Faint

Его тёплые руки нежно прикасались к моей коже, аккуратно лаская её, и заставляя лишь желать большего. Артур такой красивый, но что-то есть необычное в его образе, словно мистическое. Весь его вид вызывает безумное желание прикасаться к нему, к его лицу, торсу, и особенно, к губам, которые так и манят поцеловать. Тело, словно свинцовое: совершенно не слушается, поэтому мне приходится прилагать просто титанические усилия, чтобы слегка приподняться и поцеловать врача в губы. Но это того стоит: он отвечает, нежно и не спеша, слегка покусывая и доминируя в поцелуе. Его тело очень горячее, как лава, от которой я просто начинаю плавиться. Всё это — безумно приятно, так что я не хочу ни на что отвлекаться, просто наслаждаясь долгими минутами такого желанного удовольствия, которое раньше не испытывал. Никогда не смог бы подумать, что чужие, грубые мужские руки смогут так запросто доводить меня до безумия всего лишь за пару минут… Или больше? Я и вовсе потерял счёт времени, растворяясь в даримой мне нежности. Вся палата выглядит совсем не обычно — более тёмная, даже не смотря на то, что за окном — ночь. Чем больше проходит времени, тем сильнее становится ощущение нереальности, словно тут вообще ничего не происходит, а прикосновения Артура медленно затухают, словно он и вовсе не прикасается ко мне, или же моя кожа начинает терять чувствительность. Я всё ещё его вижу, но как таковых прикосновений — нет, да и перед глазами появляется странная пелена, словно дымка, или же туман, который медленно рассеивает яркую картинку передо мной. На самом деле, через пару минут я начинаю осознавать, что уже давно ночь, я нахожусь в больничной палате, а всё, что было ранее — всего лишь сон. Сон, доводящий до безумия и огненного возбуждения в теле, от которого начинает ломить мышцы и появляется необузданная энергия. Тело ужасно начинает болеть, как и голова. Вмиг становится так плохо, словно меня наизнанку вывернули. Дыхание сбито, так что я даже не могу сделать глубокий вдох, воздуха всё равно не хватает, как будто во всей палате нет ни единой частички кислорода, так необходимого моему организму. Через минут пять, когда дыхание всё никак не восстанавливалось, мне пришлось встать и, пошатываясь, подойти к окну, открывая его. Холодный ветер словно обжёг раздражённую кожу, вызывая на ней мурашки и оставляя после себя не совсем приятные ощущения. Удушливое ощущение всё никак не исчезает, какие бы вдохи и выдохи я не делал. Само же тело находится в непонятном состоянии, при котором все, абсолютно все, мышцы напряжены, работая на пределе. Лёгкая головная боль и головокружение тоже не способствуют хорошему самочувствию. Мысли всё время возвращают меня в сон, напоминая как там было хорошо, но при этом, меня немного пугает и смущает то, от чего мне было так хорошо. Все мои фантазии слишком откровенные, тем более по отношению к Артуру, моему врачу, который постоянно находится рядом и заботится. Это так странно, что я начинаю чувствовать смущение. Думаю, мне не сильно понравилось, узнай я, что кому-то снятся подобные сны, но только с моим участием. Это омерзительно и неправильно, словно унижение по отношению к тому человеку… Мне очень стыдно от того, что мне приснился подобный сон и от того, что сейчас я нахожусь в слишком возбуждённом состоянии после него. Чувствую себя виноватым за свою реакцию.

***

Ночью я ещё долго не мог уснуть, из чего последовало тяжёлое пробуждение с утра, когда пришло время завтрака. Голова только сильнее разболелась, а совесть почти полностью съела меня изнутри. Солнце, на удивление, было слишком ярким, так что глаза стало покалывать, принося чувство сухости и раздражения. Всё состояние было уставшим, словно я работаю в этой больнице, а не просто лежу все эти дни. Артур сегодня выглядел более строгим и элегантным на вид, чем обычно. После таких снов, смотря на него в живую, я точно могу сказать, что Артур — безумно сексуальный. Я начинаю задумываться, а хотел бы я в реальности заниматься с ним чем-то подобным? Думаю, ответ очевиден — безусловно да. Когда он начал проводить осмотр, прикасаясь своими длинными, тёплыми пальцами к моей коже, животу, я просто не мог долго сдерживаться, ведь это было столь приятно, что хотелось расплакаться от безысходности, ведь всё, что было в фантазии — останется в фантазиях. Иного исхода просто не может быть. Он нежно надавливал на живот, но мне это напоминало поглаживания, от которых хотелось плавиться. Артур, кажется, что-то понимал, всё время косясь на моё лицо, стараясь заглянуть в глаза. Мне было стыдно, так что я вновь и вновь переводил взгляд то на пол, то на оконную раму, делая вид, что зелёная листва, раскачиваемая ветром за окном, мне намного интереснее, чем всё происходящее в палате. Кажется, мужчине не очень приятно было находиться в подобной атмосфере. Закончив ощупывать мой живот, Артур присел рядом на кровать, заставив меня отодвинуться от него. Это движение не осталось незамеченным. Грусть на лице врача ввела меня в ступор: а чего ему-то быть грустным? Врач стал спрашивать про самочувствие, записывая это на специальный обходочный лист, спрашивал, есть ли какие-то проблемы, жалобы. Его тон был официальным, не таким, как всегда. От этого становилось не по себе, даже обидно. Но, может, это и к лучшему, что он стал относиться ко мне холодно, причём так резко? Я отвяжусь от него, перестану думать о нём, его руках и губах… Жалуюсь на головную боль, проблему с дыханием и сном. Так и хотелось добавить, что также в голове появились странные мысли, сводящие с ума, и их причиной стали Вы, доктор, но… Конечно же, я об этом умолчал, ведь так намного больше шансов, что мы ещё будем видеться, хотя бы как врач и пациент… Это будет хоть что-то, а «что-то» лучше, чем ничего.

***

Он ушёл, а мне стало сразу же грустно. Ну как так получилось, что я влюбился в своего лечащего врача? Ведь это неправильно, тем более он — мужчина, как и я. Почему у меня вся жизнь так, через одно место, проходит и на даёт нормально жить? Мужчина ушёл, а у меня в голове мысли только об одном — как бы сильно я его хотел поцеловать вживую, даже прекрасно понимая, что последует за этим. Но один разок попытать удачу и сразу же начать вызывать у любимого человека отвращение, или же так и не попробовать, а просто потерять его, даже не насладившись одним-единственным поцелуем. Я даже не знаю, что хуже. Но тело просто жаждет его прикосновений, сводя меня с ума, не давая спокойно, разумно мыслить. Так проходит весь мой вечер в палате, что я даже забываю об ужине, просто сидя и смотря в стену, размышляя на счёт правильности своих чувств к Артуру. Видимо, это не осталось незамеченным. Пропущенный ужин — вот причина очередного появления Артура в моей палате. Боже, какой же он добрый и милый, раз так заботится о здоровье своих пациентов… которых у него ещё много, помимо меня. Это приносит лёгкую моральную боль, хоть я и прекрасно понимаю, что не имею никаких прав на мужчину. — Тебе было нехорошо? — его нежный голос, неформальное обращение и — всё: я уже не могу полностью контролировать себя, словно какая-то пятнадцатилетняя девчонка. Так хочется сейчас подойти к нему, обнять, сказать о всех своих чувствах и переживаниях. — Не совсем, просто как-то пропустил время ужина. Спасибо, что зашли и побеспокоились. —стараюсь, чтобы голос не дрожал: именно сейчас чувства решили меня полностью захлестнуть, чуть ли не доводя до слёз. — Всё нормально? — и снова он слишком близко: присел на край кровати. В глазах мужчины такое беспокойство, что я чувствую себя неудобно. Заставляю переживать такого хорошего человека! Думаю, стоит расставить все точки над «ё», ведь пусть он меня ненавидит, чувствует ко мне омерзение, чем так переживает. Слегка приподнимаюсь и пододвигаюсь к нему слишком близко. Во взгляде Артура непонимание, а мне плакать хочется от внутренней боли и осознания, что будет потом, дальше. Я не хочу видеть в этом взгляде ненависть… Приближаюсь к его губам и целую, вкладывая в этот поцелуй всю свою нежность, желание и страсть, стараясь и не напугать, но и заявить свои намерения. Мужчина не отвечает, кажется, он и вовсе перестал двигаться. Чувствую, как по щекам начинают течь слёзы. Почему же так больно только от одного поцелуя?