Маленькая мышка для больших опытов

      Болезнь Хорраса убивает медленно и не щадит никого. Никого из рабского класса. Едва ли за всю историю этому генетическому заболеванию низших людей придавали значение и всерьез пытались лечить. Доктор Бракс и доктор Говерфри видели в болезни нечто иное, важное. Пусть у каждого из них были разные мотивы, но конечная цель одна на двоих — найти лекарство.       Не так часто удается встретить человека, с которым можно ужиться. Прежде, чем Сай познакомился с Ритриком, он сменил десять соседей по комнате за время учебы в «Первом медицинском экспериментальном учебном заведении». Вместе они прошли многое, и теперь их дружба была гораздо сильнее, чем прежде, теперь их объединяла одна цель.       Перед входом в процедурный кабинет располагалось помещение для обработки и дезинфекции. У каждого доктора была своя раковина и свой антисептик для рук. Сай закрыл кран с горячей водой, надавил на флакон с раствором хлогрегсидина, завершая обработку. — У нас в семье всегда держали трех-четырех рабов одновременно. У Бракса были острые черты лица и узкий подбородок. — А личные были? — поинтересовался Ри. Только благодаря белому халату Ри выглядел как доктор, без него с первого взгляда его с легкостью можно принять за спортсмена с его широкими скулами и подкаченным телосложением. — Да, первого мне подарили на день рождения в двенадцать лет. Ну, правда, он всего год прожил. Сай сделал небольшую паузу, взгляд темно-серых глаз необычно изменился, замер на невидимой точке. Ритрик не мог понять, то ли он испытывал некоторое несвойственное ему чувство вины или просто на мгновение нахлынули воспоминания. Пару секунд спустя доктор вновь улыбнулся своей ничего не выражающей улыбкой и смотрел уже прежним взглядом: — Так или иначе, с остальными я был гораздо осторожнее и научился правильно пользоваться! Они жили по большей части долго. — Да неужели? — искренне усмехнулся Ри. — Ты ведь знаешь, что практику я люблю куда больше теории.       Когда они шли рядом, Сай смотрелся слишком уж нелепо со своим ростом в метр шестьдесят. Только в глаза подшутить никто не смел даже в годы учебы, когда они были простыми студентами. Для взрывного характера временами один косой взгляд мог послужить полноценным поводом для драки. — А у вас сколько было? — Наша семья была не так богата. Рабов не было. — Ни одного, ни разу? — Браск слегка удивился. Они никогда не говорили о семейных рабах, но он был почти полностью уверен, что у Ри достаточно опыта. — Неа. Бракс принадлежал к высшему классу, в отличие от Говерфри, стоявшему на обычной средней ступени, по праву рождения они не были равны. Бракс никогда не делал между ними различия, и ему было глубоко наплевать, что семья осуждала их дружбу, ведь он искренне восхищался Ри, его стремлениями и умениями получать желаемое, любыми средствами. Сайсен хлопнул его по плечу. — Уверяю, тебе понравится.       Приглушенный свет в кабинете дарил мнимое ощущение спокойствия. Алайна знала, что оно не продлится долго и всячески пыталась насладиться этими тихими мгновениями. Сколько прошло времени, сколько она здесь? Час, может, два или три.       Кабинет не был большим, но здесь удалось вместить множество оборудования: стеллажи с инструментом, три накрытых предметных столика, аппарат для ультразвукового исследования и даже гинекологическое кресло. Это была только та часть, которую она понимала. Пока все эти предметы находились подальше, бояться почти нечего, от них можно просто отвернуться и не думать. Лучше не думать сейчас вообще ни о чем, а постараться закрыть глаза, хотя бы на пару минут.       Сколько Алайна уже не спала, она не помнила. Все происходящее казалось каким-то нереальным и далеки, словно это происходило не с ней, а с какой-то другой рабыней. Рабыня… «Рабы низшие существа, у них одна цель в жизни — исполнять желания хозяев» — больно колол голос. Глаза против воли закрывались. Безумно хотелось окунуться в сон, беспокойный и короткий, но такой необходимый сейчас сон. А уже потом подумать о том, что можно сделать в сложившейся ситуации.       Зажегся свет, и в кабинет зашли новые владельцы. Сердце заколотилось, по спине пробежал неприятный холодок. Алайна сидела в углу кабинета, на полу, обнимая острые коленки обеими руками и прижимая их к груди. — Как мило, — тонкие губы сложились в короткую ухмылку, невысокий доктор с короткими волосами, торчащими черным ежиком заставил насторожиться.       Сейчас они выглядели не как обычные покупатели, которые десятками проходили за стеклом. Если раньше Алайна ощущала легкий привкус, отголосок страха, неприятно щемящий под ложечкой, то теперь из глубины сознания подкрадывалась тихая паника. Пока далекая, словно охотящийся зверь, затаившийся перед нападением. На докторах аккуратные, выглаженные халаты. В кабинет резко пахнуло антисептиком.       Доктора по очереди деловито представились, больших объяснений происходящего простая рабыня удостоена не была, она перепуганным взглядом смотрела то на одного, то на другого. «Раб всегда любит хозяев» — наперекор натянутым струной нервам твердил равнодушный голос. — Лайна, встань, пожалуйста, — голос доктора Говерфри был мягким, с легкой хрипотцой, можно предположить, что он не откажется лишний раз пропустить сигарету.       Алайна старалась не мешкать, но все же с неохотой выполнила приказ и поднялась на ноги. Почему, почему именно она попала к ним?! Почему ее нельзя просто оставить здесь, одну в тишине и спокойствии на приятно прохладном полу из белого кафеля. Доктор Говерфри подошел к Алайне вплотную, аккуратно взял пальцами за подбородок, чуть приподнял голову, заставляя посмотреть в глаза. В светло-карих глазах доктора был нескрываемый интерес, может, слегка нездоровый интерес… — Это нам больше не понадобится, дорогая, — Ритрик снял с подопытной мышки ошейник. — И это не нужно. Длинные пальцы одним движением отстегнули застежку розового бюстгальтера. На мгновение Алайна постаралась удержать тонкую ткань, хотя бы немного прикрывавшую от наготы. Лифчик опустился на пол, рабыня проводила его взглядом, с толикой неизбежной обреченности.       Доктор Бракс не отличался терпением. Возня казалась ему излишней. Это ведь всего лишь рабыня! Даже человеком назвать нельзя. — Не затягивай, — голос был жестче, от него веяло холодом. Одним рывком доктор стянул с Алайны розовые кружевные трусики, да так резко, что она вздрогнула. Рабыня осталась абсолютно голая, щеки налились краской от смущения и стыда. Ри недобро взглянул на друга, но не сказал ничего. — Давай, начнем с беглого осмотра.       В голове мелькали кадры из прошлого. Мерзкие и жуткие кадры. Осмотры… они не приносили ничего хорошего, рождали только боль, перерастающую в бесконечное число процедур.       Перед глазами все плыло, стыд и паника смешались в нереальном хороводе, дыхание участилось, а руки тряслись. Холодный стетоскоп прикоснулся к коже, отчего по телу побежали мурашки. Алайна вздрогнула и хотела отстраниться, ей едва удалось сдержать порыв. — Сделай вдох, — спокойно и без ненужной резкости делал свою работу доктор Говерфри. Маленькая грудь притягательно приподнималась с каждым вдохом. Соски-бусинки затвердели, скорее всего, от холода. — Глубокий вдох.       Ритрик слушал сердце, легкие, надо было убедиться, что в карте рабыни нет ни единой ошибки, никогда не следовало доверять тому, что пишут другие. — В легких шума нет. Доктор Бракс бегло сделал запись в планшет, приветливо пискнул сигнал… — Сердцебиение слегка учащенное. Но нам это не страшно, не так ли? — скорее сам себе произнес доктор. Руки Ритрика легли на бедра, кожа Алайны была нежной, бархатисто привлекательной на ощупь, хотелось прикоснуться к ней еще раз. Ри подавил в себе эту мысль и мягко развернул девушку в сторону черного кресла. — Лайна, сядь, пожалуйста.       Это был кошмар наяву. Алайну начало колотить мелкой дрожью. «Раб должен терпеть все, принимать с благодарностью любой дар хозяина» — от мысли стало мерзко и по-настоящему страшно. Переломанные мысли, вывернутое наизнанку сознание трепетало. В голове творился настоящий бардак. Она все же села в черное кожаное кресло. На стул, стоявший рядом, сел доктор Бракс и откинул ткань с предметного столика. Алайна едва не вскрикнула от страха, но голос как-то резко осип и почти полностью пропал. — Не надо… — едва шевеля губами прошептала она, кажется, никто не услышал. — Общий анализ крови. Вытяни руку. Бракс затянул жгут на плече, предусмотрительно подложив под него ткань. — Сожми руку в кулак.       Кожу обработали ватным тампоном, смоченным спиртом. В нос неприятно пахнуло острым запахом. Затем Бракс обработал руки в перчатках таким же ватным проспиртованным шариком и лишь после взял и распечатал шприц.       «Раб - это не человек. Это существо. Ты не имеешь права на собственные желания» — казалось, образ из прошлого вскрыл черепную коробку и перекладывал мысли по своему усмотрению. Алайна перестала понимать, где прошлое, где настоящее. Перед глазами то и дело мелькали обрывистые воспоминания.       Она безотрывно смотрела на острие иглы, стремительно приближавшееся к руке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Остались считанные сантиметры. — Пожалуйста, не надо! — не сдержавшись, дико вскрикнула она. Бракс крепче сжал ее руку. — Умоляю вас! — на глазах проступили слезы, паника окутала сознание целиком. «Бежать! Бежать!» — в такт пульсу кричала мысль. «Ты должна терпеть» — на перебой ей орала другая. — Отпустите! — Успокойся! — рявкнул Сайсен. — Не надо, не надо, не надо! — Алайна мотала головой и пыталась вырваться. В одно мгновение у нее это получилось, она изо всех сил дернулась, метнулась в сторону, задела предметный столик, и все инструменты с грохотом полетели на пол. — Сука! — наотмашь Бракс влепил ей хлесткую пощечину. Кожу обожгло, мысли исчезли вникуда, осталось только ощущение после удара, кажется, вся вселенная сконцентрировалась в одной точке. Это сработало, истерика рабыни прекратилась, и она замолкла, ушла в себя, продолжая тихо всхлипывать.       Ритрик, безучастно наблюдавший за произошедшей картиной, покачал головой. — Да, Сай, намучаемся мы с ней. Рабыня вжалась в кресло. По раскрасневшимся щекам текли слезы. Она больше не смела вымолвить ни звука, вспомнив, кто она и что из себя представляет. Рабы не имеют прав. — Лайна, пожалуйста, успокойся. Доктор Говерфри положил тяжелые руки на ее тонкие плечи, прижимая к креслу. Она больше не сопротивлялась. Что-то словно щелкнуло глубоко в сознании. Выбора у рабов нет. — Здесь совершенно нечего бояться. — Не надо… я не хочу, — едва слышно прошептала Алайна, утратив надежду на спасение. Можно подумать, кого-то волновало, чего она хочет или не хочет. Рабов не спрашивают, у них нет своих желаний.       Алайна вновь попыталась дернуться, но на этот раз ее плечи крепко держали руки Ритрика, а доктор Бракс одной рукой держал запястье, пытаясь другой попасть иглой в вену. Рабыня зажмурилась так крепко, что было сил, она даже до боли прикусила нижнюю губу.       Рука у доктора Бракса оказалась легкой. Больно почти не было, точнее, физически почти не было больно, но второй раз такой ужас Алайна ни за что не хотела бы пережить. — Видишь, Айна, все закончилось, — прошептал Говерфри возле самого уха, а потом, нежно коснулся губами шеи в легком, почти невесомом поцелуе. — Надо бы кресло ремнями доработать. Они хозяева, имели право называть ее, как захотят, все меньше букв оставалось в имени, словно с каждой буквой исчезал кусочек ее самой. Так медленно, по кусочкам, скоро может не остаться совершенно н-и-ч-е-г-о.