Справедливость, которую мы заслужили

— Мне неприятно это признавать, но, зая, только что ты произвела самое унылое впечатление! — сопровождающая выглядела расстроенной. — Прости, что накричала сегодня утром, — добавила она нехотя. — Понимаю: ночные страхи, всякая чепуха... Тем более, ты так себя накрутила накануне... Только можно ведь и меня понять! Что я должна была думать? Вы же не брат и сестра... Ну ладно, — она взмахнула руками, как бы отодвигая от себя неприятности прошедшего дня. — Трисс, — тихонько позвала её подопечная. — Я выдохлась. — Ну-ну, Тур ещё не закончился, — пожурила её сопровождающая. — Нужно срочно вдохнуть в тебя энтузиазм! — Она огляделась, как бы в поисках энтузиазма. — Сейчас я научу тебя абдоминальному дыханию. Ляг на ковёр. Почувствуй своё тело... Начиная от кончиков пальцев ног... Она инструктировала вдохновенно, прикрыв глаза. Потом вдруг спохватилась и посмотрела на Лаверну. Та вытянулась на ковре, прямая как палка, держа одну руку на груди, другую на животе, но явно не понимая, какого результата от неё ждут. — Зая, расслабься! — воскликнула Трисс. — Как ты обычно расслабляешься? — Ну... сплю? — предположила Лаверна. — Горюшко моё... Трисс позвонила в колокольчик, чтобы поторопить свой кофе. — Я не хочу, чтобы с вами случилось что-то плохое, — проговорила Лаверна, как будто сдаваясь. — Просто объясни, что я должна говорить. Запиши для меня ещё раз ту речь... — Нет-нет-нет, — не согласилась Трисс. — Тебе не идёт эта речь, я теперь вижу. Но что нам делать? Ты слишком противоречива. Она переключила медиацентр на проигрывание диска и прибавила звук. Некоторые фрагменты выступлений Лаверны она проматывала, на каких-то останавливалась подольше, эпизод в Шестом — пропустила целиком... К Седьмому, дойдя до конца, вернулась вновь, убавила звук и подытожила: — В основном реакция на тебя — недоумение. Вот в Четвёртом ты вызвала лютую неприязнь. Зато в Седьмом тебя обожают. Посмотри, как озарились светом эти лица... — Трисс поставила на паузу и повернулась к Лаверне. — Милая моя, тебе пора перестать экспериментировать с образом и начать слушать мамочку. Ты сама-то чего хочешь? Пусть они любят тебя или пусть ненавидят? — Пусть они... — Лаверна сглотнула, — оставят меня в покое... — Осталось совсем чуть-чуть, — подбодрила её Трисс. — Давай так: ты скажешь им, что Игры оставили неизгладимый след, что это уникальный жизненный опыт... Во Втором и Первом им понравится, и ведь это правда, милая моя, но правду нужно уметь сервировать. Ты не переживай. Этому учатся всю жизнь. И... — Трисс замялась, — ты могла бы всё-таки полюбезнее обходиться с Мими? Она очень ранимая. — Она меня достала, — отрезала Лаверна. — Всё время говорит "мы", когда имеет в виду меня. "Сейчас мы поднимем ручки и аккуратно наденем красивое платье", — Лаверна закатила глаза. — Это меня достало. — Зая, она отличный стилист, — возразила Трисс. — Она могла бы вообще с тобой не сюсюкаться, просто командовать. — А когда я просила, чтобы со мной сюсюкались? — удивилась Лаверна. — Ты должна отучиться выставлять иголки, чуть что. Ты же девочка, — заметила Трисс нравоучительно. — И не какая-то оборванка с улицы. Ты теперь — лицо Дистрикта-6. — "Делай так, не делай эдак..." Надоело! — Лаверна схватила подушку и швырнула в экран. — Если вы все такие отличные, чего со мной возитесь? Найдите работу покруче! Или эта и есть покруче? Или... — Лаверна вдруг замолчала и уставилась на Трисс, поражённая новой идеей: — Или вас тоже выбирают по жребию? - - - — Гней, начистоту, — жестом, не терпящим возражений, Трисс указала ему на кресло. — Мне не нравится, как ты смотришь на Лави. — "Лави" — это от "Лавинии", — поправил он вскользь. — Когда вернётесь в свой Дистрикт — там дело, конечно, ваше, — Трисс вздохнула, демонстрируя сожаление, — но пока я за неё отвечаю, я не поощряю разврат. — Что?! — ментор замер на секунду, потом хлопнул себя ладонями по коленям и выдал порцию раскатистого хохота. — Ты бы хоть это... — он пошевелил руками, как будто жонглировал невидимыми шариками. — Не строй из себя, вот что. — Не надо меня оскорблять, — с прохладцей ответила сопровождающая. — Меня этим не проймёшь. У тебя гормоны, а у меня — жизненный опыт, — она кивнула, соглашаясь сама с собой. — А у Лаверны... — Надо же, — ментор поднялся с кресла и в сердцах пнул его ножку. — Давай сразу список, что мне нельзя. Смотреть на Лаверну? Что-нибудь ещё? Смотреть, видите ли, нельзя! Гней и сам не понимал, что мешает ему просто сказать, как оно есть, что не нужна ему Лаверна ни сейчас, ни когда закончится Тур... — Ты прекрасно меня понял! — отчеканила Трисс. — Знаешь... знаешь что? — Гней навис над креслом Трисс и глядя ей в глаза, выдал: — Это у тебя в голове разврат. - - - Поезд замедлял ход, приближаясь к столице. Лаверна налегала на пирожные с ореховым кремом, как в последний раз, и Трисс беспокоилась, как бы она не заляпала платье. — А что, — спросила вдруг Лаверна, — его после меня зачем-нибудь используют? Продадут с аукциона? Я так понимаю, мне его не оставят. — Есть коллекционеры, которые захотят его купить, — ответила Трисс. Прежде её трибуты не интересовались такими вещами, и она была не против поговорить на близкую ей тему. — И куда они такое наденут? — продолжила Лаверна. — Куда вообще ходят обычные люди в Капитолии? — О, много мест, куда можно надеть такое платье! — рассмеялась Трисс. — И в Капитолии никто не считает себя обычным. Не думаю только, что кто-то станет сразу его носить. Возьмут в коллекцию. На память о тебе, об Играх... Это музейная редкость. Лет через десять можно будет и надеть. Такой ретро-эффект... — Если так, — предположила Лаверна, подливая себе чаю, — пятна, которые я поставлю, сделают это платье настоящим сокровищем, м? — Не говори глупостей! — одёрнула её Трисс. — Ешь аккуратно! А впрочем... — она подавила смешок, представив, как аукционист расхваливает лот. — Всё равно ешь аккуратно. И вообще хватит набивать живот. - - - В телецентре Лаверну тотчас забрали гримёры. Гней направился в уборную, а Трисс спустилась на этаж, к аппарату, выжимающему сок из апельсинов. Ей нравилось наблюдать, как многорукий робот ловко управляется с рыжими шарами, перекладывает их из клешни в клешню, как из хромированной воронки брызжет рыжим, и почему-то именно этот сок ей казался лучшим во всём Капитолии. Только она протянула руку, чтобы взять стаканчик этого чуда, как противно запикало устройство связи. С выражением "ну что ещё" она вытащила его, взглянула на экран... и моментально стряхнула с себя беззаботность, подтянула спину даже, став на пол-сантиметра выше. Прочитав сообщение, она в два больших глотка прикончила сок, резко разжала пальцы над урной — и вовремя: в неё чуть не врезалась Мими. — Трисс, представляешь... Я принесла платье... А они просто отвесили его в сторону... Сказали, платье уже есть... Из её оленьих глаз готовились пролиться крупные капли. — Ну-ну... Ничего, ничего... — рассеянно проговорила Трисс. — Наденет как-нибудь... в другой раз. Она ободряюще похлопала девушку по руке и поспешила наверх. Перед дверью в гримёрную ещё раз прочла сообщение. — Лаверна, зая... Платье было совершенно непохожим на творения Мими. Простой силуэт, глубокий чёрный цвет, который делал её старше. Обнажённую спину прикрывала тончайшая паутинка из чёрных нитей. Простые туфли-лодочки, косы красиво уложены и украшены живыми цветами. На манекене Трисс заметила норковую накидку. — Выглядишь потрясающе, — это был вполне искренний комплимент, но она пришла сюда не любоваться. — Президент приготовил для тебя сюрприз. О, это такая честь... — Что? — Лаверна обернулась, забыв о мастере макияжа. Та в последнюю секунду успела отдёрнуть руку с линером и раздражённо зашипела, чтобы ей не мешали работать. — Сиди-сиди, — Трисс подвинула низенький стул и подсела поближе к своей подопечной. — Это большая честь, что лично Президент захотел поздравить тебя с победой. — Он... будет здесь? В студии? — ошарашенно выговорила Лаверна. — Нет, что ты, — поспешила успокоить её Трисс. — Будет сюрприз от него. — Что? Что за сюрприз? — Лаверна опять заёрзала на стуле и заслужила очередной упрёк. — Мне этого не сообщили, — ответила Трисс. — На то он и сюрприз, чтобы никто не знал заранее. Но послушай... Да не дёргайся ты, дай человеку спокойно работать! Послушай мамочку: будь довольна. Удивись, всё как положено, и покажи, что ты довольна. Не вздумай спорить, на всё соглашайся. Ты поняла? — Да... — еле слышно выдохнула Лаверна. — Уверена, тебе на самом деле понравится! — заверила Трисс. И, взглянув на часы, всполошилась: — Время, время! Нам пора. Макияж был не вычурный, но неуловимыми штрихами мастер сделал Лаверну ещё старше. - - - — О, моя дорогая, сегодня ты выглядишь уверенно! — поздоровалась Грация Голдман. Она была роскошна в многослойном платье цикломенового цвета, как будто её тело было сердцевиной цветочного бутона. Её хотелось раздевать глазами. Рядом с ней Лаверна в своём облегающем чёрном смотрелась неприступной скромницей. — А вот ты как будто волнуешься... — пролепетала Лаверна. Весь зал с ведущей во главе рассмеялся. — Я предвкушаю событие, которое приведёт всех в полный восторг, — подмигнула Грация. — Но сначала вопросы, вопросы, миллион вопросов, и тебе придётся ответить на все! — Я... постараюсь не врать, — в улыбке Лаверны была лёгкая грустинка. — Немножко можно, — шепнула ведущая в микрофон. — При нашем первом разговоре ты отметила, что в Капитолии вкусная еда и большие кровати. Что-нибудь хочешь добавить? Теперь ты видела гораздо больше... — Да, я видела... больше, — согласилась Лаверна. Она говорила так тихо, что Трисс задерживала дыхание, чтобы ничего не пропустить. Потом догадалась прибавить звук в наушнике. — Я впервые выбралась за пределы своего маленького мира. Увидела, как люди живут по-другому, и здесь, и в Дистриктах. Столько разных людей, и я... рада что они такие, как есть. — Что ж, это прекрасное наблюдение, — похвалила Грация. — А ещё в Капитолии нет бездомных животных, так что ли? — спросила вдруг Лаверна. И тут же, смутившись, добавила: — Я мало где была, просто... в моём Дистрикте их много. — Капитолийцы любят животных, — заверила Грация. Ещё около четверти часа Грация тянула из Лаверны ответ за ответом, иногда девушка говорила много, иногда без видимой причины замыкалась в себе, и Трисс скрещивала пальцы обеих рук. Несколько вопросов касались Игр, но ведущая каждый раз аккуратно подсказывала ответ, умело обходила острые углы, и Трисс позволила себе надеяться, что приступа не будет. — И вот настал решительный момент! — с интригой в голосе сообщила ведущая. — Лаверна, — это прозвучало ласково, — я помню всё. Помню каждое твоё слово. — Она повернулась к залу с шутливой оговоркой: — Если бы вы знали, как иногда устаёшь от этого. — Ты как-то раз сказала, что хочешь начать с чистого листа. Лаверна настороженно кивнула. — У тебя есть такая возможность! — воскликнула Грация. — Человек, который воплотил в жизнь самые безумные фантазии болельщиков этого сезона! Человек, чей подарок стал талисманом удачи для девушки, которая не стала брать талисман из дома. Он поделился с нами трогательной историей, почему он решил помочь Лаверне Тигль победить. Посмотрим, как это было... Самоуверенный красавчик с экрана рассказал, как когда-то маленькая девочка спасла его из-под завала. Трисс не показалась эта история очень уж правдоподобной, впрочем, всякое бывает. В выражении лица Лаверны никакого узнавания не прослеживалось. — Аквилий Оксвелл не бросил свою спасительницу и после арены. Он уговорил Президента, и теперь, Лаверна, ты сможешь действительно начать с чистого листа. Ты будешь... жить в Капитолии! Публика восхищённо приветствовала это известие. — И прямо сейчас, на наших глазах Аквилий собирается похитить нашу героиню прямо из студии! — заключила ведущая. — Планолёт уже ожидает на крыше, так что советую папарацци не зевать! В луче прожектора на сцене показался этот Оксвелл. Трисс, наконец, поняла, почему было отвергнута работа Мими: его костюм идеально соответствовал наряду, в который одели Лаверну. Он раскланялся и подал девушке руку, и она послушно вложила в неё свою ладонь, умница. Умница. Сцена наполнилась дымом, и пара исчезла. — Это было нечто волшебное! Увидимся через неделю. — Грация ослепительно улыбнулась. И тут только Трисс подумала: странно, куда подевался Гней?