— У меня слепая страсть к тебе…
Эти два года изменили их. После событий, произошедших между Юнги, Ви и Чонгуком, случились последствия, которые коснулись каждого мембера. Группу уже нельзя было назвать образцом сплочённости и дружбы. Они были разобщены, связь и дружба всех парней были практически разрушены. Настали тревожные времена. Единственный, кто всё ещё пытался отстроить всё заново, пытался держать их на плаву, был лидер, Намджун. Но ситуация становилась хуже с каждым днём. После расставания Тэхёна и Юнги, Чонгук ощутил себя победителем, ведь рэпер стал подпускать младшего ближе к себе. Гук не хотел замечать, насколько разрушенным и раненым выглядел хён, стремящийся замкнуться в себе, ведь теперь путь к телу Юнги был для него открыт. А там и до сердца недалеко, так думал макнэ. Ощущая враждебность мемберов к себе, ядом отравляющую воздух общежития, Чонгук почти сразу съехал оттуда, поселившись в своей квартире в Сонсодоне. Квартира Юнги была рядом, поэтому они практически жили друг у друга, проводя вместе все свободные дни и…ночи. Но ссоры и даже драки не остались в прошлом. У старшего зачастую случались приступы истерии и агрессии, во время которых он кричал на Гука, проклинал и винил его, громил вокруг всё, что попадётся под руку. Чаще всего это был как раз-таки Чонгук, который успокаивал любимого, сквозь сжатые зубы терпя боль и синяки от кулаков рэпера. Но сам он ни разу за весь этот сложный период не поднял руку на Юнги. Чон просто был рядом. Так продолжалось целых два месяца. Мемберы, встречаясь только для работы, были разобщены и почти не разговаривали. Драки и скандалы в комнате отдыха стали обычным делом. Общежитие совсем опустело, и мемберы стали жить в своих собственных квартирах, встречаясь только по работе, или когда надо было создать видимость единства для фанатов и журналистов. Худо-бедно, но пока это удавалось. Всё стало рушиться после очередного интервью, на котором Чонгук вновь говорил и делал двусмысленные вещи, в явном желании побольнее задеть Тэхёна. И ему это удавалось. — Чонгук-щи, один любой интересный факт об одном из твоих хёнов, пожалуйста! — Любой? Хмм, вы могли этого не знать, но наш Шуга-хён очень…гибкий. Вы удивитесь, насколько В конце-концов, Ви устал, он был слишком разбит. Тоска и боль расставания, которого он совсем не хотел, но не мог забыть и простить того, как с ним поступили близкие люди, уничтожали его. Чонгук, который обманул и унизил его, и Мин Юнги, который предал. Сложно прийти в себя после всего этого, а ведь он должен улыбаться, должен петь и танцевать, всё ради фанатов. Но Ким Тэхён — это человек, для которого семья, любовь и личная жизнь были всегда важнее, чем деньги и известность. А видеть любимого, смотреть в его раскосые глаза больше не хватало сил. Ведь Тэхёну точно известно — он не может насовсем отпустить Юнги. Очень хочет, но не получается. Пока нет. А, может, и никогда не получится. Поэтому, Ви принял очень важное и серьёзное решение, которое изменит его жизнь. — Я хочу уйти. — с такими словами Тэ пришёл к Бан Шихёку, и в голосе его звучала непоколебимая уверенность. Челюсть их продюсера и ген-директора по-совместительству упала вниз с такой скоростью, что её пришлось ловить двумя руками. В тот день собрались все мемберы, менеджеры и продюсеры, все важные лица компании, взрастившие группу. «Мы все — одна семья, — сказал тогда Намджун. — Просто это худший повод собраться вместе». После нескольких тяжёлых часов споров, обсуждений и поисков компромисса, было принято важное решение — взять двухлетний перерыв в деятельности группы. Тэхён, как и Чимин, были не совсем рады такому решению, но согласились, что это был какой-никакой, но выход. В конце-концов, им всем нужно остудить голову. Что же Юнги? Он не пытался поговорить с Тэхёном. Они вообще больше не разговаривали с того дня у реки. Рэпер после новостей о перерыве вдруг ощутил огромную апатию. Вернувшись в их с Гуком квартиру, он просто лёг и уснул. И спал долго, почти сутки. А когда проснулся, то не чувствовал…ничего. Пустоту. « — Сейчас ты находишься на четвёртой стадии морального упадка, — говорил тогда Чонгук, ласково перебирая порядком отросшие волосы рэпера — Депрессия. Мы справимся, хён» Юнги молча оттолкнул тогда руки младшего. И, кажется, впервые за целую вечность, заплакал. тихонько, как ребёнок. Чон долго пытался уговорить старшего поехать с ним в Штаты, чтобы развеяться и начать всё с чистого листа. На что Юнги смотрел на него, как на сумасшедшего, и затем молча отворачивался. — Оно того стоило? — спросил как-то Мин, лёжа на обнажённой груди Гука. — Стоило, — шепотом отвечал ему младший, поглаживаниями опускаясь ниже по обнаженной спине любовника — Каждая секунда с тобой лучшее, что было в моей жизни. — Я ненавижу тебя. — Тише, хён. Я хочу тебя согреть. Мин чувствовал тогда губы Чонгука на своей коже всю ночь, слышал их общее дыхание в темноте. Они сплетали свои языки, соприкасаясь кожей, согревались друг другом. Ведь Юнги было слишком холодно и одиноко, а Чонгук был таким теплым и нежным, он был единственным, кто остался рядом. Ненависть уходила на второй план, ведь сейчас нужно согреться и хоть немного заполнить ноющую пустоту внутри. Немного тепла. Совсем чуть-чуть, немножечко. Юнги пытался быть исцелённым Чон Чонгуком. Но никто не может быть исцелён тем же самым человеком, который разбил его. Никто. Эти два года изменили их. Пока чьи-то раны затянулись и стали шрамами, раны других продолжали кровоточить и понемногу убивать раненого.***
— Я слышал, последние десять месяцев ты жил в Америке, — говорит Намджун, делая очередную затяжку и выдыхая серый дым в приоткрытое окно. Совсем скоро должен был пойти дождь, а пока лишь туманная серая завеса опускалась на город, окутывала его собой. Со второго этажа, где сидели мужчины, было особенно хорошо видно, как опускается на деревья и дома туман. — В Нью-Йорке. Налаживал кое-какие связи, — отзывается Гук, глядя в окно, и выглядел так, будто ждал кого-то. — Ты удивишься, но там мне было проще и свободней, чем здесь. Там всем плевать, какого цвета твоя кожа, какого размера глаза, кто ты и кого любишь целовать по ночам. До тех пор, пока ты приносишь пользу и деньги, можно быть кем угодно и жить как угодно. — И тебя такая жизнь устраивает? — Вполне! Я знаю, как устроен бизнес, хён. Сейчас стоило бы задуматься о работе и новой музыке, но теперь я чувствую себя более…спокойным. Хотел бы я как-нибудь вернуться туда вместе с Юнги-хёном. Может, навсегда. Намджун неоднозначно хмыкает и чуть хмурится, глядя на младшего исподлобья. — Ты очень любишь его, да? Чонгук молчит, потому что ответ здесь не нужен. — Ты ведь знаешь, кто виноват? Это ты уничтожил его отношения, создал трещину не только между Тэхёном и Юнги, но и среди всех нас. Это очень серьёзно. И то, каким образом ты это провернул, очень мерзко. Не поверю, что хён так просто забыл это. — Я всего лишь хотел быть с ним. И сделал бы всё это снова, не сомневайся, — невесело, но твёрдо отвечает Чонгук. И не было в нём ни капли раскаяния. — Ты эгоист, Чонгук, — неприязненно скривился Джун. — Но я вам нужен, — самодовольно улыбается Гук, кидая дерзкий взгляд на Джуна.— Иначе ты бы сейчас не сидел здесь и не любезничал со мной. Я нужен здесь, поэтому вам всем приходится быть милыми со мной, или ты думаешь, я не вижу эту неприязнь на ваших лицах? Я нужен вам. А мне нужен мой хён. И я здесь только поэтому. Думаю, это честно. — Это правда, — спокойно соглашается Джун, сумевший разглядеть под всей напускной дерзостью младшего совсем детскую обиду и странную боль — Как ты и сказал — всё так и есть. Хорошо, что ты хочешь по-честному. Как ты и сказал, так в бизнесе делаются дела. Но не думай, что тебе впредь будет позволено вновь ставить нас под удар. Держи себя в руках. — Не обещаю. Пока не увижу его — ничего обещать не могу. И не буду. Намджун укоризненно покачал головой, проглотив все те слова, что хотел высказать Чонгуку. Сейчас было не время для провокаций и новых трещин. К тому же, Ким прекрасно видел, как сильно ранен Чонгук. Видел, как он кровоточит по Юнги. «Эта больная любовь…она просто убьёт его. Убьёт их обоих» — с горечью думает Намджун. — Значит, ты добился своего, — холодно бросил он, и почувствовал большое желание сплюнуть — Вы всё ещё вместе? — Мы не были ВМЕСТЕ в том понимании, в котором хотел я, понятно? — зло оборвал Гук.—Мы просто спали. Трахались, как сумасшедшие. Он молчал днём, а ночью отдавался мне. — Сбавь обороты и повежливее со старшими! — Хён хотел забыться, — игнорируя возмущение лидера, продолжает Чонгук. — Он был уничтожен. А я хотел привязать его к себе. — Не вышло, да? Чонгук промолчал и отвернулся. А Намджун всё понял. Минут через десять к дому подъехал белый хендай. Никто не вышел из машины, а Джун присмотрелся внимательнее. Чонгук видел, как сильно занервничал всегда спокойный лидер. — Это машина Тэхёна. — сказал Джун. — Боишься проблем? — язвительно бросил младший. — Проклятье, Гук! Веди себя прилично, понял? — Не обещаю. Помнишь ведь? Ещё через минут пять подъехала вторая машина — чёрная киа премиум. На этот раз появлением автомобиля был взволнован Чонгук, с лица которого сразу же исчезло всё ехидство. — Это хён, — произнёс Гук; он жадно всматривался вниз, ожидая появления знакомой миниатюрной фигуры. А когда дождался, то сразу же направился вниз, чтобы встретить своего хёна.***
Тэхён вышел из машины почти сразу следом за Юнги. Дождь и его звуки, вода, стекающая по коже — всё это отрезвляло потерянный разум. Он запер машину и направился к дому. Юнги не стал заходить, стоя под небольшим навесом перед входной дверью. Он достал сигарету и только с третьей попытки прикурил её от совсем крохотного синего огонька зажигалки. Немного повертев её в руках, убрал в карман, и, не выпуская сигарету из губ, выдохнул ядовитый дым. — Ты должен был бросить курить, помнишь? Юнги обернулся и встретился взглядом с Тэхёном, остановившимся рядом. Затем улыбнулся слабой, холодной улыбкой; с тёмно-каштановых волос Тэхёна медленно капала вода, и на лице тоже задержалось несколько дождевых капелек, хотя им обоим пришлось сделать всего несколько шагов от машины. Но даже так Ви умудрялся быть чертовски привлекательным. — Я ничего никому не должен, и я не обязан говорить с людьми больше, чем я считаю нужным, — спустя несколько секунд тишины, прерываемой лишь шумом дождя, донёсся до ушей Кима немного хрипловатый голос старшего. Тэхён смерил бывшего возлюбленного холодным взглядом. — Ты не имеешь права злиться, Юнги. — Я не злюсь. Просто рад тебя видеть. Невольная улыбка легла на губы Тэхёна и он отвернулся от лица рэпера. Нет, не изменился — хён остался всё таким же, как и раньше. Человек-контраст, про которого нельзя точно сказать, чувствительный он или бессердечный. Сложный, упрямый, раздражительный. Выпустив очередное облако серого дыма, Юнги продолжил: — Ты сменил причёску? — кинул взгляд на довольно сильно отросшие волосы Кима, которые тот убрал в небольшой пучок на затылке — Я слышал, ты всё это время был в Японии. Видел твой инстаграм. Твой парень-японец очень милый. Как его зовут? — Ты сейчас пытаешься вести себя, как нормальный бывший, с которым мы остались друзьями? — раздражённо бросил Тэ. — Нет. Мы точно не нормальные бывшие, оставшиеся друзьями, — странно улыбнулся Юнги, бросая под ноги не до конца приконченную сигарету, размозжив её носком ботинка, затем повернулся и посмотрел на младшего. — Но, раз уж мы разбираем бывших на сорта и подвиды, то кто мы друг другу? Какой мы с тобой сорт бывших? Клубневый? Цельнозерновой? Может, бобовый? — Чего ты хочешь, Юнги? — голос Тэхёна вдруг стал ниже, он приблизился к хёну, встав близко. Очень близко.«Бывают некоторые моменты. Время снаружи. Мир снаружи. Будто бы мы заперлись в мире, кроме нас никого нет. Будто все плохие воспоминания стерлись, и остались только мы. Погода была прохладная, дождливая и туманная. Есть только мы. Я только хотел прийти и обнять тебя. Всё, о чем я думал — обнять тебя»
— Я хотел просто поздороваться, Тэ, — отвечает Юнги, опуская взгляд на губы Кима. — Два года прошло. — Ты думал обо мне? — шум сердца вдруг заглушил для Тэхёна даже звук дождя, вместе с голосом рассудка и гордости. — Листая мой инстаграм, глядя на фотографии меня с другими мужчинами и женщинами… Ты всё это время думал обо мне? Или делал это от скуки, а потом выключал телефон и шёл в постель к Чонгуку? Юнги молчал, вновь поднял глаза и встретился взглядом с Тэхёном. Лицо младшего было близко, и рэпер ничего не мог с собой поделать, и просто смотрел на него. Дождь становился сильнее. — Я надеюсь, ты думаешь обо мне, потому что я думал о тебе… — шепчет Тэхён, ненавидя себя за то, что так слаб перед Юнги, предателем и обманщиком, которого до сих пор отчаянно любит. — Не думай, что я забыл тебя, Тэхён-а. Ты бы не поверил, узнав, как часто ты присутствуешь в моих мыслях. Я думал о тебе. — наконец, отвечает Юнги. Он скользит ладонью под расстёгнутую куртку младшего, опускает её на левую сторону его груди. Чувствует. Его сердце бьётся так из-за Юнги. Это заставляет рэпера улыбнуться. Странно, Ви не знал, что поведёт себя так. Он ведь хотел игнорировать старшего, быть с ним предельно холодным. Но тоска по нему…она делает всё вокруг невыносимым, если мужчина не рядом с ним. Ви страшно скучал. Тэхён правда не знает, готов ли он простить. Не знает, будет ли у них когда-нибудь общее будущее, ведь между ними пропасть из лжи, других людей и преданного доверия. Может ли за эти два года построен мост через эту пропасть? А может, слишком свежая рана? Тэхён не знает. Он просто хочет поцеловать Юнги. Прямо сейчас. «Только время может сказать, будешь ли ты моим опять» — Я не могу держаться от тебя на расстоянии… — говорит Тэхён, наклонившись к лицу Юнги, чуть касаясь кончиком носа его. — Я хочу иметь другой шанс, Тэ. Я больше не хочу превращать свою жизнь в хренову драму, поэтому я здесь не ради тебя. Я здесь ради мемберов, музыки и нашей группы, — шепчет и чуть отстраняется Юнги, глядя в полуприкрытые глаза младшего. — Уходи. Прежде чем Тэхён открыл рот, чтобы ответить старшему, дверь вдруг резко распахнулась. На пороге стоял Чон Чонгук.