28
18 сентября 2018 г. в 07:37
Утром я выхожу из дома, чтобы пойти в школу, растрепав как следует подстриженные волосы. Боже, благослови мальчишескую моду на диковатую лохматость. Так и идеально изогнутых бровей не видно.
Кей ждёт меня за углом. Я замечаю его, застываю на месте, а потом делаю шаг назад.
— Что? — спрашивает он насмешливо. — Всё-таки стыдно?
Я опускаю взгляд. Он прав, мне чертовски стыдно, и я предпочёл бы не видеть в ближайшее время единственного свидетеля моего вчерашнего поведения. Поэтому я молча разворачиваюсь и иду к дому. Как дитё малое, ей богу!
— Ну что же ты? — слышу я за спиной. — Встреть свой позор достойно, как мужчина!
Тут я останавливаюсь и бросаю через плечо:
— Что-то тебя стало слишком много в моей жизни. Куда мне столько счастья?
— Это на случай, если ты снова захочешь забраться мне на колени.
Если подумать, это он во всём виноват. До того, как Такеши Кей появился в моей жизни, со мной ничего такого не происходило.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, будто не замечая его наглого ответа.
— Очень хотел тебя увидеть. Пошли, подвезу.
— Нет, спасибо, сегодня я лучше сам доеду, — говорю я, осознавая, что лучше умру, чем снова окажусь с ним на заднем сиденье автомобиля.
Кей не слишком расстраивается, подхватывает меня под локоть и говорит:
— Тогда я с тобой!
— Не стоит… — я пытаюсь отказаться, но он уже по телефону отсылает своего водителя.
— Ну, и как отсюда добраться до школы?
Я вздыхаю и говорю:
— На метро.
— Показывай!
Им явно овладел дух авантюризма. Мы довольно быстро движемся к станции, так уж вышло, что это тот самый путь, который мы прошли с ним тогда, две недели назад. Вот и парк показался.
— Забежим туда ненадолго?
Не дожидаясь ответа, он хватает меня за руку и тащит в парк.
— Что? Зачем?
Я даже не пытаюсь вырваться, мне уже известно, что это невозможно, пока он сам не захочет отпустить.
— Извини, но мне просто не терпится.
— Но мы в школу опоздаем.
— Ерунда!
— Это для тебя ерунда, а я на стипендии, мне нельзя опаздывать, — бурчу я, хотя понимаю, что это бесполезно. — Да что ты, собственно, хочешь? Это не может подождать до вечера? Или хотя бы до большой перемены?
Он задумывается ненадолго, впрочем, не переставая тащить меня вперёд, а потом говорит:
— Нет, не может.
Немного поплутав мы оказываемся у дерева на берегу пруда, на том самом месте, где мои чувства победили разум.
— Зачем мы здесь? — зябко поёживаясь, хотя не так уж и холодно, спрашиваю я.
— За этим.
Что-то маленькое поблёскивает в его пальцах, он берёт мою левую руку и надевает кольцо мне на безымянный палец.
— Что за?… — возмущённо спрашиваю я.
— Это чтобы доказать, что я не шучу.
Он перехватывает мою ладонь, и начинает целовать мои пальцы. Смотрит на меня, и его глаза улыбаются, как бы спрашивая: «Ну, что ты скажешь на это?».
— Слушай, — предпринимаю я неизвестно какую по счету попытку разобраться с этим, — я не думаю, что твои родители будут этому рады.
— Ну, и что? Я люблю тебя и собираюсь любить всю жизнь.
— Мы даже школу не закончили.
— Всего-то полгода осталось.
— Я так не могу!
— Скажи, что не любишь меня, и я возьму кольцо назад.
Эти слова даются ему нелегко, но всё же он произносит их. Произносит и напряженно ждёт ответа. И это ведь так просто сказать, что я не люблю и не полюблю никогда. Это бы решило все мои проблемы. Так почему же так гадко становится при мысли, что я поступлю так?
— Я не могу этого сказать, — отвечаю я, наконец.
Напряжение на лице Кея сменяется улыбкой, он обнимает меня и легонько целует. У меня голова идёт кругом, я упорно не желаю понимать очевидное. Кольцо на моём пальце означает, что всё всерьёз. Значит, это правда, он решил любить меня всю свою жизнь, любить меня и всё, что во мне есть. А значит, пора прекращать относиться к этому как к тому, чего не может быть.
— Но почему я? — мне страшно, как перед прыжком в бездну, на глаза наворачиваются слёзы. — Как такой великолепный ты можешь любить такое недоразумение, как я?
— Такое восхитительное недоразумение, — уточняет он, обнимая меня ещё крепче. — А я правда великолепен?
— Да.
— И ты выйдешь за меня замуж?
— Если ты этого хочешь.
— И займёшься со мной любовью?
— Так, всё, мы опаздываем в школу!
Я отталкиваю его и направляюсь к выходу из парка, Кей печально вздыхает и идёт вслед за мной.
— Ну, ты же понимаешь, что, если мы собираемся пожениться, это предполагает….
Я прерываю его на полуслове:
— Я понимаю, но обсуждать не собираюсь.
— Ну, давай хотя бы пообсуждаем, раз уж ничего не делаем, — умоляет он, явно развлекаясь по полной.
— Ты знал, с кем связываешься, — отбриваю я его домогательства. — И о свадьбе не говори пока, не своди с ума ещё больше.
Он ещё раз грустно вздыхает:
— По крайней мере, я хотя бы свожу тебя с ума. Холодными одинокими ночами эта мысль будет согревать меня и вселять надежду в моё отчаявшееся сердце….
Я снова прерываю его вдохновенный трёп донельзя приземлённым заявлением:
— Чтобы успеть, придётся бежать.
Кей снова вздыхает, явно раздосадованный моим невниманием к его любовным переживаниям.
— Не беспокойся, я вызову такси, — говорит он, доставая телефон.
— Где ты взял кольцо? — спрашиваю я, пока мы ждём машину.
— Ну, если честно, я купил его ещё когда думал, что ты мальчик, поэтому оно такое простое и без камня. Зато ты сможешь носить его каждый день.
— Мне нравится, — говорю я, разглядывая переплетения белого и желтого золота, что образуют неширокую ленту на моём пальце. — Постараюсь врать по-минимуму, когда буду объяснять, откуда оно у меня.
— Будешь врать, зови меня, обожаю слушать, как ты врёшь.
Подъезжает такси, Кей распахивает передо мной дверцу.
— Какого чёрта? Я тебе не девчонка! — возмущаюсь я для порядка, но всё же сажусь.
— Чем докажешь? — тут же спрашивает он.
Крыть нечем, и я замолкаю. До школы мы едем молча на приличном расстоянии друг от друга, и единственное, что позволяем себе, это переплести мизинцы наших лежащих рядом рук.