Нашествие

      Машина мчит по пустой дороге на резвых ста шестидесяти, минуя хвойный лес и со свистом разрезая утренний воздух. С юго-востока сквозь ветви пробираются солнечные лучи, подсвечивая лесную пыльцу.              В тени деревьев машина пока находится в относительном комфорте. Но лес редеет и его динамичный строй сменяется необъятным полем рапсовых растений, что своей желтизной пестрит на фоне голубого неба. Солнце, более не чувствуя лесной преграды, начинает безжалостно палить в недоспавших пассажиров.              Сидящий на заднем сидении Теон сквозь дрему ощущает, как прислоненное к стеклу лицо начинает пылать.              — Агхк-р-рх… — нечленораздельно выговаривает он и недовольно кукожится, пытаясь сохранить остатки сна. — Е-ебна-в-рт… — Не размыкая глаз, он трет затекшую часть лица. — Злоибучэ-эсонцэ.              — Эй, принцесса, вставай! — тут же восклицает ведущий машину Джейме, который от скуки уже битый час не знает к кому докопаться. — Проснись и пой! Все твои диснеевские зверушки уже давно встали.              Рядом сидящий Бронн откидывает свое переднее кресло и вальяжно закидывает ноги на бардачок. При этом в ноги Теона врезается сидушка, и это окончательно пробуждает его ото сна. Напялив темные очки, Бронн удобно устраивается под согревающим солнцем, сложив руки за голову, словно испанец на сиесте.              — Я тебя не сильно прижал, солнышко? — равнодушно осведомляется он.              — Нет, блять, нисколечко, — цедит сквозь зубы Теон, не зная, как разместить конечности. — Бронн, а не ахуел ли ты часом?              Слева от Теона сидит Робб. Ему тоже неудобно от упирающегося в правую коленку кожаного кресла, но вместо того, чтобы присоединиться к безрезультатному спору с излишне пофигистичным Бронном, он попросту перемещает ноги ближе к Джори. Тот с пониманием придвигается ближе к своему окну, от которого не отлипает вот уже всю поездку, избегая лишних разговоров. И предчувствующий начало баталии Робб становится с ним солидарен.              Теон с усердием пытается расположить ноги, недовольно бухтя:              — Придвинь свое долбанное кресло обратно. У меня ноги не помещаются.              — Успокойся, Спящая Красавица, мы скоро приедем. — Проникается радужным настроением Джейме, излучая оптимизм, как солнце — УФ-лучи. — Сейчас порыскаем по складам, найдем тебе прынца покраше, будешь еще благодарить нас, что великодушно тебя с собой взяли, и извиняться за этот твой негатив.              — Да иди ты нахуй, Джейме, — говорит Теон и, схватив по бокам переднее кресло, начинает его трясти. — Эй… ты. Подвинь кресло… говорю!              — Слышь, Теон, остынь. Ты свое отоспал. — На еле ощутимые подрагивания сидушки Бронн лишь лениво морщится. — Будь послушным мальчиком — убери клешни и просто раздвинь ноги в стороны. Что, принцесса, тебя в твоей воскресной школе так не учили?              — Да завали! — возмущается его упертости Теон, но, видя, что тряска не производит должного эффекта, все же слушается. Раскинув вширь ноги, он, надувшись, замолкает. В машине, на радость остальным, наконец-то становится тихо.              На полной скорости проехав еще несколько километров, Джейме начинает сбавлять обороты, вновь въезжая в лесистый участок. Дорога петляет между стволами деревьев, и с южной стороны вдалеке простирается озеро, а рядом с ним — невысокие постройки Торрхенова удела, усеянные по возвышенному склону, словно домики на альпийском лугу. Джейме присвистывает:              — Гля, какая красота! Слушайте, а что мы так тухло едем? Давайте врубим музон и под рев колонок вкатимся в город, как банда ганст на тачиле, — воодушевленно агитирует Джейме, озорно улыбаясь. — Бэнг-бэнг, батя в здании! Устроим ходячим мудилам праздник!              С этими словами он начинает отбивать ритм одному ему слышимой музыки.              — Джейме, тебе говорил кто-нибудь, что ты порой ведешь себя как ребенок? — лениво осведомляется Бронн, продолжая с закрытыми глазами валяться в позе отдыхающего.              Тот лишь издает самодовольный смешок, выкручивая руль и лавируя по дороге, на которой уже порядком прибавляется брошенных машин, затем с детской беспечностью говорит:              — А мне похуй, Бронн. — Он смотрит на неестественно пустующие машины вокруг, но взгляд его остается весел, а на губах по-прежнему играет улыбка. — Мне отчего-то кажется, что сегодня будет хороший день.              — Ага, и мне тоже, — вставляет Бронн, приподнимая голову и осматриваясь.              Он затихает, так же, как и все, внимательно оглядывая местность. Потихоньку на всех накатывает волнение по мере того, как машина медленно въезжает в город. То тут, то там их взору предстают следы заброшенности: оставленные мешки мусора, разбросанные листки бумаги, и самое главное — полное отсутствие людей. Хотя среди домов нередко проглядывают ходячие.              На двухполосной дороге пусто, но стайки волочащих ноги мертвецов так и норовят выйти на проезжую часть на звуки приближающегося транспорта, и Джейме старательно их объезжает.              — Вот тебе и выжившие, — со вздохом роняет Робб, безнадежно всматриваясь между домов.              — Это только пригород, — подает голос Джори.–Кто-то еще мог остаться в центре. Надо быть начеку.              Настороженный Бронн кладет руку на левое бедро и проверяет на месте ли короткоствол.              — Да бля, Бронн, — Джейме замечает это краем глаза и тут же осаждает товарища сбоку, — сколько раз тебе говорил — мы парламентеры, а не захватчики. Последние представители людей в Вестеросе! Так что нам надо дружить с людьми, а не убивать их. Оружие в последнюю очередь!              Такое слепое следование принципам слегка веселит Бронна.              — Ты серьезно, Джейме? — восклицает он. — Думаешь, когда ты на своей тачиле подкатишь к ним, предлагая мир во всем мире, они тебя с распростертыми объятиями примут? Сейчас другие времена. Всем похуй на эти дурацкие пацифистские слоганы типа: «Мы последние люди! Давайте жить дружно!» и тому подобную херню. Сейчас важно только выживание.              Никто не желает встревать в этот разговор, понимая, что Бронн все-таки в чем-то прав.              — Ну ты и дикий! — зажевывает конфликт Джейме и затихает. Его взгляд фокусируется на дороге, и в машине снова становится тихо.              Они проезжают в центр города, где начинается вереница элитных магазинов с новомодными кафешками. Как они и думали, Торрхенов удел покинули задолго до того, как смерть предъявила на него свои права, — пустующие витрины и разбитые окна говорили о мародерах, уже успевших все унести.              Джори, примкнув к спинке сидения водителя, указывает Джейме дорогу до магазина сантехники. Бронн на радость Теона приводит спинку в вертикальное положение.              Где-то на отшибе, в глубине петляющих улиц, они добираются до производственного района, где огромным кубическим зданием перед их взором предстает магазин с говорящим названием «Царские водоемы». Тут же сбоку они замечают и огороженную решеткой территорию распределительного пункта «Перекрестка». Парни заметно оживляются.              — Как думаешь, там хоть что-нибудь осталось? — спрашивает Теон у Робба.              Тот, раздумывая над этим, лишь жмет плечами.              — Не зайдем — никогда не узнаем.              — Вряд ли все растащили, — говорит Джейме, с осторожностью оглядывая местность. — По любому надо проверить.              Вокруг, на удивление, ни души, включая ходячих.Они проезжают на территорию «Перекрестка», решив оставив машину прямо у дверей, чтобы с распределительного центра поднатаскать побольше вещей. Джори тем временем, взяв огромный пустующий рюкзак, порывается идти в «Водоемы» в одиночку, но ему отряжают Робба для подстраховки. Инженер начинает отмахиваться, говоря, чтоб того лучше взяли помогать с продуктами и остальным. Но его отговорки не проходят, и Джейме лишь усмехается:              — Ты слишком ценный клиент, Джори. Мы не можем так беспечно относиться к твоей жизни. Так что извини: без надзора никак.              Джейме простодушно хлопает того по плечу, и в итоге мужчины расходятся: Джейме с Теоном — ко входу распределительного центра, Джори с Роббом — к «Царским водоемам». Бронн остается стеречь машину и следить за обстановкой. В своей развязной манере он опять откидывается в кресле, будто бы совершенно не заботясь об угрозе ходячих или вооруженных людей.              Пройдя несколько метров Ланнистер с Теоном подходят к серой двери, и последний осторожно тянет за ручку. Та, на удивление, поддается, и они медленно входят внутрь. Узкий, облицованный унылой белой плиткой коридор неприветливо встречает их прохладным полумраком.              Джейме достает фонарик.              Взяв его в левую руку и кладя поверх нее руку с пистолетом в форменном жесте полицаев, он проходит внутрь темных коридоров, подавая сигналы Теону, чтоб тот шел следом.              Дальше помещение вырисовывается само по себе в свете маленьких окон, расположенных под самым потолком, и два путника решают отложить фонари. Холод и тишина зловеще подкрадываются сквозь полупустующие полки трехметровых стеллажей, однако ходячих пока нигде не видно.              Рядами тянутся в даль оцинкованные железяки полок, нагруженные всяким неизвестным барахлом с таинственными маркировками, в которых еле угадываются нормальные названия. Все коробки сдобрены скотчем, поэтому угадать, что таится в них, становится трудной задачей. Теон от досады вздыхает:              — Ну ёптыть! Как вообще понять, что здесь что? Вот смотри: ягу-за-ту-пара-двести! Вот что это, блять, такое?! Они нормально писать не могут, что ли? Или это…              Джейме, стоя над какой-то коробкой и хмуря брови, тоже в недоумении бормочет:              — М-да… Здесь неделями можно копаться, чтоб что-нибудь найти… А толку-то?              Он отпихивает вбок коробку, и они проходят дальше в глубь выстроенных стеллажами коридоров. Полки загружены по-разному. Где-то коробок заметно меньше, где-то больше. Джейме наугад берет одну из них, что поменьше размером, и начинает вскрывать.              — Ну, посмотрим, что здесь, — говорит он и разрезает ножом скотч на ребре картонки.              Вскоре они срывают скотч и отгибают края, заглядывая внутрь и осматривая содержимое. Теон недовольно цокает:              — Да уж! И что это вообще такое? Похоже на хуйню, которой зубы сверлят.              — Это миксеры, — методично поясняет Джейме, осматривая внутри лежащие коробки с нарисованными на них миксерами и загибает края картонки, возвращая ее обратно. — В нашем случае бесполезная фигня.              — Блять, мне кажется, мы попали не в тот ряд, — возмущается Теон и озирается по сторонам. — Тут, кажись, одна техника. Пошли левее.              Джейме не возражает, и они движутся дальше.              Спустя несколько безуспешных попыток найти нужные предметы, насмотревшись на всевозможные виды губок для посуды, мыльниц, шампуней, лосьонов и тому подобное, он находит кое-какие нужные вещи. Теон тоже набредает на нечто интересное, засмотревшись на заковыристое название на желтом маркере.              — Пре… стон… дюр? — Теон щурит глаза, как бы соображая, что это. — Пре-стон-дюр, три шт., двести. Пре-стон-дюр…              Джейме тем временем разрывает третью коробку с ближайших полок в поисках влажных салфеток, которые почему-то показались ему жизненно необходимыми. Нельзя сказать точно, что салфетки лежат именно здесь, но тем не менее, он на верном пути, потому что в двух ранее вскрытых коробках они нашли ватные палочки и вату, которую решили взять для аптечки.              — Пре-стон-дюр… Хм… Звучит неплохо. Как дорнийское вино. Может, вскроем? — все также вопрошает сам у себя Теон. — Дай-ка мне нож.              Не дожидаясь ответа сосредоточившегося на салфетках Джейме, он начинает вскрывать среднего объема коробку и тут же, увидев ее содержимое, радостно восклицает:              — Нихера себе! Да я провидец! Да я просто молодец!              Джейме мигом оборачивается к товарищу и, чуть ли не запинаясь, подскакивает к нему:              — Что там? Что ты нашел?              — Да ты полюбуйся, — самодовольно говорит ему Теон. — Это же просто прелесть! У меня, между прочим, нюх на такие вещи. Я вот тебе отвечаю. Вот это да! — далее он начинает разговаривать как будто только с собой: — Ух, блять, теперь заживем!..              Джейме недоуменно округляет глаза, еле разбирая восторженные речи парнишки.              — … А Рос-то как обрадуется! Дамочки такие привереды в этом деле, уж я-то знаю…              Но, взглянув на содержимое, так боготворимое Теоном, Джейме не разделяет его щенячьего восторга.              — Так это ж просто гандоны.              — Что? Да ты посмотри сколько их! — Теон во все глаза смотрит на Джейме, как будто тот сказал неописуемую глупость. — Это не просто гандоны, это путь к спасению любви и процветания! Ты сам говорил, как важно налаживать контакты с последними выжившими. «Мир во всем мире», так ведь? Ну, так вот тебе средство к его достижению.              Теон бережно гладит ребро коробки и аккуратно захлопывает ее края.              — И в этом тебе помогут гандоны? — Взгляд Джейме как никогда выражает ядовитый скепсис. Он усмехается. — Парень, да ты никак шутишь?              — Не шучу. — Теон готовится спорить, но решает делать это в своей манере искусного пиздабола. — В наше время очень опасно иметь детей, — важно начинает он, и его руки непроизвольно жестикулируют, как у оратора на сцене. — И девушки это знают, поэтому опасаются идти на контакт. Так вот это, — Теон показывает на теперь лелеемую им коробку, как на образец красоты и совершенства, — откроет все пути к налаживанию этих мостов, понимаешь? — Он останавливается, и по его лицу пробегает пакостная ухмылка.-Это ведь на руку тебе. Да и всем остальным тоже. И мне в том числе.              Он берет коробку под мышку и испытующе смотрит на Ланнистера.              Тот лишь закатывает глаза и отворачивается.              — Детский сад… Тебе не кажется, что на резинку надеяться, как минимум, неразумно?              С этими словами Джейме идет к своей распечатанной коробке с ватой и упаковывает ее поплотней, добавляя к ней упаковки ватных палочек. Презентация Теона как будто и вовсе его не тронула.              — Я не дурак и знаю, что не стоит, — огрызается Теон, затем чуть спокойнее продолжает: — Но тут дело в психологии. Дамочки всегда чувствуют себя увереннее, если знают, что их врата защищает стена из резины.              — Ха! Сказал тоже — стена из резины! — почти тут же ухмыляется Джейме, беря под мышку коробку с ватой, и распрямляется, чтобы идти дальше. — Прям как ваша эта, северная Стена, да? — с издевкой в голосе говорит Джейме. — Да фольга и то прочнее, чем эта пресловутая… РЕ-ЗИ-НА!              — Да кто спорит-то? Никто, — компромиссно отвечает Теон. — Это еще от мужика зависит. Кто-то разумно подходит к этому вопросу и высовывает на всякий случай, а кто-то лошарик последний, и тут уж как повезет, как говорится.              Теон улыбается, ожидая, что старший товарищ оценит его изречение, но Джейме больше не поддерживает разговор. Они идут вперед, открывая все новые коробки и отбирая нужное, пока Джейме не начинает как-то серьезно и степенно говорить:              — Все вы так, юнцы, поначалу говорите: «Ой, да я в этом деле ас. Все будет четко, цыпуля. У меня же презик, да и можно вытащить, если что», — пародирует Джейме развязных альфачей, потом более серьезным тоном продолжает: — И все вроде бы располагает: вы оба заведены и готовы. Но в итоге спустя мгновение ты спускаешь тормоза, нихуя не контролируешь, презик из Астапора* рвется прям, когда кончаешь. И все, цыпуля, конец. Приехали. Бабла нет, но ты держись там.              (Астапор* — город-государство на другом, жарком, материке восточнее Вестероса, где, по аналогии с Китаем, процветает дешевый и некачественный труд.)              Он идет впереди, и Теон не видит выражения лица Джейме, но все же пренебрежительно закатывает глаза, предполагая, что эта нотация была произнесена по его душу.              — Да я все понимаю как раз. Давно не юнец уже. Да и вообще… Я всегда начеку.              После его слов Ланнистер как-то странно оборачивается, вперяя в него два своих зеленых глаза и настоятельно, даже можно сказать, по-отечески, спрашивает:              — Точно?              — Да, конечно, — недоуменно и в то же время твердо отвечает Теон. Он слегка настораживается с непривычки, видя, как Джейме трогает эта тема. Он думал, Ланнистер по жизни не относится ко всему серьезно. Так, чисто играет на публику. А тут, нате!              — Это определенно радует, что ты понимаешь. — Голос Джейме неестественно вкрадчив.              Они молча стоят посреди пустующих стеллажей и смотрят друг на друга, пока Ланнистер наконец не отходит от оцепенения и затем добавляет более бодро:              — Так, ну ты все же проверь там страну изготовления этих твоих гандонов. А то у меня от слова «Астапор»глаз дергаться начинает. И пошли уже. Нам бы сиги найти, а то совсем… невмоготу.              Последнее он говорит, уже отвернувшись к стеллажам, так, что Теон еле различает его слова, но все же идет следом. Он чувствует в Ланнистере нечто вроде наставника, который дает пример и учит жизни, побывав в самых разнообразных переделках.              Теон немало испытал по жизни, так что нюх на такие вещи у него был, правда, не сказать, что стопроцентный.              И вот только он начинает думать над тем, что это был за экскурс из жизни Ланнистера и какое место в его прошлом занимают гандоны, как тишину распределительного центра резко обрывает звук упавших позади бутылок, которые затем мелким дребезжанием начинают катиться по полу. Это бутыли с тройным одеколоном, которых мужчины понабрали ранее, но оставили некоторые на полках, так и не сумевши уместить все в коробке.              Мигом почуяв неладное, Джейме и Теон замирают на месте. Почти тут же по их спинам резко пробегает холодок, потому как воздух вдруг сотрясает шум стремительно приближающихся шагов.              Не оборачиваясь, Теон с ужасом понимает ситуацию и, не шевелясь, смотрит на Джейме. Джейме, уводя взгляд с нечто, приближающегося за спиной Теона, оторопело смотрит ему под ноги и затем выдает:              — Они слева и сзади. Бежим!              И, развернувшись, бросается вперед по коридору, высоко задирая коробку с ватой, чтоб не мешала ногам. Теон бросается следом, волоча с собой коробку с презервативами. Их шаги отнюдь не бесшумно раздаются в общем гвалте начинающегося пиздеца. Откуда-то слышится звон бутылок.              Добегая до противоположного конца коридора, они понимают, что огромная стена, в которую они уперлись, не имеет выходов, поэтому резко сворачивают вправо и ныряют в следующий коридор из стеллажей. Там они, осмотревшись, останавливаются, чтоб отдышаться.              — Так, блять, слушай сюда, — сквозь отдышку говорит Джейме. — Нам надо выбраться отсюда… Я не запер дверь на той стороне… Нам нужно туда, и закрыть. Понял? Их нельзя выпускать.              — Ага, — соглашается Теон, с шумом выдыхая воздух. — А как же ходоки? Ты видел сколько их?!              — Да, — Взгляд Джейме стекленеет от наворачивающихся эмоций, но он вновь берет себя в руки. — Но не ссы. Их не так много. Всего-то пару десятков. Может быть…              Они слышат приближающиеся шаги ходоков и понимают, что те идут в ряду левее. Звуки их рокочущих ртов и шаркающих ног уже довольно отчетливо слышен за стеллажами. Однако, когда через несколько секунд они наткнутся на ту самую голую стену, на которую наткнулись Джейме с Теоном, им ничего не помешает повернуть направо, как сделали пару секунд назад те же самые Джейме с Теоном. Выход один — бежать.              Джейме отчаянно хмурит лицо и спустя мгновение кивает.              — Надо идти. Сейчас же.              Теон кивает в ответ.              Они стремительными шагами, стараясь быть как можно более бесшумными, трусят вдоль коридора, судорожным хватом придерживая свое барахло у груди и мельком оглядываясь назад, чтобы не упустить приближения ходоков. Джейме трусит впереди, как настоящий предводитель, Теон– следом, как обыкновенный парень, который вообще не знает, что делать, и просто повторяет за другим.              «Или как парень, которого чуть что бросят на съедение, — про себя думает Теон и недоверчиво поглядывает на Джейме. — Небось, так и сделает, мудила. Чуть запахнет жаренным, сразу пулю в колено, и поминай как звали. А вроде на словах весь такой моралист, против залетов ратует».              Они идут перебежками вдоль стеллажей к противоположному концу коридора, где расположен выход, и вдоль них то тут, то там нагромождены полутораметровые журнальные стенды с различными газетами.              Коридор не сплошной, поэтому часто приходится заведомо останавливаться и перебегать перекрестки, где справа в просветах мелькают отбившиеся парочки ходячих. Их непотребный вид, с гниющей кожей и трупным запахом, здорово нагоняют панику на мужчин, которые с приближением к выходу становятся все нетерпеливее и дерганее.              — Откуда их столько? Какого хера они здесь?! Тут же никого не было, — в очередной раз шепотом вопрошает Теон, когда его останавливает Джейме перед перекрестком.              — Да не причитай ты! — шикает на него тот и осторожно выглядывает за угол.              Но как раз проходящая мимо них дама с лицом, изъеденным червями, вдруг замечает этих двух и кидается к ним. Джейме судорожно прижимается обратно к стенке, но сам понимает, что поздно.              — Бля-я-ять… — сокрушенно качает он головой прямо тогда, когда и Теон улавливает движение трупа, выходящего из-за угла.              Мужчины оба приходят в движение, плавно огибая даму слева, покуда она приковыляла справа. Ее нервное подергивание челюстью и клацание зубов устрашающе действует на них, поэтому они, не сговариваясь, тут же решают бежать. Дрязг бутылей с тройным одеколоном резко дает о себе знать.              — Блять… Джейме! — не сдерживает эмоции Теон, впопыхах не рассчитав силу голоса. — Это у тебя бутыли?              — Ебанный в рот, Теон! Тише, блять, — шикает тот и пепелит взглядом впереди бегущего товарища. Бутыли все также продолжают звенеть под упругий бег Джейме.              — Да брось ты их! — вновь выкрикивает Теон, но уже поздно. — Су-у-ука! Они идут!              Справа из очередного поворота выныривает стайка ходоков, и бегущие мужчины с наскока задевают их плечами, но успевают проскочить мимо. Разъяренные ходоки вдруг, на удивление, прибавляют вскорости. Но вдруг Мужчины попадают в зону, где нагромождено много стендов, поэтому им приходится сбавлять шаг.              — А-а-ай, блять! Ну, Джейме! — злится Теон, посчитав, что эта ситуация — целиком вина Ланнистера.              — Завали! — пыхтит тот, зажимая коробку под мышкой и двигаясь вперед плечом. Вдруг он останавливается и кричит вперед Теону: — Слышь, помоги стенд опрокинуть. Мы их остановим.              Тот оглядывается и, видя, что ходоки уже во всю приближаются и что им остается пару метров до Джейме, кричит:              — Какого хуя? Беги! БЕГИ, ДЕБИЛ!              — Иди сюда, блять! — непонятно кому кричит Джейме.              Его не остановить. Ланнистер с силой нажимает плечом на стенд и рушит его на подоспевших ходоков. Но под стендом оказываются лишь несколько трупов. Джейме отпихивает коробкой следующую партию надвигающихся ходячих, но их слишком много. Теон во все глаза смотрит на его действия и не решается помочь.              «Блять, он же сдохнет так!» — хаотично думает Теон, но по-прежнему стоит на месте.              — Теон! –кричит Джейме. — ТЕОН, БЛЯТЬ! Дай нож!              Он видит, как Джейме отбивается от ходоков, собирается было бежать, но вновь оборачивается, чтобы в панике ударить или отмахнуться от цепляющихся рук, которые словно мертвой хваткой держат его за одежду и волосы, не давая уйти. В коридоре меж двух стеллажей и стендов эта битва выглядит уже не на жизнь, а на смерть.              «Блять, блять, БЛЯТЬ! — Теон в панике высматривает, как бы помочь, но понимает, что и сам пропадет, если сунется туда, и вдруг, неожиданно для себя, делает шаг назад. — ДЖЕЙМЕ, в общем, ИДИ НАХУЙ!»              — Теон, помоги! — в отчаянии кричит Джейме и затем, краем глаза заметив, что товарищ предает его, ожесточенно рычит: — ТЕОН! Сука… ТОЛКНИ СТЕНД, МАТЬ ТВОЮ!!! Я не могу их сдержать!              «Я не герой злоебучего фильма, придурок! Я тоже могу подохнуть! — Теон продолжает пятится, боясь теперь взглянуть в лицо тому и продолжая в панике причитать: — Джейме, блять, ну и угораздило же тебя… Нахуя, нахуя, НАХУЯ МЫ ПРИШЛИ СЮДА?! Бля-я-ять…»              Но его товарищ продолжает сражаться.              — Теон! ТЕОН! Ну и пошел ты! — пытается докричаться до него Джейме и в итоге машет рукой и с утроенной злостью кидается на ходоков. — Аргх… Ха! — рычит и бьет их Джейме коробкой с ватой. Лязг тройного одеколона превратился в звон побитого стекла, из коробки клочьями вылетает уже смоченная вата. Все воняет спиртовым раствором.              Наконец, коробка теряет форму, размокая и превращаясь в бесформенную массу, все ещё сохраняя вид некоего куба, но уже не годную для битья. Джейме со всего маху кидает ее в толпу ходоков, но они лишь сминают ее под ноги. Он вынимает из заднего кармана пистолет.              — Ну, что блять? Остались только мы с вами! — кричит Джейме, скалясь, и снимает предохранитель. Гнилые руки живых трупов тут же обволакивают его, пытаясь притянуть к себе.              Раздается выстрел. Потом еще один и еще. Резкий запах прожженной тухлятины и внутренняя гниль трупов оказываются на Джейме, вызывая рвотные позывы, но он не оставляет попыток.              Тут внезапно он чувствует, как сильная рука рывком вытягивает его из гнилостной пучины ада, в которой Джейме уже думал подохнуть, и следом раздается сильный толчок в близстоящий стенд, который чуть погодя все же падает, подминая под собой прущих ходоков.              Теон остервенело смотрит на дело своих рук и тяжело дышит. Он со злостью берется за еще один стенд, что стоит левее, и также роняет его, преграждая путь для остальных мертвых. Джейме не находит слов, чтобы отблагодарить Теона, и лишь неопределенно кивает, ошарашенно глядя на корчившихся мертвецов, пытающихся протиснуться сквозь решетки.              — Идем, — за него говорит Теон, и они стремительно удирают. Без коробок под мышками им удается пробираться сквозь нагроможденные стенды гораздо быстрее.              Оставшийся отрезок пути они пересекают увереннее. У изворота коридора Теон невозмутимо забирает свою коробку с презервативами, и Джейме в этот раз даже не говорит ничего против. Поскорее, чтобы не встретить новых ходячих, они устремляются к темному коридору и покидают злополучный центр. Закрыв дверь, они с облегчением осматриваются вокруг и, не приметив ничего опасного для жизни, направляются к машине.              Как ни в чем ни бывало, их встречает бодрый голос Бронна с переднего сиденья:              — Ну, че надыбали?              — Ничего, — тускло отвечает Теон. — Гандоны только.              Уже давно пришедшие Робб с Джори нехотя переглядываются. Они-то набрали кучу нужных вещей и инструментов и даже оставленные кем-то сигареты прихватили. Распределительный центр предполагал гораздо больший улов.              — Да-а-а? — усмехается Бронн. — А то я смотрю, че-то вас долго нету. Небось, опробовали уже? М-м? Ну, колись, кто кому присунул, а? Мальчонка тебе или ты мальчонку?              — Завали, Бронн, — устало отмахивается Джейме и садится на водительское сиденье. — Мы не нашли продуктов.              — Конечно, блять, не нашли. Вы же туда шпилить друг друга пошли. Куда там до продуктов.              Джейме не собирается отвечать на издевку Бронна, а только сидит на корточках и угрюмо смотрит в даль пустынных улиц, засаженных то тут, то там большими зелеными деревьями. Джори подходит к нему и без слов протягивает сигарету. Тот берет и закуривает.              — Эк, да. Сигаретка после ебли в жопу в самый раз, — не унимается Бронн и все пытается их поддеть колким словцом, вальяжно раскинувшись на переднем сидении. — Лучше влагалища только очко товарища, верно говорю?              Его смиряют холодным взглядом. Все, кроме Робба, выкуривают по сигарете. Теон выкидывает свой бычок, сожженный под корень, и уже в тысячный раз жалеет, что рассказал про презервативы. Джори тихо пытается спросить Джейме о том, что случилось в центре, но и тут Бронн не теряет хватку:              — Как: «что случилось»? Ты не знаешь? Один другому гандонов нашел, ну, вот от радости с катушек слетели. Хотя лучше бы сигареты поискали вместо «очка товарища»…              — Мне не кажется, что сейчас стоит об этом говорить. Сюда могут прийти ходячие. Надо уезжать. Все уже погружено в машину, — дипломатично вставляет Робб.              — Ага, блять, ваши инструменты и хуй с маслом. А еда? А вода? Или сиги, хотя бы? — смешливость Бронна вмиг улетучивается. Он продолжает говорить, но заметно серьезнее: –Ну так скажите спасибо этим двум голубкам, что нихуя не принесли, и потратили наше время. Лучше бы я пошел вместо них, и то дельнее было бы.              — Ну так иди, — говорит Джейме, встав перед распахнутой дверью со стороны водителя и, небрежно облокотившись о крышу, вперяет в Бронна два своих ядовито зеленых глаза.              — Ой, да кончайте уже, — одновременно с ним зло выплевывает Теон, садясь в машину и захлопывая за собой дверь, а потом задумывается над своими словами и с жгучей досадой кривит лицо. — Да бля…              — А-ха-ха! — вдруг начинает ржать Бронн, игнорируя недобрый посыл Ланнистера и заливаясь препротивным мужланским смехом. — Вот, значит, как! Джейме, парниша дело говорит, да?              Но тот не отвечает, а лишь садится и начинает заводить мотор. Все остальные также молча рассаживаются по машине. Один лишь Бронн все никак не может остановиться и продолжает ржать под угрюмые взгляды попутчиков.