Душа Широ давным-давно сгнила.
– Пошли-ка, выйдем, — холодный пот выступил на лбу Мидории и во рту стало до тошноты сухо. Абсолютно не сопротивляясь, Изуку последовал за ним. Во время каникул он чувствовал свободу, чувствовал себя таким же как и все — обычным человеком. Но нельзя быть вечно счастливым, верно?Теперь, всё возвращается на круги своя. Снова огромные гематомы и синяки по всему телу. Снова страх ходить в школу. Снова никчёмный. Снова Деку...
Его снова избили. В этот раз раны оставляли с особой жестокостью, словно за всю прошедшую неделю. Отвечать на их выходки он не намерен. Ни за что не опустится до их уровня. Никогда не позволит себе применять насилие в чью-либо сторону. Он не такой, как они. В этот раз Изуку не смог встать. Позже его нашёл пятиклассник и сразу же позвал учителя. В медпункте старая пожилая женщина аккуратно обрабатывала раны и тихонько качала головой, говоря себе под нос: «Жестокая же нынче молодежь». Думаете Инко не пыталась что-либо сделать? Пыталась, да вот только её слова были проигнорированы и забыты. А после она и не пыталась, все время твердя: «Терпи, не маленький». – Спасибо вам, Мива-сан, — бабушка лишь качнула головой. – Изуку-кун, тебе бы посидеть пару дней дома и отдохнуть, — посмотрела на него бабуля своими карими глазами, отрываясь от заполнения журналов. – Со мной всё хорошо, благодаря вам. Медсестра лишь вздохнула, понимая, что парень всё сделает по-своему. Она столько раз настоятельно рекомендовала ему оставаться дома, но тот не слушал. И на следующий день она вновь видела, его едва заметную улыбку. Это они проходили уже сотни тысяч раз. Уроки уже кончились, и Изуку пошёл домой. Дом снова встретил его тишиной. Пройдя на кухню, парень увидел на столе лист. Изуку, прости, ты был в школе и я не решилась отвлекать тебя. Мы с Джоном уехали на пару дней, а может и неделю в Калифорнию, искать дом. Я буду без связи. Прошу тебя, веди себя прилично, приготовить себе можешь сам. И да, возможно, за тобой будет присматривать Билл. Удачи)Мама
Билл? Только его не хватало... Быстренько перекусив и сделав домашнюю работу, Изуку принялся собираться на встречу к Каччану. В этот раз он испек булочки с джемом. Снова край леса, снова крепкие объятия. До тех пор, пока Катсуки не увидел новые бинты и пластыри на лице, а затем, задернув рукава куртки, и на руках. – Неужели снова та женщина? — спросил Бакуго холодным тоном, от чего у Изуку пробежали мурашки. – Н-нет. – Тогда кто? Скажи мне, Изуку! — красноглазый был в ярости. Мидория лишь сильно мотал головой из стороны в сторону. Видя, что зеленоволосый совсем не хочет говорить об этом, блондин прикусил губу. – Пойдем, — не дожидаясь ответа, Катсуки закинул его себе на плечо и побежал, в известном только ему направлении. Спустя пару минут блондин с «мешком» на плече, запрыгнул на дерево. А причину Изуку понял только тогда, когда посмотрел вниз. На земле была стая оборотней, которая только прибежала. Когда они ушли, Катсуки аккуратно спрыгнул вниз и снова перешел на бег. Мидория видел лишь быстро бегущие деревья. Через минут десять Бакуго отпустил его. И перед ними предстала заснеженная поляна, окружённая деревьями. В самой середине было отверстие, подойдя к нему Изуку увидел воду, а на самой глубине странное свечение, но это и вправду было очень красиво. Свет падал на снег, заставляя его блестеть. – Где мы? — с восторгом спросил зеленоглазый осматриваясь по сторонам. – Это сердце волчьей стаи. Наша святыня. Вода здесь имеет целебный эффект, стоит окунуть погибшего оборотня не позже, чем после трех минут с момента гибели, в эту воду, и он оживает. Тяжело раненных — вода спасает. Заболевших — лечит. – А люди? Что она делает с людьми? – Если человек выпьет её, он тут же умрет. – Значит, и такая красота смертельна. Здесь очень красиво, спасибо, Каччан, — Изуку улыбнулся, вызывая у красноглазого приятную дрожь и легкую улыбку. – Эй, ты видел? Видел? Это человек? И наш принц? Киришима, ты видел? — светловолосый парень шепчет и пихает в бок красноволосого. – Денки, заткнись. Я всё прекрасно вижу. – Наш принц привёл человека в Святыню. – Никогда бы не подумал, что вечно орущий и злой Катсуки может улыбнуться. Может этот человек важен ему? И тут в голове у двух оболтусов родился план. – Ты думаешь о том же, о чём и я? — поворачиваясь к нему спрашивает Киришима, злобно ухмыляясь. – А то.