42
1 октября 2018 г. в 09:53
— Ты, правда, хочешь посмотреть город? — спрашиваю я, когда мы выходим из отеля, — Тут нет ничего интересного.
— Я хочу посмотреть главные здешние достопримечательности: школу, где ты училась, дом, где жила, библиотеку, в которую была записана, твой детский садик, магазинчик твоего отца.
— Да ты шутишь! — восклицаю я.
— Вовсе нет, я серьёзно. Есть проблемы?
— Нет, что ты! Мне даже лестно.
Сарказма в моём голосе не заметил бы только глухой, но даже глухой понял бы всё по лицу. Мы подходим к машине, и я понимаю, что проблемы всё-таки есть. Сердце начинает биться как бешеное, кровь приливает к вискам, перед глазами всё плывёт. Я крепко зажмуриваюсь и отворачиваюсь, стараюсь глубоко дышать. Кей обнимает меня за плечо.
— Что с тобой?
— Ни-ичего особенного, — еле выговариваю я и достаю телефон, нажимаю кнопку быстрого вызова. — Доктор Тсубаки? У меня регресс.
— Что случилось?
— Я опять не могу сесть в машину.
Слова даются мне с трудом, приходится буквально вытаскивать их из себя.
— Хорошо… — доктор Тсубаки начинает говорить своим специальным успокаивающе-терапевтическим голосом. — Расскажи, что ты видишь вокруг.
— Дерево у входа в отель, снег, женщину с ребёнком, — начинаю перечислять я и чувствую, как меня понемногу отпускает.
— Как ты сейчас? — спрашивает доктор Тсубаки.
— Лучше.
— Попробуешь справиться сама? Ты же всё знаешь. Если до вечера не получится….
— Домой поеду в бессознательном состоянии, — заканчиваю я его фразу.
— Воспользуйся лучше автобусом.
Действительно, чего я так испугалась, будто бы в первый раз. Можно было бы и не звонить.
— Вот и славно. Такеши с тобой? Передай ему трубку, — говорит между тем доктор Тсубаки и добавляет: — Рад был услышать тебя, Фуюми.
В таких случаях вроде как принято отвечать «Взаимно», но я выдаю что-то типа «Угу», и передаю телефон Кею. Я не вслушиваюсь в их разговор, мне не до этого. Я усиленно вглядываюсь в окружающий пейзаж, дрессирую свой ум, как глупого щенка.
— Как ты себя чувствуешь?
Судя по серьёзному виду, он под завязку накачан психотерапевтическими рекомендациями насчёт меня.
— Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем бывало, — отвечаю я, слабо улыбаясь.
— Что будем делать?
— Ну, я буду пытаться сесть в машину, пока не получится. Это весело, главное, успеть отвлечься до того, как станет совсем плохо.
Я смотрю ему в глаза и вижу, что он в напряжении, но знаю, что, если спрошу: «Тебе действительно всё это нужно?», он мужественно ответит, что именно это ему и нужно.
— Обожаю свидания с тобой, ни разу так не развлекался! — говорит он, полностью подтверждая мои догадки.
Я киваю и закрываю глаза, прислушиваюсь к ощущениям. Нет, пока рано, надо как следует успокоиться.
— Вы не против немного прогуляться пешком, сударь? — спрашиваю я, корча из себя неизвестно кого.
— К вашим услугам, сударыня, — подхватывает мою забаву Кей и чинно предлагает мне локоть.
Я беру его под руку и заявляю:
— Сувенирный магазинчик, принадлежавший моему отцу, как раз за углом, пройдёмте.
Я сбегаю от всего, что навалилось, в новую только что выдуманную игру, воображаю себя жеманной девицей из романа викторианской эпохи. Хорошо им было, что бы ни случилось, можно всегда поговорить о погоде. Сегодня, кстати, морозно и солнечно, даже вечный ветер немного стих.
Когда мы добираемся до магазинчика, Кей распахивает передо мной дверь, и я захожу, расправив плечи и вздёрнув подбородок в соответствии с ролью.
— Почти ничего и не изменилось, — говорю я, осматриваясь. — Даже папины картины на тех же местах.
— Это твой отец рисовал?
— Да, художественной ценности никакой, просто местные пейзажи, это было его хобби.
— Почему вы не забрали их с собой?
— Отец завещал свои акварели городу. Да и не нравились мне они никогда.
Что-то я слишком долго смотрю на то, что мне никогда не нравилось. Наверное, это называется «взглянуть по-новому». Что чувствовал отец, когда рисовал их? Что за человек вообще был мой отец?
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — слышу я знакомый голос из-за прилавка.
Господин Татсухиро, старый приятель отца, купил его магазин. Как я об этом не подумала? Надо было просто посмотреть на витрину и идти дальше.
— Сожалею, но эти картины не продаются.
— Мы знаем, — отвечает Кей.
— Добрый день, господин Татсухиро, — говорю я, всё-таки оборачиваясь.
— Фуюми? — не сразу узнаёт меня господин Татсухиро. — Прости, что не узнал тебя. Как ты? Как тётя? Вы вместе приехали?
Чего не могу терпеть, так это вопросов о моей жизни после смерти Хикару и родителей. Надо красиво и уместно изображать горе и способность жить дальше. На сцене с этим нет проблем, ведь это не мои чувства. А мои чувства, такие, какие есть, кому они нужны?
— Нет, тётя Мико не смогла приехать из-за работы. У меня всё хорошо, спасибо. В школе тоже всё отлично. Тётя много работает, и её за это очень ценят. Рада вас увидеть. Как ваша семья? Как дела в магазине?
Такое дружелюбие больше похоже на Хикару, чем на меня, господин Татсухиро смотрит удивлённо, рассказывает про семью и работу, и потом добавляет, что я выросла и изменилась. При этом изредка поглядывает на моего спутника, но тактично не спрашивает.
— Такеши Кей, — сам себя представляет Кей. — Я… друг Хикару.
— О! Вы, наверное, учились с ним в одном классе, — предполагает господин Татсухиро.
— Нет, в параллельных, но были очень близки.
— Да, у Хикару было много друзей, что ж, рад с вами познакомиться….
Пока эти двое обмениваются любезностями, я размышляю о том, мой парень не такой уж и безумец, раз не стал сейчас представляться как мой жених. Не хотелось бы объяснять господину Татсухиро, как меня так угораздило. Потом я вспоминаю, что у меня есть цель уехать отсюда сегодня же. Я отхожу к дальнему прилавку, закрываю глаза, сосредотачиваюсь и мысленно сажусь в машину, пульс тут же подскакивает, дыхание сбивается. Я жду, пока всё успокоится и снова воображаю себе этот момент, потом ещё раз, и ещё, до тех пор, пока интенсивность реакций не снижается до приемлемого уровня.
Через несколько минут мы выходим из магазинчика, и я пытаюсь сесть в машину, отслеживая по пути своё состояние. Шаг, ещё шаг, ещё… Всё, пора отворачиваться. Развернувшись, я натыкаюсь на Кея.
— Тебя отвлечь?
Он проводит тыльной стороной пальцев по моим волосам, ласкает скулу, касается губ. И это всё посреди улицы, с него и поцеловать меня у всех на виду станется, я моментально краснею и отворачиваюсь.
— Спасибо отвлёк.
— Всегда пожалуйста. Как ты?
— Не очень, не дошла два метра, это много. Не думала, что всё так плохо. Ладно, пошли дальше, городок маленький, запросто всё обойдём.
Как следует утомиться — тоже способ потеснить ненужную фобию. Мы шляемся по городу, навещаем все достопримечательные места, как он и хотел. Я вхожу в раж, с какой-то мазохистской страстью бросаюсь из огня да в полымя. То штурмую свой внезапно оживший страх, то гоняюсь за призраками прошлого. Дом, школа, библиотека — всего лишь воспоминания о моём тогдашнем одиночестве. В какой-то момент мне начинает казаться, что я ищу Хикару, чтобы снова и снова почувствовать, что его нет. Я до ужаса противоречивое создание, идущий со мной рядом человек прав.
— Фуюми? — кто-то за спиной вдруг удивлённо произносит моё имя.
Я оборачиваюсь и вижу парня и девушку, держащихся за руки. Широ и Саюри. И чего им дома не сиделось в этот прекрасный солнечный воскресный день?
— Это ведь ты, Фуюми?
Широ узнал меня сразу, даже спустя два года, Саюри узнала чуть позже. Я жалею, что нельзя сбежать и говорю:
— Привет.
— Ты вернулась? — спрашивает Широ, растерянно улыбаясь.
А Саюри смотрит на меня настороженно.
— На пару дней, уже уезжаю.
Меня смущает то, как Широ смотрит на меня. С чего это он так рад меня видеть?
— Твои друзья?
Кей незаметно подходит сзади и приобнимает меня за талию.
— Да, — отвечаю я рассеяно, собираюсь с мыслями и как положено представляю ему Широ и Саюри.
И до того, как я успеваю представить его самого, Кей говорит:
— Такеши Кей. Приятно познакомиться. Мы с Фуюми помолвлены.
Широ почему-то сразу смущается и произносит:
— Поздравляю. Рад, что у тебя всё хорошо.
Саюри присоединяется к его словам.
— Мы слышали, ты сильно пострадала. По тебе и не скажешь, хорошо выглядишь.
Я усмехаюсь. В её голосе слышится обвинение, не такое сильное, как то, что постоянно звучит в моей голове, но всё же. Она всё ещё злится. Всё ещё помнит Хикару, даже встречаясь с Широ. За это я готова ей простить всё, что угодно.
— Простите, нам пора, — говорю я торопливо, пока слёзы не навернулись на глаза.
— Уже? — спрашивает Широ разочарованно, Саюри хмурится.
— Да, хотелось бы вернуться домой до заката, — говорит Кей, и это его «вернуться домой» создаёт впечатление, будто мы живём вместе.
— Рада была встретиться, — добавляю я максимально вежливо.
— Рад был познакомиться, — произносит Кей точно так же.
Широ и Саюри вынуждены тоже с нами попрощаться. И я понимаю, что теперь должна сесть в машину во что бы то ни стало, времени для игр с подсознанием уже нет, эти двое смотрят нам в след. Сесть в машину и не упасть в обморок, умру, но сделаю. В прошлый раз мне удалось дотронуться до дверцы, теперь я должна сделать всё.