Треугольники.

Машина почти бесшумно скользит по трассе. Тэхён обращается с рулем блестяще. Сейчас они едут по дороге, которую Юнги не особо помнил, то есть, не помнил вовсе. Мин понимает, что младший ищет место подальше, где меньше людей, машин. Это не удивляет рэпера — им лишние глаза и уши ни к чему. В салоне тихо, они не разговаривают. Юнги никак не может взять себя в руки: кусает пальцы, мнёт одежду, пытается избавиться от навязчивого щипания в глазах, от кома в горле. Всё его тело горит, но одновременно с жаром он чувствует плотный холод в животе и ладонях. Хочется начать оправдываться, сказать хоть что-то, но лишь бы прекратить эту страшную тишину. Тэхён молчит. Казалось бы, сосредоточен на дороге. Мин украдкой поглядывает на него и не видит…ничего. Лицо младшего непроницаемо. — Тэ, сбавь скорость. Ты превышаешь. — тихо просит Юнги, и этот шепот набатом звучит в этой тишине салона. Тэхён не отвечает, но и скорость сбавлять не спешит. Ногой давит на педаль сильнее. Стрелка продолжает расти. — Тэ, пожалуйста, сбавь скорость. Мне страшно. — настороженно говорит рэпер, судорожно щелкая ремнем безопасности. Ви не слышит его. Скорость нарастает, они мчатся, как сумасшедшие. Мин кидает полный страха взгляд на младшего, видит, как исказилось его лицо, как блестят его глаза, затуманенные пеленой слёз, и ужасается: Тэхён едва ли может видеть дорогу. Машина ощутимо теряет устойчивость. Стрелка неумолимо ползет выше. Сердце отбивает бешеный ритм. — Остановись, Тэ, остановись! Сбавь скорость, прошу! — кричит Мин, переводя взгляд то на младшего, то на дорогу. — Мы сейчас врежемся в кого-нибудь! Тэхён!!! Они начинают вилять, а Тэ всё ещё не сбавляет скорость. В один момент Ким сворачивает на встречную полосу. Юнги вскрикивает, когда видит, что прямо на них несётся огромный грузовик. Страх и паника. Всё внутри будто сковало мёртвым льдом. Тэхён свернул специально, Мин точно уверен. Что он творит?! Они же сейчас впечатаются в эту громадину! 6…5…4… — Тэхён, остановись! ТЭХЁН!!! 3…2… Мин кричит, пряча лицо в ладонях. Оглушающий гул и гудки грузовика становятся всем, заполняют собой всё вокруг. Ещё секунда — и этот гул и его собственный крик станет последним, что сможет унести Мин Юнги с собой из этой жизни. С глухим рычанием Тэхён почти в последний момент сворачивает вправо, обходя гудящий грузовик, и минут десять спустя притормаживает у обочины. Все эти десять минут Юнги тихо рыдает, не отнимая ладоней от лица. Никогда в жизни ему не было так страшно. — Прости. — впервые, кажется, за целую вечность, произносит Тэхён. Он не смотрит на Юнги. Его взгляд устремлен будто бы в пустоту впереди себя. — Ты чуть не убил нас. Чуть не убил! — дрожащим голосом глухо произносит Мин, всё ещё боясь отнять от лица ладони. — Прости. И снова наступает тишина, прерываемая лишь приглушенными всхлипами Юнги, уткнувшегося в грудь Тэ, который крепко прижал к себе сотрясаемого страшными рыданиями парня.

***

Прошло не меньше часа, пока Юнги хоть немного успокоился. Его перестало трясти. Отчего-то накатила какая-то опустошенность, страшная усталость. Мысль о том, что они совсем недавно могли умереть, просто лишиться всего в одно мгновение, перестать жить в одну секунду, приводила его в неописуемый ужас. Сейчас старшему больше всего на свете хотелось оказаться в своей комнате, нырнуть с головой под одеяло и прижаться к кому-нибудь, чтобы он обнял и прижал к себе крепко, спрятал от всего опасного в этом мире. Но Тэхёна он видеть не хотел. Пока нет. С ним сейчас он чувствует лишь страх. — О чём думаешь? Юнги вздыхает. И неопределенно пожимает плечами, прислоняясь лбом к стеклу, глядит вверх. Небо почти полностью покрыто серостью. Скоро будет дождь или снег. Может, ближе к вечеру. — Как будто не со мной всё происходит. Будто фильм какой-то дурацкий, — тихо и очень устало роняет Шуга. Слишком много всего вдруг случилось в его размеренной жизни. Плохого или очень плохого — этого Мин не знает. Чонгук думает, что любит его. Но лишь разрушает их жизнь своей любовью, своей ревностью. Юнги думает, что совершил ошибку, переспав с Чоном. И теперь должен расплатиться, разве нет? Вот только Чонгук так не думает. Ему кажется, будто расплачиваться должен не только Юнги, но и Тэхён, и остальные парни. Это чересчур. «Интересно, что сделал бы Гук, узнай, что я умер всего какой-то час назад?» — мелькнула в голове Мина странная мысль. Он тут же отбросил её. Тэхён любит его. А, может, уже нет. Может, кончилась любовь. Умерла там, в зале для практики, пропитанной запахом пота, ревности и предательства. Шуга не знает. Он уже ничего не чувствует, не знает. Только усталость. — Нам, наверное, надо поговорить? — Хорошо. — не сразу отвечает ему Тэхён. Они сидят в тишине ещё несколько минут, затем Ви тянется к Юнги, зарывается пальцами в запутанные темные волосы. Целует медленно, очень нежно. Юнги жмурится, отвечая. Это именно то, чего ему сейчас хотелось. Поцелуй вышел мягкий, до трепета нежный, но не ощущалось в нём прежнего тепла. Будто холодок оседал на губах снежинками. Едва холодные пальцы Мина коснулись кожи Кима, тот сразу же отстраняется, отстёгивает ремень и выходит из машины. Минутой позже к нему присоединяется и старший. Они приехали к реке. Ну конечно, Тэхён ведь так любит воду. Смотреть на неё, наблюдать за течением. Это умиротворяет, как он сам говорил старшему. Когда это было? Кажется, тысячу лет назад. — Холодно. Тэхён молчит, стоит спиной к нему. Вертит что-то в руках, кажется. Мин подходит ближе и видит, что именно. Тихо выдыхает, чуть морщится, чувствуя, как начинает щипать в глазах. В руках Ким задумчиво вертит тускло блестящее кольцо. — Ответь мне на вопрос, Юнги-хён. Сколько раз? — Один, — не задумываясь, отвечает. — Когда? — В Новогоднюю ночь. Мы напились и… — Вот не надо, хён! — жёстко прерывает его Тэхён, колюче взглянув на замершего в паре метрах Юнги. — Не надо говорить мне, что это была пьяная ошибка. Я видел, как он смотрел на тебя сегодня. Я видел, как ты на него смотришь. И, знаешь, я не видел в ваших глазах ни капли неловкости или сожаления. Я видел чувства. — Ты ошибаешься. — Я видел, Юнги. Не говори ничего. Не отрицай! — Нет, блять, буду отрицать! — почти кричит Юнги. — Я… Он что? Мин резко замолкает, понимая, что не уверен во всём, что он готов был сейчас сказать. Тэхён поджимает губы, прикрывает глаза. — Теперь всё встало на свои места. Поведение Чонгука, его странные поступки, твои поступки, ваши поступки. Теперь мне всё понятно. Этот круг, наконец, замкнулся. — Нет. — Нет? — Нет, Тэхён. Это не круг. Это Треугольник. Тэхён слабо усмехается. Чуть кивает, соглашаясь. Шепчет, несколько раз повторяя «треугольник», словно в задумчивости или пытаясь распробовать слово на вкус. Кажется, горьковато. Горчит. — Он так давно влюблен в тебя. Чонгук. — помолчав, роняет Ким. Больше горечи на губах ощущает. — Он не влюблён в меня. — морщится Мин. Ему до сих пор странно от этого. — Влюблён. Он влюблён, Юнги. Как и я. Треугольник, помнишь? С губ Юнги срывается какой-то нервный смешок. Он смотрит на Тэхёна, а тот на него. И, кажется, у него совсем рвёт крышу. — В меня? Вы оба? — ненормально смеётся Мин, раскидывая руки в стороны, мол, взгляни на меня. — Да вы посмотрите на меня хорошенько! Ну во мне же нет ничего особенного, совсем ничего! Я — сама посредственность, пыль, пустота! А вы всё носитесь за мной, влюбляетесь, берёте, бросаете, хотите убить, а мне это надо всё?! Я этого хотел?! — У тебя истерика, хён. Юнги громко смеётся, прикрыв глаза рукой и откинув голову назад. Нет, это не у него истерика, это у всех остальных. У тех, кто влюбляются в такого, как он. Это вот у них настоящая и продолжительная истерика. Психи. — Чонгук и я влюбились в тебя, хён. Так вышло. А ты, встречаясь со мной, потрахался с ним.— произнёс Тэхён, когда смех старшего понемногу перешёл в тихие всхлипы. — Так вышло. — эхом отвечает Мин. — Мы здесь для того, чтобы выяснить это. И мы выяснили. Остался последний вопрос, наименее важный. Совсем неважный. Кого ты выбираешь, хён? — Ты знаешь. Я много раз тебе говорил, любимый. — Да. Говорил. И это даже звучало, как правда. — Тебе очень больно, Тэ. — Хочешь это обсудить? — А ты? — Нет. — А что ты хочешь обсудить? — спрашивает, ощущая солоноватость на потрескавшихся губах. Больно. Тэхён не отвечает, смотрит на кольцо в своей руке. Молчит долго. Юнги не издает ни звука, когда Ким с размаху швыряет кольцо в темную холодную воду. Ни звука, исключая треск его вдребезги разбитого сердца. — Тэ, мы можем нормально поговорить?! — кричит Юнги срываясь вслед за направившимся к машине младшим. — Нет. — Давай поговорим! Мы же можем поговорить, прошу! — отчаянно, будто за последнюю соломинку. — Пожалуйста, Тэ, мы ведь можем всё решить, я знаю. Я ошибся, Тэ. Пожалуйста! — Нет. Тэхён тянется к дверце, и старший перехватывает его руку, отчаянно цепляется за ткань пальто. Ким отталкивает старшего, смотрит холодно, с неприязнью. — Пожалуйста, Тэ, пожалуйста. Пожалуйста, — снова просит Мин. — Я ошибся, поддался минутной слабости. Я не хочу Чонгука. Неужели ты никогда не простишь? — Нет. — холодно. — Тэхён… — Ты изменил мне! Юнги морщится, словно от удара. Он знает, что натворил. Предательство. Тэхёну сейчас очень больно. — Можно я у тебя хотя бы прощения попрошу? — За что? — За то, что ты узнал. За то, что я сделал. За то, что я такой. За всё. — За то, что я узнал? — горько усмехается младший. — Знаешь, Юнги. Мы сейчас можем сесть в машину, поехать домой, заняться сексом, ещё раз поговорить и забыть. Но только при одном условии: ты сейчас, глядя мне в глаза, скажешь, что не хотел Чонгука в ту ночь. Давай. Тэхён знает, что это будет ложь. И Мин знает тоже. Ведь он ХОТЕЛ Чонгука. Ложь не спасёт их. А правда лишь добьёт. — Прости меня. Тэхён треснуто улыбается, смотрит влажными, полными боли глазами. Затем медленно подходит к старшему, наклоняется, упираясь лбом ко лбу. Гладит нежно пальцами чужую холодную щеку. Хён совсем замёрз. — Я люблю тебя, Юнги-хён. Я всегда любил тебя, восхищался, превозносил, смотрел на тебя. Но больше не буду. — шепчет Тэ, а Юнги только с каждым словом младшего на куски разваливается, ощущая пыль вместо костей. — С этой секунды ты перестаешь быть частью моей жизни, хён. Навсегда. Я больше никогда не посмотрю на тебя. Большая чёрная машина разворачивается и уезжает в обратном направлении, оставляя позади лишь одинокого человека, который пару минут назад был лишён, наверное, всего. Чонгук победил.