***
Эх, как же тогда было красиво… В тот день, когда красная кнопка была нажата. Когда человечество совершило свою главную ошибку — заляпала кровью миллионов всю вторую половину страницы двадцать первого века. Как же это было прекрасно… Малиновый закат на горизонте океана и безоблачное небо. Вечно голубая, усыпанная звёздочками ширма ночи уже медленно, но верно ползла вверх, наползая на небосвод. Жалко, что это был последний день мира в мире, хе-хе… Ровно в тринадцать часов и двадцать три минуты по московскому, и в двадцать три часа двадцать три минуты по местному времени с атомной русской подлодки, названной в честь какого-то из великих русских флотоводцев, которая располагалась за две с половиной сотни километров от берега США, был произведён «ошибочный» выстрел первой и третьей ослабленных боеголовок, которые осветили небо яркой вспышкой. Огонь в небе, свист в воздухе и непонятный запах свежести — тогда ракеты упали прямо в… А, впрочем, это неважно — то место, куда они упали, уже исчезло с карт. И рухнули они у меня на глазах. Я помню всё по секундам… Сначала у меня отключилась радиосвязь с центром — оно немудрено, ведь люди пытались использовать что-либо, чтобы сбить их верную смерть с курса, причём пытались всем, чем могли, и поэтому включили даже радары-глушители. Бесполезно — это лишь отняло у многих возможность в последний раз услышать родных. Потом, когда ракеты уже упали в центр этих высотных бетонок, в месте соприкосновения их с землёй была секундная ослепительная вспышка, которую я видел лишь из-за того, что не убрал интерактивное стекло шлема с глаз. За ней сразу же поднялся громадный огненный столб, поглотивший всё, что было на месте города, и, если я правильно запомнил, лишь через семь секунд меня настигли остатки ударной волны, уже ставшие простым грохотом. Но, как мне тогда показалось, земля подо мной слегка дёрнулась, пошатнулась. Кулаки сжались и бессильно разжались. Я тяжело выдохнул весь воздух из лёгких, будто давая чему-то внутри меня остыть. В глазах стало немного мокро, и я их закрыл, полностью уйдя в себя. Даже не знаю, была ли это вина ударной волны, либо внутри меня действительно что-то умерло. Тогда погибло двадцать семь тысяч человек — те, кому просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Акт удался — люди мертвы, а Америка в гневе. Как я уже и говорил, после этого огромное судно быстро было уничтожено, и те тысячи человек экипажа пошли ко дну вместе со всеми сетями мирных договоров и соглашений между двумя гигантами. Я, находясь за многие километры от взрывов, молча сидел рядом с Евой. Она, даже будучи неполноценным человеком, смогла оценить эту необыкновенную красоту жаркого огненного торнадо. Столько жизней было унесено на алтарь мировой революции, которую затеяли мы, отрекшиеся от фонда, но пожавшие все его лучшие плоды. Лидия, пускай и говорила, что это неправильно, но сама решилась на этот шаг, когда я колебался со временем и деталями… Склон, на котором мы сидели, пропустил сквозь себя волну ударного ветра, и всё вновь стало спокойным. Да, наверное, нас бы тогда стоило запечатлеть не в снимке, но на картине — бессердечная военная машина, убийца миллионов и сидящая рядом с ним боевая подруга, и всё это на фоне огромного взрыва. Автор бы получил за такой контраст миллионы… Тогда я спросил. — Тебе не нравится смотреть на это? Она практически бесшумно наклонила набок голову и, не без волнения, спросила. — Что именно? — своим мягким, но всё-таки металлическим голосом она заставила меня вздрогнуть. В который раз… — Огонь, дым взрыва или чувство, что этот ужас сотворили мы? — Мы сотворили это для того, чтобы больше такого не происходило. Это не ужас, нет… — Но что же это тогда? — она повернула голову и уже смотрела мне прямо в глаза. — Не думаю, что это что-нибудь, кроме чистого зла… — Это начало. Начало нового мира, который построим мы сами. Я чувствовал, что она хотела что-то ответить, но осеклась. Теперь её голова снова была повёрнута в сторону взрыва, обдумывая что-то важное. Разговор был исчерпан. Мы сделали, что хотели, и не о чем было жалеть. — Я верю тебе. И именно поэтому до сих пор помогаю. — Знаю. Скоро начнётся облава. Нужно торопиться. — Да, сэр. Вдалеке виднелась цель, но сам путь к ней — минное поле…***
С раннего утра я уже был снабжён всем необходимым: папка с краткой сводкой того, что от меня требуется, инструкции к новым «деталям» тела, костюмом для испытаний и свежим кофе. День, похоже, будет насыщенным, и мне придётся поднапрячься. И да — кофе у них тут оказался дрянной. И вот, наконец, я, в окружении пары охранников, стою перед дверями в одно огромное помещение, которое, судя по плану комплекса, по объёму было больше, чем ангар для ударной авиации. Дверь, пискнув, начала медленно открываться, складываясь в гармошку. Два шага вперёд, и вот оно — то оружие, о котором в Фонде ходили легенды. Это был, как я прочитал из документов, их первый опытный образец огромного боевого человекоподобного робота, сокращённо — ОБЧР. И мне, судя по всему, собирались доверить управление этой махиной. Массивное тело сидело на не менее массивных и мощных ногах, опираясь коленями в пол, опустив огромные манипуляторы на них. Голова махины была опущена вниз, и два её синих глаза светили тихим светом, слегка поблёскивая из-под металлического козырька на «шлеме» робота. Стальной цвет, который блестел под лучами ламп, отдавал особым холодом, а те цепные канаты и провода, которые свисали к нему с потолка, делали картину ещё футуристичнее. И сзади головы, примерно в затылок, к нему шёл самый толстый из них — скорее всего тот, через который подавалась основная масса энергии. В такой позе он очень сильно напоминал медитирующего воина — спокойного, но готового в любой момент применить всю свою силу против всякого, кто посмеет ему помешать. В нём чувствовалась какая-то мощь, что-то, что отличало его от остальной массы боевых механизмов в этом помещении. Красивое зрелище… Грудь гигантской машины была раскрыта, и оттуда было видно какое-то подобие сидения. Тут я скептическим голосом обратился к доку, который уже успел подойти к нам, пока я издалека разглядывал свою новую игрушку. — И это то, ради чего я вытерпел всё то дерьмо, что со мной случилось? — Да, это так. Ну что, как он тебе? Я, показательно прищурив глаза, ещё раз оглядел робота и ответил: — Мне нравится. — Вот и хорошо. А теперь… — Он вручил мне какой-то шлем. — Надень-ка. Я принялся вертеть его, пытаясь рассмотреть поближе. С виду — практически обычный мотоциклетный шлем, который есть практически везде. Тёмно-серый цвет, пара выступающих пластинок какого-то блестящего металла и стекло, которое было неподъёмным. Правда, была и одна деталь, которая удивила меня — он был намного более увесистым, чем выглядел. Будто внутри он был выполнен из чистого металла… — Что это ещё такое? — Простыми словами — связующий элемент. Через него будет происходить управление и… — А не рычагами и джойстиками, как в инструктаже? — Он будет лишь дополнением. Поверь, это необходимо. Надевай. Я хмыкнул и надел его. Яркая вспышка синего неона, которая ослепила меня, скоро прошла, и теперь я видел загрузочный логотип какой-то неизвестной мне фирмы. Ползунок скоро шёл вперёд, пока я стоял, держась руками за бока этой «чудо-каски». — Скоро загрузка закончится. Дай ей время. Загрузка, спустя несколько секунд закончилась, и передо мной возник интерфейс с различными иконками. Я огляделся и увидел перед собой красную полосу, которая вела аккурат к ногам ОБЧР. Кажется, компьютер построил для меня маршрут. Функционально, ничего не скажешь… — Видишь что-нибудь? — Это, чтоб меня, навигатор? — Да. Он обучит тебя взаимодействию с машиной. Сейчас твой шлем не подключён к нашей сети, так как это, всё же, тестовая модель, и действия не будут озвучиваться. Я надеюсь, ты сможешь понять, что от тебя требуется. Шлем завибрировал — он звал меня в путь. Я отвёл взгляд от дока и зашагал вдоль неё. Медленно, но верно расстояние между мной и роботом сокращалось, и вот, спустя минуту скорого хода, я уже был у ног этого гиганта. Да, теперь я вижу, почему о нём ходили легенды… Это была действительно огромная машина, которая поражала воображение одним лишь своим видом и высотой. Кстати о ней — полных полтора десятка метров, не меньше. Одна лишь его ладонь была, наверное, размером с автомобиль. Так что к кабине нужно было добраться. — Чёрт… Никогда не любил высоту… — Пробубнил я сам себе, в то время как руки уже легли на металлические ступеньки лестницы, которая вела прямиком наверх, к желанному месту внутри инженерного чуда. — Но какая нахрен разница? И вот, спустя две с половиной минуты скорого подъёма, я наконец был у цели — вот он, центр управления! — Ты уже там? Отлично! Сядь, сожми джойстики и держись крепче! Крик снизу заставил меня прервать своё ликование и всё же сесть на своё место. Кресло высокое, удобное. По ощущениям обтекает мою спину. Костюм из их специального материала, в который меня одели, словно примагнитился ко всей поверхности сидения, фиксируя моё положение. Затем, когда мои руки были плотно вжаты в подлокотники, джойстики так податливо легли в ладони, что я сперва удивился такой приятной в обращении технике. — Сел? Готов? — Снова спрашивает у меня док. — Вижу уже, что готов. Теперь держись крепче — мы его запускаем! Гул — вот что появилось сразу после его слов. Дрожит, всё подо мной дрожит в такт сердцебиению этого гиганта. Пока я пытался задержать дыхание и хоть как-то успокоиться, серебристые пластины различных форм, состоящие из пластичного металла, до этого скрытого в кресле, мигом начали оплетать моё тело, связываясь между собой в один единый механизм. Швы щёлкали, будто стягиваясь между собой огромной силой магнитов, сокрытых в них. В один момент они синхронно сжались, дабы стать моей новой оболочкой, я, напряжённо выпустив воздух из лёгких, в тот момент будто ощутил на себе вес тела этого боевого механизма и понял, что это будет очень, ну просто титанически сложно. Различные штифты из какого-то чёрного, неизвестного мне материала начали выступать из отверстий на моём костюме, и к ним сразу же стали витыми змеями спускаться кабели, каждый из которых захватывал по одному, а то и по нескольку стержней, и намертво присасывался к ним. Это, насколько я помню, был ещё один дополнительный механизм связывания пилота и ОБЧР — прямой, невербальный контакт через нервные серии импульсов, которые пробегают по телу каждую сотую часть секунды. Дышать трудно… Чувствую пульсацию висков и вкус железного воздуха, который впервые прошёл через эти турбинированные, подключённые напрямую к моему «скафандру», воздуховоды — теперь они будут моими лёгкими. Первый вдох, как последний — такой приятный, пускай и отвратен на вкус. По телу тут и там била дрожь, а в кончики пальцев будто воткнули по иголке на каждый. Неприятно было подгонять своё тело под необходимый минимум чувствительности. Запястья и голени сжались под металлическими браслетами-фиксаторами моего костюма — конечности уже полностью переданы под мой контроль. Осталось только вдохнуть поглубже и скрестить пальцы за то, чтобы меня не убило в первый же запуск. Стальная броневая плита, как крепящийся на цепях мост, поднялась к небу и со щелчком заводного механизма прильнула к своим сёстрам, закрыв моё тело своим. Швы скрывались швами, заклёпка крепилась двумя винтами, а те — десятком штифтов. Вокруг меня будто строился шагающий замок из сказок — громадный, мощный, с толстым слоем бронированной шкуры снаружи и живым сердцем внутри. Шипение лишь было знаком к тому, что последняя герметизация проходила успешно — теперь мне не грозит даже радиация, не то что незначительное затопление отсека. Теперь я не видел света ангара, было только освещение моей маленькой, тесной, но очень уютной кабины. Теперь передо мной было практически шесть мониторов, через которые я, пользуясь указаниями шлема, буду наблюдать за всем, что происходит снаружи этого титана. Экраны, как один, зажглись, показав мне логотип, который очень напоминал какое-то вещество, просто в несколько плоской записи. И вот, словно у себя в голове, я услышал голос, который мягко сказал: — Приветствую на борту, капитан. Все системы активны. Это… Адам? Возможно, это и есть голос того, кто будет теперь со мной в самые тяжёлые минуты боя. Честно сказать — я доволен. Они идеально подобрали голос. — Адам? — Слушаю, сэр. — Ты… Кхм, каково состояние эээ… — Состояние силового агрегата находится на отметке «положительно», сэр. Общее состояние ОБЧР предрасполагает к удачному запуску. — Умный ИИ, значит… Доложи-ка мне обстановку, Адам. — Сейчас происходит первый пробный запуск ОБЧР на базе Адам-1, который должен пилотироваться субъектом проекта «Сатана» и никем другим из подчинённого состава фонда, согласно… — Ладно-ладно, понял… Нужно, как я понимаю, ждать сигнала? — Да, сэр. Ожидайте входящей радиоволны, сэр. — Всё, сэр, да сэр… Я что, граф какой-нибудь?.. — Ворчливость, как я полагаю, в данной ситуации вполне уместна — вас мог утомить первый запуск и время его проведения… — Ха, и вправду умён… Раздался лёгкий шорох из шлема, и я наконец услышал дока: — Герметизация отдела успешна? Голосовая связь в порядке? Скажи что-нибудь! — Всё в порядке, док! Чувствую себя на все сто десять. Даже с Адамом поболтать успел. — Отлично. Мы уже запустили реактор, энергия поступает стабильно! Начинай подъём, когда посчитаешь нужным — ты уже отсоединён от систем удерживания и, сказать честно, то, что ты до сих пор устойчиво стоишь на коленях после отключения — уже великолепный результат и… — Понял, док! До связи! — Но… — До. Связи. Док. И односекундный щелчок выключил его из моего эфира. Теперь мне пора лишь напрячься и сделать свой первый шажок к великому… А может и не к великому, чёрт его разберёт. Через экраны видно просторный плац с высоты энного этажа дома и взволнованный персонал. Они очень нервничают. Понимаю их — я тоже не в себе. Но эти увесистые «кулаки» управления так приятно лежат в руках, что вскоре интерес окончательно переборет волнение, и я, наконец, начну. Что же… С вопросом вновь обратился к Адаму: — Ну что, дружок. Ключ на старт и поехали? — Полагаю, да, сэр. Передаю вам полное управление — можете начинать движение. — Прямо так? Просто двигаться, как двигалось бы моё тело, и ты будешь повторять? — Да, сэр. Мы будем двигаться ровно так, как вы захотите, сэр. — Ну тогда… Погнали! Руки гиганта упали вперёд, опираясь в пол, и гром ударил по помещению — поднимался с колен титан, внутри которого был не просто человек, но практически полу-бог, получивший свою власть в этом мире. Наконец-то это случилось…