Сейчас
— Слышала, у вас тут вчера что-то произошло? Хейли распахивает двери и по-хозяйски заходит в гостиную, где в кресле сидит Дом, укутанная в плед и с вязаными носками на ногах. Уайт отрывает взгляд от телефона и чуть улыбается гостье, идентифицируя в ней мисс Маршалл, которую видела пару раз и слышала о ней слишком много, чтобы считать женщину незнакомкой. Стекла очков для чтения поблескивают, делая заинтересованный взгляд девчонки более выразительным, но через секунду серьезность из глаз Дом пропадает и на ее место возвращается беспечность. — Элайджа донес? — закатывает глаза она и откладывает телефон, наблюдая как Хейли плюхается на диван напротив, чувствуя себя здесь как дома. Дом кивает на вазу с фруктами и коробку пончиков с сахарной пудрой, но женщина отмахивается, мол, нет, спасибо. — Ничего такого, просто с Клаусом поссорились. Хейли материт про себя персону гибрида, но все же понимающе кивает и чуть улыбается. — Орал? — Анал, — машинально вздыхает Доминик, а после осознания своих слов буквально замирает, задерживая руку на пути к коробке с пончиками, и пытается переварить ситуацию. Потом зажмуривается, кривит губы из-за собственной глупости и отмахивается. — Забудь. — потирает большим и указательным пальцами переносицу Уайт и снимает очки, кладя их на кофейный столик. — Нас так толком и не представили. Перевести тему в другое русло не удается, даже несмотря на открытую улыбку Доминик: сколько бы времени не прошло для Майклсонов, для Хейли не прошло и нескольких месяцев с того момента, как гибрид проклял ее и ее стаю, обрекая людей жить в волчьем обличье месяц без одного дня. Он отнял у нее время с дочерью, а теперь появился из какой-то дыры-тире-временной петли и ведет себя странно. Они все ведут себя странно, Хейли это заметила еще в первый день: Клаус не мог наиграться с Хоуп, даже чуть режим сна ей не сбил своим вниманием, хотя и до этого не игнорировал дочь. Никто не говорит, что Майклсоны изменились радикально, этих существ не поменяет никакое количество времени, даже Хоуп, из-за которой они сплотились, кажется, только собрала их вместе — пройдет время и Хейли уверена, они станут настоящей семьей, они уже движутся к этому, но сейчас… Маршал ревнует. Глупо? Да. По-детски? Абсолютно. Но она прошла с этой семьей через огонь, воду и смерть, а девчонка… Волчица понимает, что для первородных прошла четверть века, но это не запрещает ей чуть задеть эту Доминик хотя бы словами. — Ты — девчонка, с которой Майклсоны носятся, как угорелые. Может ты им полезна, а может просто ноги хорошо перед Ником раздвигаешь, — пожимает плечами Хейли, кидая на Дом чуть более высокомерный взгляд, чем планировала. — Значит, у нас есть что-то общее, — хмыкает Уайт и закидывает в рот последний кусок пончика, давая понять, что ноги об себя вытирать не позволит. — Что еще про меня знаешь? — Знаю, что ты святая наивность, непонятно как затесавшаяся в этой семье. Но я в эти байки больше не верю, так что передо мной можешь не разыгрывать спектакль. — Закидывает ногу на ногу Хейли и смотрит прямо девчонке в глаза: она не позволит дурить свою семью, пусть и такую покалеченную. Таких, как рассказывали о Дом, не бывает. Не в этом мире. — Интересное резюме, — жуя сладость, активно кивает Уайт, сбрасывая с себя плед и усаживаясь поудобнее. — А знаешь, что я о тебе знаю? — озорно улыбается она, закусывая губу, и поднимает в предвкушении брови. Волчица хмурится, но с вызовом глядит на девчонку, натягивая на запястья рукава кофты. Становится неуютно. — Знаю, что ты самый дорогой человек для Элайджи и мать смысла жизни Клауса. Можешь мне не верить, но Ник очень сожалеет о том поступке. И мы обе знаем, пусть он никогда в этом не признается, он сожалеет об этом. Волчица кривит губы, не желая сдавать позиции, но все же что-то теплеет на дне зеленых глаз и Маршал расслабляется, моля о том, чтобы от сладких речей девчонки инстинкт самосохранения не отказал полностью, поэтому расправляет плечи и не так надменно, как хотелось бы, а скорее дружелюбно цокает: — Умеешь ты подхалимничать, — давя улыбку, поправляет волосы Хейли и чтобы занять руки, закидывает в рот пару виноградин. Сладкий сок разливается по полости рта и заставляет забыть о раздражении. Доминик посмеивается. — Сама сказала — святая наивность. Вот и говорю, что вижу, — улыбается Уайт, смотря на Хейли с неким сожалением: она не представляет, но догадывается, каково это — увидеть в миг изменившихся родных, поэтому каждый раз, при взгляде на Фрею или Хейли, Уайт буквально чувствовала душащее чувство сострадания — хотелось крепко обнять этих людей и сказать, что все будет хорошо. Переглядки с подтекстом девушек прерывает врывающийся в комнату Клаус, громогласно объявляя о своем прибытии. — Меня обсуждаете? — улыбается первородный. — Знаю, что я неотразим, но хоть про постель не говорите, а то совсем зазнаюсь. — Игриво поднимает брови гибрид, явно находясь в хорошем настроении. — Ты улыбаешься, — подозрительно косится Дом на первородного и лукаво хмыкает. — Что случилось? — А что, я не могу улыбаться просто потому, что хочу? — якобы удивленно разводит руками Ник и трясет головой, мол, почему вы так плохо обо мне думаете? Вслед за Клаусом в гостиную входит Ребекка, на ходу закатывает глаза и всем своим видом показывает, что уже наслушалась брата, в хорошем настроении треплющимся больше обычного. — Элайджа споткнулся и упал на парковке сегодня, — отмахивается Бекка, отвечая на вопрос вместо брата и Дом цокает, вздыхая на поведение мужчины. — Это все объясняет, — кривит губы в смешке она и картинно-укоризненно смотрит на гибрида. Клаус ухмыляется уголком губ, смотря на девчонку исподлобья, а потом поворачивается к остальным, загадочно возводя глаза к небу, и складывает руки за спиной. — Все может быть. — Таинственно проговаривает он, сдерживая улыбку. Ребекка в трехсотый раз за утро закатывает глаза и хмурится, когда Дом в полоборота кидает на нее понимающий взгляд. — Погодите, юная леди, — щурится Майклсон и хватает девчонку двумя пальцами за подбородок, заглядывая ей в лицо. — Это ты съела мои дорогущие пончики, которые мне привезли специально из Франции этим утром? — всплескивает руками вампирша, обидчиво кривя губы. Клаус хмыкает, косясь на пустую коробку из-под пончиков на кофейном столике и, веселясь, подмигивает Волчице. Хейли давит в себе улыбку и дергает бровью, смотря на Ребекку — рада, что из предложенного ела только фрукты. — Нет, — тушуется Дом, с праведным смущением отрицая свою причастность к преступлению. — Почему ты врешь мне? — вздергивает брови Майклсон, складывая руки на груди. — У тебя на лице пудра! — возмущается блондинка и Дом вздрагивает от повышенного тона, бегая глазами по комнате, и машинально, не задумываясь, отвечает. — Это кокс. Ребекка на пару секунд зависает в непонимании, а потом просто фыркает и закатывает глаза, расплываясь в улыбке. Клаус цокает и отмахивается от сестры. — Но не переводите тему — я знаю, что вы говорили обо мне. Гибрид плюхается на диван рядом с Хейли и нагло кладет руку на спинку дивана, приобнимая Волчицу, совершенно не обращает внимания на то, что ей это не по душе. Доминик цокает и улыбается, обращаясь к Маршал. — Хейли, знаешь, сколько нужно Клаусов, чтобы поменять лампочку? — вздергивает брови она и оглядывает присутствующих. Ребекка с интересом наклоняется к девчонке, облокачиваясь на спинку кресла, заправляет непослушные локоны за уши, чтобы не щекотать длинными волосами плечи девчонки. Все в ожидании ответа смотрят на Дом. — Правильно, один, — кивает она, — он будет держать лампочку, а весь остальной мир будет крутиться вокруг него. Ребекка заливается громким смехом, а Хейли прыскает в кулак. Что не говори, а шутить над самооценкой Майклсонов можно бесконечно. О звездной болезни Клауса особенно. Гибрид закатывает глаза и встает с дивана, направляясь к Уайт, но Ребекка реагирует быстрее и сдергивает ее с кресла, уводя в сторону. — Нет уж, Ник, сегодня ты ее не получишь, — все еще посмеивается блондинка, и будто играя в прятки, заслоняет собой Доминик. Девчонка хихикает, выглядывая из-за спины блондинки и ойкает, когда мужчина делает резкий выпад, делая из приближения к сестре обманку. — Мы с Дом и мисс Маршалл идем в город. Правда, Хейли? Фрея посидит с Хоуп. — Улыбается она Волчице и та задорно кивает, веселясь от того, что все присутствующие в комнате не находятся на стороне Клауса. — Будет своеобразный девичник, — не дает вставить слова брату, проговаривает Ребекка и тянет Дом за руку к выходу. Гибрид закатывает глаза, но уже в дверях, когда троица собирается покинуть гостиную, останавливает сестру. — Ребекка, — мужчина становится серьезным и внимательно смотрит на блондинку, когда в его взгляде читается что-то о безопасности Уайт. Первородная его понимает без слов. — Я знаю, — кивает она и слабо улыбается брату, давая понять, что все будет хорошо. Девушки удаляются, а первородный потирает переносицу, думая о том, что может быть не так в «искренних» намерениях Люсьена и приезда в город де Мартелей. Поиски ответов не дали ничего ни ему, ни Элайдже, а ситуация в Орлеане разворачивается достаточно стремительно, так что нужно будет что-то предпринять. Ведь пока эти анахронизмы в городе, он должен знать о каждом их шаге. Тяжелые размышления Майклсона прерывает доносящийся голос Дом, которая кричит своим спутницам «я сейчас», а через несколько секунд появляется в дверном проеме, в несколько шагов преодолевает расстояние между собой и мужчиной и крепко обнимает гибрида. Уайт улыбается, поднимает глаза на Ника и оставляет у него на губах яркий, полный чувств поцелуй. Обнимает его за шею и вглядывается в лицо Клауса, пытаясь понять, что его гнетет. Облизывает губу и прищуривается: — А ты меня долго любить будешь? — посмеивается она, растягивая губы в широкой улыбке. Клаус хмыкает и картинно-сосредоточенно задумывается. — А какое сегодня число? Девчонка заливается смехом и возмущенно шлепает его по плечу, складывая губки бантиком. — Ник! — цокает она, но все же хихикает, когда видит улыбку первородного. Мужчина зарывается носом в шоколадные волосы девчонки и вдыхает запах свежести. Она ерзает и что-то бубнит от щекотки, а гибрид перехватывает Уайт за талию и крепче прижимает к себе, жарко шепча на ухо. — Я хочу заставить тебя кричать, — проникновенно произносит он и на мгновение удивляется, почему Дом не заливается румянцем и не смущается, как бывает обычно после его грязных намеков. Вместо этого Уайт ясно улыбается и удивленно поднимает брови. — Хочешь сегодня посмотреть ужастик? Ты же не фанат этого жанра, — с искренним вопросом и предвкушением в глазах смотрит она на гибрида, а у Клауса сердце пропускает удар и непривычно мягкая улыбка расползается по лицу. Мужчина с трудом выдыхает от подскочившего в тот момент возбуждения больше, чем после самых извращенных предложений, которые он когда-либо слышал, и прижимает девчонку к груди, зарываясь пальцами в ее мягкие волосы. — Ох, родная, — с даже ему непонятным трепетом шепчет Клаус, — да… конечно.***
— Кто бы мог подумать, что у нас будут семейные ужины, — хмыкает Ребекка, отпивая из бокала белого игристого. Со стороны может показаться, что в особняке Майклсонов устраивается торжество, или ждут почетного гостя — так внутренний дворик изысканно украшен. Китайские фонарики мягко сверкают с перил и карнизов, живой огонь в кованных чугунных вазах по периметру добавляет дикости и не такой вычурности пространству, а десятки свечей в бронзовых подсвечниках на столе придают застолью по-настоящему семейный уют. Оживленные разговоры не стихают, музыканты на втором этаже стирают пальцы о струны, наполняя вечер звуками музыки трубы и скрипки, а официанты только успевают менять блюда, подливать хозяевам вина и подставлять запястья в качестве десерта. Мягкую беззаботную атмосферу то и дело разрезает громкий смех Уайт, который отражается от сводчатых потолков и заставляет птиц на карнизах испуганно вспархивать ввысь, но это только добавляет вечеру огонька и света, несмотря на то, что вопросы здесь обсуждаются отнюдь не прозаичные. — Я могла, — с набитым заварными пирожными ртом поддакивает блондинке Доминик, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху. — И в связи с тем, что поездку в свое Марокко вы отложили, мне кажется, собраться за ужином как в старые добрые совсем неплохая идея. Я, может быть, тоже век бы вас не видела, вот только у меня нет столько времени, — разводит руками она, — так что смиритесь. Элайджа хмыкает, топя улыбку в бокале с вином, и согласно кивает Уайт, салютуя ей хрусталем в руке. Она ловит взгляд древнего и улыбается в ответ, смотря сквозь стекло своего стакана с газировкой. В этих незаметных для всех переглядках была для них особая связь, понятная лишь им двоим, в которую были вложены часы разговоров, откровений и немыслимой поддержки; дружбы, которая, исходя из здравого смысла, вообще не должна была существовать. Но в их жизнях было так мало этого самого здравого смысла, что они давно поняли — ничего невозможного, в этой вселенной со странным чувством юмора, нет. — Я, на самом деле, не имею ничего против — иногда наша семейка может быть не такой вымораживающей, — активно жестикулирует куриной ножкой Кол, вставляя в разговор свою королевскую реплику. — Просто это странно — там были обстоятельства, а здесь… В общем, я уже и не помню, когда мы так разговаривали последний раз. — Древний задумчиво смотрит на кусок куриного мяса в своей руке, вертит его, будто ища там ответы. Действительно, теперешняя ситуация не вписывается ни в какие рамки представлений о семействе Майклсонов — где скандалы, предательства, боль? Неужели она и вправду их забрала? — Рождество девятьсот пятого? — припоминает Клаус, подпирая щеку кулаком. Поднимает брови, смотря на братьев, как бы спрашивая подтверждения своим воспоминаниям, но получает только шлепок по руке от Доминик и ее недовольный взгляд. — Да, как раз после того ужина ты меня положил в гроб на сотню лет, — саркастично улыбается во все тридцать два Кол, салютуя Нику бокалом. — Ах, да, точно, — откидывается в кресле гибрид, — прекрасный был вечер. — Ник! — возмущенно восклицает Уайт, всплескивая руками, — обязательно быть таким козлом?! Гибрид только ехидно улыбается, развалившись в кресле, и смотрит на девчонку испытующе, пока она не фыркает и не отводит взгляд, под победный смешок древнего. Он всегда действовал на нее не как другие, чем охотно пользовался: Уайт говорила, что в его присутствии чувствует, будто ее внутренний стержень состоит из мелкой гальки, которая, при любом удобном случае, взгляде или прикосновении рассыпается на тысячу кусочков в один миг. Поэтому в любые перепалки с гибридом Дом всегда брала подмогу, которая сможет мыслить рационально и не вестись на этот похабный взгляд. — Давайте вернемся к нашим баранам, — решает прекратить зарождающуюся перепалку Фрея. — В прямом смысле, — хмыкает ведьма, окидывая присутствующих взглядом. Хоть она и понимает, что вписывается сюда как нельзя лучше, червячок обиды на судьбу и чертову удачливую девчонку подтачивает грудину блондинки. Это она их семья — она! Но Фрея умная, Фрея рассудительная, поэтому она решает отложить свою обиду на суку карму и сконцентрироваться на насущных проблемах в виде троих первообращённых, решивших, что судьбу надо взять в свои руки. — Да, об этом, — соглашается с сестрой Элайджа, — заброшенный склад, значит. И что же ты там делала, Доминик? Тем более, одна? — укоризненно смотрит на брюнетку первородный, ожидая оправданий. Уайт виновато закусывает губу, утыкаясь взглядом в свой десерт — об этом она не подумала. Это же Элайджа — точно не тот, кто похвалит ее за самодеятельность. Для него же каждый, кто не может в случае чего отрастить себе лишнюю руку — хрупкие, беспомощные существа. — Следила за своим преследователем, — потупив взгляд, бубнит девчонка, — в смысле, я видела его вместе с Тристаном, когда тот вызвал меня на беседу — он был его водителем или типа того — запомнила его по блестящей бритой голове, — тараторит Уайт, пытаясь доказать, что все это вышло случайно, но выходит не очень. — А сегодня заметила его же на улице, когда была в центре. Ну, поплутала и проследила за ним. Вряд ли он за мной следил, иначе не был бы так беспечен. Это было несложно — с возрастом, похоже, прибавление мозгов не гарантируется, — фыркает Дом, неопределенно маша рукой. Все за столом слушают внимательно, не отрывая взгляда от рассказчицы. — В то здание — «Кэндивеер» он зашел, а обратно не вышел. То есть, понятное дело, вышел, только через черный ход, который ведет к складам. Я загуглила, и оказалось, что в двадцатых одно из тех зданий использовали как тайный склад алкоголя. И ни за что не угадаете, кому оно принадлежит сейчас, — победно улыбается Уайт, довольная тем, что теперь уже всем плевать, где она там была одна — все хотят узнать развязку истории. — Компании «Кингмейкер ленг девелопмент». Владелец — Люсьен Касл. Девчонка удовлетворенно откидывается на спинку кресла и с дичайшим удовольствием наблюдает вытягивающиеся от удивления лица сидящих за столом. В глазах Фреи видит еле заметное одобрение, на остальных старается не смотреть, чтобы не подавиться от вероятной злости в глазах первородных. — Значит, — задумчиво трет подбородок Элайджа, — либо они объявили перемирие, что маловероятно, либо были вместе с самого начала. Он беззвучно, одними взглядами переговаривается с Клаусом и тот многозначительно кивает на слова брата. Уайт же понимает, что теперь мало чем может быть полезна и принимается, наконец, за свой шикарный десерт, состоящий из аппетитного чизкейка и вишневого сиропа. Довольно причмокивает и в пол уха слушает продолжающийся разговор. — Что предлагаешь? — обращается гибрид к брату, складывая руки в замок у подбородка. Выглядит первородный на удивление довольным, и Дом настораживается, вопросительно смотря на Кола. Тот лишь цокает и отмахивается, шепча ей на ухо «как всегда, какая-то дичь пришла в эту психованную гибридскую голову». Дом прыскает со смеху. — Как обычно? — отзеркаливает улыбку младшего брата Элайджа. — Что «как обычно»? — вздергивает бровь Фрея, вопросительно смотря на братьев, а Ребекка патетично закатывает глаза и делает несколько больших глотков из бокала, показывая тем самым, что ничего не меняется и это ей порядком наскучило. — Пригласим их на ужин, — кровожадно улыбается Клаус. — И раскроем их любительский заговор, — заканчивает за него Элайджа и Уайт кажется, что оба первородных буквально светятся от предвкушения такой своеобразной игры. Летний ветерок приятно охлаждает раскрасневшиеся щеки и Уайт думает, что сейчас она счастлива. Они многое прошли для того, чтобы сейчас вот так сидеть и обсуждать планы мести. Вместе против дураков, а не против друг друга. И она, Доминик, тоже многим пожертвовала и еще больше перетерпела, чтобы оказаться сейчас здесь. Она это не планировала, и даже в самых диких фантазиях не представляла себя на том месте, где находится сейчас, но у судьбы, очевидно, были на нее другие планы. Что ж, она не жалеет. Может быть раньше жалела, но не сейчас. Сейчас она счастлива. — А мне кажется, намного эффективнее будет просто снести этим болванам головы к чертовой бабушке. Как думаешь, Дом? Кол пихает ее локтем в бок, вырывая из раздумий, и Уайт понимает, что действительно выпала из реальности на несколько минут, раз потеряла нить разговора и до сих пор сидит с набитым чизкейком ртом. Она укоризненно смотрит на младшего Майклсона, всем своим видом показывая, что не может сейчас ответить, и пытается быстрее проглотить сладкое тесто. — Какой это кусок? Третий? — хмыкает Клаус, не упуская возможности пошутить, пока острый язычок Уайт занят и она не может ответить. — Фетвертый, — кое-как проговаривает девчонка, старательно пережевывая торт и для убедительности показывает первородному четыре пальца. Ребекка закашливается, стараясь спрятать смех и Уайт кидает на нее укоризненный взгляд. — Офень фмефно. — Нет, неправда. Очень даже очень, — похохатывает Кол. — Серьезно, как можно столько есть? — пораженно насмешливо обращается он к Дом, а та стреляет в него уничтожающим взглядом и наконец проглатывает злосчастный десерт. — У меня большой внутренний мир, — картинно жестикулирует она и театрально отмахивает от древнего, от чего за столом слышатся смешки. — Не боишься стать больше и снаружи? — ехидно интересуется Кол, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос. На секунду брюнетка перестает жевать и четыре поднятых в воздух пальца внезапно превращаются в один средний. Стол взрывается от хохота, а Фрея думает, что несмотря на облупившуюся штукатурку от количества громкого смеха за сегодняшний вечер и практически незнакомой девчонки за этим столом, она благодарна ей за умиротворенные минуты в кругу семьи, о которых мечтала уже тысячу лет. Может, они и подружатся.