Треугольники.

Земля не остановилась, когда Тэхён выполнил обещание и перестал смотреть на Юнги. Жизнь не давала глотнуть свежего воздуха, когда наступило время нового возвращения группы. Все парни то и дело, что выступали и выступали, давали интервью, участвовали в шоу и были в постоянных разъездах. Бесконечные перелёты, переходы, суета и недосып. Камеры, камеры, камеры… Вспышки, свет софитов. Натянутые улыбки и оглушающий крик сотен и тысяч голосов, стоит только помахать ладошкой. Зима сменилась весной, а та совсем скоро должна была смениться жаркой летней порой. Время напитанных солнцем, душных дней и приятных коротких ночей. Летом всегда легко петь и наслаждаться песней. Им, конечно, обязательно дадут короткий отпуск. Но перед этим отправят в какую-нибудь страну, снарядив при этом целой ротой стаффа и охраны. Съемки якобы отпуска, после которых понадобится ещё один, но только самостоятельный, индивидуальный, так сказать. Ведь быть всем вместе с некоторых пор стало труднее. И всё же, жизнь продолжается. Разве Земля остановилась? Нет. Это Юнги остановился. Он остался в том времени, когда Ви ушёл от него. Очередное интервью. К счастью, последнее перед долгожданным коротким отпуском. Да, передышка им всем не помешала бы. Тот же Чонгук выглядел на и вне сцены изможденным настолько, что врачу приходилось каждый раз дежурить за кулисами во время их выступлений. Что и говорить, со здоровьем были неполадки у каждого из парней. Да, им нужна передышка. Определённо. Интервьюер не наседала с вопросами и была довольно вежлива, что немного радовало, пусть Шуга особо не участвовал. Он просто иногда кивал головой и улыбался. Его хватало лишь на это. Большинство ответов даёт лидер, которому это по-прежнему в радость. Намджун всё ещё умеет правильно, красиво подавать ответы и грамотно увиливать, обходить все острые углы. К счастью лидера, журналистка не была напористой и не лезла с каверзностью, ограничиваясь обычными и скучными вопросами и пресными шутками (наверное, неопытная ещё). Чья-то теплая ладонь вдруг мягко коснулась его спины, поглаживая напряженные мышцы. Шуга даже не дрогнул, почувствовав это прикосновение. Он лишь опустил взгляд и сквозь ресницы взглянул на того, кто сидел слева от него. На того, кто сейчас так нежно, успокаивающе, интимно гладил его по спине, проходился пальцами по позвонкам. Чонгук даже не смотрел на старшего, а невинно улыбался журналистке, хлопая своими огромными чистыми глазами. Такой ребёнок, скажете вы. Сладкоголосый, невинный ребёнок. Так сказал бы кто угодно, кто не знал Чона так хорошо, как знал Мин Юнги. Что чувствует человек, одержавший победу в войне? В соревновании? В битве? Чон Чонгук ответит на этот вопрос уверенно, без раздумий. Удовлетворение. Умиротворение. Сладкий привкус на губах. После долгих лет холода и боли, он, наконец, победил. Хён теперь только его, пускай всё ещё сопротивляется, пускай плюётся и ненавидит. Следы от кулаков старшего заживают, но Гук и новые стерпеть готов. Стерпит ради объятий. «ненавижу тебя» — так шепчет ему Мин каждый раз, когда принимает в себя Чонгука. «ненавижу тебя» — так отвечает ему Чон каждый раз, когда утягивает рэпера в поцелуй, не прекращая вторгаться в его тело. Они не вместе. Просто они всё, что осталось. Но они друг друга будут ненавидеть. До бесконечности. Шуга чуть сжал губы, в почти незаметном движении отстраняясь от прикосновении самого младшего. До ушей Юнги донеслось едва слышное, но полное злобы «тц» откуда-то слева. Затем рэпер едва смог сдержать в себе мат и сохранить нейтральное выражение лица, не меняя его на болезненную гримасу; Чонгук грубо ущипнул его за бок. — Теперь вопрос к макнэ группы. Чонгук? — Да? — Сразу откликается тот, показывает свои кроличьи зубки, улыбаясь. — Твоя очередь. Если бы твои хёны были девушками, с кем из них ты бы предпочёл встречаться, а от кого бы убежал куда глаза глядят? Чонгук делает вид, что задумался, чуть морщась и демонстративно бросая что-то типа «мне не очень приятно об этом думать, ведь это мои хёны». Но здесь интервьюер, видимо, решила проявить свою напористость и настойчиво попросила Чонгука озвучить свой вариант ответа. — Думаю, Тэхён-хён будет отличным вариантом для долгих и счастливых отношений, — очаровательно улыбается Чонгук, бросая взгляд на Ви. Впервые за вечер губы Юнги дрогнули и улыбка почти смогла исчезнуть с его лица. Почти. Ким Тэхён сидел с противоположного от юнгуков края и тоже широко улыбался, не глядя в камеру. Его улыбка была красивой, как всегда необычной и добродушной, такой любимой их поклонниками. Выкрашенные в русый цвет волосы убраны в непривычную для Кима, предпочитавшего спадающую на глаза челку, причёску. Он опустил взгляд в пол, якобы смущенный ответом Чона. Поэтому ни Мин Юнги, ни кто-либо ещё не мог видеть, что на самом деле чувствует Тэхён. Никто не мог прочитать это в его глазах. Ви не позволил этого сделать. Ведь он был в ярости. — Все мы знаем, какой на самом деле Ви-хён заботливый и верный, — воодушевлённо продолжал говорить Чонгук, не отрывая насмешливого, издевательского взгляда от Тэ. — Он точно захочет узнать своего партнёра полностью, а затем отдать ему всего себя, без остатка. Такой уж он человек. Тэхён-хён готов многое простить своей второй половине, я думаю. Многое. Но не всё, конечно. Ви такой человек, который любит по-настоящему. Он очень верный. — Спасибо, Чонгук. — немного смущенная таким откровенным ответом девушка чуть зарумянилась. — А что насчёт того, кто совсем тебе не подошёл бы? — Интересный вопрос… — губы Чона растянулись в усмешке, он демонстративным и долгим взглядом посмотрел на Юнги. Те несколько секунд были очень долгими, и особенно казались таковыми, затерявшись в недосказанности и красноречивом взгляде Гука. «Проклятье. Не смотри на меня так, Чонгук. Они всё видят. Они не идиоты. Отвернись и скажи уже что-нибудь!» — в панике думает рэпер, чувствуя, как всё внимание буквально сконцентрировано на них двоих. Он злился на Чонгука. И злость эта в какой-то момент взяла верх над разумом, поэтому Юнги поднял голову и столкнулся взглядом с ухмыляющимся Гуком. Искреннее веселье и удовольствие в чёрных глазах были настолько явными, что любой другой на месте Мина задохнулся бы от них и от этой наглости младшего. «ненавижу тебя» — читает во взгляде Юнги Чонгук. «пусть все видят нас» — читает во взгляде Чонгука Юнги. Намджун громко кашлянул, подавая предупреждающий знак для этих двоих. — На самом деле, я бы не хотел быть парой для Шуги-хёна, — наконец выдал Чонгук, не отрывая глаз от старшего. После этих слов Гука Мин почувствовал противный холод в животе. Он буквально мог слышать, как беспорядочно мечутся в панике мысли в голове Намджуна. Чимин, стоявший неподалеку и хуже всех умеющий прятать эмоции, побледнел. Тэхён всё ещё не поднимал взгляд от пола. Он весь замер, словно статуя. — Ох, неожиданно слышать. И почему же? — прощебетала девушка-журналистка, отчего-то не замечавшая этих мелких изменений в поведении парней после слов макнэ. Должно быть, всё её внимание было приковано лишь к одному только Чонгуку, который единственный из всех выглядел расслабленным и уверенным. — Не могу сказать наверняка, но он точно мог бы быть настоящим сердцеедом, — смеётся Гук, отмечая про себя, что девушка, пристально смотрящая лишь на него, чуть покраснела. — Знаете, тот тип людей, который никогда не может быть полностью доволен своей парой, поэтому ищет это в других. Шуга чувствует, что побледнел. Это опасно. Чёртов Чонгук просто играется. — Хээй, ну это уж слишком! Йя, Чонгук-а! — смеясь, в шутку прикрикивает на него Хосок. За ним начинают возмущаться и остальные парни, пытаясь хоть как-то сгладить неприятную тему, завуалированно поданную Чонгуком на глазах у всех. — Наверное, Шуге не очень приятно слышать такое мнение о себе от макнэ. Что скажете, Юнги? — Мы все привыкли к свободолюбивому мышлению нашего макнэ. — справившись с голосом, бесцветно отвечает Шуга. — Он младший, и всё ещё ребёнок в наших глазах, поэтому мы разрешаем ему разные вольности. В том числе и в словах. Юнги доволен своим ответом, и краем глаза замечает, как одобрительно смотрит на него лидер, чуть кивая головой. — У вас всех очень хорошие отношения и полное взаимопонимание, это видно сразу! — говорит журналистка. А Юнги в очередной раз проклинает Чонгука за едва слышное скептичное фырканье на слова девушки. — Но, чтобы окончательно оставить слова Чонгука позади, предлагаю макнэ сказать, что же ему нравится в Шуге. Одну любую вещь. А затем вы все скажете это по порядку. Итак? Юнги мысленно бьётся головой об стену. Эта журналистка, кажется, никогда не угомонится. — Хм, что мне нравится в хёне? — Улыбается Чон, полуобернувшись всем телом к старшему, в открытую рассматривает его. «Не вздумай, Чонгук. Только попробуй брякнуть что-нибудь двусмысленное. Только попробуй дать им повод. Я убью тебя.» — именно так думал Юнги. Именно так думал Намджун. Тэхён ничего не думал. Не чувствовал. Не слышал. И всё ещё не поднимал взгляда. — Мне очень нравится его серьга. — сладко улыбается Гук, чуть касается пальцами украшения. Длинной тонкой серьги в левом ухе Юнги. Той самой. Все смеются. Юнги тоже пытается, но получается выдавить из себя только жалкое подобие улыбки. Затем бросить незаметный, виноватый взгляд на другую сторону. Тэхён тоже смеётся. Не поднимая взгляда. Все смеются. А Юнги опять медленно умирает внутри. Разве Земля остановилась? Нет. Остановились только они. Два человека, которые уже давно друг другу никто.