Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми

Я вставляю ключ в замочную скважину, собираясь открыть дверь клубной комнаты. В моих ушах наушники, я весь ушел в музыку и размышления, поэтому замечаю его приближение только тогда, когда свет, падающий из окна за моей спиной, заслоняет широкая тень. — Сегодня я освободился пораньше, правда, здорово? — спрашивает Кей, вытащив наушник из моего уха, и многообещающе улыбается, я понимаю это на слух. Я вздрагиваю от неожиданности, убираю руку с ключа и говорю, как можно спокойнее: — Я не буду при тебе переодеваться. — Но почему? Мы всё ещё недостаточно близки? Кей явно не собирается так быстро сдаваться, он сам берётся за ключ и поворачивает его в замке, тянет за ручку. Я кладу ладонь на дверь, мешая открыть её. — Проблема в другом, — говорю я, и замираю, потому что сейчас мне придётся рассказать о том, о чём очень трудно рассказывать. Он ждёт. Я подбираю слова. — Помнишь, что случилось с Фуюми, после того, как?.. Чёрт! Как же о таком говорить? Он догадывается или вычисляет то единственное, что может ввергнуть меня в немоту. — После того, что я вытворял с ней на постели в номере для новобрачных? — Да, — выдыхаю я. Одно только воспоминание заставляет моё тело гореть. Думаю, если бы мы даже занялись тогда сексом, это было бы не так волнительно для меня. Конечно, я могу только предполагать, но чёрт возьми, он умудрился залезть мне в душу, а это, похоже, круче всего остального, что могло произойти. — С Фуюми тогда много чего случилось, — ухмыляется Кей, — Например, она, наконец-то смогла… — Я говорю о том, что она не смогла! — прерываю я его воспоминания. — Так ты боишься, что, если я опять зайду слишком далеко, с Хикару будут проблемы? — Да, боюсь, поэтому, пожалуйста, позволь мне переодеться в одиночестве. Он снова наклоняется к моему уху: — Нет. — Пожалуйста, — повторяю я уже безо всякой надежды. — Не для того я сюда пришёл, чтобы торчать под дверью. Кей всё-таки открывает дверь, не слишком церемонясь, затаскивает меня в клубную комнату и запирается изнутри. — Переодевайся, я не буду смотреть, — говорит он, и отворачивает к двери. Такое уже было, я переодеваюсь, он стоит ко мне спиной, только в этот раз без зеркала. — Ну и зачем тебе это? — спрашиваю я, чтобы справиться с волнением. — Ты ведь думаешь обо мне сейчас? — откликается он, не поворачивая головы. — Я счастлив. — Считаешь, я думаю о тебе что-то хорошее? — А не важно! — беспечно заявляет он. — Главное, ты думаешь обо мне, когда раздеваешься. — Я уже одеваюсь, — бурчу я недовольным голосом, но этим его не смутить. — Какие на тебе трусики? — спрашивает он. — Если не ответишь, полезу проверять. Я обречённо вздыхаю и говорю: — Шортики, серые с чёрной окантовкой. — Не слишком эротично. Я игнорирую его скептическое замечание. — Хотя, ведь такие же были на тебе, когда я тебя впервые раздел… — Те были на пару тонов темнее. Когда хочешь сохранить невозмутимость в самых возмутительных обстоятельствах, полезно бывает включить педанта. — Я всё, — говорю я, расправив на себе футболку с длинным рукавом. Удивительно, Кей и правда простоял всё это время ко мне спиной, позволив спокойно сменить школьную форму на удобную для занятий в клубе одежду. Хотя, чего стоял, терял время, мог бы и сам уже переодеться. Он поворачивается ко мне, и я даже собираюсь сказать ему это, но он меня опережает: — Разденешь меня, Йошида? Я застываю на некоторое время, потом усмехаюсь. И он вернулся! — Реализуешь свой план по превращению меня в шлюху? — Я же с благими намерениями! Честные-пречестные глаза, обезоруживающая улыбка, проникновенный голос. Он подходит ко мне, берёт мою руку и начинает целовать кончики пальцев. — Пожалуйста. Я кладу ладонь ему на плечо, приподнимаюсь на цыпочки и шепчу на ухо: — Нет. Точно так же, как и он сказал мне недавно. Вижу по глазам, что оценил, но не повёлся. — Чего ты боишься? Меня или себя? — Ладно, — говорю я раздражённо, — я тебя раздену! Стой смирно. Это не должно быть сложно, раздеть парня, подумаешь! Раздеваю же я себя каждый день. Такой же пиджак, такая же рубашка. И в конце-то концов, я сейчас Хикару, а Хикару всё, что угодно сделает со счастливой улыбкой. От этой мысли мне становится легко и радостно, я поднимаю на Кея совершенно беззаботный взгляд и берусь за лацканы его пиджака. Он помогает мне движениями плеч, вытаскивает руки из рукавов и кладёт их мне на талию, придвигаясь ближе. — Я же сказал, стой смирно, — напоминаю я, продолжая безмятежно улыбаться, мой голос мягок и спокоен. Я принимаюсь за галстук. — Честно признаться, я думал, ты будешь дольше сопротивляться, — говорит Кей, наклонившись к моему уху. — Я разочаровал хозяина? — невозмутимо спрашиваю я, отбрасываю галстук в сторону и начинаю расстёгивать рубашку. — Ни в коем случае, — улыбается он. Я тоже улыбаюсь. На данный момент у меня нет других чувств, кроме восхищения человеком, который стоит передо мной, и его совершенным телом. Вот бы провести пальцами от ярёмной ямки до пояса на брюках. Рубашка расстёгнута, я разворачиваюсь в его руках, прижимаюсь спиной к его обнаженной груди и берусь расстёгивать манжет на правом рукаве. Левая его рука тут же ложится мне на живот. — Знаешь, я затеял всё это, чтобы смутить и взволновать тебя, — говорит он, почти касаясь губами моего уха. — Но, похоже, единственный кто тут смущён и взволнован, это я сам. — Я польщён, — отвечаю я таким тоном, будто всё идёт по моему плану. Вот и со второй манжетой покончено, я снова разворачиваюсь к нему лицом, теперь мне предстоит снять с него рубашку. Нельзя сказать, что я не колеблюсь, что решаюсь на это совершенно спокойно, но роль надо доигрывать, я делаю вдох и распахиваю на нём рубашку. — Йошида… — говорит Кей, и его голос звучит растерянно, как тогда три недели назад, когда он в этой самой комнате признавался, что хочет меня поцеловать. — Что-то не так? — спрашиваю я, и мои ладони замирают на его плечах. — Нет, ничего, просто…. Что ж, мне тоже немного не по себе. Я осторожно продолжаю, мои пальцы скользят по его рукам, стягивая рубашку, от плеч к запястьям, неужели, я действительно это делаю? Может ли такое быть реальным? Может быть, это всего лишь моя фантазия? Хотя, в фантазиях я бы вряд ли осмелился на такое. С рубашкой покончено. Господи, как же он красив! Так великолепен, что хочется отдёрнуть руки. Но я справляюсь с собой, гоню прочь мысли о том, что он хочет принадлежать мне, и, затаив дыхание, берусь за пряжку ремня на брюках. — Знаешь, дальше, пожалуй, я сам, — говорит Кей, перехватывая мои ладони. — Благодарю за доставленное удовольствие…. Он подносит обе мои руки к губам и целует, взгляд его пылает огнём. Почему он остановил меня? — Не то, чтобы мне не понравилось. Понравилось, даже очень. Я бы даже сказал, мне слишком это понравилось, — отвечает он на немой вопрос в моих глазах. Голос его звучит глухо, отрывисто, как-то слишком официально. — Отвернись, — просит он, и я не смею отказать. У него точно какая-то власть надо мной. Может, он колдун или гипнотизёр? — Извини, не думал, что так быстро среагирую…. Да о чём он вообще? — Ты о чём? — спрашиваю я. — Да ни о чём, не обращай внимания. Зачем я вообще всё это затеял? Последний вопрос явно из разряда риторических. Я пожимаю плечами и продолжаю ждать, пока он переоденется. Почему-то мне кажется, что стоит ему закончить, он меня обнимет. Так и происходит. — Скажи, Йошида, — шепчет он мне в ухо, пока его руки, заползая мне под футболку, обвивают моё стянутое корсетом тело. — Ты когда-нибудь думаешь о том, как мы займёмся с тобой любовью? И тут до меня доходит, за что он тогда извинялся. — Я знаю, что рано или поздно это должно случиться, — говорю я непослушным голосом. — Но, если честно, мне трудно представить, что я иду на это по своей воле. Ох уж эта привычка выкладывать ему всё, как есть! — Так в твоих фантазиях я тебя принуждаю? Тон его голоса становится игривым, он прижимается ко мне всем телом. — Ты… перестаёшь меня любить, — еле выговариваю я. — В моих фантазиях ты видишь меня и перестаёшь любить. — О Боже! Ну, кто так фантазирует? Даже этого не умеешь! Он вмиг разворачивает меня к себе и прижимается губами к моим губам. Его руки вновь обвивают меня, такие горячие, такие жадные. У меня перехватывает дыхание от его напора, так он меня ещё не обнимал и не целовал, сдерживался. Страх и восторг захлёстывают с головой, лишая возможности сопротивляться, да и возможно ли такому сопротивляться? В этом момент мне кажется, что с этим парнем я могу пойти на всё. Нас останавливает стук в дверь: — Эй, Йошида-кун, ты там? — спрашивают девчонки. — Сейчас выйдем! — кричит Кей в ответ и, отпуская меня, говорит тихо: — Вот о таком надо фантазировать, Йошида.