волнения, Куруми затаила дыхание. Смущение накрыло ее настолько беспощадной и внезапной волной, что она едва не потеряла землю под ногами. Но руки мужчины, крепко обхватившие ее талию, не позволили ей упасть. Пребывая в прежнем непонимании, Сенджу опустила взгляд на халат, пояс на котором уже был развязан. Она не сдержала громкого томного вздоха, когда руки учителя, распахнувшие халат, коснулись ее оголенной талии.       — И где бы ты хотела, чтобы я тебя касался?       — Ч-что? — она не успела пережить одно потрясение, как ей пришлось испытать новое, стоило ему пустить свои руки по талии к ее груди. — Учитель…       — Здесь?       Пройдясь ладонями по ее обнажённой груди, он заставил ее тяжело вздохнуть и прогнуться в спине. С трудом оставаясь на ногах, она попыталась привести сбитое дыхание в норму. И едва Куруми привыкла к теплу, ласкающему ее грудь, одна ладонь мужчины скользнула вниз, после чего вновь раздался его шепот:       — Или… здесь?       Едва его голос отозвался в ее теле приятным волнениям, как стены комнаты поглотили ее стон, которым она ответила на это прикосновение. Ее голова вновь наполнилась тяжестью, а низ живота стянуло от вспыхнувших в ней раннее неведанных чувств. Застыв на месте, она даже не думала отстраняться от него или проявлять хоть какое-то сопротивление. Лишь одно осознание того, что это он, лишало ее власти над собой.       Ощутив его горячее дыхание на своем плече, Куруми не знала, чему больше уделять внимание. Желая раствориться в нежности его губ и сладких поцелуев, которыми Итачи осыпал ее шею, она едва не теряла рассудок от прикосновений его рук. И когда он прижал ее к своей груди сильнее, ее тело вновь сотрясла до приятного мучительная дрожь, в ответ на которую девушка изогнулась. Беспомощно извиваясь под прикосновениями, которыми он умело и целенаправленно доводил ее до изнеможения, Куруми вскрикнула.       И без того ее тяжелое дыхание сбилось и стало неритмичным. Мучительные, но слишком теплые и приятные чувства переполняли ее изнутри и волнами удовольствия накрывали одна за другой. И когда сдерживать себя уже было невозможно, а возникшим ощущениям наконец-то стало тесно, она застонала, не узнав своего собственного голоса.       — Сенсей…       Издав тихий сдавленный стон, Куруми замерла. Вновь оказавшись в царящей тишине, пропитанной горячим и ароматным воздухом, она открыла глаза и наткнулась на белый потолок. И как только поняла, что все еще лежит в ванной, Сенджу в очередной раз осознала, что именно вызвало в ней все эти чувства. Стараясь справиться с новыми эмоциями злости и отвращения самой к себе, девушка снова услышала голос за дверью:       — Милая, тебе налить…       — Только какао! — через хрипоту злости бросив ответ, Куруми вытолкнула себя из воды. — И никакого кедра и эвкалипта! Будь он проклят! Он и его… руки! Ненавижу!       — Эвкалипт? Руки? — услышав эмоциональные ругательства дочери, Митоку озадаченно нахмурила брови. — О чем она говорит?       Однако какой бы эмоциональной сейчас ни казалась дочь, женщину ничуть не озадачили доносящиеся из ванной звуки. Не придав особого значения тому, что услышала, Митоку отправилась на кухню, чтобы приготовить какао. А в это время негодование невнятно излагающей свои мысли Куруми лишь набирало обороты. До сих пор пребывая в том взволнованном и неспокойном состоянии, в котором буквально пулей вылетела из ванной, Сенджу вбежала в свою комнату.       Смущение хоть и грозилось не отступать в ближайшее время, однако вместе с этим оно щедро поделилось местом с бескрайней злостью. И принявшись измерять комнату шагами, Куруми вновь пыталась завязать пояс своего халата. Но вместо того, чтобы вернуть контроль своему телу, она в очередной раз столкнулась с волнением и дрожью.       — Что за…       Остановившись посреди комнаты, Сенджу невольно вернулась к воспоминаниям недавно пережитых моментов. И стоило ей увидеть руки, которые она уже начала проклинать, девушка упрямо тряхнула головой. Однако в попытке прогнать любое упоминание о том, через что она прошла несколько минут назад, Куруми ощутила лишь новую дрожь смущения.       — Нет!       От отчаяния повалившись на кровать, она уткнулась лицом в подушку и едва ли не истошным криком выразила все свои чувства, переполняющие ее в этот момент. Но чем сильнее она пыталась не думать об этом, тем ярче и детальнее становились те воспоминания. И это не могло не привести ее к ужасному и самому неприятному осознанию:       — Боже. Я ведь в самом деле… извращенка. Пошлая и непристойная!       Издав жалобный всхлип от слез, которые старательно пыталась из себя выдавить, Куруми замерла. Вовремя раздавшийся входящий звонок прервал ее страдания. Отстранившись от подушки, девушка огляделась в поисках смартфона. И когда заметила его на краю кровати под вещами, она глубоко вдохнула и попыталась привести свои мысли в порядок, после чего приняла входящий.       — Юи…       — Руру? — услышав довольно странную и нехарактерную для подруги интонацию, Оота тут же ощутила беспокойство. — У тебя всё хорошо? Что-то случилось?       — Н-нет, — стараясь избавиться от дрожи в голосе, Куруми терпеливо и очень глубоко вдохнула. — У меня… всё хорошо.       И вновь, как назло, вспомнив свои видения, в которых задыхалась от переполняющих ее ощущений, она сдержала желание и вовсе добавить «даже слишком». Но сыронизировав лишь в своих мыслях, Сенджу нервно сглотнула. Из-за возникшего молчания, которым отвечала ей Юи, она поняла, что нисколько ее не убедила.       — Но я ведь слышу, что это не так, — тихо возразила Юи, не скрыв своего волнения. — Руру, ты снова плачешь из-за… тестов?       — Да если бы из-за них!       Не в силах сдержать рвущееся наружу негодование, Куруми вскочила с кровати на пол. И вновь занявшись тем, что люди нередко делают, когда нервничают и злятся, она с обречением покачала головой. Переступая с ноги на ногу в сторону шкафа и обратно до кровати, Сенджу с каждой секундой убеждалась в том, что уже задолго до всего совершила огромную ошибку:       — Чем я только думала, когда заваливала одну проверочную за другой? Я дура! Идиотка!       Впервые столкнувшись с подобным настроением подруги, рванное дыхание которой выдавало в ней уже не просто недовольство, а ярость, Оота промолчала. Если раньше она знала обо всем, что происходит в жизни подруги, то сейчас от своего неведения ей пришлось всерьез задуматься. Однако найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что же произошло с Куруми, Юи так и не смогла. Поэтому дождавшись момента, когда та взяла себя в руки и успокоилась, она осторожно решилась на вопрос:       — Руру… Что случилось?       — Это, — застыв напротив зеркальной дверцы шкафа, Куруми с разочарованием взглянула на свои красные щеки. — Я даже слов подобрать не смогу. Это сплошной… стыд!       Резко отвернувшись от зеркала, в котором видела себя до безобразия смущенной и извращенной, Сенджу от навалившегося на ее плечи тяжести села на кровать. Даже несмотря на то, что она была готова рассказать подруге обо всем, неловкость за случившееся все равно не давала ей покоя. Но так как Оота уже оказалась близка к правде, она не оставила подруге выбора.       — Стыд? — Юи встала из-за столика и отошла в безлюдный угол кондитерской. — Какой такой… стыд?       — Самый настоящий, Юи, — устало вздохнув, Куруми опустила локти на колени. — Мало того, что я целенаправленно пошла в магазин, чтобы найти именно тот гель, я…       — Ты?       Нервно сглотнув от ожидания, которое заставило ее напрячься, Юи затаила дыхание. Еще не до конца дослушав объяснения подруги, она уже столкнулась с искренним сочувствием. И пока Оота готовилась наконец-то узнать самую главную причину случившегося, Сенджу постаралась ее озвучить:       — Я т-того…       — Того? — тихо повторив за Куруми, Юи вернулась к своему непониманию, от которого качнула головой. — Ох, моя милая Руруми, тебе придется быть более точной, чтобы я…       — Я возбудилась, Юи! Возбудилась от запаха этого чертового геля для душа!       Все-таки озвучив правду, признать которую решилась только сейчас, Сенджу снова вскочила с кровати. Однако двинувшись в сторону шкафа, она вновь увидела свои бесстыжие глаза, под которыми не сходил румянец. И только задумавшись о том, что все еще не отошла от увиденного в ванной, она ощутила тот самый запах. Но так как на другой стороне линии все еще была подруга, переживающая не меньше эмоций, чем она, Куруми издала лишь недовольный рык и отвернулась от зеркала.       — Что? — нервно сглотнув неловкий ком в горле, Юи прижала к второй щеке ладонь. — Т-ты возбудилась от…       — И еще этот сон! Сон, в котором я и…       — Сон? — Оота отошла еще дальше от сидящих в зале посетителей и решила перейти на шепот. — Тебе приснился сон, в котором т-ты и…       Однако не успела она закончить свою мысль, как ощутила в руке с телефоном возникшую пустоту. Погруженная в непонимание, Юи обернулась, после чего увидела лукаво улыбающуюся ей Мико. Все это время тихо следуя за одноклассницей попятам, чтобы подслушать ее разговор с Сенджу, девушка в самый интересный момент не смогла сдержать своих эмоций.       — Ого! — прижав телефон Юи к уху, Мико села за столик у ветрины. — Я так и знала, что ты не так проста, как кажется, шаловливая Куруми-чан!       — Что?       Не узнав голос одноклассницы, Куруми лишь спустя несколько молчаливых секунд поняла, кому он принадлежит. И пока она пыталась понять, каким образом Мико добралась до телефона Юи, по другую сторону линии вновь раздался голос:       — Нет, Юи-чан, дай я с ней поговорю, пожалуйста, — Мико отмахнулась от тянущейся к ней руки Юи и пересела на другой стул.       — Почему у нее постоянно кто-то забирает телефон? — вспомнив, что это не первая ситуация, когда их с подругой разговор обрывается, Куруми все же решила обратиться к Мико. — Как вы с ней встретились?       — Совершенно случайно, — Мико покосилась на хмурую Юи и беззаботно улыбнулась ей в ответ. — Мы просто гуляли с Аи-чан в этом районе и решили зайти сюда за булочками. Здесь, оказывается, так уютно и мило! Свежая выпечка и кофе.       — И наверняка вы уже мешаете ей работать?       — О, нет-нет, у Юи-чан недавно начался перерыв. И она сразу же решила позвонить тебе. Разве это не мило? Вот бы и Аи-чан меня так сильно любила.       Ответив лишь молчанием, в котором скрыла свое возрастающее волнение, Сенджу вернулась к последней встрече с одноклассницами. Все еще не забыв о том, что именно совместная фантазия Мико и Аи сгенерировала для нее то самое задание, сейчас она испытывала беспокойство за этот разговор. И так как прекрасно слышала, как подруги настойчиво расспрашивали Юи тем утром, Куруми осознала, что их интерес не так просто утолить.       — Так что за сон тебе приснился? — вернувшись к тому, что ее заинтересовало, Мико подперла ладонью щеку. — Судя по красному лицу Юи-чан, речь шла про что-то… «эдакое»?       — Нет, это была глупость, — Куруми постаралась не выдавать свое смущение и придать своему тону большей уверенности. — Всего лишь ужасный итог моей…       — Фантазии? Хм. Значит, ты фантазировала, после чего твои фантазии реализовались в эротическом сне?       — Я…       Уже нахмурив брови, чтобы яростно возразить на провокационное предположение Мико, Куруми вовремя опомнилась и взяла себя в руки. Прикрыв глаза и наполнив легкие воздухом, в котором все еще чувствовала кедр и эвкалипт, она призвала все свое оставшееся терпение и спокойно продолжила:       — Я ничего не фантазировала. Просто хотела принять ванну и…       — Просто расслабиться? — раздавшийся вопрос от Мико заставил Куруми слегка напрячься. — Кажется, ты устала за этот день. Утомилась?       — Д-да, — Сенджу прочистила горло, услышав в нем неуместную хрипоту. — Немного. Поэтому я…       — Ха! А ведь врешь ты, Куруми-чан, так же, как и твоя подруга. Никак.       — Что?       Услышав смех Мико, которая вновь отмахнулась от тянущейся к ней руки Юи, Куруми с недовольством поджала губы. Пусть она и знала, что в ее случае оправдания уже изначально были обреченными и неправдоподобными, ее все равно не оставляла малейшая надежда на успех. Но Мико, решившая вдоволь поиздеваться над одноклассницей, не оставила ей выбора. Поэтому смирившись с тем, что должна задействовать не только терпение, но и все свои силы, Сенджу сильнее сжала в руке телефон. И пока она готовилась к предстоящей словесной борьбе с Мико, последняя успокоилась и продолжила:       — Вы такие забавные, — смахивая подступившие слезы от смеха, Мико помахала ладонью перед своим лицом. — Я на все сто процентов уверена, что ты сейчас красная как помидор, Куруми-чан, и далеко не от злости.       — Я не красная. Нисколько.       — Но про сон могу тебе сказать вот что. Даже несмотря на то, что ты перед этим фантазировала, то…       — Я ничего не фантазировала! Ясно?!       Утратив остатки терпения, благодаря которому держала себя в руках, Куруми вновь утратила над собой контроль. Услышав честную и слишком смущающую правду, она упрямо отказалась с ней соглашаться. И заставив одноклассницу наконец-то замолчать и обдумать свое наглое желание что-то доказать, Сенджу постепенно начала приводить свое сбитое дыхание в норму. Но стоило ей лишь сделать вдох ради своего успокоения, как голос в телефоне нарушил молчание:       — Ничего не фантазировала? — не скрыв своего явного недоверия, Мико не без издевки закивала. — Да-да. Но в своем сне ты в итоге его получила?       — Получила? Что…       — Ну как что? Оргазм.       — Что? — едва не поперхнувшись воздухом, который вдыхала, Куруми вновь ощутила жжение на щеках. — Ничего такого не было!       — Ох… Ну, значит, получила. Да не волнуйся, Куруми-чан. Это вполне нормально, что ты испытала удовольствие от того, что увидела. Но дело в том, что, когда тебе снится во сне оргазм, это… Погоди. Аи-чан?       Оглядываясь на столик, за которым сидела с Аи, Мико подозвала ее рукой. Все это время краем уха подслушивая разговор подруги с одноклассницей, Аи без каких-либо вопросов поспешила к ним. И услышав, что к их разговору уже подсоединился еще один неугомонный и любопытный человек, Куруми обреченно вздохнула.       — Ты ведь что-то уже говорила об этом, — тихо пояснив то, на чем она остановилась, Мико передала Аи телефон. — Про оргазм во сне.       — Боже мой, — до последнего отказываясь верить, что с ней это происходит, Куруми прижала ладонь к лицу. — И как после ванны я умудрилась вляпаться в такое дерь…       — Алло, Куруми-чан? Приветик!       Пребывающая в прекрасном настроении Аи удобно устроилась за столом. И пока она готовилась к предстоящей беседе о «важном», Сенджу смиренно приняла свою участь. Если Мико еще можно было в какой-то момент придержать, то Ватабэ Аи ничем не остановить. Поэтому лишь допустив мысль о том, чтобы и вовсе бросить трубку, Куруми поняла, что в следующий миг ей придется снова ответить на входящий.       — Я хоть и все слышала, но мне нужны детали, — приступив к их разговору, Аи открыла браузер в своем смартфоне. — Значит, ты получила оргазм во сне и теперь хочешь его истолковать?       — Да я уже хочу забыть его, как самый мерзкий и страшный кошмар!       — О, — несмотря на удивление, которое испытала от эмоций одноклассницы, Аи озадаченно нахмурила брови. — А забыть сон или…       — Всё вместе!       Вновь не усидев на месте, Куруми поднялась с кровати. Но решив, что глоток свежего воздуха в данный момент ей нужнее, чем прогулка по комнате, она подошла к открытому окну. В очередной раз прикладывая немало усилий, чтобы усмирить свой гнев и вернуть себя в прежнее состояние, девушка начала с умеренного и спокойного дыхания.       — Ну, как бы тебе сейчас ни было неловко, все-таки расскажу тебе, — воспользовавшись возникшим молчанием на другой стороне линии, Аи открыла нужную статью в интернете. — Если тебе снится во сне ор…       — Прошу, — Куруми помассировала переносицу и устало прикрыла глаза. — Умоляю. Хватит произносить это слово.       — Ах вот как? Как его получить, так мы сразу все первые, а как произнести, — но услышав очередной усталый вздох Сенджу, Ватабэ решила с ней не спорить. — Ладно… В общем, Куруми, я тебя уверяю, что в данном случае твое подсознание хочет тебе кое-что сказать. Ты подавляешь в себе чувства и сдерживаешь себя там, где сдерживать уже не можешь. Тебе стоит принять то, что ты начала испытывать. Не отрицай очевидное и не подавляй в себе эти чувства.       — Не подавлять в себе чувства?       Невольно прислушавшись к словам, в которых мелькнуло то, что не вызвало в ней возражений и нового недовольства, Куруми задумалась. Так как все последнее время она только и делала, что все отрицала, сейчас ей удалось взглянуть на это без привычной неловкости и смущения. Ловя себя на мыслях, от которых по телу проходилась дрожь, а к щекам подступало нестерпимое тепло, Куруми яростно качала головой и заставляла себя думать о чем-то другом. Однако впервые задумавшись, что не может больше игнорировать слишком очевидные сигналы подсознания, она поняла, что Аи оказалась права. И по причине того, что уже достаточно вымотана своим собственным упрямством, Куруми не смогла не задать необходимый вопрос:       — А как мне перестать подавлять эти чувства и мысли?       — Как? — Аи задумчиво улыбнулась, закрыв вкладку браузера. — Просто прими уже и признай тот факт, что приснившийся тебе человек возбуждает тебя. И всё. Если тебе нравятся, к примеру, его губы, голос, запах, глаза и…       — Руки? — бездумно поддержав разговор тем, о чем действительно нередко думала, Куруми слишком поздно это осознала. — То есть я хотела сказать, что…       — Ну, конечно, руки тоже! Это же одна из самых сексуальных частей мужского тела.       Сглотнув ком неловкости, возникший в горле, Сенджу не посмела оспорить услышанные слова. Так как оказалась полностью солидарна с Аи, она лишь осторожно вернулась к своим воспоминаниям, в которых каждый раз бросала взгляды на руки учителя. И вновь ощутив знакомое тепло, которым наполнилось ее тело, девушка поспешила вернуться к разговору:       — И в этом нет ничего плохого? Ну, то… что я…       — Абсолютно ничего. Ведь это нормально — думать, видеть сны, фантазировать и даже, — наткнувшись на взгляд смущенной Юи, сидящей напротив нее, Аи слегка озадачилась. — То есть нормально, если тебе приснился парень, а не… Юи-чан или я, к примеру.       — Юи или ты? — Куруми вскинула брови от переполнившего ее удивления. — Занятно. А ведь все так хорошо начиналось.       Но несмотря на то, что Аи внезапно свернула не туда, куда стоило, ее собеседницу это не сбило с мысли. К своему собственному удивлению о том, о чем не решалась размышлять, Куруми смогла окончательно убедиться в точности услышанных раннее аргументов. Осознание, которого ей так не хватало, наконец-то нашло ее и облегчило принятие непростых фактов.       — Кажется, все так и есть. Я действительно старалась это отрицать, — вдоволь надышавшись свежим летним воздухом, Куруми направилась обратно к кровати. — Выходит, дело не в том, что я извра… То есть… Это просто всё мое подсознание?       — Да. Такое снится, когда ты пытаешься себя обмануть и отрицать очевидное. Тебе любой психолог об этом скажет.       — Не любой, — подумав о своем брате, Сенджу нервно улыбнулась. — Один психолог за такой сон утопил бы меня в этой ванне.       И у него было бы на это моральное право. Однако допустив мысль о том, что Котуки без разбора кинулся бы ее топить, Куруми задумалась о судьбе его друга. Если ему все же станет известно о том, что младшая сестра влюбилась в своего учителя, то как он воспримет и другую новость? И вариантов того, каким будет исход этих непростых событий, оказалось слишком много. Но Сенджу не смогла выбрать ни один, даже когда попрощалась с подругами и вновь вернулась к одинокой тишине в своей комнате. Поэтому решив, что непредсказуемый брат и дальше должен пребывать в неведении, Куруми вернулась к мыслям поважнее.       Устало повалившись на кровать после непростого разговора с начинающим кондитером и самоучками-психологами, Сенджу бросила взгляд на потолок. Несмотря на эмоциональный букет, щедро врученный ей одноклассницами, она все равно испытывала благодарность за эти непростые болтливые минуты. Хоть смущение и пыталось ее задушить, она смогла высвободить часть переживаний, которые не оставляли ее в покое. Но только от следов сильнейшего смущения ей так и не удалось избавиться окончательно. Убедившись в том, что купленный гель для душа не делает из нее чрезмерно озабоченного человека, Куруми не смогла подавить остатки пережитых во сне чувств. И вернувшись к ним, она вспомнила, как простой звонок от подруги заставил ее вновь через это пройти.       — Полученный оргазм во сне? — испытав на слух тему минувшего разговора, Куруми перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. — Звучит все равно… пошло и непристойно.       Но как бы уже ни пыталась вновь себя защитить и оправдать, она вернулась к озвученной теме еще раз. И когда задумалась об этом, не пытаясь все категорично отвергать, Куруми наткнулась на внутреннее возражение. Увидев в пережитом ею кошмаре и положительную сторону, она отстранилась от подушки и подняла голову:       — Звучит непристойно, но… заманчиво? — однако услышав эти слова, Сенджу одёрнула себя и тряхнула головой. — Нет-нет! Не думай больше об этом! Так ведь нельзя.       Усевшись на кровати, она похлопала себя по щекам, чтобы окончательно взять контроль над своими мыслями. Стараясь настроиться на предстоящее решение примеров, которые выбрал для нее учитель, Куруми решила переодеться. И стягивая с себя халат, пояс на котором развязывался уже дважды за этот день, она вновь тряхнула головой, чтобы не думать об увиденном. Однако яркость деталей и картин, от которых ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, не позволяли девушке перебороть эти мысли. Но все же частично отвлечься от тех воспоминаний ей удалось, когда в комнату вошла мать с кружкой какао в руке.       — Милая, у тебя всё хорошо?       — Да-да, всё замечательно, — натянув на себя футболку, Куруми подошла к Митоку и взяла свою кружку. — Спасибо за какао. О, ты добавила белые зефирки…       Сенджу с радостью наполнила легкие шоколадно-ванильным ароматом напитка, который всегда любила выпить после горячей ванны. Ощутив что-то кроме возбуждающего ее тело и душу кедрового мотива, она всеми силами ухватилась за этот момент. Ароматный горячий какао станет гарантом того, что в ближайшее время ее мысли точно не вернуться в ванную.       — Чем это пахнет? — Микото начала принюхиваться, чем заставила дочь замереть на месте. — Похоже на мужской парфюм или…       — Ничего не чувствую. Тут пахнет только ванилью и шоколадом, — Куруми улыбнулась, когда столкнулась с задумчивым взглядом матери. — Досмотрела новую серию? К главной героине вернулась память?       — Еще нет, но в промо к новой серии она столкнулась с… Нет, здесь точно пахнет чем-то не из женской линии.       Вернувшись к прежнему разговору, Митоку снова втянула воздух через нос и двинулась к Куруми, которая тут же отступила. На очередную попытку подойти к дочери, женщина в ответ получила новый шаг назад. И когда поняла, что Куруми однозначно старается держать дистанцию, Митоку прищурила глаза:       — Ты кого-то здесь… прячешь?       — Нет, — Куруми отпила какао и подошла к своему рабочему столу. — Никого. Но если хочешь, можешь про…       Однако, так и не закончив из-за шума, раздавшегося позади нее, девушка обернулась. И когда увидела, что мать уже по-хозяйски проходится руками по висящей в шкафу одежде, Куруми не сдержала своей обиды.       — Мама!       — У тебя здесь точно пахнет мужчиной. Не понимаю, — Митоку прижала к лицу пиджак дочери от школьной формы и снова глубоко вдохнула. — Это либо духи, либо…       — Гель для душа, — уже не в силах пытаться спорить с матерью, Куруми решила лишь частично раскрыть всю правду. — Я купила мужской гель для душа. Случайно.       — И «случайно» его использовала?       Митоку закрыла шкаф дочери и повернулась к ней. Куруми хоть и приложила все силы на то, чтобы не выдавать в себе волнения и легкой паники, но мать оказалась слишком внимательной. И когда увидела на ее лице лукавую улыбку, которой женщина уже выразила свои мысли, Сенджу нервно сглотнула:       — Да. Все произошло случайно.       — Этим гелем пользуется тот самый мальчик? — Митоку порывистым шагом двинулась к дочери, не сдержав своего нового любопытства. — Тот, который дарил тебе незабудки весной. Он тебе нравится?       — Нет. Я ведь уже говорила, что он только друг.       — Только друг? Тогда почему ты купила его гель для душа?       — Это не его гель, — Куруми вновь поднесла кружку с какао к лицу и отвела взгляд в сторону. — И повторю, что купила я его случайно.       — Ох, милая, — Митоку тяжело вздохнула, обреченно качнув головой. — В твоем возрасте я лгала в разы правдоподобнее, чем ты, а особенно…       — Я дома!       Услышав голос вошедшего домой мужа, женщина обернулась. И решив воспользоваться этим моментом, Куруми села за стол и принялась раскладывать перед собой тетради по математике. Пусть присутствие матери все еще настораживало ее, но она знала, что их разговор можно считать уже оконченным. Но даже если Митоку и сама это понимала, она не могла не добавить свое упрямое материнской слово:       — Рано или поздно я все равно узнаю, кто он. Вот тогда мы с тобой и договорим.       Куруми обернулась к двери, которую мать прикрыла, выйдя из комнаты. И как только убедилась в том, что осталась наедине с собой и своими мыслями, девушка облегченно выдохнула и расслабила напряженные плечи. Прижав ладони к щекам, которые все еще были слишком теплыми, она откинулась на спинку стула.       — Боюсь, мама, мы не договорим. Когда тебе станет обо всем известно, ты лишишься… дара речи.       Но даже несмотря на тяжесть ее положения и сложность всей ситуации, Куруми думала лишь об одном. Ощутив злополучный, но слишком приятный аромат, оставшийся на ее ладонях, она накрыла ими лицо и глубоко вдохнула. Тело вновь наполнилось волнительным теплом и напряжением, от которого сегодня ей вряд ли удастся избавиться. И осознав неизбежность безумства, с которым наверняка сегодня проведет бессонную ночь, Сенджу опустила свою проблемную голову на стол.       — Невероятно, — вновь втянув в себя остатки аромата, она прижалась щекой к прохладной обложке книги. — Не прикладывая никаких усилий, этот человек… свел меня с ума.       И с мысленным упреком и обвинениями в сторону учителя, который день за днем заставляет ее всё это переживать, Куруми взялась за примеры. Стараясь не отвлекаться на провокационные обрывки ее больной фантазии и сна, она открыла учебник и тетрадь по практике. Даже несмотря на то, что в голову так и лезли образы, не являющиеся частью ее школьной жизни, Сенджу смогла настроиться на уроки. Желание показать учителю результат их занятий придавало ей терпения и сил, благодаря которым Куруми уже несколько минут спустя увлеченно разбирала уравнения.       Когда насыщенный и непростой день подошел к концу, а солнце скрылось за горизонтом, девушка оценила проделанную работу и осталась довольна. Однако, как она и предполагала, спокойно и с чистой совестью отправиться в мир снов ей так и не удалось. Беспокоясь о том, как будет смотреть учителю в глаза после всего, что натворила и увидела, Куруми переворачивалась с одного бока на другой. Прогоняя наваждения и обрывки тех самых мыслей, от которых сердце начинало биться в нездоровом лихорадочном ритме, она сгорала не только от смущения, но и от стыда. Но все-таки эта бесконечно тяжелая ночь подошла к концу, когда Сенджу, заснувшая только под утро, услышала свой будильник.       Первый день последнего месяца лета начался с ясной солнечной погоды. Небо, которое еще вчера казалось ярко-голубым, стало насыщенно-синим и чистым. Жизнь города из ночной вновь перешла в дневную. Но чем ярче становилось это воскресенье, тем мрачней выглядело лицо одной девушки, едущей в метро.       Озадачившись предстоящей встречей с учителем больше, чем своим ничтожным по времени сном, Куруми с трудом подавляла в себе приступы негодования. И если еще вчера она злилась на мужчину, руки которого продолжают над ней издеваться, то сегодня проклятия прилетали лишь в ее адрес. До сих пор не представляя, как сегодня наберется сил, чтобы посвятить все внимание математике, Сенджу встала напротив дверей нужной ей квартиры и сделал глубокий вдох.       — Добрый… д-день.       — Добрый, — едва открыв дверь прибывшей девушке, Итачи уже заметил ее поникший и усталый вид. — Хотя по тебе и не скажешь, что он… такой.       Наблюдая за тем, как тихо и осторожно она переступает порог квартиры и проходит внутрь, Итачи попытался заглянуть ей в глаза. Однако Сенджу так умело и старательно их прятала, чем заставила мужчину всерьез задуматься над ее поведением. И пока она так же бесшумно снимала с себя джинсовую куртку, Учиха озвучил вполне уместный вопрос:       — Всё в порядке?       — Да, — протянув ему руку с курткой, Куруми задумчиво кивнула. — Всё отлично. Я решила все вчерашние примеры.       — Хорошо, — все еще сомневаясь в честности ее ответа, Итачи взял из ее руки джинсовку и повесил в шкаф. — Или все-таки ты что-то натворила?       — Что? Натворила?       Не сдержав своего искреннего удивления, которое вызвал в ней мужчина, Куруми подняла на него взгляд. И как только он вновь к ней повернулся, она поняла, что совершила глупость. Осознав, что он снова нечестно, но действенно вынудил ее посмотреть на него, Сенджу с досадой прикусила губу. И заметив ее явное беспокойство, Итачи понял, что оказался прав, однако все равно решил объясниться:       — То, как ты прячешь свои глаза, — вызвав на ее лице неловкость, он окончательно убедился в уместности своих предположений. — Так делают, когда пытаются что-то скрыть. И, как я помню, ты нередко этим пользуешься.       — Н-неправда…       — Правда.       — Нет.       — Да.       — Вы, — так и не найдя подходящих слов, Куруми лишь нахмурила брови и начала снимать обувь. — Вам так нравится со мной спорить? Вы поэтому всегда находите противоположную точку зрения моему?       — Нет. Это происходит неосознанно, — опустив взгляд на ее кроссовки, которые она сняла, не развязывая шнурки, Итачи решил повторить свой вопрос. — Что у тебя произошло?       — Ничего, — Куруми прижала свой рюкзак к груди и снова опустила глаза. — Можем приступить к занятию.       Желая уже поскорее втянуться в учебный процесс, а не отвлекаться на то, из-за чего не могла сомкнуть глаз, она старалась подавлять любые признаки своего смущения. Но так как Итачи смиренно принял ее попытку что-то скрыть, он не стал настаивать, за что Куруми была искренне ему благодарна. И приходясь по коридору в сторону гостиной без каких-либо переживаний и сомнений, она начала расстёгивать свой рюкзак. Однако войдя в комнату, Сенджу наткнулась на внезапное недоумение, которое вызвал стоящий на столике прибор с выходящими из него потоками пара.       — Это, — Куруми подошла к столу и опустилась на свою подушку, после чего принялась изучать кнопки на корпусе устройства. — Увлажнитель?       — Да. Одной из причин того, что у тебя пошла из носа кровь, могла быть низкая влажность в комнате. Поэтому вчера на обратном пути домой я заехал в магазин и купил его.       Задержав взгляд на увлажнителе, который появился здесь лишь благодаря результату ее усталости и бурной фантазии, Куруми ощутила укор совести. Но удивление от подобной заботы со стороны учителя оказалось настолько приятным, что она подавила в себе остатки самотерзаний и вины. Едва осознав, что он думал не только об оценках, но и о комфорте для нее, Сенджу не сдержала довольной улыбки.       — Сенсей? — повернувшись к севшему за стол Итачи, Куруми задумчиво подперла рукой щеку. — Стали бы Вы так стараться ради девушки, которая Вам не нравится?       — Я лишь постарался создать обстановку, в которой тебя ничто не отвлечет от занятий.       — Хотелось бы сказать, что я Вам верю, но…       — Ты говорила, что решила все примеры, — сменив тему на более безопасную и подходящую, Итачи взял свой карандаш и поднял взгляд на девушку. — Я проверю их. Если нет ошибок, перейдем к следующему разделу.       — Еще и тему сменили.       Все еще пребывая в своем приятном удивлении, Куруми заметила, как брови учителя напряглись и потянулись вниз. Однако так как уже сказала то, что хотела, она вновь ему улыбнулась и послушно потянулась к рюкзаку, чтобы достать свою тетрадь.       — Поняла, — девушка выложила на стол учебник и тетради по практике. — Решенные примеры.       Пододвинув ему тетрадь, которую он все-таки молча и без учительского упрека открыл, Куруми вернулась к увлажнителю и его кнопкам. Из самых простых и понятных, которые управляли периодичностью и частотой подачи увлажняющего потока, больше внимания привлекла кнопка «аромат». И сделав вполне логичный вывод о том, что это устройство выполняет функцию не только увлажнителя, но и ароматизатора, Сенджу задумалась. Из возникшей в ее мыслях палитры всех доступных ароматических масел, которые можно добавить в воду, она невольно выделила те, от которых вчера чуть не задохнулась в ванной. И только подумав о том, что едва не задохнулась вовсе не от нехватки воздуха, а от удовольствия, Куруми ощутила вставший поперек горла ком.       — Кхем, — поднеся кулак к губам, она неловко сглотнула и попыталась прогнать мелькающие перед глазами воспоминания. — Только не смотри на его руки, прошу…       — Просишь? — услышав ее забавную тихую болтовню, Итачи перелистнул очередною проверенную страницу. — О чём?       — О терпении и силах для предстоящего с Вами урока. Хочу, чтобы в этот раз ничего не произошло.       — Я уверен, что все пройдет без происшествий, — пометив последний пример плюсом, Итачи поднял взгляд на Куруми. — Все решено без ошибок. Если у тебя нет вопросов по этому разделу, можем перейти к следующему.       И это оказалось самым правильным и даже спасительным для нее решением. Вновь погрузившись в мир тригонометрических формул и правил, Куруми наконец-то смогла привести свои мысли в порядок. С особым вниманием вслушиваясь в объяснения, которые Учиха сопровождал выведением различных формул и графиков, она постепенно вспоминала похожий материал из контрольных. Но так как сейчас за пропущенные лекции совесть ее уже не мучала и не беспокоила, Сенджу смогла втянуться в их повторное освоение.       Вникнув в свойства графиков синуса и косинуса, Куруми без каких-либо затруднений называла нужные ей формулы приведения для того или иного решения. Приятно удивив Итачи тем, что сразу смогла по принципу первой построить вторую функцию и правильно указать ее значения, она уже с нетерпением хотела перейти к оставшимся. И когда рука учителя с верха страницы учебника опустилась в самый низ, Сенджу замерла. Вновь обратив внимание на то, что старательно пыталась игнорировать, она сделала глубокий и терпеливый вдох.       Не прошло и мгновения, как Куруми распознала знакомые оттенки аромата, исходящие от человека, сидящего рядом с ней. Ее тело тут же отреагировало напряженным волнением и теплом, которым наполнилось. Однако в ней все еще остались силы на то, чтобы сопротивляться и участвовать в уже непростом обучающем процессе. Она также до сих пор была способна отвечать на уточняющие и наводящие вопросы, которые задавал Итачи.       — Функция котангенса является…       — Нечетной, — тихо и неуверенно ответила Куруми, коснувшись взглядом руки учителя.       — Положительные и отрицательные значения?       — Здесь, — прочистив горло, она обвела линии изображенного графика. — И… здесь.       И вновь вернувшись к самой волнительной и смущающей части ее нездорового видения в ванной, Куруми нервно сглотнула. Оставив карандаш на столе, она позволила Итачи продолжить объяснения практической части, в которой появились интервалы и промежутки возрастания. Но так как уже частично находилась не в реальности, а в своих мыслях, девушка слушала его через слово. Из последних сил стараясь не терять нить концентрации, за которую уверено схватилась перед занятием, она заставила себя вернуть взгляд на графики и формулы. Однако сделав очередной вдох, в котором уже настойчиво и ярко ощущала след того самого аромата, Куруми тряхнула головой, чем привлекла внимание Итачи:       — В чем дело?       — Ни в чем, — Сенджу вернула взгляд на заключительный пункт, который он объяснял. — Я Вас внимательно слушаю.       — Тебе снова плохо? Может, уже хватит на сегодня?       — Нет, — неловко улыбнувшись, Куруми подняла глаза на Итачи. — Мы ведь… только начали.       — Только начали? — заметив ее явное волнение, он задумчиво нахмурил брови. — Мы занимаемся с тобой уже два с половиной часа.       — Что? Два с половиной…       Не скрыв своего искреннего удивления о того, как быстро и незаметно пролетело время, Куруми действительно ощутила некоторую утомленность. Но так как бесчестно и нагло пропустила заключительную часть темы мимо ушей, она решила, что все еще способна вернуться к занятию:       — Но я правда в порядке. Совсем не устала.       И как она не скрыла своего недоумения, так же и он выразил свое недоверие. Однако вопреки тому, что его начало смущать то, чего он не мог ни разглядеть, ни объяснить, Итачи все равно склонился к тому, чтобы ей поверить. Пусть ее поведение уже не в первый раз кажется ему довольно странным и даже подозрительным, он решил не обращать внимание на возникшие сомнения:       — Хорошо, тогда рассмотрим обратные функции. За этот раздел у тебя был самый низкий балл. Начнем сегодня и продолжим на следующей неделе.       Послушно кивнув ему в ответ, Куруми перевела взгляд на новую тему раздела. Так как дело с арксинусами она уже имела, ей достаточно легко дались к пониманию его график и свойства. Но спустя уже несколько минут оставшихся сил и концентрации оказалось недостаточно, так как в ее голову снова полезли ненужные мысли. Всё же, продолжив думать о том, на чем остановилась, Куруми осторожно обратилась к вчерашнему разговору с одноклассницами.       И помимо того, что вспомнила дружеские советы начинающих психологов, она наткнулась на непристойное слово, вокруг которого собрался весь этот шум. Но каким бы смущающим это ни было, сейчас полученный оргазм во сне уже не казался ей чем-то ужасным и не вызывал в ней бурное осуждение. Напротив, снова вернув взгляд на руки учителя, она допустила мысль о том, что в реальности, полученные ею ощущения, были бы в разы ярче, чем во сне. И представив то, как эти руки касаются ее везде, где им вздумается, Сенджу тяжело вздохнула и прикусила губу. Одна только мысль о том, до какого восторженного исступления они смогут ее довести, не только кружила голову, но и просто душила. Помня о том, что пережила сейчас, она с уверенностью могла сказать, что все полученные ею чувства и эмоции не смогут уместиться в одном слове.       К этому времени закончив с основами одной функций, Итачи перешел ко второй. Перелистнув страницу, за которой разместились свойства и график арккосинуса, в этот раз он решил вновь вернуться к совместному изучению.       — Если до этого мы рассматривали график синуса, затем меняли оси и устанавливали такой интервал для монотонности, это было значения арксинуса, — Итачи обвел одну из формул карандашом и опустился к нижней. — Тот же принцип и с косинусом. Если найдешь обратное значение косинуса угла, то получишь…       Однако даже сделав продолжительную молчаливую паузу, он так и не дождался никакого ответа. И так как все еще хотел убедиться, что Куруми его слушала и все поняла, Итачи бросил на нее взгляд.       — Куруми?       — А? — едва не вздрогнув от его обращения, она чуть заторможенно подняла на него глаза. — Да…       — Если найдешь обратное значение косинуса угла, что ты получишь?       — Что? — опустив взгляд на его губы, чтобы хоть как-то понять, о чем он говорит, Куруми лишь растерянно похлопала глазами. — Получу?       — Мы разобрали с тобой пример выше с обратным значением функции синуса, — терпеливо приняв тот факт, что у них все-таки возникли проблемы, Итачи вернулся к графику и формулам в учебнике. — По тому же принципу, что с синусом. Если возьмешь вместо него косинус, то получишь ар…       — …газм?       Мужчина задержал взгляд на формуле, не в силах осознать услышанное. И так как первой мыслью возникло то, что ему это показалось, он повернул голову к плечу и наткнулся на задумчиво невинный взгляд девушки. Казалось, она и сама еще не поняла, что сказала, поэтому Учиха решил ее переспросить:       — Повтори.       — Если я найду обратное значение косинуса, то получу ор…       Едва не озвучив этот нетригонометрический термин, Куруми вспомнила, что перед этим сказала. И как только до нее дошла вся сложившаяся картина целиком, девушка замерла. Ее глаза распахнулись, а на лице уже застыло безграничных масштабов смущение, после которого Итачи не сдержал улыбки. До боли милый и напуганный вид чрезмерно утомленной студентки настолько его позабавил, что он просто не сдержал эмоций и рассмеялся.       И услышав его искренний смех, Куруми лишь сильнее испытала неловкость за произнесенную ею глупость. Уже окончательно приняв решение сгореть от стыда или просто провалиться сквозь землю, она опустила локти на стол и спрятала в них лицо. И пока она проклинала свой язык и набитую глупостями голову, Итачи прижал ладонь к лицу и покачал головой. Но даже несмотря на то, что услышанная оговорка до сих пор его смешила, он все равно смог взять над собой контроль и кое-что сказать в ответ:       — Думаю, это зависит от того, насколько сильно ты любишь математику.       Сделав очередное над собой усилие, он подавил новый смешок в кулак и бросил на Куруми взгляд. Как и ожидалось, она смутилась так сильно, что румянец залил не только ее щеки, но и уши. И по уважительной причине того, что больше не сможет смотреть на него в ответ, девушка решилась пойти на кардинальные меры, которые заслужила:       — Сенсей, могу я воспользоваться Вашей… микроволновкой? Хочу засунуть в нее свою голову и включить на полную мощность.       — Микроволновка не включится, если не закрыть дверцу.       — Тогда в духовку, — едва не позволив себе слезы отчаяния и сожаления, Куруми нашла очередной способ себя наказать. — Или просто отрубим мне голову и выбросим ее… в окно.       — Все-таки есть идея получше. Ты говорила, что здесь рядом находится твой любимый ресторан.       — Угу.       — Думаю, обед и прогулка тебе не помешают, — Итачи закрыл ее учебник и поднялся с пола. — Заодно попробуем то рисовое печенье, с которым, как ты говорила, не сравнится даже данго.       Внезапно прервав поток своих неспокойных мыслей и самотерзаний, Куруми осторожно подняла голову с локтей. Так как намечающиеся совместные прогулка и обед привлекли к себе ее внимание, она, к своему приятному удивлению, слишком быстро пришла в себя. И как только столкнулась с задумчивым взглядом учителя, она не сдержала желания задать ему один уточняющий вопрос:       — Вы приглашаете меня… на второе свидание?       — На второй дружеский обед.       Все же до последнего решив стоять на своем и не поддаваться ее милому и настойчивому упрямству, Итачи направился в коридор. Однако несмотря на то, что получила вполне четкий и по-своему честный ответ на ее вопрос, Куруми все равно его не приняла. Провожая взглядом выходящего из комнаты учителя, она хитро улыбнулась:       — Ну уж нет. Это будет свидание.