Looking For You / Ищу тебя

За полчаса до открытия Вейверли подготовила бар, убедившись, что всё чисто, и с музыкой полный порядок. Она подсоединила свежий бочонок и вернулась, чтобы проверить краны. Подпевая песне, она чувствовала себя превосходно, словно сегодня всё должно было быть хорошо. Всё и правда шло отлично до тех пор, пока не сорвало кран со светлым пивом. Вейверли взвизгнула и отпрянула назад, но уклониться от брызг было нереально. Она выругалась и начала стучать по крану, пока пиво, наконец, не перестало бить из него фонтаном. — Прекрасно. Замечательно. И тут она услышала тихий смешок со стороны входной двери, и её сердце буквально ушло в пятки. Вот он. Этот придурок. — А я и не в курсе, что у Шорти проходят конкурсы мокрых футболок, — Николь старалась не вздрогнуть от ужаса, когда до неё дошло, что эти слова — эти глупые слова — то, что будет написано на запястье Вейверли, если она… но Николь не могла думать об этом прямо сейчас. Была Вейверли её соулмейтом или нет, она ей уже нравилась. — Ты в порядке? — спросила Хот в попытке загладить вину за… за что-то. За ужасные первые слова? Вейверли пыталась не показывать, насколько была шокирована. В конечном итоге, это был не глупый парень, а девушка-идиотка, прислонившаяся к дверному косяку у входа в бар и старавшаяся быть очаровательной. И чёрт бы её побрал, если Вейверли не почувствовала… какое-то облегчение, даже при том, что её сердце всё ещё колотилось как сумасшедшее. Она попробовала успокоиться. Эрп знала, что следующие её слова предназначены для них обеих. Её следующие слова были на запястье этой девушки на протяжении многих лет. У неё возник соблазн спросить, о чём в них говорится, но тогда знак гласил бы «о чём твои слова», что было бы ещё более неловким, чем та фраза о мокрых футболках. Боже, она не хотела ничего говорить, но потом девушка направилась к ней, и Вейверли узнала в ней того самого нового помощника. Того, что работал под руководством Нэдли. Нэдли, у которого были всевозможные проблемы с Вайноной и который думал, что все Эрпы приносят одни несчастья, и о-о… Это было похоже на правду — даже больше, чем Вейверли, имеющая какие-то, пока неизвестные, лесбийские наклонности. Значит, это какой-то дурацкий розыгрыш, а этот бедный новобранец был послан на какое-то жалкое подобие ритуального обряда. Этот новый рекрут, который ходил, слегка покачивая бёдрами, и на котором форма шерифа сидела лучше, чем на всех, кого Вейверли видела раньше. — Э-э-э, — Вейверли колебалась, стараясь успокоиться и не перемудрить. — Я просто немного на нервах, у меня была безумная ночь, — она сосредоточилась на прикладывании полотенца к передней части своей футболки, едва ли способная на то, чтобы встретиться с незнакомкой взглядом. У этой девушки нет слов Вейверли на запястье: это просто такой прикол. Николь почувствовала, как её сердце забилось чаще. Вот эти слова, которые она так долго ждала, и вот эта девушка перед ней. Она сглотнула, в её горле пересохло, она пошла вперёд, пытаясь вспомнить то, что так долго практиковала. Но что, если Вейверли — одна из тех людей, у которых вообще нет никаких слов на запястье, или шрам вместо них, или она просто не верит в родственные души? В конце концов, что, если её ответ был просто совпадением? Она сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть себе спокойную уверенность, которой её так быстро лишила Вейверли. — Жаль, что я этого не видела, — ей пришлось сделать паузу. Вейверли всё ещё вытирала переднюю часть своей футболки, и это, честно говоря, отвлекало. Николь положила свою шляпу, до сих пор чистую и белую, на стойку бара, опустив взгляд, в попытке собраться с мыслями и подобрать правильные слова. — Я бы… эээ, хотела представиться, — она протянула девушке заметно дрожащую руку. Вейверли разглядела в этом жесте намёк на волнение и не могла не признать, что новый помощник шерифа весьма… привлекателен. Она решила дать ей второй шанс и слегка улыбнулась, протягивая руку. Ладонь Николь была, как и её взгляд, тёплой, но сильной и твёрдой с мозолями от тяжелой работы. Улыбка офицера стала шире: — Я — Николь, Николь Хот. Вейверли почувствовала, как жар от рукопожатия переместился вверх по её руке, биение сердца ускорилось настолько, что она ощутила головокружение, заставившее её улыбнуться ещё шире. — Привет, — произнесла Вейверли, — никакие другие реально существующие слова не приходили ей на ум. Они ненадолго замолчали, продолжая тепло улыбаться друг другу. — А ты — Вейверли Эрп, — сказала Николь. В её голосе прозвучала уверенность, словно она уже давно знала, кто такая Вейверли. — Довольно популярная девушка здесь. Вейверли отстранённо подумала, что она должна быть обеспокоена, но эта мысль была слишком незначительной, чтобы надолго задержаться в её сознании, и она обнаружила, что покраснела оттого, что офицер, казалось, буквально поедала её взглядом. Глупо было даже на секунду предположить, что Николь, возможно… нет. Это всего лишь шутка, и она здесь лишь потому, что ей пришлось выполнять условия какого-то дурацкого спора. Растущее тепло в груди Вейверли и колющее чувство чего-то, что отчасти напоминало прозрение, — это просто какая-то странная реакция на пиво. Этот новый помощник знает имя Вейверли, потому что ей его сообщили придурки, работающие в офисе шерифа. Поэтому-то Николь ни разу даже не взглянула на её запястье. Николь настолько погрузилась в созерцание этой улыбки (которая, как она уже знала, была красивой издалека, но оказалась просто ослепительной вблизи), что не осознавала, что, вероятно, слишком долго держит руку Вейверли в своей. Освобождая кисть девушки из крепкого рукопожатия, слегка сожалея из-за потери тепла своего соулмейта, она заметила, что непроизвольно скользит пальцами по её ладони. Обе девушки поддерживали контакт до последнего мгновения, пока их пальцы окончательно не расстались. Вейверли не знала, что сказать, поэтому неопределённо махнула рукой: — Э, помнишь, улыбаемся и машем, — она сделала попытку рассмеяться, чтобы разрядить обстановку и отвлечься от этого чувства в груди, однако было трудно продолжать убеждать себя в том, что это всего лишь шутка, когда Николь смотрела на неё так. Взглядом, который выражал то, насколько серьёзны были намерения офицера подойти и познакомиться. Было это розыгрышем или нет. Мысли Николь практически остановились в тот момент, когда Вейверли просто смотрела на неё. Она сказала то, что планировала произнести при знакомстве, но совершенно забыла о причине своего нахождения здесь. Эта причина заключалась в том, что она хотела пригласить Эрп на свидание, однако что-то было не так, между ними ощущались какие-то неудовлетворённые ожидания. Николь сопротивлялась желанию просто взять и взглянуть на запястье Вейверли. Её собственное было покрыто рукавами униформы, и она знала, что даже просто посмотреть напрямую будет вторжением в частную жизнь, и уж тем более, не дай бог спросить. Поэтому, чтобы случайно не сболтнуть, что она думает, что Вейверли самая красивая девушка, которую она когда-либо видела, Николь уцепилась за первую мысль, пришедшую ей в голову, и заказала кофе. Она отвела взгляд в сторону и на секунду прикрыла глаза. Она даже не любит кофе. И она такая идиотка. — О, мне очень жаль, — сказала Вейверли, и в её голосе действительно прозвучало сожаление. — Мы на самом деле ещё не открылись, так что… — О, точно, мой косяк, — Николь усмехнулась, снова повернувшись к Эрп, и так же естественно, как дыхание, она поняла, что к ней вернулась былая самоуверенность — потому что открытый бар смотрелся слишком заманчиво, чтобы не войти туда. — Просто, когда я вижу что-то, что мне нравится, я не хочу ждать, — она растягивала слова. — А дверь была открыта. Так что вот. И вот оно. Лицо Вейверли стало озадаченным после того, как она услышала, но не совсем поняла, что имеет в виду офицер. Типичная реакция гетеросексуальной девушки, если она когда-либо видела подобную. Эрп моргнула и продолжала прижимать к себе полотенце, вытирая футболку, в то время как Николь пыталась не смотреть. Она на самом деле старалась. Между тем, в этом ей решила помешать Вейверли: — О боже, я мокрая насквозь. Борясь с румянцем, Вейверли не знала, почему слова даются ей с таким трудом. Она — обаятельная, остроумная и дружелюбная Эрп, которая подаёт напитки с улыбкой. Так почему же этот заместитель шерифа должен чем-то отличаться от остальных. Конечно, Николь казалась очаровательной, её улыбка обезоруживала и моментально располагала к себе, но всё же это не должно было быть таким сложным. Это просто потому, что она промокшая и дезориентированная после того, как прорвало кран. Вот и всё. И, возможно, это немного… интриговало, когда девушка — и довольно милая девушка — так вызывающе флиртовала с ней. Даже если она просто её дразнила. Вейверли пробормотала что-то о Шорти, который должен починить кран, а затем жестом попросила Николь прикрыть глаза. Это было ужасно неловко, но на самом деле, как только её футболка будет выжата, с ней всё будет в порядке. Когда Вейверли повернулась спиной к Николь, ей пришлось потрясти головой, она почти оглянулась назад, но передумала. Ей просто нужно выжать футболку, а потом… она не знала, но сперва это, и она будет в порядке. Впрочем, и это не прошло гладко, так как футболка застряла на локтях и в волосах, и боже, она оказалась в неудобной ситуации. В ситуации, которая требовала помощи. Вейверли оглянулась на Николь, которая стояла, по-прежнему отвернувшись, рядом на барной стойке лежала её шляпа, а её плечи были напряжены. — Э, офицер, — позвала она, попытавшись улыбнуться. — Мне нужна помощь, я застряла. Николь в одно мгновение оказалась с ней рядом, достаточно близко, чтобы практически обнажённое тело Вейверли могло почувствовать её тепло. — Сейчас, позволь помочь тебе. Пока она произносила эти тёплые слова, тёплые руки подняли футболку по локтям Вейверли, минуя её волосы. Всё ещё прикрываясь, Вейверли попыталась пошутить: — Хорошо, что ты не какой-нибудь парень, да же, а то это было бы в самом деле… — её голос стал чуть выше, когда зрение прояснилось, и она встретилась взглядом с широко улыбающейся Николь. Они обе усмехнулись ситуации, и Вейверли почувствовала, что её сердце зашлось в ускоренном ритме, а кончики пальцев стало покалывать от необоснованного волнения. — В самом деле неловко, — неубедительно закончила она. Николь оставалась на месте, не в силах сдержать улыбку, и Вейверли стало ясно как день, что неважно, парень это или нет, Николь искренне заинтересована, и она только что помогла ей выбраться из футболки. И о, как она прихорашивалась под взглядом Вейверли — смущённым, польщённым, заинтригованным, даже когда Эрп приложила к телу снятую с себя футболку, чтобы прикрыть грудь. Хот не опускала взгляд, смотря ей в глаза, но больше невозможно было заблуждаться относительно причины её присутствия здесь. Что-то между ними встало на свои места, Николь это чувствовала. Её собственное волнение соприкоснулось со сладкой нервной энергией, которая, она была убеждена, не являлась её собственной. Вейверли. Она ощущала крайние состояния чувств своей родственной души с самого детства. Она стала ощущать их ещё более остро с тех пор, как приехала в Чистилище: боль, счастье, любовь и страхи, которые определённо были не совсем её. Теперь, когда она стояла так близко к Вейверли, это было похоже на то, что те и другие чувства смешивались и усиливались. Она видела, что замирание её сердца совпадало с пульсом, бьющимся на шее её соулмейта. Волнение, возбуждение и счастье, выражавшиеся на её лице широкой улыбкой, соответствовали блеску в глазах Вейверли. — Я перед тобой в долгу, — произнесла Вейверли, однако Николь едва услышала это. — В таком случае ты должна купить мне тот кофе. Не задумываясь, Николь подняла руку и нежно провела костяшками пальцев вниз по задней части предплечья Вейверли. И тут это чувство чего-то встало на своё место, с осознанием неожиданного важного открытия. — Я бы с удовольствием, но я… — Вейверли затихла, перестав дышать, не в состоянии придумать оправдание. Вместо этого она неожиданно спросила. — ...ты это чувствуешь? — она не могла определить, что это такое, и пришла к выводу, что ей и не нужно, поскольку Николь уверенно кивнула. — Тебя т-точно сюда не п-присылали? — ошеломлённая, она запиналась на словах. — Кто бы меня прислал? — громко спросила Николь и, отвечая на незаданный вопрос, потянулась к кнопкам на одном из своих длинных рукавов. — Я не стану просить показать мне твои, Вейверли, потому что думаю, я и так уже знаю, о чём в них говорится, — она дрожащими пальцами расстегнула кнопки и закатила рукав, чтобы показать свою надпись. Первые слова, произнесённые её родственной душой, которые нельзя изменить или смыть. «Я просто немного на нервах, у меня была безумная ночь.» Вейверли глубоко и прерывисто вдохнула, на её глаза тут же навернулись слёзы. Она не была готова к этому. Она столько времени боялась этого момента, желая иметь возможность изменить эти слова — парня, который сказал бы их — она никогда не была готова. Вейверли ощущала, как обеспокоенность Николь нарастает вместе с её собственным трепетом, и это было настолько странным и всё же правильным — чувствовать это вместе. Глядя в глаза Николь, держа весь свой вес на носочках, она обнаружила, как близко они сейчас друг к другу. Как будто она была готова раскачаться на цыпочках, оттолкнуть руку, вызывающую мурашки по её коже, чтобы просто притянуть Николь к себе и… — Чёрт, — Вейверли резко отстранилась. — Всё это очень, очень странно. — Странно, — повторила Николь. — Я-то думала, что встреча с соулмейтом будет радостным событием, но, возможно, я просто… — она прервалась, увидев взгляд Вейверли. — Что? — Как ты с этим справляешься? Я уже хотела поцеловать тебя. Боже! — она приложила руку ко лбу, затем, вспомнив о своём полураздетом состоянии, быстро прижала футболку обратно к груди. Николь лишь улыбнулась: — Ты хотела поцеловать меня? — Не в этом суть, Николь. — Тогда в чём же, Вейверли, потому что я знаю, что чувствую, — она прижала ладонь к своей груди, а затем потянулась через пространство между ними, чтобы взяться за руку Вейверли, лежавшую на уровне сердца. — И прямо сейчас я чувствую то же, что и ты. Скажи, что не чувствуешь этого. Вейверли пришлось закрыть глаза от прилива ощущений, вызванного контактом. Прикосновение Николь, казалось, пробежало по её телу, напряжённость и жар нарастали, концентрируясь в её животе, бёдрах и паху. Раздался стон, подкравшийся к её горлу прежде, чем она смогла его сдержать. Ощущения возрастали вдвое, втрое и до бесконечности, прежде чем она остановилась, отступив назад. Николь тяжело дышала, восстанавливая дыхание, приходя в себя от физической силы их разорванной связи. Она чувствовала себя под напряжением, взволнованной, возбуждённой. Словно она никогда в жизни больше не будет чувствовать себя так, как при прикосновении к Вейверли Эрп. — Вейверли, я… — Я ненавидела тебя! — выкрикнула Вейверли, прежде чем смогла остановить себя. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это не сработало, и она продолжала кричать дальше. — Я думала, что ты — какой-то глупый парень, который войдёт, как идиот, говоря о том, что видит под футболкой. Я думала, ты будешь каким-то никчёмным парнем без какой-либо надежды или перспективы, потому что он находился бы здесь, в Чистилище, и эта чушь о родственных душах просто сводила меня с ума, у меня не было выбора! — она остановилась, чувствуя себя взволнованной и… чёрт возьми, всё, что она почувствовала со стороны Николь, — это внимание и заботу. Николь снова потянулась к ней и положила ладонь на скрещенные руки Вейверли. Контакт с её кожей был приятным и казался таким правильным. — Эй, все будет хорошо, — голос Николь был таким же ласковым, как и нежные эмоции, исходящие от неё и ощущаемые Вейверли. Вейверли боролась со своими ощущениями, которые из-за прикосновения Николь прорывались сквозь её контроль над собой. Это не было мощным всплеском, как ранее, — она не чувствовала себя заведённой с её растущим желанием, она просто чувствовала себя спокойной, защищённой и в безопасности. Испытывая всё это, она посмотрела на Николь. Её было не переубедить. — Я только что наорала на тебя. Почему ты так добра ко мне. Николь, качая головой в неверии, усмехнулась: — Мне кажется, ты просто встречалась со слишком многими засранцами. Прежде чем Вейверли успела придумать резкий ответ, раздался стук в дверь. У Николь была всего лишь секунда, но она встала между Эрп и дверью, обеспечив ей прикрытие, необходимое, чтобы надеть футболку. — О, привет, офицер Хот. — Приветик, Сэмми, — Николь вежливо кивнула, тогда как Вейверли обошла вокруг неё, направляясь к кофе-машине и по пути захватывая бутылку виски. Сэмми потащился к бару, и Николь не могла сказать ничего больше, чтобы не раскрывать свою душу в баре перед этим алкашом. Вейверли несколько минут усердно трудилась рядом с машиной, перемалывая зёрна и запуская процесс приготовления, прежде чем её напряжённые плечи опустились, и она оглянулась на Николь. — Я заканчиваю в десять, — сказала Эрп, и Николь приняла приглашение таким, какое оно есть. — Хорошего дня тебе, Вейверли, — она позволила своим чувствам в этих словах полностью выплеснуться на поверхность, проходя через весь бар. У двери она, наконец, услышала ответ. — И тебе тоже. Эти слова были очень приятны, и они вызвали у неё соответствующий трепет надежды, которую, как она знала, с улыбкой отправила ей Вейверли.

***

Ожидая снаружи бара в пять минут одиннадцатого, Николь нервно крутила в руках свою ковбойскую шляпу, неловко прислонившись к патрульной машине. Ей удалось выпросить освобождение от дежурства на остаток ночи, так что она до сих пор была в униформе. Ожидание того момента, когда погаснет свет в баре, убивало её, но она подождёт. О, она будет ждать. Николь будет уважать любые границы, которые воздвигнет Вейверли, но, чёрт возьми, она не станет притворяться, что довольна этим. Она планировала дать Эрп понять, как сильно её хочет. По крайней мере, пока Вейверли напрямую не скажет ей остановиться. Тогда… тогда она сможет перенастроить это желание, клокочущее у неё внутри. Ей передавались от Вейверли слабые вспышки замешательства, желания, негодования, усталости, волнения и раздражения весь этот чёртов день. Она не могла выделить какую-либо эмоцию, как более ощутимую и важную. Так что она ждала. В десять пятнадцать вечера основной свет в баре погас, последний клиент вышел вместе с Вейверли, которая тут же прислонилась к дверному косяку. Она увидела голодный взгляд Николь и, смущённо улыбнувшись ей, кивнула, чтобы девушка вошла следом за ней. Николь пересекла улицу, даже не смотря по сторонам, но, к счастью, сейчас была спокойная середина недели. Она смотрела только на Вейверли, которая впустила её и заперла за ними дверь. — Вейвс… Вейверли лишь покачала головой и взяла её за руку. — Я живу наверху. — Оу, — Николь внезапно потеряла дар речи. Сейчас она побывает у Вейверли дома, может быть, даже в её спальне? Николь послушно проследовала за ней, словно была щеночком, идущим на поводке. Скорость девушки вывела Николь из ступора, и она последовала за ней так быстро, как только могла, перешагивая длинными ногами через частые ступеньки, пока Эрп не втянула её внутрь своей студии. У неё было достаточно времени, чтобы рассмотреть блики от гирлянды в углу над кроватью, прежде чем Вейверли оттолкнула её в сторону, чтобы захлопнуть за ними дверь. — Вейверли, что ты… Без какого-либо предупреждения девушка схватила Николь за плечо и, встав на цыпочки, поцеловала её яростно и жёстко. Вейверли думала обо всём, что случилось между ними, целый день, жутко волнуясь и паникуя. Она отговаривала себя от того, что могло бы быть между ними, потом наоборот уговаривала, а потом снова твердила себе, что ничего просто не может быть. А затем Николь оказалась здесь. Она была именно там, где Эрп и ожидала её увидеть… и чёрт, губы Николь были такими нежными и сладкими, что Вейверли начала подталкивать офицера к кровати. Наткнувшись на кровать, Николь позволила себе упасть на неё, утягивая за собой Вейверли, которая тут же начала поднимать их вверх по кровати, продолжая целовать, играя с краем рубашки, а после кончиками пальцев провела по бёдрам и талии, исследуя. Когда Николь почувствовала головой подушку, а Эрп, кажется, и не собиралась останавливаться, Николь притянула её ближе. К счастью, Вейверли и сама подалась ей навстречу, прижимаясь. — Я… я думала, ты хочешь остаться друзьями? — Николь едва дышала, и больше всего на свете хотела ощутить тёплую кожу девушки на своей, но сначала ей нужно было получить ответ, и неважно, насколько горячей ощущалась талия Вейверли под её ладонями. Эрп решительно выдохнула: — Знаешь, чего я хочу? — Чего? — голос Николь повысился к концу предложения, что было довольно-таки неловко, она почувствовала беспокойство и непонимание, которые отразились на её лице. Ей не нужно было скрывать свои чувства. Она ощущала напряжение, исходящее от желания Вейверли, и знала, что девушка чувствует и её. — Знаешь… — Вейверли сделала ещё один глубокий вдох, собираясь с мыслями. Она смотрела в глаза Николь, ища любой сигнал о том, что им не следует этого делать. — У меня вообще-то была целая речь о тех вещах, которые меня пугают, и о том, как ты меня пугаешь. — Я пугаю тебя? — голос Николь был нежным, а выражение лица искренне озабоченными и милым, что полностью разрушило сосредоточенность Вейверли. Она немного потянула время, прежде чем продолжить: — Но сейчас я тут, и я чувствую… — она взяла руку Николь и прижала её к своей щеке, — …я ощущаю тебя. И ты можешь почувствовать меня, и я думаю, что ты знаешь, чего я хочу, потому что то, чего я хочу больше всего на свете, — это ты, Николь. В этот раз Николь не стала сомневаться, ей больше не надо было слов или флиртующих взглядов, потому что она могла почувствовать настроение Вейверли, её желание и гулко бьющееся сердце. Нервозность и обеспокоенность, которые нависали над ними, исчезли… бесконечный поток желания захлестнул их обеих. Это пьянило и возбуждало. Николь притянула девушку к себе и соединила их тела так, чтобы они прижимались грудью друг к другу, а потом провела руками вдоль изгиба спины и вниз до ягодиц. Она широко усмехнулась в губы Эрп. Вейверли рассмеялась, также наслаждаясь действиями: — Что? Николь захихикала: — Мой соулмейт такая лапочка. Вейверли не представилось случая закатить глаза, потому что Николь вдруг снова стала серьёзной, пульсация отдавалась в низу живота и между бёдер, это было эхо их желания. Николь толкнула её и, прежде чем Эрп смогла что-либо понять, она оказалась на спине, а Хот прижимала её к кровати, удобно устроившись между ног. Нежно провела рукой по бедру вниз, добралась до колена и чуть согнула ногу девушки. Она приподняла подбородок Вейверли и провела большим пальцем по челюсти, а после и по губам. Она ухмыльнулась, и воздух между ними накалился. — Ты уверена? — Николь смотрела ей прямо в глаза, проверяя. Вейверли почувствовала, что за этими словами стоит нечто большее. Она чувствовала возбуждённое состояние Николь. Она чувствовала её восхищение и восторг. Эрп согласно кивнула, и, когда эмоции полностью сформировались, она почувствовала сильное желание своего соулмейта. При всём ужасе и отрицании Вейверли слов на своём запястье, ничто не могло приглушить страсть, которую теперь они делили на двоих. Всего этого было слишком много, так что Эрп сделала единственное, о чём могла думать. Она притянула Николь к себе и обвила ноги вокруг её талии. Ответ был быстрым и жарким, когда Хот провела языком по нижней губе девушки, прежде чем начать глубоко целовать её… и оу, бёдра офицера стали сильнее вжиматься в неё, и Вейверли почувствовала все эмоции сразу, когда бёдра Николь нашли один идеальный ритм с движениями её языка. Вскоре Николь начала целовать челюсть девушки, а после и горло, слегка всасывая чувствительную кожу под ухом. Всё в Николь было так знакомо Эрп и в то же время совершенно не похоже на то, что она испытывала раньше. Накрывающие волной эмоции сделали её слабой, руки легко проводили по плечам офицера, спине, но она не знала, где их оставить. Она хотела дотронуться везде, ощутить Николь своей кожей, и у неё перехватило дыхание от физического удовольствия и мысли, как впервые девушка — эта девушка будет выглядеть голой, извиваясь под ней. Одна рука офицера проникла под футболку Вейверли и стала нежно поглаживать бок. Когда она пододвинулась, чтобы предоставить больше места для действия, Вейверли начала расстёгивать ремень. Николь ей улыбнулась и задрала футболку, обнажая живот, проводя рукой по нежной коже. Она мягко исследовала, едва ощутимыми прикосновениями, заставляя своего соулмейта заёрзать, чтобы отвлечь, но Эрп точно знала, чего она хотела. Всё происходило так быстро, связь, которую они чувствовали, словно всегда была между ними, лишь делая акцент на то, что они обе ощущали. Вместе они горели от желания увидеть друг друга обнажёнными, они желали увидеть и ощутить оргазм друг друга. Николь горячо выдохнула в Вейверли, а после слегка прикусила кожу на горле. Она думала, что остановится где-то в районе ключицы, но потом Эрп глубоко простонала, и Николь почувствовала вибрацию в её голосе. Немного отклонившись, чтобы проверить, всё ли в порядке, она заметила тёмное пятно между шеей и плечом, которое уже отчётливо проступало. Она смогла почувствовать лишь переполняющее её ощущение счастья, потому что Вейверли продолжала извиваться под ней, и она решила вернуться к своим ласкам, уже не в силах оторваться. Оставляя лёгкие поцелуи на засосах, которые только что сделала, она провела пальцами по краю лифчика девушки, а после снова села на пятки, чтобы спросить: — Можно? — она слегка оттянула футболку Вейверли. Эрп покачала головой. — Ты первая, — сказала она, и Николь, торопливо кивнув, начала расстёгивать пуговицы на униформе. После нескольких секунд борьбы они обе потеряли терпение, Хот, выпрямившись, оседлала бёдра девушки, и они рассмеялись над собственной нетерпеливостью. Вместе девушки уже почти расстегнули рубашку, когда Николь, не выдержав, сняла её через голову. Вейверли отклонилась, чтобы лучше рассмотреть девушку, положила руку на бедро и нежно провела большим пальцем по обнажённой коже. Она была заворожена небольшим животиком над поясом штанов… женская нежность тела Николь делала его совершенно не похожим на тело Чемпа. — Вау, — Вейверли покраснела от того, что произнесла это вслух, но всё же не смогла сдержаться. Николь видела то, как девушка покраснела, и её выражение лица смягчилось, сменяясь беспокойством: — Ты в порядке? Всё происходит слишком быстро? — она потянулась за своей рубашкой, но Вейверли отрицательно покачала головой. — Нет, всё хорошо. Я просто не думала, что вообще могу быть настолько лесби, — она коротко рассмеялась. — Я влюблялась в девушек и раньше, но я просто думала, что… ну, ты поняла. Девушки, они нежные, мягкие и заботливые, и они приятно пахнут… — Вообще ни разу не лесби, — поддразнила Николь. Она хотела сказать что-то ещё, но Вейверли провела руками вверх по её груди. Офицер испустила долгий выдох. — Совсем чуть-чуть лесби. Для Вейверли всё было таким правильным, и неважно, насколько сильным было её смятение. Она знала, что существуют бисексуалы, она знала, что её привлекают и девушки, и парни, она просто никогда не думала об этом… но сейчас это вообще не имело значения, потому что её поиски наконец-то закончились, потому что она нашла чувствительные места на теле Николь и всё, чего она теперь хотела, это быстрее лишить их обеих одежды. Тихий стон лишь подтвердил согласие Николь, и ей ничего не надо было говорить, едва она подняла руки, как офицер стала стягивать с неё футболку Шорти через голову. Они снова вернулись к глубоким поцелуям, продолжая исследовать друг друга, и Вейверли резко вдохнула, когда язык Николь оказался у неё во рту. Сконцентрировавшись, Эрп углубила поцелуй, делая всё возможное, чтобы не реагировать на то, как Николь провела руками от бёдер до её груди, заставляя кожу гореть под прикосновениями. Она легко прикусила нижнюю губу офицера, но девушка лишь улыбнулась и простонала, ещё сильнее прижимаясь бёдрами. Даже с таким отвлечением, Вейверли всё же дотянулась до застёжки лифчика. Николь не смогла сдержать улыбки, пока Вейверли отчаянно боролась с застёжкой. У неё отлично получалось отвлекать девушку, всего лишь целуя её. Офицер чувствовала нарастающее напряжение, хотя изо всех сил хотела, чтобы их первый раз был медленным. Девушка поняла, что сама нисколько не уступает Эрп, вжимаясь бёдрами сильнее, она была уже так близко, сама того не желая. Чёрт, всего этого было слишком много. К счастью, Вейверли достаточно долго копалась с застёжкой, так что Николь успела взять себя в руки, напоминая себе, что сейчас потребности её тела не важны. Она завела руки за спину и мягко убрала запястья Вейверли. — Я полный отстой в этом, — пробурчала та. — Практика приводит к совершенству, — произнесла Николь и одной рукой расстегнула свой лифчик, а потом то же самое сделала с лифчиком Вейверли. Эрп надулась, даже снимая лифчик с Николь. Прежде чем она успела до конца стянуть его, офицер снова её поцеловала. Быстро и сладко, возвращая внимание к тому, чем они занимались ранее. — Ты можешь практиковаться во всём, в чём только пожелаешь, красавица. Обещаю тебе. А после они уже были обнажены по пояс, и Вейверли снова уставилась на неё, лишь возбуждая офицера ещё больше. Правда состояла в том, что Николь сама могла быть пойманной на том, что бесстыдно пялилась на своего соулмейта. Она, может, и была с несколькими девушками, но она даже не представляла, что когда-либо могла почувствовать с ними то же самое. Эрп потянула её на себя за плечи, и Николь почти упала на неё. Она могла ощущать чувства девушки даже тогда, когда сама утопала в эмоциях. Хот сдвинулась и прижала бедро между ног Вейверли. Они так идеально подходили друг другу, начиная двигаться и целоваться вновь как подростки. Николь ощутила веселье, переполнявшее Вейверли, и продолжила смеяться, вернувшись к своим действиям. Она провела языком по горлу девушки, в этот раз дойдя до ключицы. Руки уже сжимали грудь Эрп. Хот не стала спрашивать разрешения, она просто сделала это, и Вейверли лишь крепче прижала её к себе. Но ей надо было убедиться, что всё хорошо. Она провела по боку девушки, а большим пальцем другой руки стала водить вокруг соска, привлекая внимание Вейверли. Николь безмолвно спросила разрешение, прижимая нежный поцелуй к её груди, и, казалось, Эрп поняла, чего она хотела, так как кивнула и прижала бёдра к кровати, а потом согнула ногу так, чтобы та оказалась между ног офицера. Николь было приятно, и она начала двигаться на бедре девушки. Она, вероятно, ещё никогда в жизни не была настолько мокрая. И ну нафиг, она вообще не может больше находиться в своём белье. — Вейвс, — вслух сказала она. — Ммм? — выдохнула Эрп в ответ, не открывая глаз, теряясь в ощущениях. — Нормально… будет ли нормально, если я сниму штаны? Это привлекло внимание. Вейверли посмотрела на неё, и Николь пришлось отвлечь себя от такого пристального взгляда, начав целовать грудь девушки. Кожа была нежной, и она наслаждалась её сладостью. Эрп замерла, а после резко кивнула, толкая офицера, пока та не оказалась на коленях. Она почувствовала, насколько энергия захлёстывает Вейверли. Всё в девушке кричало Николь: разденься, сейчас же. — Хорошо, хорошо, — рассмеялась офицер на молчаливое требование и встала. Вейверли села на кровати, наблюдая за тем, как Николь расстёгивает брюки, а после нетерпеливо помогла ей стянуть их. Эрп забыла о стеснении, которое она должна была чувствовать, помогая офицеру снять нижнее бельё. — Вау, — сказала она снова, и Николь изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Она никогда не смеялась бы над ней, конечно, но было-таки приятно видеть кого-то в таком состоянии, чувствовать восхищение, удивление, сильное желание и возбуждение Вейверли. Это было прекрасно. Выйдя из штанов, Николь попыталась не смущаться. На Вейверли до сих пор были джинсы, так что она потянулась к ремню. — Если ты хочешь, — Николь постаралась вложить в эти слова столько искренности, сколько могла. Вейверли кивнула, и Николь, расстегнув ремень и молнию, потянула штаны вниз, но не прекращала смотреть в глаза Эрп, пока делала это. Девушка приподнялась, чтобы было удобнее, нижнее бельё сползало вместе с джинсами, пока Николь ловко стягивала их по ногам своей родственной души. Как она и надеялась, Вейверли легко рассмеялась, прижав руки к лицу и скрестив лодыжки. Она не прикрывала тело, и, к счастью, его можно было разглядеть в приглушённом свете гирлянды. Такая красивая. Сопротивляясь желанию всю ночь просто смотреть на неё, Николь забралась на кровать, снова оказываясь на соулмейте. Под пальцами Николь кожа девушки была прохладной, что заставило её слегка приподняться и вытащить из-под них одеяло, а после укрыться. Было так легко и естественно, когда они устроились (прижимаясь тёплыми телами друг к другу, Николь лежала на животе, а Вейверли — на спине), что Эрп перестала краснеть и просто смотрела на Николь. — Почему всё так просто? — спросила Эрп, слегка отворачиваясь. Николь не ответила прямо. Она провела пальцами по животу девушки, обнаруживая, что та не боится щекотки, и провела рукой дальше вниз по бедру до колена и снова вверх, останавливаясь рядом с грудью девушки. Она поцеловала её в плечо и щёку. — Полагаю, так и должно быть. — Ты правда в это веришь? — недоверие слышалось в её голосе, хотя было и неудивительно, учитывая обстоятельства. — Сколько тебе лет? — Николь не могла не покраснеть, задавая этот вопрос. Странно, что они вообще ничего не знали друг о друге. Вейверли легко рассмеялась: — Двадцать один уже как пару месяцев. Николь что-то подсчитала в уме: — Когда тебе было шесть, с тобой случилось что-то плохое? Эрп нахмурилась: — Что ты имеешь в виду? Николь пожевала нижнюю губу, пытаясь вспомнить ощущения, которые точно исходили от её родственной души: — Было такое чувство, что ты напугана. Очень сильно напугана, а потом была в печали. Настолько сильной, что я подумала, что и моё сердце разбито. Ты оплакивала кого-то. Кого-то очень важного. Эрп начала дышать быстрее, но не потому что была возбуждена (хотя отголоски возбуждения ещё были ощутимы в теле). Сейчас она больше чувствовала нервозность, словно стояла на краю обрыва. Она никогда не хотела в это верить, но сейчас у неё не было выбора: — Папа умер, когда мне было шесть. Николь даже не пыталась выразить сочувствие. Вейверли догадалась, что она сейчас чувствует, даже если не хочет. Это произошло так давно, она получила достаточно много сочувствия в своё время. Николь лишь едва улыбнулась: — Я так сильно это ощущала, и никто мне не верил. Я знала. Я всегда знала, что найду тебя. Вейверли хотела быть упрямой и отказаться поверить в это. Но было поздно, она находилась тут, она могла чувствовать страсть Николь. Она ощущала их общую страсть. Наконец она перекатилась на Николь, оказываясь сверху, и её бедро легло между ног девушки. Одеяло слетело с них. Они были близко, так близко, что, казалось, Николь может ощущать, насколько мокрой она была. Она подвигала ногой и… чёрт, не было никаких сомнений, хотя для неё всё это было таким новым. Николь была очень заведена. Николь была так же заведена, как и Вейверли, и они действительно собирались заняться сексом. Они снова начали целоваться и тереться друг о друга. Вейверли старалась изо всех сил, действуя инстинктивно, реагируя на стоны и резкие выдохи Николь, но не знала, что делать дальше. Она застряла. Оторвавшись от сладких губ и передвинувшись так, что теперь она сидела на девушке, Вейверли постаралась увеличить расстояние между ними как можно больше, чтобы иметь возможность терпеть и не касаться офицера, которая гладила руками её спину. — Хэй, ты ещё со мной? — спросила Николь так, словно уже год воздерживалась от секса и сейчас вовсе его не хотела. — Ты просто… я… я не знаю, — Вейверли лбом прижалась к плечу девушки. — Можешь что-нибудь сказать, Николь? Потому что я реально не знаю, что я тут делаю. — Ну, что ты хочешь делать? — Трогать тебя везде. — Видишь, ты знаешь, что делаешь, — сказала она с ухмылкой. Вейверли слабо улыбнулась в ответ: — Что хочешь делать ты? Николь улыбнулась так, что появились ямочки на щеках, её руки были такими мягкими, и девушка ощущала себя в безопасности, пока офицер продолжала смотреть на неё. — Может быть, я просто смогу тебе показать? — спросила она с улыбкой. Вейверли быстро кивнула, и Николь перекатила их так, чтобы Эрп снова оказалась на спине. И удобно устроилась между ног девушки, продолжая целовать её шею, пока длинные пальцы игрались с соском. Вскоре пальцы сменились языком, отчего Вейверли выгнулась. От каждого движения на Эрп накатывала новая волна эмоций, которую Николь сразу же чувствовала, продолжая. Обе быстро заводили друг друга. Офицера всё больше возбуждали стоны соулмейта, и оу, она определённо достигнет вершины от одного вида Вейверли, испытывающей оргазм, но это пока подождёт. Николь точно знала, где нужно коснуться, потому что удовольствие Вейверли — её удовольствие. Она знала, где нужно сосать, потому что она изучала тело девушки как карту наслаждения. Было идеально и чертовски волшебно, и Николь пришлось остановить себя, чтобы перестать вжиматься в девушку и не испытать оргазм раньше времени. А единственное, о чём она могла думать, это о том, как приятна девушка на вкус. Но она знала, что всё происходит слишком быстро. И Вейверли точно будет напугана до чёртиков, если Николь сейчас опустится намного ниже и доставит ей удовольствие лишь языком, пока девушка не кончит, с силой оттягивая её за волосы… и, чёрт, Николь оторвалась от соулмейта, Эрп вздрогнула. Смех Вейверли успокаивал, когда Хот провела пальцем по новому засосу, оставленному ей слева на груди, но офицер решила, что ей надо быть немного нежнее. Её прикосновения стали мягкими, и пальцы одной руки провели по животу девушки, спускаясь вниз. Вейверли заёрзала на кровати. — Прекрати дразнить, — сказала она, и Николь как никогда была готова прекратить поддразнивания. Больше не колеблясь, Николь провела пальцами по набухшим влажным складкам, а потом скользнула между ними, в горячую жаркую влагу. Вейверли снова рассмеялась от нового ощущения, вздохнула от удовольствия и потребовала, чтобы губы офицера снова оказались на её, вцепившись в плечи девушки и пытаясь притянуть к себе. Николь медленно начала целовать дорожку вверх, снова внимательно проходясь по груди, по пути дразня языком соски, потом ключицы и горло. — Ты такая приятная на ощупь, — выдохнула она Вейверли на ухо. — Всё в тебе просто потрясающее. Эрп не могла ответить, потому что она, кажется, вообще не могла склеивать слова в предложения, лишь «да», «больше», «пожалуйста» и «о, Николь». Вейверли снова и снова повторяла имя Николь, пока оно не отпечаталось в голове, пока она не смогла больше думать ни о чём, кроме обнажённой кожи, которая прижималась к её собственной, или жаре между ними, или удовольствии. Она чувствовала, как дрожали ноги, но её это не пугало, как могло быть раньше, потому что заводило и возбуждало лишь ещё больше, а Николь удерживала её на месте, продолжая ласкать. Она чувствовала силу в плечах девушки под своими руками и бицепсы, сжимая их. Она ощущала, что Николь настолько же мокрая, когда та двигалась на её бедре, хотя движения уже становились резкими. Ритмичные ласки центра возбуждения уносили Вейверли всё выше, пока пальцы соулмейта не скользнули ниже. Два пальца оказались в ней, а большой продолжал выводить медленные круги, и Вейверли почти потерялась в ощущениях лишь от мысли, что Николь прямо сейчас имеет её. Хот стала активней скользить по её бедру, и они больше не целовались, вместо этого Николь тяжело дышала ей на ухо, и девушка лишь притягивала её ближе к себе за шею, пальцы вплелись во влажные ярко-рыжие волосы. Офицер продолжала иметь её, и Вейверли закричала. Ещё толчок, и она была уже до боли близка. Николь продолжала ласкать большим пальцем влажный центр, постепенно увеличивая давление, когда Эрп уже совершенно не могла говорить что-либо приличное, лишь стонать и подвывать. Она чувствовала, какими красными были её щёки, а нарастающее удовольствие приближало её к пику. Она знала, что Николь чувствовала это, как и она чувствовала приближение разрядки свой родственной души. Даже без их связи она могла бы понять это. Движения Николь на её бедре были жёсткими и ритмичными, голос и дыхание стали хриплыми у её уха. Ощущения накрыли её с головой, отчего её колено согнулось и всё тело сжалось так, что Хот вообще не смогла двигаться в ней. Вейверли понимала, что Николь чувствовала, как её мышцы сжимаются вокруг её пальцев, а ещё она осознавала, насколько это заводит офицера. Понимание, и ощущение, и она была так близка, и всё было настолько реальным, что она поняла, что ходит по краю, но вдруг она увидела, как Николь замерла, сотрясаясь и выдавливая имя Эрп со стоном. Именно в этот момент её накрыл оргазм, и она сильнее сжалась вокруг пальцев, когда стала слишком чувствительна для… всего. Она пульсировала, смеялась и дрожала от накатившей волны удовольствия. Чёрт, подумала она. Так будет теперь всегда? Николь радостно рассмеялась, ложась на бок и целуя щёку Эрп: — Мы можем лишь надеяться на это, малышка. Только надеяться.

***

Когда Вейверли проснулась, в постели было теплее и уютнее, чем когда-либо. Подушка пахла приятно, а в комнате… стоял запах секса. Оу. Вот почему её боку было так тепло. Под её шеей лежала рука офицера, а на животе — другая. Ноги Николь спутались с её ногами, и Вейверли не могла вспомнить, когда ей было так комфортно, и когда она в последний раз так хорошо спала. Хот придвинулась ближе, крепче прижимая её к себе. — Малышка, не пугайся, ладно? — голос Николь был слишком сонным, чтобы сдерживать эмоции, и Вейверли почувствовала беспокойство. Она увидела ковбойскую шляпу офицера, в какой-то момент вчера упавшую на пол, и теперь она надеялась, что та не испачкалась. Потом она осознала, что ей почему-то наплевать на эту чёртову шляпу. — Мне жаль, — сказала Николь, чувствуя лёгкую досаду Вейверли. Её улыбка была широкой, даже во время произнесения этого слова. — Я усердно работала, чтобы получить её. Вейверли повернулась, чтобы увидеть лицо Николь, которое было умиротворённым и сонным. В груди затрепетало сердце от счастья, что она увидела это. Счастье также отразилось в радостной улыбке Николь. — Эта шляпа довольно милая, Николь. — Чертовски верно, — она так сильно вжалась лицом в подушку, что едва ли могла открыть рот, чтобы говорить. Вейверли сочла это до безумия милым. — Я думаю, что мы можем её оставить. Николь ответила быстро, не подумав: — К счастью, у меня осталась ты. Она снова уснула, прежде чем Вейверли смогла что-либо сказать, и правда была в том, что ей и не надо было ничего говорить. Вейверли никогда не просила об этих словах на запястье. Но сейчас она не отдала бы их ни за что на свете.