***
Тишина. Полная. Вообще ничего нет. Слова, будто осязаемые, летают в пустоте. Они собираются в предложения, а те — в мысли. Мысли идут во многих направлениях, хаотичных и не очень, красивых и совершенно несуразных. Но их объединяет одно — они все мои. Я будто ощущаю, о чём думаю. Хочу вспомнить песню — прилетают слова и образы. Хочу осознать вкус — сразу вылезает ассоциация. Хочу решения задачки — цифры, будто в какой-то игре, летают и выстраиваются в примеры, которые решаются сами собой, под яркий аккомпанемент цветов. Всё красиво. И так просторно, что можно потеряться, бродя по этому огромному мегаполису, состоящему из неживого и нематериального, но от того не менее важного. Что же произошло? Почему из раза в раз всё меняется? Столько раз я уже выключаюсь и такое же множество раз меняю приоритеты и тип мышления, словно это перчатки, что должен был уже давно сойти с ума. Но этого не происходит. Как же мне всё это надоело! История не должна так идти! Все мои знания, всё, что у меня есть, должно было схлопнуться, как карточный домик, и убить меня, но я жил! Я жил, я жив, я буду жить! Сойти с ума — слишком просто. Они все слабаки. Позорища мироздания! Они все прогнулись. Они все устрашились. Они все! Но не я… Я оседлал безумие. Я не сдался. Я сделал его лишь частью обычной жизни, как и дыхание. А зачем? Хах… Это лишь для того, чтобы сказать себе правду. Убить — освободить. Порядок паука — хаос мухи. Все принципы — лишь преграда. Обещания — временные оковы. Клятва — пустые слова. Любое чувство — боль. Ненависть — единственная правда. Анархия — мать порядка. Если есть кто-то сильнее тебя — уничтожь и поглоти. Это лишь правда, и ничего более. Я принял её и жил, как я хотел. Хотя то, что я умер именно так, и показывает все её последствия — малейший просчёт, и тебя уже нет…***
Кажется, я жив. Снова открываю глаза. Затекла шея. Очень трудно поворачивать головой. Кстати о ней — почему она так вибрирует? Чёрт, неприятно. Где это я? Я вижу перед собой все те же краски — тёмно-коричневый дуб и чёрная, почти смолянистая, кожа, обивающие салон, куски дорогого металла с приборной панели, мягкий потолок, примерно той же цветовой палитры, что и кожа. Но всё было… Разбитым, порванным и грязным. Я всё ещё в автомобиле. В искорёженном автомобиле. Кажется, мы перевернулись, и не один или два раза… Весь каркас погнут, везде торчат провода и ошмётки былой роскоши. Разбитое лобовое стекло было везде. Неплохо же мы влипли… Я не могу пошевелиться. Кажется, я весь переломан. Мои руки не двигаются. Левая кисть оказалась насквозь проткнута выступающей из корпуса металлической балкой. Вот дерьмо… Как мясо на шампуре. Кровь уже застыла и перестала идти. А шла она обильно, как понятно по огромному красному пятну на обивке. Правую я не ощущаю примерно с плеча. Ключица? А ноги… Они раздроблены пассажирским сиденьем спереди, которое было вырвано с крепежей и оказалось впечатано в задний ряд и мои ноги. Сейчас попробую шевельнуться… Зудят? Но почему тогда… Болевой шок. Кажется, он самый. У меня есть ещё минут двадцать, перед тем, как я буду всё это ощущать. Мда. Неплохо меня помяло. Но хоть живой — мягкие кресла спасли. Но если я ещё жив, то что с… О нет… Калиум… Калиум! Он всё ещё в кресле. Я вижу ремни и руку на руле. Другая же, левая рука, без движения лежала на обивке крыши. Надо привести его в чувства. — Мистер К-калиум… В-вы в порядке? Гениальный вопрос. Ответа, разумеется, не последовало. — Калиум! Калиум, ты жив? Нет, не реагирует. Немного согнувшись, я смог присесть. Можно было попытаться как-нибудь снять ладонь со штыря и отстегнуть сиденье, которое зажимает мои ноги… Но, чёрт возьми, механизм был сломан, а нога зажата. И ведь никак не выбраться… Хорошо, что кровь уже не приливает к голове. Нужно как-то выбираться. Но как? Я сейчас зажат здесь по полной. Как сверчок в коробочке… Как же там звали эту девушку из авто? Он к ней просто так обращался. Даже без названия или имени. Возможно, она уже не активна, но… Может, стоит попробовать? — Т-ты здесь, машина? Мне отозвался тот самый женский голос, что и раньше заведовал этим авто. Кажется, он был немного грубее и заторможеннее, чем обычно. — Команда распознана. Включаю вычислительные б-блоки… Приветствую, агент Титан-3-золото. Как прошла ваша по-поездка? — Издеваешься? Ты сейчас видишь, в какой я заднице? — Автомобиль на-находиться в перевёрнутом состоянии. Попытка восстановить стабилизацию при помощи опо-опорных стержней… Кажется, машина начала приподниматься… Скрип и скрежет, которые уже так приелись мне, опять «ласкали» слух. Эти две опоры были похожи на две гидравлические установки, непонятно откуда появившиеся, которые поставили машину боком параллельно земле, из-за чего моя спина выровнялась, и я теперь лежал пластом, а голова разместилась на вырванном куске обивки. Теперь стало немного удобнее. Но ноги, по-прежнему прижатые массивным креслом, давали о себе знать, всё ещё не давая выровняться полностью. — В каком состоянии пребывает сэр Калиум? Я не в состоянии восстановить связь с сервером. — Похоже, что мёртв… — Весьма печально. Пользователь со-сохранил записей: две. Открыть и воспроизвести? — А ты умный ИИ… Воспроизводи, что уж. — Выполняю. Затрещала магнитола. Даже не смотря на то, что её сперва сильно потрепал Калиум, а только потом уже авария, она всё ещё была способна худо-бедно работать и воспроизводить записи. Впечатляет. Строили эту махину на века… — Запись один-то-точка-один. Запускаю во-воспроизведение. Опять скоро продиктовала дикторша, и включилась кассета, издавая свой характерный щёлк. Кажется, вещал Калиум. Голос казался ещё более молодым, чем сейчас. Даже какой-то зеленью отдавал. — Хэй, Арси! Ты здесь? Мне наконец-то выделили машину с личным интеллектом, куда записали тебя! Представь себе — ты больше не будешь пылиться на старом сервере! Наталья шутит, что выдали мне такую не за заслуги, а потому, что ума не хватает. Вот завидует же, а не признаётся! Конечно же завидует — мне, новичку, да такую дикую машинку! А я знал, что кот был в мешке не просто так. Хах, жду не дождусь, как буду хвастаться тобой перед Джеком. Кажется, ему выделили нового помощника и новый участок с долговременной осадкой. Всё как он просил, хех. Даже номер ему переписали. На мой, кстати, очень похож. Эх, много же мы с тобой теперь времени проводить будем… Ах, забыл сказать — скоро будет запущена Лидия! Надеюсь, это будет интересно. Хмм… Сколько же усилий они в это вложили? И что она себе сама думает? Так рисковать собой… Ну что же, надеюсь, что с ней всё будет в порядке. Ну что же, до скорой встречи, боевая подруга — завтра выезд. — Конец пе-первой записи. Желаете воспроизвести вторую? Голос был радостным. Да, опять сравнение с ребёнком, который получил новую игрушку. Он говорил про агента Кальция… Что же, теперь я знаю его настоящее имя. Но… Пускай он останется в моей памяти, как Кальций. Так будет лучше. И что это ещё за Лидия? Какой-то секретный объект, к которому я не имею отношения и знать не должен? Может и так. Но если он мог редактировать записи и оставил именно эту, где об этом упоминается, то… Хмм, а в этом есть смысл. — Повторяю вопрос: запись два-точка-один. Запустить воспроизведение. Ожидаю подтверждения. — Арси, значится… Запускай. Я должен узнать всё. Два щелчка и лёгкий треск динамика — новая кассета начала проигрываться. — Хэй, Арси. Ты тут? Нам пора — сегодня моё повышение, хе-хе. Надеюсь, тебе понравилось новое «платьице» — заказал его в нашем гараже. Да, не удивляйся — Роллс подогнал новую коробчонку. Скажу честно — сам удивился. Сегодня с нами будет спутница. Нет, не моя. Эй! Я не давал тебе разрешения подшучивать надо мной! Надо будет тебя прочистить. Хорошо, скажу — это один из первых прототипов Лидии. Они смогли восстановить её. Чёрт, побаиваюсь я этих кукол после последнего погрома. Ладно хоть тогда успели ключи ввести. А ведь она бы уничтожила всё, если бы не я! Но… Да, пожалуй, ты права. Это было давно. Что было, то прошло. Надеюсь, моя старая подруга теперь в себе. Передавай мне управление и можешь отдохнуть. До скорого, Арси. — Конец за-записи два-точка-два. Хмм… Кажется, здесь что-то нечисто. Лидия — не простой проект, а что-то… Живое? Нужно запомнить. — И что теперь?.. — Жду указаний. — Ээх… Можешь вызвать подмогу? Меня тут переломало всего… Сам не уйду. — Связь с сервером… Оборвана. Отсутствует радиопередача на далёкие расстояния. — И что ты прикажешь мне делать? Ждать, пока я здесь сдохну? Какие ещё. Варианты? — Есть возможность передачи сигнала SOS в общий эфир. Шанс, что нас обнаружат, равен сотне процентов. Но я не могу дать гарантии, что первыми это сделают наши агенты… — Мгх, давай! Посылай сигнал. Я больше не могу терпеть — шок проходит. — Внимание! Включаю аварийный генератор для необходимого минимума энергозапаса. Примечание: топливный насос повреждён, возможны утечки. Требуется дополнительное подтверждение. — Делай что нужно, долбаный кусок железа! — Начинаю работу. Запуск генератора. Рычание со стороны двигательного отдела. Кажется, я слышу, как качается топливо из бака по шлангу — ярёмной вене любого автомобиля. Тарахтение стартового механизма и жужжание генератора начинают расслаблять меня. Кажется, я слышу какое-то пищание со стороны салона. — Запускаю в эфир координаты и сигнал SOS. Три коротких… Три длинных… Три коротких… Будто я в каком-то трансе. Голова начинает идти кругом. Пахнет топливом и гарью. Три коротких… Три длинных… Три коротких… Чувствительность возвращается к телу. Понемногу, но этого хватает — я начинаю ощущать все эти переломы. Закусываю губу до крови и пытаюсь не кричать. Три коротких… Три длинных… Три коротких… На лицо начали падать какие-то капли. Смазка? Нет, тут что-то другое. Что-то очень текучее и с жёлтым оттенком. Оно течёт со стороны… Багажника? Твою мать, дизель… Целые струи начинают заливать мои ноги и грудь. Сантиметр за сантиметром моё тело мокреет. Холодно. И жутко воняет химией. Что ж делать? Генератор ещё тарахтит, но его надолго не хватит.