Сборник "Сны-видения": ЕХО

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

      Исин устало вздыхает, откидываясь на спинку стула и поднося к губам чашку с чаем. Издательство ждёт текста книги со дня на день, но вдохновение, капризное и неуловимое, совершенно не желает возвращаться.       Чжан, впрочем, даже не пытается. Лишь пьёт чай, жмуря глаза и мысленно призывая единственного, кто может помочь. Единственного, ради кого муза захочет вернуться.       — Опять проблемы, писатель Чжан? — тёплая рука Чонина ложится на его плечо, а в до боли знакомом голосе слышится улыбка. А оттого невозможно не улыбнуться самому.       Исин отставляет чашку на стол, стараясь, чтобы она дробном перестуком не выдала его волнение. Каждый раз, когда из ниоткуда возникал Чонин, сердце писателя заходилось бешеным стуком.       А сегодня очередной бессонной ночью, когда ворочаясь с боку на бок, Исин так и не смог ни уснуть, ни написать и строчки, он понял, почему Чонин призывает музу в мгновение ока, почему сердце заполошно трепыхается в груди, и почему от внимательного взгляда шоколадных глаз Исину не отделаться, даже когда Чонин исчезает.       Влюбиться в собственного персонажа…глупо, да?!       Очень глупо, согласится Исин. А потом, закусив губу, напишет новые строки о приключениях Чонина, оставив некоторые наработки лично для себя, в своей фантазии, так и не вылив их на бумагу. Стыдливо записывая свои фантазии о приключенческих похождениях своего персонажа, Исин надеется, что никто не узнает. Даже Чонин.       Но Чонин всегда смотрит так, что Исину жарко. Душно. Невыносимо.       Сегодня Чонин одет иначе, не так, как в последней сцене, что описывал Исин. Это интригует. Всё же он не совсем фантазия? Он нечто большее, чем просто персонаж и воплощение мечты воспалённого разума писателя?       Чёрный идеально оттеняет смуглую кожу, глубокий вырез открывает вид на ключицы, крепкую шею и будто литые пластины грудных мышц. Бёдра и ноги, обтянутые чёрным, откровенно сводят с ума, и Исин судорожно выдыхает от желания сжать ладони на упругих ягодицах, притягивая к себе.       Непослушные вихры торчат во все стороны, и Чонин ещё больше ерошит их, запуская пальцы в смоль волос. Исин обласкивает взглядом твёрдую линию челюсти и полные губы, медленно поднимая глаза выше, чтобы встретиться с заинтересованным взглядом Чонина.       — Не пишется?       Исин даже не кивает — всё и так ясно. Лэй, а именно под таким псевдонимом его знают читатели, исписался. Закончился, спёкся. Муза свалила в дальние дали, помахав ручкой на прощание, оставив после себя остов текста и зверский неписун.       Чонин обычно появляется в тот момент, когда Исин уже готов поднять руки вверх, сдаваясь с потрохами. Он качает головой, изнывая от желания писать, и не имея возможности, будто творческий импотент, разглядывающий прежние книги.       Словно писал не он, а им писал кто-то другой. Тот же Чонин, так желающий попасть на страницы его книги, прорвавшийся мимо смелых рыцарей и прекрасных принцесс и в этом необузданном стремлении выпавший в реальность.       Бессмертный. Вампир. Чонин.       От чьих клыков пали многие злодеи, а от улыбки растаяла не одна женщина.       И лишь в фантазиях Исина, он сам стонал от наслаждения, когда Чонин смыкал зубы на его шее, впрыскивая особый фермент, действующий как наркотик и афродизиак.       Он хотел Чонина не только как возвращающего загулявшую музу и вдохновение. Он хотел большего. Хотел, но никому не признавался.       Лишь в мечтах Исин готов был окончательно сойти с ума, прижимаясь к крепкому телу и позволяя собой обладать. Даже не человеку — мечте. Плоду фантазии. Но Исину было плевать.       Особенно сейчас, когда Чонин гибкой кошкой подходит ближе, касается его щеки и ведёт большим пальцем к нижней губе, чуть надавливая и заставляя приоткрыть рот.       Медленно склоняется к сидящему Исину и рассматривает его лицо, с нажимом проводя пальцем по нижней губе.       Он впервые так близко, и Исин дышит через раз, рассматривая мелкие шрамики на лице Чонина, которые он не прописывал. А на ухе след от прокола, хотя его он тоже не писал.       Чонин смещает руку и поднимает голову Исина за подбородок, заставляя смотреть. Мысли улетучиваются, когда Чонин прижимается губами к приоткрытому рту и толкается горячим языком внутрь.       Исин неосознанно кладёт руки на ягодицы Чонина и сжимает, удивляясь, что мышцы совсем каменные, упругие и ни капли не мягкие, как, например, у него. сколько бы не проводил времени в зале, в них остаётся мягкость. У Чонина — нет.       Чонин целует — будто клеймит. Каждый поцелуй обжигает, а в паху тяжелеет. Исин ощущает себя сжатой до предела пружиной, когда Чонин подхватывает его под ягодицы и усаживает на стол.       Исин готов дать всё, что попросит Чонин, всё, чего ему захочется, но Чонин только целует и водит руками по его телу, заставляя кожу гореть, пылать и плавиться изнутри.       — Можно?       — Что? — заплетающимся языком уточняет Исин, не понимая, на каком он свете. Желание пульсирует в нём, затмевая разум.       — Всего один укус, — просит Чонин.       — Кусай, — шепчет Исин, оттягивая ворот гольфа.       Чонин отстраняется и долго смотрит Исину в глаза, Исин ёрзает, но неотрывно смотрит в пульсирующие бездонные зрачки, почти кончая от одного визуального контакта.       Касаясь губами, трогая языком напряжённую шею, Чонин не спешит, а Исин уже готов позорно умолять сделать хоть что-нибудь, когда Чонин вонзает клыки, и кровь льётся ему на язык.       Исин бьётся в его руках. Всё, как он представлял. Всё, кроме тату на ласкающей его руке. Оргазм накрывает его с завершающим прикосновением языка к ранкам на шее.       Его выгибает дугой, он вцепляется в Чонина, а тот смотрит на него, чуть усмехаясь и слизывая его выдохи с губ.       Удовольствие. Чистое. Незамутнённое.       Чонин переносит Исина на кровать и лежит рядом, чуть касается его кончиками пальцев, губами отсчитывает пульс на тонкой коже запястий, а Исин кончает раз за разом в его объятиях.       Исчезает Чонин как всегда внезапно, а Исин с трудом дотягивается до ноутбука. Но начав печатать, не может остановиться. Будто открывается второе, третье, десятое дыхание.       Исин пишет сутки напролёт, печатает со скоростью пулемёта, из-под пальцев едва ли не дым валит. Сдаёт книгу в срок, а попутно выкладывает слэш-историю на читательском портале.       Ничего особенного — просто описание их первого полноценного контакта.       Но читатели-слэшеры захлёбываются от восторга, пополняют электронный кошелёк, чтобы прочитать продолжение любовных на этот раз, а не приключенческих похождений бессмертного Чонина и простого человека Исина.       Исин усмехается, заваривает чай и ждёт прихода Чонина.