Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми

Утром в субботу тётя Мико врывается в мою комнату ни свет, ни заря и говорит: — Вставай, Лисёнок, мне нужно успеть уложить тебе волосы. — Не нужно, тётя Мико, не беспокойся, — бурчу я, отворачиваюсь к стенке и накрываюсь одеялом. Это не помогает, тётя Мико мигом вытаскивает меня из постели и волочет в ванную. Мне казалось, что я сильнее её. — Мне некогда тебя уговаривать! Это нужно, и всё тут! — Я сама как-нибудь! — пытаюсь я отбиваться. — Как-нибудь? Как-нибудь — всё равно, что никак! Пора бы тебе уже по-настоящему приобщиться к миру женщин! В результате я завтракаю в семь утра с причёской и макияжем. Что-то не слишком мне нравится этот мир женщин. В мире мужчин я могла бы поспать до без пяти выходить. Пусть даже это и свидание. Одежда заготовлена с вечера. Вчера мы с тётей Мико опять потрошили магазины. Я настояла на том, чтобы сапоги были без каблуков, тётя немного поспорила и сдалась, потому что Кей сказал, что мы поедем за город. Он заезжает за мной ровно в полдень. Я беру сумку, быстро, чтобы не передумать, хватаю со стола то, что там лежало, и кладу в карман платья. Потом накидываю пальто, надеваю сапожки и выхожу. Кей ждёт меня у порога. — Привет! — говорит он и ослепительно улыбается. Я отчего-то сильно нервничаю, и его поцелуй застаёт меня врасплох. Я сразу отворачиваюсь лишь бы не смотреть ему в глаза. — Что такое? — спрашивает он, смеясь. — Ничего, — бурчу я и запираю входную дверь на ключ. Ворота тоже надо будет закрыть. Когда мы садимся в машину, я заставляю себя успокоиться. Я же ничего особенного делать не собираюсь, всего лишь.... Автомобиль трогается с места, сейчас или никогда! — Держи, — говорю я и протягиваю Кею то, что лежало в кармане моего платья. — А что это? Кей протягивает руку, и я кладу ему на ладонь кольцо. — Твой символ верности одной девушке, — отвечаю я, стараясь на него не смотреть. — Вот ты всегда умеешь удивить! Так ты из-за этого была сама не своя? — спрашивает Кей, удивительным образом соединяя в голосе насмешку и нежность. — Наверное, — отвечаю я с деланным безразличием. — А может, у меня просто какой-нибудь запущенный невроз. — Ну, что ж, надевай, — говорит он тогда. — Что? Всю мою невозмутимость как ветром сдуло. — Я ведь надел тебе кольцо, так что ты тоже должна окольцевать меня. — Ах, ну да. Тут мне всё-таки приходится посмотреть на него и подсесть поближе. Кей приобнимает меня за талию и протягивает левую ладонь. Всего-то делов, надеть парню кольцо на палец. Почему так руки дрожат? — Не торопись так, радость моя, — мурлычет Кей. — Насладись моментом. Кое-как я справляюсь с кольцом. Он кладёт руку мне на плечо и поворачивает к себе. — А теперь поцелуй меня, как я тебя тогда. Целовал ли он меня тогда? Не помню, я была в таком шоке, что…. Конечно же, он меня целовал, он постоянно это делает. Ладно, раз на то пошло, иду до конца. Я прикасаюсь губами к его губам. Зачем я вообще это затеяла? Так ли уж мне было нужно, чтобы он носил кольцо? — Это ведь из-за того, что произошло недавно с Ньёко? — Не произноси при мне её имя! Он смеётся. — Ты ревнуешь. Я счастлив. Может, даже стоит эту идиотку поблагодарить? — Только попробуй! Он ещё раз счастливо улыбается и целует меня в щёку. А потом начинает рассматривать кольцо: — Такое элегантное. У тебя хороший вкус и глазомер. Сколько ты за него заплатила? Я верну деньги. — Вот ещё! — фыркаю я. — С чего вдруг? — Просто потому что могу, — продолжает он говорить немного высокомерным тоном хозяина жизни, — и потому что для меня это не будет ничего стоить. — Для меня это тоже было не слишком обременительно, — беспечно отвечаю я. — Как интересно! Это кольцо ведь из той же серии, что и то, которое я подарил тебе, и мне известно, сколько оно стоит. И как ты знаешь, мой брат собрал досье на тебя и твою семью… Я понимаю, что сейчас услышу о нашем с тётей далеко не блестящем финансовом положении, поэтому складываю руки на груди, приподнимаю бровь и спрашиваю: — И что? Кей вздыхает и говорит: — Просто скажи, что ты не влезла из-за этой прелести в долги. Я немного расслабляюсь и отвечаю на это: — Нет, не влезла. Просто продала пару винтажных кукол ручной работы. Мне постоянно их дарили в детстве, а я их терпеть не могла. Так что, никакого ущерба. — Почему терпеть не могла? — спрашивает Кей, рассматривая кольцо. Век бы любовалась его улыбкой. — Ну, — вздыхаю я, — понимаешь, с такими куклами нельзя было играть, они должны были чинно стоять на полках и создавать антураж. Эти нежные улыбочки, пухленькие личики, опрятные платьица…. Меня аж передёргивает от омерзения. — Каждый раз, когда мне дарили очередную такую куклу, мне казалось, они хотели, чтобы я стала такой же милой. А я не могла…. Кстати, а нам ещё долго ехать? А то я бы скинула пальто, что-то жарко. — Скидывай, конечно, — говорит Кей и сам снимает куртку. — Дорога займёт примерно три часа. Я, недолго думая, начинаю стягивать с себя пальто, а потом и сапоги снимаю, забираюсь с ногами на сиденье. Глупая детская привычка, настоящие леди себя так не ведут, но воспоминания об этих чёртовых куклах будят во мне бунтарский дух. — Три часа? А почему так долго? — спрашиваю я, устроившись поудобнее, а потом начинаю соображать, — Мы, что… едем в Тэяму? Кей смотрит мне в глаза и кивает. Моё сердце пропускает удар, становится трудно дышать. — Зачем? — Сегодня годовщина смерти твоих родителей и брата, думаю, неплохо было бы съездить на кладбище…. И тут до меня доходит, что и доктор Тсубаки, и моя тётя были в курсе того, куда мы едем. Он спрашивал про субботу и пожелал удачи не просто так. А она позаботилась о том, чтобы я тепло оделась, потому что в это время в Тэяме гораздо холоднее. Эти трое устроили самый настоящий заговор, чтобы доставить меня туда. — Я не поеду, останови машину! — говорю я и что есть силы вцепляюсь в подлокотник. — Слушай, я знаю, что тебе не просто, — осторожно говорит Кей, — но я буду с тобой, как и обещал. — Я не хочу! Сейчас же выпусти меня! Я пытаюсь открыть дверь, но Кей хватает меня за руку и притягивает к себе. — Мы на проезжей части, не дури! — Отпусти! Я пытаюсь вырваться, но тут же оказываюсь в его руках. Я лягаюсь, извиваюсь, царапаюсь, но это не помогает. После непродолжительной борьбы он прижимает меня спиной к себе, и его ладони крепко обхватывают мои запястья. Он наклоняется к моему уху и нежно шепчет: — Тихо, ты. Такая горячая…. Затем целует меня в шею и прикусывает мочку уха: — Такая сладкая, и вся в моей власти. Сопротивление возбуждает, знаешь ли…. Я испуганно замираю на месте, должно быть, изрядно его этим разочаровав, и думаю, а что если со всей дури ударить его затылком в нос? Нос, конечно, жалко, он у него божественный, но, если продолжит свои приставания, так и сделаю. — Что с тобой происходит? — спрашивает Кей, устраиваясь поудобнее. — Ничего, — отвечаю я, не потому что зла или обижена, а потому что сама не понимаю, что со мной. — Не отпущу, пока не расскажешь. Он ещё крепче прижимает меня к себе, его ладони соскальзывают с моих рук и обхватывают талию. — Хотя, если хочешь все три часа просидеть со мной в обнимку, молчи конечно. Правильная мотивация — великое дело, и я начинаю говорить. — Я просто хотела, чтобы это был обычный день. И можно было думать, что я просто уехала от них и живу у тёти, и сама не хочу возвращаться. Последнюю фразу приходится произносить с усилием, мешает ком в горле. — Но ты же знаешь, что это не так. Его тихий голос полон сочувствия. — Я знаю только то, что мне сказали. Я не помню, как это произошло, я не видела, как их хоронили. Я не плакала по ним. Это всё равно, что признать, что я теперь одна…. Мой голос становится всё тише, слова постепенно теряют смысл, уже не хочется их произносить. — Ты не одна, — говорит Кей, разворачивает меня к себе и обнимает. — Ты не понимаешь… Я просто хотела, чтобы это был обычный день… — Да, я знаю, как ты любишь убегать, — заявляет он мне на это. — И что с того?! — взрываюсь я, резко отстраняясь от него. — И что с того, если мне так легче?! — Это только кажется, что легче, — качает головой Кей. — На самом деле постоянно убегать — это очень тяжело. — Ты-то откуда знаешь? — Я не знаю, я вижу, — отвечает он и смотрит мне прямо в глаза. Мне не по себе от его взгляда. — Ненавижу тебя! — не выдерживаю я. — Тебя и эту дурацкую поездку, и десять свиданий, и помолвку! Ты разрушаешь мою жизнь! Эти слова срываются с моих губ, и я тут же жалею о них, в испуге смотрю на него. Но он лишь усмехается: — Смирись уже. — Ну вот зачем тебе это? — спрашиваю я, уже устав останавливать подступающие слёзы. — Почему это не может быть просто день, когда я подарила тебе кольцо? — Одно другому не мешает. Жизнь продолжается, и это тому доказательство, — говорит он, рассматривая мой подарок. Как у него всё просто! А мне вдруг смертельно хочется спать, ранний подъём даёт о себе знать. Умереть, уснуть и видеть сны…. Похоже, это одна из моих защитных реакций. Я пытаюсь подавить зевоту. — Поспи, если хочешь, я пересяду вперёд, — говорит Кей и действительно сваливает к водителю. У меня мелькает мысль сбежать, пока машина стоит, но я понимаю, что просто не успею обуться. Поэтому я шлю всё к чёрту, делаю подобие подушки из его куртки и заваливаюсь спать.