я твоя тень

Рядом с ним дышать трудно. Чон видит этот чёрный дым, что кружится у плеч и ног парня, так и стремясь коснуться человека. И выглядит это отнюдь не волшебно. Скорее пугающе. — Как же тут прекрасно, — Гук ходит по квартире, по неправильному счастливый, наслаждаясь пребыванием тут. Даже кофе умудрился приготовить, пока человек наблюдал за ним, находясь на диване, куда так заботливо был усажен. Двинуться слишком страшно. Едва он делает хоть малейшее движение — его тень тут как тут. Ему, кажется, доставляет удовольствие смотреть на трясущегося в страхе малиноволосого. — Что же мне с тобой делать, мой милый Чонни? — тень встаёт перед ним, отпивая кофе. — Кто ты такой? — Я ведь уже сказал, — лениво протягивает тёмноволосый, оставляя кружку в стороне. — Твоя тень, — он садится непозволительно близко, приблизив свои губы к чужому уху. — Или твои прекрасные ушки плохо слышат? — Что тебе нужно? — шок спал, позволяя Чону ясно мыслить. Хотя, признаться честно, эта близость сбивала его с ног. Очень странно сидеть так со своей копией. Потому он двигается дальше, на самый край, лишь бы не касаться это нечто. — Отвечать честно или приукрасить? — это был явно риторический вопрос, потому Гук продолжил. — Я хочу лишь одного — жить, — если бы Чон видел сейчас чужое лицо, то заметил бы грусть на дне голубых глаз. — Хочешь расскажу секрет? Я, по правилам, должен тебя убить, — малиноволосый вздрагивает, всё ещё не смея поднять взгляда, тогда как Гук улыбается наклоняясь к нему через весь диван. — И закопать так глубоко, как только смогу. — Г-гук, не над-до, — его шеи касаются тёмные щупальца чёрного дыма, обвивая, словно удавка. Он чувствует, как пропитывается ими, не в силах сдвинуться или коснуться их. — Но я хочу, — брюнет становится ещё ближе, проведя пальцами по чужому подбородку, заставляя смотреть ему в глаза. — Ведь ты будешь ненужным, — наглая ложь. На самом деле ему не хочется этого делать. Ведь человек, с которым он был всё своё существование, за которым повторял, подчинялся, появлялся рядом при свете дня и сливался с окружением ночью, имеет невидимую связь с ним. Он ближе, чем родственник. Он ближе, чем любовник. Тень знает о нём всё и даже больше. И просто так отпустить его, когда он настолько близко, будет вверх идиотизма. — Тебе стоит обновить свой гардероб, — неожиданно произносит Гук, вставая на ноги, осматривая их одежду. Белые футболки с единственным голубым кармашком и свободные джинсы. Нет, всё это явно не по вкусу тёмноволосому. — Что? — всё ещё не отошедший от потрясения, Чон не понимал о чём парень говорит. — И ещё, — брюнет касается чужих волос, кривя губы. — Что за блядский цвет? — в ответ он получает кулаком в живот, но терпит, шипя от боли. — Похож на дешёвую шлюшку, — он вновь получает от человека, криво ухмыляясь. Смена темы разговора принесла должный результат: Чону не страшно, он не напряжён. — Меня не интересует твоё мнение, — малиноволосый демонстративно поправил свои волосы, зло зыркнув в сторону Гука. — А стоило бы. Ведь я — это ты, и люди, как правило, прислушиваются к самим себе. — Я явно не в их числе. Казалось бы, вот он — страх детства, стоит перед ним, сверкает голубыми глазёнками, смеётся над ним, выглядит более чем опасно. Однако ожидаемого ужаса нет. Есть лишь злость, негодование, и желание врезать посильнее. Возможно, дело в том, что в детстве фантазия была куда более разнообразной, нежели сейчас, и маленький мальчик мог придумать что угодно с этими небычными глазами, тем самым пугая самого себя. Да и, к тому же, тогда его тень была лишь эфемерным существом. Сейчас же она вполне реальная, из плоти и крови, если взглянуть, и не отличается от обычного человека. Теперь Чон знает, что может постоять за себя. — Я не буду ничего спрашивать. Мне этого не нужно, — парень и так боится темноты, не хватало ещё собственной тени страшиться. — Поэтому… Иди своей дорогой. Я не хочу видеть тебя и… Чувствовать, — чёрные щупальца всё ещё фантомными касаниями чувствуются на шее. Гук резко подаётся вперёд, заглядывая в глаза. — Уверен? — глубокий голос доводит до мурашек по телу, из-за чего Чон хмурится, стараясь взять себя в руки. — Уверен, — парень кивает, сжимая руки в кулаки, наблюдая за тем, как меняется выражение лица тени. Гук молча отстраняется и выходит не только из комнаты, но и из квартиры. В этот момент Чон почувствовал что-то похожее на тревогу. И отнюдь не за Гука. *** Полупустая библиотека навевала скуку, отчего хотелось спать. Однако Чон пришёл сюда заниматься, потому стакан кофе был выпит ещё до того, как он встретился с Тэхёном. Тот, к слову, оказался весьма мил, послушно выполняя задания. — Хорошо, что мы пришли рано, иначе сейчас не нашли бы места, — после часа занятии проговорил Ким, осматривая уже полное помещение. — Ага, — брюнет начал собирать свои книги под удивлённый взгляд одногруппника. — Час прошёл, на большее в день я не соглашался. — Точно, — тот неловко улыбнулся, протягивая купюру в пару тысяч вон. — Завтра в то же время? — Да, встретимся тут. До завтра, — блондин кивнул, помахав рукой. Но Чон, вопреки ожиданиям, не махнул в ответ, направляясь в сторону выхода. Его высокая фигура за пару секунд исчезла среди стеллажей, оставляя благодарного Тэ одного. Учиться ему всегда было сложно, но сейчас это даже начало приносить удовольствие. А ведь это лишь первый урок. И дело тут явно в его репетиторе. Намереваясь уйти, Тэхён сталкивается с парнем нос к носу. Перед ним стоит Чон, только что-то в нём не так. Неестественно яркие глаза смотрят холодно, безжизненно, и от чужого тела исходит что-то угрожающее. И ещё волосы… — Чон? Брюнет позволяет себе брезгливо скривить губы, смотря в это наивно-красивое лицо, обладатель которого, буквально пару минут назад, непозволительно близко был к Чону. Приходилось сдерживаться, фальшиво улыбаясь без особых усилий. — Думаю, ты меня спутал с кем-то, — не дожидаясь ответа, тень идёт дальше, чувствуя нужного человека совсем рядом. Ким растерянно хлопал глазами, не понимая происходящего. Видимо, действительно ошибся. Обернувшись, он не обнаружил никого похожего на своего одногруппника, понимая, что пора заканчивать так много думать о нём. А то малиноволосый уже мерещится. Чон тем временем решил перед уходом пройтись по стеллажам, в надежде найти что-нибудь интересное. Он забрёл в уголок научной фантастики, где людей совсем не было, вчитываясь в разноцветные корешки книг. Неожиданно он чувствует чужое присутствие позади, ощущая знакомое покалывание на шее. Резко обернувшись, парень не обнаруживает никого, чаще задышав. Ему ведь не показалось. Повернув голову обратно, видит перед собой Гука, позорно вскрикнув. — Соскучился? — на губах соблазнительная ухмылка, а на теле брендовая одежда, что так шла ему. — Нет, — Чон пытается уйти, но тень хватает его за руку, дёрнув на себя, причиняя боль, отчего человек болезненно шипит. Брюнет тут же отпускает парня, а в глазах на мгновение проскальзывает беспокойство. Он в разы сильнее Чона, потому придётся контролировать свою силу. — Некрасиво уходить от разговора с самим собой, — тень возвращает ухмылку на место, подходя ближе. Он аккуратно берёт чужую руку, смотря в карие глаза, где была просто буря эмоций. Малиноволосый не пытался вырвать свою руку, боясь вновь почувствовать боль, с силой заставляя себя не отводить взгляд. Однако цирконы напротив пугали своей безжизненностью, отчего становилось неуютно и немного страшно. Гук делает шаг вперёд, заставляя Чона отступить, спиной прижаться к высоким стеллажам. И наконец тень разрывает зрительный контакт, замечая, что человек не дышит вовсе. Он наклоняется ближе, издевательски проводя кончиком носа по дернувшемуся кадыку. — Дыши, Чонни, иначе долго не протянешь, — словно ожидая этих слов, малиноволосый глубоко вдыхает, радуя Гука. — Хороший мальчик, — от глубокого голоса мурашки проходятся и возможность двинуться с места пропадает. — Ты пользуешься новым парфюмом? — Не нюхай меня, извращенец, — Чон хмурится, упираясь двумя руками в широкую грудь, пытаясь сохранить дистанцию. — Но я хочу, — слышится смешок, после которого Гук выпрямляется, не сводя глаз с пухлых губ. Лицо вмиг становится серьёзным, а теплая ладонь осторожно касается чужой щеки. Чон, кажется, не чувствует перемены в настроении, приоткрывая губы, делая лишь хуже. В ту же секунду их накрывают чужие, и оба тела проваливаются в темноту, уже через пару секунд оказываясь в квартире Чона.