***
Открыв глаза, я первым делом осмотрелся. По телу пробежали мурашки, как только я понял, что нахожусь в незнакомом месте. Что же со мной вчера случилось? Похоже, что я там так и отключился, сидя на том стуле. Ладно, сейчас это не самое важное. Найду ответы чуть позже. Сейчас надо присмотреться к деталям… Сам по себе кабинет был небольшим, но почему-то казалось, что он намного просторнее, чем есть в действительности. Скорее всего, этот эффект был из-за минимального количества мебели и однотонных обоев на стенах, так противного мне, серого цвета. На полу было что-то вроде ковра, но он никаким образом не добавлял этому месту уюта. Видимо, он был нужен здесь только ради самого факта его здесь нахождения. На стенах висели награды и грамоты, а на самом верху, прямо между флагом страны и гербом города, висел профиль нашего «справедливого» президента. Чуть ниже фотографии последнего висело лицо начальника кабинета. Да уж, видок у него был не из лучших. Лысая голова кавказской наружности, с неаккуратно выбритой щетиной улыбалась, окружённая массивной дорогой рамкой из липы. Маленькие поросячьи глазки выглядывали из-под небольших бровей и смотрели на тебя свысока. Большой рот и щёки выдавали в нём какую-то жилку, благодаря которой можно было сразу понять, что он чем-то, да заведует. Второй подбородок, свисавший под меньшим собратом, подтверждал это.***
Но удара не последовало. Я, осознав это, раскрыл свои очи и увидел, что за ним стоял какой-то парень моложе его и держал его руку в захвате, не позволяя тому двигаться. — Что вы делаете?! — Что за хе… Ты ещё кто такой? — Я адвокат этого пацана! Вы что, мать вашу, себе позволяете?! Какого чёрта он сидит в допросной, а вы собирались его избить! Да он ещё и в наручниках! Живо имя, фамилию и ранг, я буду подавать жалобу в министерство! Вы ещё пожалеете! — начинал истерить он, говоря с явным заиканием. — Мои-то? Хорошо… Моё имя — Мухтар Андреевич Бойко. Здешний глава уголовного розыска. По совместительству работаю по делам несовершеннолетним. Что-то не так, мой дорогой друг? — спросил он с издёвкой. — Фамилия и отчество совсем как у… — адвокат сглотнул и поправил свои большие очки. — Вот именно. А теперь попрошу мне не мешать. — В-вообще-то, он ещё н-не достиг восемнадцати лет! В-вы просто не можете его здесь удерживать. Он должен находиться дома, в окружении семьи, под подпиской о не выезде. Не будьте зверем, отпустите его. Я как раз смогу довести его до дома. — Серьёзно?! Ты сейчас не шутишь? С чего бы мне выпускать этого убийцу из моих владений? Ты думаешь, что я просто так это сделаю? — Нет. Я обменяю его временную свободу на эту к-кассету с диктофона, — он показал небольшой приборчик, что лежал в кармане его сумки. — И-идёт? — Ах ты… Грр… Ладно, давай её сюда, расчётливый засранец. Считай, что тебе повезло. Проваливайте оба с глаз моих. — Вот и славно, — улыбнулся мой новоявленный адвокат. — Браслеты. Сними, — твёрдым голосом, которого не хватало в начале диалога, напоминаю я. — Что ты там вякнул мелочь? — Наручники снимите. — А волшебное слово? — с ехидной улыбкой на лице спросил он. — Побыстрее, — настойчиво отрезал я. Он сменил ту ехидную улыбку на своё вечно недовольное лицо и, достав ключ, открыл кандалы, сжимавшие руки. Я, потерев сухожилия на запястьях, встал и пошёл в сторону своего адвоката. Он улыбнулся мне улыбкой простого, но отчего-то вечно счастливого человека. Обхватив меня за плечо, он бросил быстрое «пока» куда-то в воздух и поспешно выводил меня из участка. Пока мы выходили из этого места, я успел рассмотреть его получше. На адвоката он был похож так же, как и наша страна на демократическую. Неумело заправленная светлая рубашка без рукавов и простенькие тёмно-серые штаны, в которые он был одет, делали его вид немного нелепым, так как абсолютно не сочетались с чёрной кожаной обувью, которая была ему немного маловата. Так же его образ отпетого «чудика» отлично подчёркивали большие очки с круглыми толстыми линзами, в которых был не один десяток диоптрий, и барсетка, накинутая через плечо. Причёска из длинных блондинистых волос, неумело сплетённых в хвост, ставила окончательную точку в его странной внешности. Когда мы вышли из отдела, он, отпустив меня, сделал глубокий вдох, за которым через секунду пошёл долгий выдох. — Ах, наконец-то свежий воздух! — радостно сказал он, потянувшись. — Как ощущения, парень? — Не очень, спасибо, — холодно ответил я. — Вы действительно мой адвокат? — Да, а что? — спросил он с настолько откровенным удивлением, что мне стало неловко. — Что-то не так? — Нет, всё отлично. На улице было не многолюдно и солнечно. Был вполне отличный денёк для прогулки. Даже настолько хороший, что я, не будь сейчас впутан в такую историю, гулял бы целый день на улице и ни о чём не думал. — Полагаю, я должен рассказать вам, что там произошло… — Точно! Вот я тупая башка! — он хлопнул себя по лбу. — Я же за этим и приезжал в участок. В общем, давай, начинай. Мы будем идти до твоего дома, пока ты будешь рассказывать, а я буду записывать. Если станет трудно, скажешь мне, хорошо? — Ну ладно. В общем, всё началось ещё в шко… — Погоди, дай я достану блокнот! — перебил меня парень, начав рыться у себя в сумке. — Все, можешь начинать, — с улыбкой произнес он после непродолжительных поисков, на что я лишь косо глянул на него. — Что? Что-то не так? — Записывайте тщательно, хорошо? — Договорились, — улыбнувшись, сказал он. — Эх, ладно. Всё началось в школе. К нам пришла новенькая, и я… — Ооо, так значит ты влюбился в неё! — перебил он меня радостным возгласом. — Я так и знал, что это не простая история. — Что?! — Ничего, продолжай. — Кхм. В общем всё произошло в коридоре. Тот пацан, что был среди нападавших… — Приставал к ней у тебя на глазах, и ты очень сильно разозлился? — Чего?! — Не отвлекайся, продолжай. — Грр, хорошо. Он прижал её к стене и что-то ей говорил. На моих глазах, когда она попыталась вырваться, он с силой прижал её к стене, я… — Решил заступиться за свою любимую и назначил им место встречи? — Чёрт вас побери, дайте мне рассказать и не перебивайте! — Оу… Ну хорошо, я буду записывать молча, — мне показалось, что он на секунду расстроился, и я, почему-то, почувствовал себя неловко. — Спасибо. На чём я остановился? Ах да, я решил заступиться за неё. В общем дальше было так…***
Шли мы от силы часа два или три. Улицы сменяли друг друга. Люди шли редким потоком, огибая нас и иногда оборачиваясь, чтобы поглазеть на моего странного спутника. Это никак — я бы тоже обернулся, если бы увидел такого персонажа на улице. Палитра его эмоций сменялась одна за одной. Сначала было удивление, потом заинтересованность, резко сменившаяся волнением, и в конце ужас и печаль в глазах. Когда история закончилась, он еле держал блокнот и дописывал последние строчки уже трясущимися руками. Я же не дрогнул ни одной мышцей лица, пока рассказывал это. Наверняка он это заметил и тоже начал побаиваться за моё психическое здоровье. Когда мы дошли до моего дома, уже стемнело. — Ого… Парень… Ты вообще сейчас в порядке? Ты весь дрожишь… — Д-да, вполне. Просто холодновато стало. — Ну ладно… Могу я подняться к тебе домой? Мне нужно переговорить с твоим отцом по поводу твоей защиты. - Я кивнул, и мы стали подниматься по лестнице на мой этаж. — Даже не знаю, как он на это отреагирует… — О, об этом не беспокойся, ему уже звонили. Он спокойно осознал это и беспокоился о тебе, спрашивал, где ты. — Это на него не очень-то и похоже… — В каком это смысле? — В прямом. Моя рука стала жать на кнопку звонка. Мы стояли около двух минут, ожидая, когда же нам откроют двери. — Да что за… — сказал я и дёрнул за дверную ручку. Она поддалась без лишних колебаний, и дверь медленно открылась перед нами. — А вот это плохо… Я вошёл в нашу с отцом квартиру. За мной вошёл адвокат. Нащупав выключатель на стене, я включил свет. Увиденное повергло меня и адвоката в шок. В разной степени, разумеется. — Это твоя квартира? — Да, она самая. — И ты живёшь в ней с отцом? — Ага. — А здесь всегда так… Эм… — Дерьмово? Обычно да, но сегодня что-то не так. Скорее всего нас обнесли по крупному… Но где тогда отец? — Может быть он пошёл в участок? Закатив глаза, я начал исследовать квартиру. Совсем ничего нет. Только моя старая кровать, шкаф с моей одеждой и тумба для учебников и прочего мусора. Адвокат постоянно следовал за мной, осматриваясь по сторонам и искренне удивляясь тому, что он видит. А видок не из лучших, скажу я вам. Абсолютно голые стены с проблесками бетона, где не оставалось обоев, которые и так были не в лучшем состоянии. Эта пустота нагнетало напряжение. Заглянув в ванную, я заметил, что раковина и сан-узел на месте. — Хоть ванную не тронули, — но, подойдя поближе, я заметил, что она всё же в неполной комплектации. — Вот дерьмо. Даже мыло вынесли, уроды. — Да, не повезло тебе… Погоди-ка. А что это? — он взял в руки бумажное письмо. — Оно адресовано тебе. Держи, парень. Конверт оказался у меня в руках. Письмо было адресовано мне и было заполнено почерком отца. Ох, и не нравится мне это… Вскрыв конверт, я начал читать письмо. Оно было от отца. Он просто уехал, забрав с собой всё «самое необходимое в новой жизни». Он бросил меня. Снова. По щеке потекла слеза, которую я поспешно смахнул. Я скомкал письмо и выбросил его в открытое окно. Мой адвокат это заметил. — В чём дело, дружок? — Теперь у меня есть ответы на вопросы. — Какие ответы и на какие вопросы? — Нас не обнесли. Отец уехал, забрав с собой всё, что смог утащить. Он просто бросил меня одного, когда узнал, что произошло. Когда узнал, что я натворил. Неловкое молчание повисло в комнате. Я присел на свою кровать. Так плохо мне давно не было. Руки опустились без сил, а тело начало дрожать. Я всхлипнул, и глаза начали слезится. В тот момент мне сорвало башню. Практически мгновенно, сплошной волной, подобной цунами, на меня нахлынула волна обиды и печали, что копилась во мне уже очень долгое время. Как же сильно меня в тот момент разнесло. Я просто сидел на кровати и плакал. Слёзы текли из глаз уже сплошным потоком. Я рыдал от безысходности моего положения. Он ведь не просто уехал, нет. Решил забрать с собой почти всё, что смог унести. Какая же он всё-таки мразь. Но почему я плачу от одиночества, ежели его ненавидел? Как же сложно описать этот "Коктейль для Молотова" из чувств... Рядом со мной присел мой знакомый и приобнял меня. В тот момент мне казалось, что этот чудак был моей единственной опорой в этом мире. Я резко повернулся к нему и обнял в ответ, что немало его удивило. Он вздохнул и начал меня успокаивать. — Ну-ну, будет тебе. Не нужно расстра… — Он просто бросил меня, понимаешь?! Оставил собственного сына, как мусор на помойке! Он снова предал меня! Что мне теперь прикажешь делать, а?! Я в полной заднице! Я остался один! У меня больше никого нет! — у меня тогда буквально была истерика. Я продолжал плакать ему в плечо и практически кричал, что ненавижу этот несправедливый и уродливый во всех своих проявлениях мир. Когда я успокоился, я услышал его тихий, успокаивающий шёпот над моей головой. — Молодец, парень. Скоро станет легче. Ты правильно поступил, что выговорился. Тебе сейчас нужно отдохнуть. Завтра у тебя тяжёлый день — суд собираются проводить в срочном порядке. За эту ночь я попытаюсь составить защиту на твоё дело. Всё будет в порядке, просто доверься мне. Теперь мне пора. Крепись, дружок. После этих слов он встал и ушёл. Я услышал хлопок входной двери, которая автоматически закрылась на старый, полу заржавевший замок. В квартире наступила гробовая тишина. Я встал и выключил свет, после чего без сил упал в постель и закрыл глаза. Он был прав. Я смертельно устал, и мне нужен был отдых. Надеюсь, адвокат из него получше, чем стилист. С этими мыслями я провалился в глубокий и крепкий сон, надеясь, что адвокат не был конченым идиотом, каким выглядел снаружи.