Внеклассные чувства

      Кабинет погрузился в напряженное молчание, которое разбавлялось лишь биением сердца Куруми. Не веря в то, что услышала, она до последнего старалась сдерживать свое волнение. Казалось, с каждым мгновением пространство в шкафу сужалось, а темнота давила на грудь и осложняла дыхание. Но вопреки тому, что в данном состоянии уже мало что понимала, Сенджу все же вслушивалась в тишину. Ведь какой бы требовательной и ужасной ни была просьба Мари, последнее слово все равно оставалось за Садзу.       ― Подожди, ― погрузившись в легкий ступор от услышанного, мужчина озадаченно нахмурил брови. ― Правильно ли я тебя понял? Ты хочешь, чтобы я перевел в психиатрию абсолютно здоровую девушку и положил ее на лечение как суицидницу?       ― Ну, это уже тонкости вашей терминологии. Однако ты понял всё правильно. Мне нужно, чтобы она оставалась здесь. Как можно дольше.       Задержав обескураженный и недоумевающий взгляд на своей гостье, Садзу впервые в жизни потерял дар речи. Мари хоть и успела уже удивить его просьбой представиться ее лечащим врачом, однако именно сейчас она превзошла все ожидания. Подобное безумие стало не просто переходом всех дозволенных границ, оно уже вполне заслуженно могло называться преступлением. И осознав, что также и предыдущая ее просьба имела явно незаконный мотив, Садзу поднялся из-за стола:       ― Сначала анализы о несуществующей беременности, а теперь это? Мари-сан, тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко?       ― Что в этом такого? ― Риёки пожала плечами, чем вызвала лишь новое недовольство на лице мужчины. ― Я лишь хочу обезопасить себя и…       ― Она ни для кого не опасна, ― строго заметил он, не собираясь даже выслушивать ответные аргументы. ― Если бы мне кого-то и стоило положить в психиатрию, то я начал бы с тебя.       ― Серьезно?       ― Да. И что касается анализов… ― Садзу взял со стола подготовленную папку со справками и бросил ее в выдвижной ящик. ― Забудь о них.       Теперь, как и полагалось, Мари стала очередным человеком, испытавшим искреннее недоумение. Придя сюда лишь с одной целью, она не рассчитывала даже на уточняющие вопросы, однако в итоге наткнулась на отказ. Мужчина, который любил ее на протяжении стольких лет, без каких-либо сомнений отказался пойти ей навстречу.       ― Ты действительно отказываешь мне? ― с трудом поднявшись с кресла, Риёки указала на себя. ― Мне.       ― Да, я отказываю. Тебе.       И для него это было таким же потрясением, какое пережила она. Мари никогда не обладала покладистым и уступчивым характером. Любая цель, которую она перед собой ставила, обязательно ею достигалась. Поэтому, еще со школы зная о том, какой настойчивой и упорной она может быть, Садзу не видел в этом недостатков. Однако теперь, когда столкнулся с суровой реальностью, он очень многое осознал.       Выводы, к которым он пришел, не только разочаровали его, но и причинили боль. Не будь он без ума от этой женщины, то нужные подозрения возникли бы в нем намного раньше. И с чувством вины за то, что не заметил этого вовремя, он нарушил свое недолгое молчание:       ― Раз ты так стараешься ради того мужчины и не осознаешь последствий, то с уверенностью могу сказать тебе, что ты его не любишь. Ты одержима им, Мари-сан. Поэтому дам тебе дружеский совет напоследок: остановись, пока не поздно. Нездоровые чувства не приведут ни к чему хорошему.       ― Поверить не могу, ― Риёки покачала головой и прижала ладонь к лицу. ― Мне всегда казалось, что я могу рассчитывать на твою помощь. Но стоило мне попросить тебя что-то сделать, как ты… Невероятно. Тебя что, тоже на молоденьких потянуло?       Не уловив смысл последнего обвинения, Садзу довольно быстро поборол свой ступор и направился к выходу. Показав своей гостье, что на этом их разговор окончен, он открыл дверь.       ― Прошу, ― начал он, повернувшись к Мари. ― Не заставляй меня вызывать охрану.       ― Даже так? ― она вскинула от удивления брови и скрестила руки на груди. ― Так просто выставишь за дверь женщину, которую любишь?       Ему вновь потребовалось время на то, чтобы обдумать свой ответ. Однако какой бы безумной ни была вся эта ситуация, Садзу уже полностью ее принял. Да, происходящее еще долго не будет укладываться в его голове, но в нем достаточно сил, чтобы с этим смириться. Поэтому, невзирая на укоризненные обвинения в свою сторону, он не позволил им сбить себя с толку.       ― Та, которую я любил, никогда бы не пришла ко мне с такой просьбой. Меня не красит это как мужчину, но я действительно был глуп и слеп. Осознанно позволял тебе пользоваться мной.       ― Значит, в тебе проснулась совесть? ― Мари подошла к Садзу, явно не собираясь покидать его кабинет просто так. ― Что теперь сделаешь? Расскажешь правду моим родителям?       ― Нет. Ты можешь и дальше обманывать их и отца своего «ребенка». Но навредить этой девушке я не позволю. Через пару дней ее выпишут. И я лично за этим прослежу.       ― Ха… Какое щедрое благородство.       ― Я готов проявить его и к тебе, чтобы лично проводить до выхода.       С искренним почтением пригласив ее к выходу рукой, Садзу лишь вызвал в теле Мари новую дрожь недовольства. Фальшивая вежливость, с которой он все-таки выставил ее за дверь, разозлила ее не меньше, чем его отказ. Не в силах справиться с эмоциями и что-то сказать, Риёки лишь ответила ему молчаливым и крайне негодующим взглядом. Несмотря на то, что была полна решительности и сил, она все-таки лишилась остатков терпения, поэтому уже в следующее мгновение оказалась в коридоре. И, так как решил быть верным своему обещанию, Садзу последовал за ней, чтобы проводить ее до главного входа.       Возникшая в кабинете тишина по-прежнему разбавлялась неспокойным биением сердца Куруми. Находясь под впечатлением того, что услышала, она не сразу осознала, что осталась одна. Разговор, при котором ей довелось присутствовать, вызвал слишком сильный испуг и замешательство. Однако просидев в застывшем положении еще несколько минут, Сенджу все-таки опомнилась и открыла дверь шкафа.       ― Боже…       Шумно втянув в себя воздух, Куруми постаралась найти в себе силы, чтобы встать. Но обессиленные ноги отказывались прислушиваться к ее командам. Чем больше она прилагала усилий, тем бесполезней они становились. Из-за нахлынувших эмоций и мыслей, которые не позволяли сконцентрироваться, девушка не знала, к чему должна прислушаться. Но благодаря одному настойчивому видению ей все-таки удалось схватиться за важную деталь.       «Взамен на то, что всего лишь солгал им о моей беременности, ты слишком многого хочешь…»       Образ говорящей по телефону Мари возник перед глазами Куруми. Воспоминания, которые еще со дня аварии скрывались за густой пеленой, прояснились. Теперь все, что она услышала в этом кабинете, сошлось с тем, о чем она узнала тогда. Ее психолог был тем самым человеком, с которым говорила Риёки, садясь в такси.       ― «Садзу-кун», ― тихо прошептала Куруми, наконец-то поднявшись на ноги. ― Она еще тогда назвала его… имя.       Мысленно упрекая себя за то, что не вспомнила об этом раньше, Сенджу прижала альбом к груди и направилась к двери. Несмотря на то, что правда о беременности Мари была ей ранее известна, она все равно впечатлилась ей как в первый раз. От волнения по-прежнему кружилась голова и подкашивались ноги. Но Куруми все равно продолжала идти вперед по коридору, оставляя кабинет психолога позади. Однако стремление уйти как можно дальше от него наоборот лишь все усугубило. Вместо того, чтобы направиться к лифту и вернуться в свою палату, Сенджу пошла вслед за Садзу, который к этому времени уже шел обратно.       ― Куруми-чан? ― голос раздавшийся впереди заставил ее вздрогнуть и замереть. ― Уже закончила процедуры?       ― Что? ― едва не вскрикнув от испуга, Куруми задержала взгляд на Садзу. ― А…       ― Ты спустилась, потому что уже готова к нашей беседе?       Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и взять под контроль свое застывшее на месте тело. Торопливо заставляя себя опомниться, чтобы не вызывать лишних подозрений, Куруми неуверенно кивнула, на что получила улыбку от мужчины в ответ:       ― Замечательно. Тогда подожди меня в кабинете. Я приду через пару минут. Схожу за чем-нибудь. То есть… За кофе или за чаем. Тебе что-нибудь принести?       Впервые увидев его растерянным, Куруми не успела этому удивиться, как вспомнила о случившемся в кабинете. Он хоть и владел своими эмоциями в отличии от нее, однако все равно не смог скрыть свое смятение. И вопреки тому, что смотрела на человека, который покрывал ложь той женщины, Сенджу не испытывала ничего кроме сочувствия. Ведь для него этот вечер тоже стал настоящим потрясением и разочарованием. Он узнал истинное лицо Мари, которую, судя по всему, действительно любил. Поэтому в этой ситуации Куруми могла лишь с пониманием отнестись ко всему, что он делал.       ― Я бы попила какао.       ― Понял. Буду через несколько минут.       Проводив взглядом ушедшего Садзу, Куруми вновь попыталась обдумать все, что произошло. И на этот раз ей это удалось. Волнение и панические мысли больше не беспокоили и не сбивали с толку. Вернувшись в кабинет, из которого выбежала напуганной и потерянной, Сенджу села в кресло. Стараясь не думать о том, кто в нем сидел некоторое время назад, она перевела дыхание. Теперь оставалось лишь окончательно прийти в себя и собраться с мыслями.       «Собраться с мыслями и подумать о том, как все рассказать ему…» ― придя к такому заключению, Куруми не сдержала шумного вздоха.       Если еще в тот момент перед аварией она была полна решимости, то после минувших событий ей придется тщательнее обдумывать свои действия. Доказать чью-то ложь лишь на словах, не имея никаких доказательств, будет непросто. Если не смогла сделать фальшивые анализы в одном месте, Мари запросто найдет другое. Поэтому с каким бы отчаянием Куруми ни пыталась вывести ее на чистую воду, вряд ли ее слова будут звучать правдоподобно.       ― Кажется, мне не стоит торопиться, ― озадаченно нахмурив брови, она покосилась на входную дверь. ― Эти доказательства можно использовать против нее.       Вскочив с кресла, пока дверь оставалась закрытой, Куруми подступила к рабочему столу Садзу. Вовремя вспомнив о том, что он открывал выдвижной ящик, пока разговаривал с Мари, девушка решила воспользоваться моментом. Вновь бросив взгляд на дверь, она обошла стол. И, как только потянула ручку верхнего ящика, то сразу же увидела историю болезни со знакомым именем.       ― Да, у меня вечерняя сессия. Подойду, когда закончу.       Услышав голос в коридоре, Куруми закрыла ящик и вернулась в кресло. Говорящий с медсестрой Садзу вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.       ― Твой какао, ― он подошел к девушке и протянул ей стакан с напитком. ― Осторожно, не обожгись.       ― Спасибо, ― услышав дрожь волнения в своем голосе, Куруми прочистила горло. ― Кхем… У меня как раз в горле… пересохло.       ― Как ни странно у меня тоже.       С нежеланием вернувшись к последней встречи с Риёки, мужчина сел за стол и пригубил стакан с кофе. Имея привычку оставлять личную жизнь за пределами кабинета, сейчас он сделал именно это: впустил в свои мысли ненужные воспоминания. Но вовремя опомнившись, мужчина вернул себя к работе и постарался настроиться на разговор:       ― Так… Мы ведь хотели поговорить о том, о чем ты сегодня думала. Наверняка о выписке. О чем же еще может думать пациент, который столько времени провел в этих стенах?       По-прежнему наблюдая то, с каким трудом он пытается отбросить ненужные мысли, Куруми испытала новую досаду. Хоть тогда и не было выбора, но сейчас она предпочла бы ничего не слышать. Иначе в этот момент она бы не видела его озадаченности и огорчения. Странность в его поведении объяснилась бы обычной усталостью, которая скопилась в нем за весь непростой день. Но, так как ей все-таки довелось стать свидетелем их ссоры с Риёки, Сенджу решила поскорее начать вечернюю сессию, чтобы помочь ему.       ― Да, ― ответила она, поднеся стакан с какао к губам. ― Я думала о том, что скоро вернусь домой и смогу проводить время с друзьями и близкими.       ― Замечательно. К тому же в этом году такая теплая осень. У меня постоянно открыто окно.       ― Хорошо, что Ваш кабинет не в моей палате.       Невольно напомнив ему о том, что сама нередко пыталась игнорировать, Куруми тут же себя упрекнула. Она прекрасно знала, что ее психолог не имел никакого отношения к выбору ее палаты, но уже по привычке старалась его в этом обвинить.       ― Простите, ― неловко начала она, жалея о своих нелепых словах. ― Я имела в виду…       ― Знаю, ― Садзу с пониманием кивнул ей и улыбнулся. ― Ты сказала не то, что хотела. Но ты права. Будь я на твоем месте, мне тоже было бы неприятно. К сожалению, на тот момент твой лечащий врач не владел полной информацией о случившемся, поэтому действовал по инструкции. У него могли быть проблемы, переведи он тебя в обычную палату.       ― Да… Я понимаю.       И несмотря на то, что произошедшее еще у многих будет вызывать те самые мысли, Куруми это больше не волновало. Как только узнала, что для Итачи случившееся было следствием ее невнимательности, она избавилась от беспокоивших ее мыслей. Если он не считает, что таким образом она решила привлечь к себе его внимание, то разве стоит прислушиваться к мнению других? Задав себе этот вопрос, Куруми не задумываясь дала на него однозначный ответ: нет. Для нее важным остается лишь то, что дорогие для нее люди ни на секунду в ней не усомнились.       Но подумав о сомнении и доверии к себе, она невольно вернулась к тому, о чем узнала несколько минут назад. Несмотря на то, что Итачи не встал на сторону большинства, а прислушался к своему предчувствию, ему вряд ли покажется правдоподобной история, которую она ему расскажет. Ведь то, что произошло в этом кабинете, больше похоже на бред и совершенно не вяжется с реальностью.       ― Но все же, ― продолжил Садзу, нарушив ход мыслей девушки. ― После того, как выпишешься, пожалуйста, не забывай смотреть по сторонам. Даже если горит зеленый свет, лучше лишний раз оглядеться.       ― Да, я буду осторожной, ― тихо согласилась она, опустив взгляд на свои колени. ― Альбом, который вы мне принесли тогда. Я его изрисовала. Здесь все, что заставляет меня улыбаться.       Положив ему на стол альбом, который еще некоторое время назад нервно прижимала к груди, Куруми увидела искреннее удивление на лице мужчины.       ― Целый альбом? ― пребывая в легком ступоре, он взял альбом в руки, чтобы ознакомиться с рисунками. ― Невероятно…       Бросая нетерпеливый взгляд с одной страницы на другую, Садзу с искренним восторгом рассматривал иллюстрации. Их реалистичность, детали и красочность делали содержимое этого альбома крайне занятным и интересным. Как оказалось, улыбку на лице этой девушки вызывают не только пионы, но и незабудки, которым повезло оказаться на одном из листов. Также среди цветов оказались пейзаж за окном, деревья, кроссовки и черный кот, играющийся со шнурками.       ― Забавно, ― тихо протянул мужчина, изучая последний эпизод.       Наблюдая за тем, как он едва ли не с детским восторгом знакомится с содержимым альбома, Куруми невольно погрузилась в свои мысли. Разумеется, размышления, в которые ее затянуло, были о персоне, вышедшей из этого кабинета не так давно. И несмотря на то, что вспоминать о ней по-прежнему было самым больным и неприятным занятием, Сенджу довольно легко это далось. В данный момент ее больше волновали не бесчестные поступки Мари и их последствия, а сам Садзу. Вместо того, чтобы угодить своей любимой женщине, он решил пойти против нее и занять противоположную сторону. С моральной точки зрения это хоть и было правильным решением для сотрудника больницы, однако все равно заслуживало уважения. Зайдя настолько далеко ради Риёки, он остановился лишь перед одним. И именно этот поступок позволил Куруми переосмыслить свое отношение к нему и узнать его получше.       ― Спасибо…       Не сдержав своего чувства благодарности, Куруми прервала свое молчание и заставила Садзу оторваться от просмотра альбома:       ― За что? ― Он поднял на нее недоумевающий взгляд. ― Это тебе спасибо. Здесь столько красивых рисунков.       Но уже сделав свои выводы из того, что сегодня узнала, Сенджу все равно испытывала искреннюю благодарность к этому человеку. Пусть и с опозданием, но он рассмотрел истинное лицо своей подруги и пожертвовал их общением.       ― Я нарисовала их лишь по Вашей просьбе, ― Куруми задумчиво улыбнулась, с неловкостью вспомнив их первую встречу. ― Несмотря на то, что была немногословна и груба с Вами, Вы проявили терпение и помогли мне скоротать время. Если бы не мои обиды и упрямство, я нарисовала бы гораздо больше.       ― Я рад, что ты смогла отпустить все свои обиды. Надеюсь то, что раньше не давало тебе покоя, больше тебя не потревожит.       «Боюсь, что все-таки потревожит. И не раз…» ― подумала девушка, вновь вспомнив о той женщине и ее лжи.       Вопреки тому, что день был перенасыщенным на эмоции и чувства, под вечер в ней все равно остались силы на раздумья. Безусловно, она испытывала облегчение от того, что беременность Мари была лишь вымыслом, однако теперь ее беспокоили сложившиеся обстоятельства, против которых все еще не было решения. Лишь сегодня избавившись от недопониманий с Итачи, Куруми рисковала вновь их создать. Как бы сильно он ее ни любил, правда о «беременности» его невесты, может вызвать сомнения. Поэтому, решив не торопиться и не совершать необдуманных действий, она оставила кабинет Садзу с мыслями о документах, которые лежали в его столе.       Чудом набравшись сил и успокоив свои эмоции, Куруми смогла заснуть. Желание позвонить Итачи и все ему рассказать уступило всем ее опасениям. Придя к выводу о том, что не имеет никаких доказательств, подтверждающие ее слова, она заставила себя запастись терпением. Вместо того, чтобы просто обвинить Риёки в обмане, стоит демонстративно показать ему, как далеко она успела зайти. Если дождется подходящего момента, Куруми не только заполучит те фальшивые справки, но и раскроет с помощью них истинное лицо Мари.       Но каким бы идеальным ни казался придуманный ею план, следующим утром Сенджу проснулась с опасениями. Не было никаких гарантий того, что Садзу не избавился от сделанных им документов. Однако Куруми все равно надеялась, что испытанное им вчера разочарование отвлечет его. Вполне возможно, что былое потрясение уведет его мысли от того, что лежит в одном из ящиков его стола.       И трепетно оберегая свои надежды, Сенджу все утро пыталась не поддаваться ненужному волнению. На худой конец, если папка с фальшивыми справками так и не попадет в ее руки, она расскажет Итачи всё как есть. И, даже если он не поверит ей, спустя несколько месяцев правда сама себя проявит. Но только при одном условии.       ― Если ее беременность не станет настоящей, ― нарушив тишину в своей палате, Куруми прижала ладони к лицу. ― Она наверняка планирует залезть к нему в постель. Будет стараться изо всех сил, чтобы…       ― Руру, доброе утро.       Услышав голос, прервавший ее неприятные размышления, Сенджу бросила взгляд в сторону двери. Вошедшая в палату Юи улыбнулась и помахала рукой, наблюдая на лице подруги застывшее недоумение.       ― Не скучаешь?       ― Юи? ― обескураженная такой встречей Куруми бросила взгляд на часы. ― Занятия ведь еще не окончились.       ― Так получилось, ― Юи прошла через палату и опустила на край кровати. ― Меня отпустили пораньше.       ― Отпустили пораньше? ― не скрыв своего сомнения, Сенджу уже нашла всему объяснение. ― Голова или…       ― Живот.       С неловкостью озвучив отговорку, с помощью которой освободилась от занятий, Оота опустила взгляд на свой портфель. Так как ее желание увидеться с подругой не уступало чувству стыда, она довольно легко перешла к делу:       ― Я принесла тебе конспекты. Ребята помогли отсканировать, ― Юи протянула Куруми тетрадь с распечатанными лекциями. ― И еще вот. Пирожное.       Переборов свое удивление, Сенджу взяла тетрадь, а затем и коробочку, через окошко в которой увидела шоколадно-миндальное пирожное. Вид любимого десерта сразу же заставил забыть о том, что подруга благополучно прогуливает уроки. Теперь и вовсе ложь о том, что у нее заболел живот, уже казалась весьма правдоподобной.       ― Кажется, зануда внутри меня притихла, как только увидела это пирожное, ― Сенджу открыла коробку и вдохнула любимый аромат. ― Пахнет волшебно… Спасибо. И за конспекты тоже. Я знала, что могу на вас положиться.       Решив не заставлять свой десерт ждать, Куруми потянулась к тумбе, в которой лежала пластмассовая ложечка. Благодаря тому, что вчера наконец-то пообедала в компании Итачи, она больше не испытывала страха перед едой. За несколько часов, которые провела рядом с ним, она избавилась от надоедливого кома в горле и теперь могла спокойно есть и пить.       ― Уже известно, когда тебя выпишут?       ― Да, завтра.       ― О, это же замечательно. Уже так не терпится погулять с тобой и провести время, Руру… ― Юи поддалась вперед и заключила подругу в объятия. ― Я так по тебе соскучилась.       ― И я по тебе.       Обняв Юи в ответ, Куруми почувствовала знакомый аромат, который по сладости не уступал десерту. Именно эта деталь в полной мере вернула ее в прежнее состояние, в котором она пребывала до начала всех бед. Как бы ни складывались дела, рядом всегда был этот человек, чье тело состоит из какао, а не просто из воды. И, не сдержав улыбки при мысли об этом, Куруми погладила подругу по спине.       «Неудивительно, что он посчитал тебя самой вкусной и сладкой из всех конфет…» ― подумав о друге, Сенджу не могла не вспомнить об одном приятном факте.       Новость о том, что ее лучшая подруга и друг стали парой, сейчас грела и успокаивала по-особенному. Из-за череды проблем, которые свалились на нее тогда, Куруми не успела осознать наступившие вокруг перемены. Но теперь, к ее приятному удивлению, у нее наконец-то появилась возможность обратить на них внимание. И чем дольше она думала о том, как счастливы ее друзья, тем сильнее на губы напрашивалась улыбка.       ― Пожалуйста, больше не попадай в неприятности, ― отстранившись от Куруми, Юи обхватила ее за плечи. ― Обещай, что будешь очень осторожна.       ― Обещаю.       Внимательно всматриваясь в лицо подруги, Оота хоть и испытывала сомнения, однако решила поверить ей на слово. Искренне надеясь на то, что Куруми больше никогда не попадет в подобные неприятности, она отпустила ее плечи и облегченно вздохнула. Задумчивая улыбка, которую она наблюдала, явно было отражением того, о чем она уже успела догадаться. И по причине того, что пришла сюда не только увидеть подругу, но и поговорить с ней, Юи нарушила свое молчание:       ― Я заметила, что сегодня он был совершенно другим.       ― Он?       ― Учитель, ― заметила Оота, вызвав на лице Сенджу легкое удивление. ― И ты тоже.       ― Кажется, я поняла, ― сложив все факты воедино, Куруми пришла к очевидному выводу. ― Живот у тебя заболел от любопытства.       ― Но ты ведь обещала, Руру, что все мне расскажешь, ― Юи подсела поближе к подруге, желая узнать подробности. ― Я ведь всё вижу. То недопонимание, что было между вами, осталось позади?       Понимая, что больше нет причин что-то недоговаривать или скрывать, Куруми кивнула. Ее губ вновь коснулась улыбка, наполненная неловкостью и смущением. И, увидев в этом скромном кивке самый полноценный и долгожданный ответ, Оота сразу же оживилась:       ― А я еще тогда говорила, ― гордо напомнив об этом, она сняла туфли и поудобней устроилась на кровати. ― Ты уже очень давно ему нравишься. Значит, вы друг другу признались?       ― Да. И я все еще не могу в это поверить. Когда он рядом, у меня подкашиваются ноги, и кружится голова несмотря на то, что я просто сижу. Я счастлива настолько, что задыхаюсь от волнения. Все, что беспокоило меня раньше, теперь кажется таким незначительным и глупым.       ― Я так рада, что теперь ты снова искренне улыбаешься. Наконец-то прежняя Руру вернулась ко мне, ― Юи не сдержала улыбки в ответ и взяла подругу за руку. ― Расскажешь как он целуется?       ― Юи…       ― Что? ― искренне не понимая упрека в свою сторону, Оота вскинула брови. ― Я ведь просто спросила. Очень интересно узнать, кто из вас самый настойчивый и нетерпеливый. Я уверена, что ты.       И несмотря на то, что Юи была полностью права в своих предположениях, сам Итачи уже растрачивал оставшееся терпение. Этот день, который он встретил с неудержимым желанием увидеть Куруми, как назло тянулся слишком долго и мучительно. Впервые школьные уроки от звонка до звонка казались ему бесконечными. Стоило с трудом пережить несколько минут и с надеждой взглянуть на запястье, как стрелки часов беспощадно возвращали его в реальность. Однако мысли о том, что вечером он все-таки сможет с ней встретиться, придавали ему сил. И пусть их хватило на непродолжительное время, этого стало достаточно, чтобы чудом пережить рабочий день.       Но на последнем уроке его мучения не закончились. Зная, что наступившее время является часами посещения в больнице, Итачи постарался запастись новыми силами. Возможность встретиться с Котуки хоть и была ненавистной, однако призывала к рассудительности и терпению. Поэтому вопреки тому, что ему хотелось поехать к его сестре, он заставлял себя ждать. И, убеждая себя в том, что сможет пережить предстоящую пару часов, Учиха выехал со школьной парковки. Однако едва он убедил себя в том, что без проблем дождется их встречи, как в мыслях возник завтрашний день.       Не сдержав шумный вздох, Итачи сильнее сжал руль. Завтрашнее мероприятие, на котором Мари объявит о своей помолвке, вновь встало поперек горла. Деловой прием в его бывшей компании мог бы и вовсе его не беспокоить, если бы не одно но ― он должен на нем присутствовать и сопровождать свою будущую…       ― До чего же я жалок, ― тихо заключил Итачи, прервав свои размышления.       Встреча с коллегами, которых он оставил без объяснения причины, не беспокоила так, как сам факт того, что он снова не увидит Куруми сразу после работы. И так как она наверняка захочет узнать причину, он скажет ей, где и с кем будет в этот момент.       В ответ на подобные мысли Итачи снова тяжело вздохнул. Еще вчера он был уверен в том, что больше его ничего не побеспокоит, как сегодня суровая реальность заставила его опомниться. Однако, вспомнив через что пришлось пройти беззащитной девушке, чудом оставшейся в живых, Учиха убедился в милосердии и снисходительности собственной судьбы. Несмотря на специфичность сложившихся вокруг него обстоятельств, можно с уверенностью сказать, что хуже уже не будет.       И думая о том, что не должен позволить своему беспокойству сказаться на настроении, Итачи решил озаботиться ужином для Куруми. Он воспользуется тем временем, которое она проводит с родными, чтобы съездить туда, где был вчера. Но едва он мысленно выстроил план своих действий, как внезапно вмешались новые обстоятельства.       Заметив, что соседний ряд машин начал продвигаться намного быстрее, Итачи испытал знакомое волнение. Лишь несколько дней назад окончательно отпустив воспоминания о той аварии, он столкнулся с новой. То, что движение машин с его стороны замедлилось, однозначно было следствием какого-то происшествия впереди. И чем больше машин перед ним съезжали с его полосы, тем стремительнее он приближался к причине образовавшейся пробки. Однако надеясь, что авария не привела ни к чьей гибели или травмам, он не спешил перестраиваться в другой ряд. И, как оказалось, не зря.       Причиной замедленного движения на одной из полос шоссе была не авария, а обычная поломка, с которой столкнулась машина такси. Поэтому вместо пострадавших, которых так опасался увидеть Итачи, он наблюдал лишь водителя и вышедшего к нему пассажира.       ― Ты когда последний раз под капот своей машины заглядывал, горе-водитель? ― Пожилой седовласый мужчина, истратив остатки терпения, закрыл дверцу машины с пассажирской стороны. ― Уверен, что справишься один?       Достав из кармана своего вязанного жилета очки, он решил помочь таксисту разобраться в причине поломки. Однако заметив, что его пассажир вышел из машины и уже разглядывает мотор, молодой водитель обернулся:       ― Извините… ― стараясь не выдавать своей растерянности и волнения, он нервно улыбнулся. ― Не могли бы Вы сесть обратно в машину, господин? Я сейчас все исправлю. Несколько минут и…       Вздрогнув от раздавшегося щелчка, после которого машина заглохла, таксист вернул на нее взгляд. И, как только с тихим шипением мотора из-под капота повалил белый дым, мужчина тяжело вздохнул. Так и не найдя причину данной неисправности, он сунул руку в карман пиджака, чтобы достать телефон:       ― И что только нужно этой машине…       ― Возможно, уход? ― Задумчиво предположил старик, отмахиваясь от дыма. ― У тебя весь мотор в подтеках. Надо проверять водопомпу и термостат. Не исключаю, что проблема в выпускном клапане. Тут работы на несколько часов. Эх… Мне стоило поехать на метро.       ― Не волнуйтесь. Я запросил для Вас новую машину.       ― И когда меня смогут уже забрать?       ― Так, ― уткнувшись в экран переписки с менеджером, таксист нашел нужное сообщение. ― Ближайшая свободная машина прибудет через… полтора часа.       ― Сколько?! ― Повторил мужчина, заставив водителя снова вздрогнуть. ― Да моя внучка уже состариться успеет, пока я до нее доеду. Оценить поездку, значит, просили? Сейчас я вам оценю.       Потянувшись к карману жилетки, он уже спустя несколько мгновений набирал текст смартфоне. И наблюдая за тем, как старательно дедушка осваивает приложение для вызова такси и отзывы, водитель нервно сглотнул:       ― Простите, мы возместим все Ваши убытки. Я от лица нашей компании приношу Вам…       ― Думаете, если старик, то он вам и отзыв не напишет? ― Мужчина укоризненно покосился на водителя, затем вернул взгляд на экран смартфона. ― До больницы несколько кварталов осталось, а они мне полтора часа предлагают ждать. Сейчас-сейчас…       Пытаясь разобраться в интерфейсе открытого приложения, старик озадаченно нахмурил брови. Вчитываясь в мелкий текст и примечания, которые открывались при каждом нажатии на кнопки, он раз за разом призывал на помощь новые силы и терпение. Но так как вызывать такси в приложении ему всегда помогала внучка, сейчас он с трудом мог найти нужные вкладки.       ― Я могу Вас подвезти.       Услышав голос, раздавшийся со стороны, мужчина отвлекся от публикации своего отзыва и поднял взгляд на подошедшего:       ― Что? ― протянул он, посмотрев на незнакомца поверх оправы очков. ― Подвезти?       ― Да. Я еду в том же направлении, ― Итачи бросил взгляд на свою машину, стоящую позади такси. ― Вы говорили про главную больницу Сайто?       ― Верно… Про нее. Правда подвезете меня?       ― Да.       ― Ох, ― вздохнув с облегчением, таксист не сдержал неловкой улыбки. ― Спасибо Вам. Это очень…       ― Вы только поглядите на него, ― старик покачал головой, пристыдив водителя. ― Хорошо, что мир не без добрых людей. Незнакомец отозвался сделать твою работу. Пожалуйста, ухаживай за машиной лучше и не эксплуатируй ее без должного ухода. Мотор не должен так сильно нагреваться и быть в подтеках.       Дав совет напоследок таксисту, мужчина забрал с заднего сидения плетеную корзинку с цветами. Вовремя возникший незнакомец не только избавил его от проблем с приложением, но и помог ему вернуться в прежнее состояние. Однако факт того, что водители такси отзывами и оценками озабочены намного больше, чем машинами, все равно вызывал негодование.       ― Гонятся за рейтингами и отзывами, а за машинами не смотрят, ― с осуждением продолжил дедушка, заняв соседнее место рядом со своим новым водителем. ― А ты, сынок? Когда в последний раз масло менял?       ― Масло? ― Явно не готовый к такому вопросу, Итачи бросил взгляд на спидометр, чтобы увидеть пробег. ― Она была на техобслуживании этой весной.       ― Понятно… ― тихо заключил старик, услышав до боли знакомый ответ. ― В этом и есть вся наша молодежь. Внук у меня такой же. Ни масло сам залить не может, ни колесо поменять. Как только что случится, так сразу в этот… как его…       Стараясь вспомнить фразу, вылетевшую из головы, мужчина озадаченно нахмурил брови. Но так как уже прекрасно знал, о чем говорит дедушка, Учиха предположил:       ― Сервисный центр?       ― Да-да. К нему приезжают и все делают, ― наблюдая за тем, как незнакомец перестраивается в движущейся ряд, старик проводил взглядом свое заглохшее такси. ― Хорошо, что внучка у меня мастер на все руки. И на рыбалку съездит со мной, и катер поведет, и колесо на машине заменит.       ― Вот как? ― Задумчиво протянул Итачи, испытав искренне удивление от услышанного. ― Даже колесо заменит?       ― Конечно. Я ее всему обучил. Водить, рыбачить. Вот только… стоило бы научить ее не попадать в неприятности. Узнай обо всем наша бабушка, то ее сердце точно бы не выдержало. Слава Богу, что все обошлось.       С осторожностью вспомнив подробности, о которых ему недавно поведала дочь, мужчина вновь поразился тому, насколько непредсказуемой может быть жизнь. К своим семидесяти годам он уже многое успел повидать, однако впервые столкнулся с подобными неприятностями, в которые попала его внучка. И так как в отличии от своей супруги имеет сильное сердце и безграничную стойкость, он приехал к детям сразу же, как только узнал последние новости.       ― Значит, в этой больнице лежит Ваша внучка?       ― Да, ― задумчиво улыбнувшись, дедушка опустил взгляд на корзинку с цветами в своих руках. ― Наша розочка. Как только вышел из поезда, сразу поехал к ней. Решил, что на такси будет быстрее.       Но, как оказалось, попытка поскорее увидеться с внучкой обернулась поломкой машины и опозданием. Это, разумеется, вызывало соответствующую реакцию, однако все равно не сказалось на настроении. Сколько бы времени ему ни пришлось провести в дороге, в итоге он все равно увидит ее нежную улыбку и блеск в глазах.       Погрузившись в размышления о том, что несмотря на череду неприятностей в семье, все его дети в порядке, мужчина старался не подпускать плохие мысли. И пока убеждал себя в том, что с родными все будет хорошо, он не заметил, как оставшиеся кварталы до больницы остались позади.       ― Приехали.       ― Так быстро… ― протянул старик, нарушив ход своих размышлений. ― Сколько я тебе должен, сынок?       ― Нисколько, ― ответил Итачи, увидев на лице дедушки удивление. ― Надеюсь, Ваша внучка быстро пойдет на поправку.       Не прошло и мгновения, как наблюдаемое им удивление сменилось на явное подозрение. Но так как действительно был искренен и не желал ничего в качестве благодарности, Итачи с пониманием отнесся к вызванному им недоверию.       ― Настолько добрый и щедрый, что даже подозрительно.       ― Я всего лишь подвез Вас. К тому же мне было по пути. Ваша внучка наверняка начала бы беспокоиться, останься Вы в той машине.       ― Это точно, полтора часа я и сам бы не выждал. Спасибо, ― мужчина бросил взгляд на высокое здание, к которому они подъехали, и не сдержал очередного удивления. ― Ох… Надеюсь, я в ней не заблужусь.       ― Вам нужно войти через этот главный вход и повернуть налево. Обратитесь к администраторам на первом этаже, они Вас проводят до нужной палаты.       ― Так ты здесь работаешь? ― Мужчина вернул взгляд на незнакомца, который явно ориентировался в больнице. ― Врач? М-м… Кардиолог?       ― Нет. Я не врач. Просто в этой больнице лежит очень дорогой для меня человек.       ― А, значит, жена. В родильном отделении?       Вновь столкнувшись с вопросом, который не ожидал получить, на этот раз Итачи растерялся. Поэтому вместо того, чтобы ответить очередным возражением, он испытал неловкость и угрызения совести. Девушка, которая лежит в этой больнице, еще очень много лет не сможет быть его женой, потому и не будет ждать от него ребенка. И осознание того, что в сложившихся обстоятельствах виноват лишь он сам, не позволяло ему спокойно дышать. Собственная беспомощность и ничтожность, связавшая ему руки, злили настолько, что лишали сил.       ― Не жена… ― тихо ответил Итачи, чудом прервав свои мысленные упреки. ― Но это девушка, ради которой я готов на всё.       ― Тогда почему ты её не навестишь?       ― Сейчас там её родные, ― вновь отпустив в свою сторону обвинение, Итачи с особой осторожностью задел данную тему. ― Даже если хочу каждую минуту проводить рядом с ней, я должен ждать.       ― Кажется, все не так просто, ― предположил старик, с пониманием посмотрев на своего собеседника. ― Но если ты любишь ее, а она тебя, разве важно, что скажут ее родные? Их слова все равно не изменят ваших с ней чувств.       И несмотря на то, что полностью был согласен с этими словами, Итачи все равно нашел чем им возразить. Какой бы сильной ни была его любовь, она не сможет повлиять на другие обстоятельства. Его чувства и он сам вряд ли когда-то будут приняты ее семьей. И это была очередная причина, по которой он винил и ненавидел себя. Стоит всей правде вскрыться, как Куруми будет вынуждена выбирать между ним и своей семьей.       ― Да, наших чувств это не изменит, ― согласился Итачи, с сожалением подводя к неприятному выводу. ― Но для ее родных я всегда буду тем, кто ей не подходит. Если ее брат узнает, то…       ― Что за глупости? ― Возмутился дедушка, покачав головой. ― Кто ей нужен ― решать не им, а ей. И ее брату придется с этим смириться.       ― Боюсь, он не из тех, кто сможет смириться.       ― Только полный идиот будет против такого зятя как ты. Ты ведь даже думаешь о ней с такой любовью и теплотой в глазах. Я уверен, что ее брат балбес. Настоящий болван, который мучает свою сестру.       Не имея никаких возражений на обвинение, адресованное его лучшему другу, Итачи попрощался со стариком. И от этой встречи, которая безусловно разбавила его мучения и мысленные терзания, он испытал очень противоречивые чувства. Как оказалось, добрый и безобидный с виду дедушка с корзинкой цветов в руках, обладает весьма волевым и непокорным характером. И самое удивительное, что было в этой ситуации, Учиха был готов во всем с ним согласиться.       Котуки действительно балбес и настоящий болван, который сначала совершает спонтанные действия, а только потом их обдумывает. Разумеется, это нисколько не оправдывает самого Итачи и его необдуманные поступки. Однако он, в отличии от своего друга, беспокоится о последствиях и пытается их исправить.       «Но это вряд ли мне поможет, когда он попытается меня убить…» ― честно заключил Учиха, подъехав к кафетерию, в котором был вчера.       И допустив мысли о том, чем же все-таки закончится для него очная ставка, он вспомнил слова пожилого мужчины. Какой бы ни была реакция Котуки и его отца, она действительно уже ничего не исправит. Да, возникнут новые проблемы и недопонимание, с которыми придется столкнуться не только ему, но и Куруми. Однако по сравнению с тем, через что ей пришлось пройти, такие неприятности скорее покажутся ей пустяком, чем какой-то серьезной трудностью. Поэтому убедившись в том, что не должен ориентироваться на мнение ее брата, Итачи решил, что откроет правду уже в ближайшее время. Но если в нем все-таки оказались силы и смелость, чтобы огласить свои секреты, то у Куруми дела обстояли совсем иначе.       Весь день сомневаясь и гадая о том, как Итачи отреагирует на правду о его ребенке, она приходила не к очень утешительным выводам. Реальность даже для нее казалась слишком фантастичной и неправдоподобной. К тому же по-прежнему оставалось неизвестным, что в итоге предприняла Мари после отказа Садзу. Если все это время ей удавалось вводить Итачи в заблуждение, то даже после своего разоблачения она наверняка сможет его переубедить. Вот только сделав новые справки о своей беременности, она не позаботилась о тех, в которых стоят имя и печати ее друга. Психолога.       Но время все-таки шло. И чем больше часов проходило в стенах больницы, тем стремительнее приближалась встреча с Итачи. И несмотря на то, что Куруми старательно искала выход их всей ситуации, она не смогла запастись храбростью. Поэтому, когда попрощалась с родными и увидела в своей палате Учиху, она улыбнулась ему так, словно ничего не произошло.       Наслаждаясь ужином на их четвёртом свидании, она все равно раз за разом допускала мысли о Риёки. Решительность и безумие, которым та отличилась вчера в кабинете своего друга, уже не просто беспокоили, а по-настоящему пугали. Не оставалось никаких сомнений, что эта женщина пойдет до последнего, чтобы добиться своего. И также было очевидно, что вся сложность выпавших ей испытаний будет соответствовать методам, которые она предпримет. Если Мари не побоялась жестоко обмануть даже своих родителей, то теперь вряд ли осталось то, что сможет ее остановить.       ― Всё в порядке?       ― Что? ― услышав голос Итачи, который вытянул ее их мыслей, Куруми опомнилась. ― А… да. Я просто… задумалась.       ― О чем?       ― Это трудно объяснить, ― она улыбнулась, подавив в себе возникшее волнение. ― Завтра утром меня выписывают. Вы…       ― Прости, ― тихо начал Итачи, не забыв себя снова мысленно упрекнуть. ― Завтра я должен присутствовать на одном мероприятии. С ней.       Погрузив палату в новое молчание, которое наполнилось неловкостью, он увидел в глазах Куруми недоумение. Но уже спустя мгновение, осознав смысл услышанных ею слов, она с нежеланием представила ту женщину. И то, что ему предстояло провести время с Риёки, оказалось настолько неприятной новостью, что улыбка тут же сошла с ее лица.       ― Хорошо, ― Куруми нервно сглотнула и опустила взгляд на свой стакан с любимым напитком. ― Раз должны.       Безусловно, услышанное удивило и вызвало немалое беспокойство, однако от честности, которую Итачи проявил, стало легче. Поэтому, как только собралась с мыслями и подавила в себе остатки волнения, Куруми вернула на него взгляд и попыталась разрядить обстановку:       ― Будет странно, если я пожелаю Вам хорошо провести время?       ― Даже если пожелаешь, время, проведенное без тебя, не может быть хорошим.       Не сдержав неловкой улыбки в ответ, Сенджу дала волю своему смущению. Услышанные слова оказались настолько теплыми и милыми, что с легкостью смогли ее взволновать. Однако стоило ей проникнуться ими, как в мысли вновь ворвалась незваная гостья. Своей наглой ложью и безнаказанностью Мари тут же омрачила мгновение, в которое Куруми улыбнулась.       ― Куруми? ― заметив, что девушка вздрогнула, Итачи всерьез озаботился ее странным поведением. ― Что случилось?       ― Ничего.       ― Ты уверена?       Она помотала головой, не скрыв своего сомнения. И так как уже поздно было что-то отрицать и убеждать его в том, что все хорошо, Куруми решила обойтись лишь предупреждением. Если не рассказать ему всю правду, то она хотя бы может попросить его быть осторожным.       ― Пообещайте, что не останетесь с ней наедине. Ни при каких обстоятельствах.       ― Наедине?       Столкнувшись с тем, о чем старался не думать, Итачи хоть и не ожидал это услышать, однако все равно не был удивлен. Недоверие, которое она проявила к нему, в этой ситуации было вполне объяснимым и даже заслуженным. Не забывая о том, что осознано уже не раз попадался в ловушку той женщины, он прекрасно понимал беспокойство Куруми. Но по причине того, что даже малейшее волнение сейчас могло серьезно сказаться на ее самочувствии, он накрыл ее ладонь своей и постарался подобрать правильные слова:       ― Я понимаю, что она немало успела наговорить при встречи с тобой, но я уверяю тебя, что нас с ней связывает лишь ребенок.       «И даже если этого ребенка нет, она сделает всё, чтобы Вас заполучить…» ― дав слово своему внутреннему голосу, Куруми сжала руку Итачи в ответ.       Ее желание рассказать ему правду было весьма настойчивым, однако все равно сдерживалось страхом и сомнениями. Именно они не позволяли ей взвешивать свои слова и думать перед тем, как их озвучить.       ― Я ни в чем Вас не виню и не упрекаю, ― с осторожностью ответила Куруми, виновато опустив голову. ― Просто… Я боюсь. Стоит Вам на мгновение потерять бдительность, как…       ― Тебе не о чем беспокоиться, ― Учиха прикоснулся к ее щеке, чем вернул ее взгляд на себя. ― Все изменилось с тех пор, как я осознал свои чувства. И теперь, когда узнал о твоих, я сделаю все, чтобы их не ранить. Ты можешь мне верить.       Вновь погрузившись в свои мысли, в которых по-прежнему было место сомнению, Куруми упрекнула себя за подобное поведение. Вместо того, чтобы набраться смелости и выдать Риёки вместе с ее обманом, она дает волю своей ревности. Но если на самом деле с доверием к Итачи у нее нет никаких проблем, то к доверию с его стороны все-таки оставались вопросы. И именно по этой причине Куруми все еще держала ту жуткую правду в секрете, не в силах набраться храбрости.       ― А Вы мне? ― прервав свои размышления, она прикоснулась к его ладони на своей щеке. ― Если я кое-что расскажу, и это покажется Вам безумным и неправдоподобным, Вы мне… поверите?       ― Если ты расскажешь мне о чем-то «безумном»?       ― Извините, что беспокою, ― в палату вошла Юки, с неловкостью улыбнувшись золовке и ее гостю. ― Итачи-кун, моя смена уже заканчивается. Вас больше некому прикрывать.       ― Да, я уже ухожу, ― получив напоследок от Юки кивок, он вернул взгляд на Куруми. ― Ты можешь рассказать мне о чем угодно, каким бы безумным это ни было.       И несмотря на то, что подобный ответ внушал доверие и мог придать ей сил, Сенджу все равно испытывала необходимость подождать. Больница уже не казалась надежным местом для этого разговора. К тому же подумав о том, чем предстоящее обсуждение может закончиться для Садзу, Куруми решила позаботиться о нем. Даже если и участвовал в этом обмане, помогая Мари, в итоге он занял другую сторону. И так как была благодарна ему за то, что он смог отказать этой женщине, она не хотела бы создавать ему лишние проблемы. Поэтому самостоятельно и тихо разобраться с теми документами будет самым оптимальным и верным решением.       ― Я всё расскажу Вам после того, как меня выпишут.       Все-таки приняв решение достать доказательства перед тем, как разоблачить Мари, Куруми лишь усилила опасения Итачи. И понятия не имея, что же скрывается под той безумной и неправдоподобной тайной, он нашел лишь одно объяснение:       ― Ты что-то натворила?       ― Нет, не волнуйтесь, я здесь вовсе ни при чем, ― нисколько не удивившись его предположению, Куруми улыбнулась. ― Что-то натворила не я, а кое-кто другой. И Вы очень удивитесь, когда обо всём узнаете.       ― Учитывая все то, с чем я успел столкнуться в последнее время, меня уже ничто не удивит.       ― Вы ошибаетесь, ― мысленно выбирая время и место для того самого разговора, Куруми уже с нетерпением ждала следующий день. ― Если не погулять, то завтра мы сможем просто увидеться? Вечером.       ― Конечно, ― Итачи обхватил ладонями ее лицо и коснулся губами ее лба. ― Я постараюсь не задерживаться.       Однако, когда давал это обещание, он даже и не представлял, насколько кардинально изменятся его планы завтра. И он станет не единственным, кому придётся подстраиваться под новые обстоятельства.       Разумеется, воплотить задуманное, Куруми не смогла бы одна. Для того, чтобы выкрасть фальшивые справки из кабинета Садзу, ей потребуется помощь надежного напарника. И с этой ролью может справиться только один человек: Шисуи. Даже если ее безумный план вызовет в нем сомнения, в итоге он все равно согласится в нем участвовать. Поэтому, убедив себя в том, что завтра однозначно не останется одна, Куруми со спокойствием проводила сегодняшний вечер. И, как только наступило утро следующего, она приступила к задуманному.       Сообщив брату, что из больницы ее заберут родители, для последних она приготовила аналогичную отговорку. Если бы отправилась сейчас домой, то потеряла бы последнюю и единственную возможность проникнуть в кабинет Садзу. Поэтому, дождавшись в холле окончания занятий в школе, она позвонила Шисуи.       Спустя еще один час, который пролетел незаметно, она увидела вошедшего в больницу друга. И несмотря на то, что все это время пребывала в неспокойном состоянии и волнении, она сразу же обратила внимание на его внешний вид. В мыслях невольно мелькнула их встреча на свадьбе Сакуры, однако в этот раз, казалось, Шисуи выглядел гораздо формальней, чем тогда.       ― У меня нет слов… ― Все еще находясь под впечатлением от его образа, она подошла к нему. ― Шисуи, ты что, на собеседование собрался?       Не в силах оторвать взгляд от его безупречно выглаженного черного костюма и белой рубашки, на которой выделялся идеально завязанный бордовый галстук, Сенджу с трудом подбирала слова. Помимо того, что увидела его в слишком официальной одежде, она обратила внимание и на его прическу, не менее деловую, чем костюм. Теперь ее друг не имел ничего общего со старшеклассником, которого она привыкла видеть. Перед ней стоял образцовый сотрудник офиса, работающий менеджером или вовсе управляющим.       ― Я не знал, насколько долго здесь задержусь, поэтому решил переодеться сразу. Сегодня я ужинаю с родителями Юи, а у них годовщина, ― испытав гордость за произведенный эффект от своего образа, Учиха поправил галстук. ― Я должен соответствовать характеру мероприятия.       ― Но ведь это семейный ужин, а не собрание акционеров. Ты словно не знакомиться идешь, а увольнять кого-то.       ― Потому что хочу произвести на них хорошее впечатление. Не хочу казаться в их глазах легкомысленным и ненадежным. Все-таки у меня серьезные намерения и планы на их дочь.       ― О, вот как? ― С пониманием протянула Куруми, не сдержав улыбки. ― Но впечатление ты точно на них произведешь.       ― Надеюсь, только хорошее, ― шумно вздохнув от волнения, Шисуи отпустил свой галстук. ― Так и с чем тебе помочь?       ― Для начала, поднимемся на второй этаж.       Убрав документы о своей выписке в рюкзак, Куруми накинула его на плечо. Она хоть и была уже готова к предстоящей авантюре, однако все равно испытывала страх. Если Садзу все-таки вернется раньше времени и увидит ее в своем кабинете, то она вряд ли что-то сможет ему объяснить. Но так как на кону стояла возможность показать истинное лицо Мари, она отбросила остатки сомнений.       ― Если что-то пойдет не по плану, я просто сбегу, ― опустив взгляд на свои кеды и джинсы, которые стали посвободней и совершенно не стесняли движения, Куруми шумно вздохнула и взяла Шисуи за руку. ― Идем.       Покосившись на сотрудниц регистратуры, которые были заняты документами, Сенджу направилась с удивленным другом к лестнице. Пусть она и не была посторонним человеком в этой больнице, однако официально уже не являлась пациентом. Поэтому, чем больше она проявит осторожность, тем меньше будут риски привлечь ненужное внимание. И как только незаметно оказалась в коридоре, в конце которого находился кабинет Садзу, Куруми повернулась к Шисуи:       ― Оставайся здесь и следи за тем, чтобы этот человек не приближался к последнему кабинету, ― она отдала другу портрет Садзу, который нарисовала этим утром. ― Сейчас у него обход перед концом рабочего дня, он должен задержаться. Но если вернется раньше времени, постарайся его остановить.       ― Понял. Нужно задержать этого врача, ― Учиха взглянул на нарисованного мужчину и озадаченно нахмурил брови. ― Погоди… Ты хочешь проникнуть в кабинет чужого врача?       ― Он не чужой врач, а мой.       ― Уже нет, ― заметил Шисуи, подняв взгляд на подругу. ― Тебя же выписали. Поэтому то, что ты сейчас собираешься сделать, преступление.       Все-таки получив в ответ сомнение, которое не входило в ее планы, Сенджу тяжело вздохнула. Несмотря на то, что совершал безумные поступки после своего перевода в новую школу, сейчас из них двоих Шисуи оставался самым адекватным и рассудительным человеком. Но по причине того, что за дверью кабинета Садзу находился способ расправы с Мари, Куруми была настроена идти до конца.       ― Он собирается на ней женится из-за ее беременности. Но в день аварии я узнала, что она обманывает его. Никакого ребенка нет.       — Что? ― Обескураженный подобными новостями, Шисуи задержал недоумевающий взгляд на подруге. ― Из-за ребенка, которого… нет? Та женщина действительно обманывает его?       — Да. Тот, кто помогал ей, клинический психолог. В ее анализах стоит его имя и печати. Я должна достать эти бумаги, чтобы показать их учителю.       — Так ты думаешь, что Итачи не поверит тебе без этих доказательств?       — Это не исключено, ― тихо заметила Куруми, с неловкостью вспомнив свои истерики, которые наблюдал Итачи. ― Я не в том положении, чтобы обвинять кого-то. Все-таки речь идет о его ребенке. Вдруг он подумает, что я…       ― Оговариваешь ее?       — Да. Поэтому без доказательств мне никак. После того, как Итачи-сенсей узнает правду, эти поддельные справки нужно показать нашему директору и рассказать, кто именно их сделал.       Искренне поражаясь услышанному, Шисуи растерялся. Разыгравшаяся драма в жизни его кузена и подруги по своим масштабам даже превосходила ту, с которой он столкнулся в детстве. Алчная директриса, подставившая своего собственного ученика, по коварству заслуженно уступала женщине, солгавшей о своей беременности.       — Поверить не могу, ― шумно вздохнув, Шисуи покачал головой. ― Но как ты узнала, что документы находятся в кабинете психолога?       ― Я была там, когда они говорили с ней. Спряталась в шкафу. Эта женщина пришла к нему, чтобы забрать справки и попросить об одном одолжении. Она хотела, чтобы Садзу-сан отложил мою выписку и перевел меня в психиатрическое отделение. Просила его выявить у меня… склонности.       ― Боже, ― протянул Учиха, нахмурив брови. ― Да она спятила. Кого и стоит поместить в психиатрию, так это её.       ― Вот именно. Поэтому сенсей должен не просто узнать, а увидеть всё своими глазами. Я украду эти документы и отдам их ему. Так он сможет доказать ложь о беременности ее отцу.       Восприняв задумчивое молчание друга за согласие, Куруми направилась в сторону кабинета Садзу. Несмотря на то, что уже не раз спускалась сюда со своего этажа, этот тихий немноголюдный коридор лишь сейчас показался ей невероятно длинным. Поэтому, пытаясь как можно скорее сократить расстояние между ней и нужной дверью, она прибавила шаг.       Подбежав к двери в кабинет Садзу, Куруми прислушалась, затем осторожно постучалась. Облегченно вздохнув на то, что не получила никакого ответа, девушка прикоснулась к ручке. И вновь не встретив никаких препятствий на своем пути, она мысленно поблагодарила психолога за отсутствие привычки закрыть свой кабинет.       ― Все складывается так удачно, что вызывает подозрение, ― задумавшись над тем, что планы идут слишком гладко, Куруми прошла в кабинет психолога и прикрыла за собой дверь. ― Боже… Пусть мне и сейчас повезет. Прошу…       С замиранием в сердце подбежав к рабочему столу Садзу, она замерла и нервно сглотнула перед тем, как открыть тот самый ящик. И, продержавшись в легком оцепенении лишь несколько секунд, Сенджу все-таки схватилась за ручку и потянула на себя.       ― Да! ― Не сдержав эмоций при виде знакомой папки с именем Мари, Куруми прижала ладонь к губам и бросила взгляд на дверь. ― Ой…       Направив все силы на то, чтобы унять вспыхнувшее в ней волнение и радость, она схватила документы и задвинула ящик. Сердце тут же принялось колотить по груди, как в тот самый момент, когда ей пришлось прятаться в шкафу. Но если тогда оно бешено билось из-за страха и паники, то сейчас причина заключалась лишь в восторге от достигнутой цели. Этими справками она не только обеспечила себя доказательствами, но и обрекла помолвку Итачи с Мари на расторжение.       И с мыслями о том, что сегодня истинное лицо Мари узнает не только Итачи, но и ее отец, Куруми поспешила покинуть кабинет. Однако подступив к двери, она замерла из-за раздавшихся в коридоре голосов.       ― О, п-подождите! ― Узнав прошедшего мимо него мужчину, Шисуи встал на его пути. ― Не могли бы Вы мне… помочь?       ― Я? ― Садзу остановился и взглянул на незнакомца в деловом костюме. ― Что-то случилось?       ― Да, у меня… кружится голова и я… плохо сплю.       ― К сожалению, в этом крыле нет врачей, которые Вам могут помочь. Обратитесь в приемное отделение.       Закончив разговор с незнакомым пациентом, мужчина продолжил путь к своему кабинету. Погруженный в размышления Садзу не придал значения этой странности, поэтому слишком быстро вернулся к беспокоящему его вопросу. Однако стоило ему снова окунуться в собственные мысли, как лицо незнакомца снова возникло впереди.       ― О, нет-нет, ― вспомнив, что перед ним не врач, а психолог, Шисуи подготовил новый аргумент. ― Я уверен, что мне нужна психологическая помощь. Вы именно тот, кто может мне помочь.       ― Извините, но я работаю только с пациентами нашей клиники и не веду частную деятельность. Боюсь, Вам стоит обратиться в центр психологической помощи.       Растерянно наблюдая за тем, как мужчина приближается к кабинету, из которого подруга еще не успела выйти, Шисуи бросился искать новый способ. И не придумав ничего лучше, чем просто надавить на жалость и пустить в ход щенячьи глаза, он шумно вздохнул:       ― Меня посещают очень страшные мысли. Настолько опасные и жуткие, что я… ― заметив, что психолог все-таки обернулся, Шисуи изобразил настоящую горечь и даже пустил слезу. ― Ох… Простите… Мне сложно сдержать эмоции, но это так… больно, что я не могу… дышать. Сердце словно разрывается… на части.       Став свидетелем подобной картины, в которой человек мучается и изливает душу, Садзу нервно сглотнул. С неловкостью смотря на то, как незнакомец плачет, но продолжает бороться с эмоциями, мужчина мысленно себя упрекнул за черствость.       ― Идемте… ― подступив к Шисуи, Садзу обхватил его за плечи и направился с ним вперед. ― Я выслушаю Вас в своем кабинете. Там Вы сможете рассказать мне обо всем, что Вас беспокоит.       ― Что? ― Вновь слишком поздно опомнившись, Шисуи уже увидел перед собой злосчастную дверь. ― Нет-нет, только не кабинет. Может, мы поговорим в коридоре?       ― Коридор не место для таких разговоров, ― Садзу подвел незнакомца к двери и открыл ее. ― Не волнуйтесь, там нас никто не потревожит.