Фолия

Малфой присел на эти самые перила и, лихо перекинув ноги, оказался на одной стороне с Гермионой. Он не сводил с нее своих глаз и становился все ближе и ближе, пока неожиданно не схватил за руку и не притиснул обратно, к холодному камню перил. Она же, готовая к чему-то подобному, уже нацелила на него свою палочку, которая, казалось, сама прыгнула в руки. — Ты же знаешь, этот фокус редко срабатывает, — оскалился он и быстро вильнул в сторону, не успела она выкрикнуть обездвиживающее заклинание. Дело было в том, что он очень хорошо изучил ее за все эти годы. Вот она набирает в грудь побольше воздуха, взгляд становится тверже, губы размыкаются. Он все это наблюдал словно в замедленной съемке. — Экспеллиармус! — миг, и ее палочка оказывается в его руках. Малфой вновь приблизил к ней свое лицо. В ином случае он бы уже прильнул к шее девушки или же мягко, но настойчиво принялся бы ее целовать, но здесь дело обстояло совсем иначе. Перед ним была Гермиона Грейнджер. Она — его жертва. Его цель. Она не должна обходить его по оценкам, не должна уничижительно смотреть на него. — Грейнджер, — раскатисто, словно бы прорычал. — Лучше бы тебе меня слушаться. Гермиона сглотнула, стараясь унять дрожь. — С чего бы это? — тихо выдохнула она, вздернув подбородок и посмотрев с вызовом прямо в его глаза. Она не должна сдаваться. Никогда. Драко медленно повторил ее движение головой, при этом ухмыляясь и не сводя с нее глаз. Что-то внутри него прокатилось из сердца прямо по венам. Ему это нравилось. Вот ответ? Нравилось все, что сейчас с ним происходило, нравилось, как они стояли, нравилось, что она на него смотрит и вот так гордо вздергивает свой подбородок. Он выразительно обсмотрел ее с ног до головы. Ему очень нравилось ее платье. И прическа. И глаза. И губы... Его взгляд остановился на них. Но, драккл ее задери, ему не нравилось, что он это чувствует. Это не укрылось от внимательного взгляда Гермионы, и она невольно прикусила губу, надеясь, что это заставит его перестать так смотреть на нее. — Слушай, Малфой, просто отстань от меня. Пожалуйста. Нам не так много осталось учиться. Давай... Давай просто сделаем вид, что не замечаем друг друга. Ладно? — вздохнув, произнесла она. Взгляд Драко в одночасье переменился. По одним только его глазам Гермиона могла многое сказать о том, что он испытывает. Она тоже достаточно хорошо изучила его за все эти годы. Например, сейчас ей достался пристальный с чуть нахмуренными бровями. Глаза в глаза. Это означало, что ее слова не доставили ему удовольствия и, конечно же, ни в коей мере не успокоили. Но ей было все равно. Грейнджер сказала так потому, что действительно считает это неплохим выходом. Она не была виновата в том, что перед ней довольно эгоистичный тип, стремящийся потакать лишь своим желаниям. — Ты что, так и не поняла? Здесь я диктую условия, а остальные им следуют. Так с чего ты решила, что особенная? — Отпусти, — прошептала она. Ей хотелось плакать от этой чертовой безысходности. — Сейчас же! — голос Гермионы дрогнул, а ее почти янтарного цвета глаза вновь наполнились слезами, отчего сияли ярче обычного. Ей казалось, она была совершенно беспомощна сейчас. Своей правой рукой он взял ее за запястье и, приподняв, с силой сжал. — Если я захочу. — Прошу тебя, — уже тверже выдохнула она. Но одна слезинка все же предательски скатилась по щеке. Малфой проследил взглядом за этой самой слезинкой и успел поймать ее изящным указательным пальцем. Затем поднес его к губам и облизнул. Он угрюмо, но очень пронзительно поглядел на Гермиону. — Боишься? — Нет, — выдавила Гермиона, упрямо поджав губы. Драко довольно усмехнулся и сделал шаг назад, отпуская ее руку. Конечно же, он знал, что она блефует. Видел ее насквозь. — Ты должна запомнить это чувство, грязнокровка, — он снова оглядел ее с ног до головы. — Это платье недурно сидит на тебе. Но ты должна знать свое место, — Драко говорил будничным тоном, и теперь со стороны могло показаться, будто они просто вышли мило поболтать друг с другом и подышать свежим воздухом. — Так что снимай его. Гермиона замерла, словно бы оцепенела, не в силах вымолвить ни слова. Она не верила своим ушам. Неужели он действительно сейчас?.. — Ну и чего ты встала? О, — наигранно протянул Малфой. — Тебе должно быть неловко? Здесь ведь все могут тебя увидеть. Что ж, тогда я знаю одно решение. Драко схватил ее за локоть и резко прижал к себе. Они трансгрессировали в Малфой-мэнор. Гермиона зажмурилась и невольно вцепилась за лацканы его пиджака. Оказавшись на месте, она резко отпрянула от слизеринца и огляделась. — Где мы?! Верни меня обратно! Да и как вообще ты трансгрессировал из Хогвартса?! — она была в смятении и ярости, вот-вот готовая кинуться на него с кулаками и подпортить его холеное личико. Драко рассмеялся. — Дамблдор снял антиаппарационные чары в честь сегодняшнего бала, ведь гости продолжают прибывать, — пояснил он. — Это только на одну ночь. — Где мы? — вновь крикнула Грейнджер, на что Малфой лишь весело оскалился. — Угадай. — Гермионе показалось, что ему только капелек крови не хватало на подбородке. Мертвецки бледный, бессердечный кровосос. — Подсказка: отсюда можно трансгрессировать только вместе со мной. — Говори прямо, Малфой, — она скрестила руки на груди, неспокойно оглядывая комнату, антураж которой отдаленно напоминал ей монаршие покои. — Верни меня в школу! — Ты в моей комнате, — протянул он наконец. — Теперь можешь не переживать, что нас кто-нибудь увидит. Грейнджер застыла. Словно примерзла к полу. Ее губы дрогнули — нервно или возбужденно, или испуганно. — Ч.. что ты задумал, Малфой? — от дрожи в голосе, казалось, сегодня уже не избавиться. — Я никогда не стану твоей! Драко сощурился и еле как выдавил из себя возмущенное «что?!». — Моей? — его верхняя губа искривилась в упрямый изгиб. — Что ты такое несешь, грязнокровка! Я лишь хочу забрать твое платье. Таким, как ты, носить роскошь ни к чему. Гермиона чаще задышала и, опустив руки вниз, вновь вздернула подбородок. — Что, в семействе Малфоев наступили проблемы с деньгами? Принялись раздевать маглорожденных? — она презрительно ухмыльнулась, скопировав его интонации. — Мечтай, — Малфой дернул одной бровью. — Мой интерес в другом. Он вновь сделал шаг по направлению к ней, принявшись медленно надвигаться. Гермиона же, в свою очередь, отступала назад. — Платье, — потребовал он. Его взгляд сделался серьезным, а намерения были самые дерзкие. — Для чего оно тебе?! — в отчаянии крикнула она, яростно топнув ногой. — Я сказал, снимай! — он подошел к ней почти вплотную, тем самым заставив опуститься на его письменный стол. — Нет, — храбро отрезала гриффиндорка, оттолкнув его. Уже порядком раздраженный слизеринец просунул руки за ее спину, резко к себе прижал и принялся тянуть застежку платья вниз, не взирая на протесты Гермионы и тщетные попытки оттолкнуть его от себя. Из-за того, что он торопился, застежка зацепила край ткани и, в конце концов, просто застряла почти что в самом начале пути. Драко продолжал нервно бороться с молнией и хотел было заглянуть за спину Грейнджер через другое ее плечо, однако, когда его голова оказалась на уровне с ее так близко, как никогда раньше, он внезапно остановился, поняв, в каком положении они находятся. Гермиона испуганно застыла, смотря на него, и, казалось, перестала дышать. Какое-то время он тоже смотрел в ее глаза и, наверное, впервые в своей жизни в таком недвусмысленном положении рядом с девушкой почувствовал неловкость. Ведь это была не просто девчонка с его или параллельного факультета, не какая-то магла или любая другая грязнокровка... Это была она — Гермиона Грейнджер. Человек, которого он ненавидел с самого детства. Он не должен был ощущать ничего подобного. Никогда рядом с ней. Но он почувствовал, как в груди что-то перехватило. Комната закружилась позади него, или это лишь ее обманчивое сознание принялось играть с ней в эту минуту? Так долго в его глаза Гермиона не смотрела никогда и никогда не видела вот такого взгляда. Ей казалось, она изучила каждый. Но что обозначает этот? Неужели и впрямь... неловкость? Сердце вдруг дало о себе знать легким уколом. Что это? Гермиона намеренно принялась вспоминать все гадости, которые извергались из его рта в ее адрес, свою ненависть, которую испытывала при виде него, и все обещания, которые она давала себе. Но в этот самый момент она была способна чувствовать лишь разочарование в себе, за то, что тает под его взглядом и ничего не может с этим поделать. Драко медленно отошел от нее. Он был в смятении. Все, чего ему сейчас хотелось, это вернуться на бал и как следует напиться, чтобы забыть это чувство. Какой-то странной, несвойственной ему неловкости... — Нас будут искать, — спокойно и тихо выдохнула Гермиона. — Нужно вернуться. Малфой молча поправил отвороты своего черного смокинга и протянул ей руку, поскольку самостоятельно трансгрессировать Гермионе было не под силу. Она удивилась его сговорчивости и взялась за протянутую руку, вновь поглядев на него. Драко же, наоборот, старался избегать ее взгляда, словно бы пронизывающего его насквозь. «Проклятая грязнокровка», — пронеслось в его голове. От этого он сжал ее ладонь сильнее, чем это было необходимо, и немного вывернул, заставив девушку ойкнуть от боли и приблизиться к нему из-за того, что она согнула руку в локте. Они трансгрессировали в Хогвартс.

***

Драко Малфой и его верные приспешники все также щеголяли по Хогвартсу, словно им в этом мире, да и, казалось, в любом другом, все позволено. Он по-прежнему не отставал от Грейнджер в учебе, мечтая опередить ее по всем предметам, а также в последние несколько дней не отставал от нее и мыслями. В сознании его то и дело всплывал ее облик в том самом платье. Ее локоны, которые щекотали его нос, когда он шептал ей на ухо гадости. Ее частое и сбивчивое дыхание, когда он пытался снять с нее это платье, а потом... Словно обухом по голове. Да что ж такое! Было бы славно повидать ее сегодня. Чтобы как следует унизить, всякий раз добавлял он мысленно сам себе. Гермиона сегодня почти весь день просидела в библиотеке, готовясь к контрольной по нумерологии. С того памятного вечера прошло около месяца, и все это время с ней здоровались почти все ученики. В Большом Зале она уже не сидела одна, а в вылазках в Хогсмид ее всегда сопровождала Джинни Уизли. Она уже не чувствовала себя такой одинокой, но расслабляться сейчас было непозволительной роскошью, ведь она все еще училась вместе с Драко Малфоем. Даже малейшее воспоминание о его глазах заставляло покрываться ледяной корочкой все тепло и спокойствие в ее душе. У самого дальнего окна, за крайним столом, сидел Малфой и уже довольно продолжительное время наблюдал за гриффиндоркой. — Ну же, — тихо проговорил он. — Только дай мне повод. Грейнджер встряхнула головой, и непослушные кудри, которые были собраны на одной стороне, теперь рассыпались по ее плечам. Она зарылась в них рукой и постаралась сосредоточиться на учебнике. Драко резко захлопнул книгу, которую читал доселе. Да так, что все присутствующие изумленно оглянулись на него. Этот громкий хлопок, конечно же, услышала и Гермиона. Собственно, ей он и был адресован. Вздрогнув, она обернулась и уставилась на блондина. Мерлин, как давно он здесь? Драко еще какое-то время сверлил ее своим недовольным взглядом, а потом встал и направился в ее сторону. Грейнджер старательно делала вид, будто не слышит его приближающиеся шаги, надеясь, что он пройдет мимо нее. Какой-то глупый страх и волнение собрались тугим комом в горле. Почему-то было еще невыносимей сохранять полное безразличие рядом с ним. Теперь. Обогнув ее стол, Малфой остановился напротив, у стеллажа со старинными фолиантами, и поставил тяжелую книгу на полку. Гермиона подперла рукой подбородок. Слова все сложнее поддавались пониманию. Драко стоял так близко, и она была почти уверена, что он сейчас думает именно о ней. Манжет его ослепительно белой рубашки немного запачкался в книжной пыли, отчего он нахмурил брови, стряхнул ее, а потом медленно развернулся лицом к Грейнджер и правым плечом подпер косяк стеллажа, скрестив на груди руки. Теперь вся внутренне она невольно сжалась, словно физически чувствуя на себе его тяжелый взгляд, но предпочла молчать, в надежде, что Малфою это надоест, и он просто уйдет. — Наслаждаешься, Грейнджер? — приподнял он бровь. Нет. Конечно же, не уйдет. Гермиона медленно подняла на него взгляд. — Ты о чем это? Малфой глянул по сторонам. Некоторые студенты с интересом наблюдали за этой картиной. Ведь еще год-два назад слизеринец порой не удостаивал ее даже взглядом, предоставляя все делать своим друзьям — Гарри и Рону, — а сейчас не упускал ни одной возможности, чтобы поизмываться самому. Но сдерживал себя, когда пытливых носов было слишком много. — Видишь? На самом деле ты им интересна только в качестве нашей жертвы. Она закатила глаза и вернула все свое внимание к книге, решив оставить его реплику без комментариев. Драко в одно мгновение оказался рядом, правой рукой чуть выдвинул стул, на котором она сидела, а левой оперся о письменный стол. — Не смей меня игнорировать, — прошипел он, склонившись к ней нос к носу. Гермиону напугал его резкий выпад. Ее сдали чуть дрогнувшие брови и глаза, в которых прочитывалась тревога. Она уставилась на него. Мгновение, которое длилось чуть дольше, чем должно было бы. — Не считаю наш разговор содержательным, — холодно отрезала Грейнджер, подобравшись и нарушая их зрительный контакт. Руками она принялась перекладывать книги, имитируя какую-то деятельность, словно и не было нависшей над ней чертовой малфоевской фигуры. Парочка пуффендуйцев, услышав реплику Грейнджер, фыркнула, но поспешила удалиться, точно зная, что слышать слишком много опасно для них. Драко сел за стол, напротив нее. — Тебя ничему не учат прошлые ошибки. — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? — А почему ты просто не можешь уйти из этой школы? — спародировал он ее. — Школа чародейства и волшебства Хогвартс предназначена для магов, таких, как мы с тобой, — ей доставило удовольствие лишний раз напомнить ему, что они находятся в одинаковом положении, — и еще полсотни учеников, способных колдовать, — отчеканила Гермиона. — Она общая, в отличие от моего личного пространства, которое ты нарушаешь и которое я прошу тебя покинуть. Малфой резко схватил ее за запястье. — Не смей сравнивать меня с собой, — прорычал он. — Ты виновата, грязнокровка, и мне придется наказать тебя, — он оттолкнул ее руку от себя и, поднявшись со стула, вновь облокотился ладонями о стол. — Лучше бы тебе не задерживаться вечером в коридорах, — наклонившись к ней, прошептал Драко. — Если хочешь остаться невредимой. После этих слов он также медленно выпрямился, не сводя с нее глаз. — Можно без пустых угроз, — Гермиона тоже поднялась и, закинув книги в сумку, стремительно покинула библиотеку. Малфой также стремительно направился прямо за ней, следуя по пятам, по западной части. Выждав удачный момент, когда в одном из коридоров замка не оказалось ни единого студента, он нагнал гриффиндорку, схватил в охапку и затащил в какую-то ближайшую аудиторию. Дальше он помнил только свое глубокое дыхание, резкий удар Грейнджер о стену, свои руки, с силой сжимающие ее тонкие, и то, как у него все пылало в груди от ненависти к этой наглой девчонке. Единственной, кто мог пронять его. Все произошло так быстро, что у нее не получилось толком ничего осознать. Она могла бежать от него, но он все равно догонял. И теперь его яростное дыхание и пристальный взгляд заставляли ее дрожать так, что он наверняка это чувствовал. — Пустые угрозы... говоришь? — прошипел он, еще сильнее сдавливая ее руки, выше локтей, и напирая телом. — И что ты сделаешь? Убьешь меня? Малфой был не просто зол, он был в бешенстве. Да что же в ней такого особенного?! Почему именно в последний год он так реагирует на эту грязнокровую гордячку? Почему она не воспринимает его должным образом?! Он ощущал, как волна ненависти поднимается внутри него и заполняет сердце. Ненависть, способная разрушить чужой разум. — Если понадобится, — вымолвил Драко. В последний раз в таком состоянии он был, пожалуй, только в тот день, когда получал Черную метку. — Так чего ты ждешь? — почти прошептала гриффиндорка. Малфой упрямо изогнул верхнюю губу и еще сильнее придавил Гермиону к стене своим телом. Он был так возбужден, что, казалось, способен на все. Даже на такое. А, собственно, что же здесь было такого? Это ведь всего лишь мерзкая грязнокровка. Ведь он сам хотел этого, так? Гермиона схватилась за его предплечья, когда его руки вдруг сжали ее шею. На глаза накатились слезы. Драко продолжал сдавливать ее горло, словно это был вызов себе самому. В этом моменте оказалась сосредоточена вся его ненависть. Гермиона не могла поверить в происходящее. Да, Малфой издевался над ней. Жестоко. Но никогда дело не доходило до того, что ей всерьез приходилось опасаться за свою жизнь. Его глаза были затуманены, борьба продолжалась еще какое-то время, а затем Грейнджер ослабла в его руках, теряя сознание. И только после этого он словно бы очнулся. Резко убрал руки и успел подхватить сползающую по стене девушку. — Грейнджер... Грейнджер! — левой рукой он продолжал придерживать ее, а правой принялся судорожно похлопывать по щеке. — ГЕРМИОНА!! — Драко быстро произнес нужное заклинание. — Ну же, — лепетал он в страхе. — Очнись. Гермиона достаточно долго не приходила в себя, а потом закашлялась и приоткрыла глаза, пытаясь выровнять свое дыхание. — Что ты... — она хотела закричать, но из горла выдавила только сиплое подобие своего прежнего голоса. Не в силах больше сдерживать слезы, Гермиона зарыдала прямо на руках Драко, слабо пытаясь его отпихнуть. Малфой все еще придерживал ее. На заплаканное лицо лезли ее непослушные волосы, и он зачем-то убирал их с ее щеки. В памяти вдруг всплыл тот самый бал, ее платье и его родовой особняк... Те же самые чувства. — Не трогай меня!.. — приглушенно выдавила Гермиона. Однако и сейчас в ее интонациях можно было разобрать твердость и презрение. Она оттолкнула Драко и выпрямилась. — Никогда больше не подходи ко мне, больной ублюдок. Малфой устало опустился на скамью, до глубины души пораженный собственным поступком и чувствами, последовавшими за ним. Что это такое было? И почему сейчас так больно? Нет. Это далеко не физическая боль. Гермиона не помнила, как добралась до своей спальни. Она упала на постель и дала волю рыданиям, уткнувшись лицом в подушку. Мерлин, ну почему именно она? Почему это происходит именно с ней?