Сказка, рассказанная до конца

      На кухне школы Эвер Афтер Хай работа шла полным ходом. Дрожжевое тесто упрямо пыталось сбежать за пределы высокой металлической миски. Пористый бисквитный корж, недавно извлечённый из духового шкафа, лениво остывал на решётке. Растопленный тёмный шоколад, постепенно смешиваясь с кусочками сливочного масла, становился зеркально-глянцевой глазурью.       Руководила всеми этими процессами Джинджер Бредхаус, дочь Пряничной Ведьмы, невысокая и смуглая, с длинными ярко-розовыми волосами, убранными под тонкую золотистую сеточку. Девушка никогда не сидела без дела и даже сейчас, проворно двигаясь от стола к плите, от плиты к раковине, а от раковины вновь к столу, она напоминала маленькую полевую пчёлку. Особенно заметно это было тогда, когда юная ведьма полностью уходила в работу и начинала бубнить себе под нос что-то неразборчивое.       Фейбл Торн, дочь Тёмной Феи, наблюдала за этой картиной уже около получаса. Первые пятнадцать минут ей в самом деле было интересно следить за этим причудливым «танцем», но теперь её беспокоили лишь бисквитные пирожные, над которыми вовсю колдовала её подруга детства.       − Ещё раз спасибо за толченый миндаль, Фейбл, − внезапно обратилась к ней девушка, поправляя на переносице крупную золотую оправу очков.       − Не стоит благодарности… хотела бы я сказать, но не буду лукавить, − ответила фея, отрывая взгляд от покрытого мукой стола. – Сейчас меня интересуют только сладости.       − О, разумеется, − отозвалась Джинджер, с усилием приминая ладонью липкий белый ком. – Можешь забрать себе все лишние пирожные, как только они будут готовы.       − «Лишние» − это сколько? – тонкий указательный палец Фейбл ловко скользил по столу, аккуратно рисуя очередную закрученную внутрь спираль.       − Ну, выходит, что два. Корж я разрежу на двенадцать частей, а для школьной столовой десять «Молли» будет вполне достаточно, − наконец, управившись с тестом и накрыв миску пёстрым полотенцем, Бредхаус вновь перевела взгляд на подругу. – Больше не дам, иначе ты будешь упрекать меня в потере своей драгоценной фигуры.       − Именно, − язвительно фыркнула Торн, стряхивая с пальцев частички муки и попутно оценивая начерченный ей трикселион. – Как там хотела поступить твоя матушка? Раскормить Гензеля и Гретель, а затем зажарить в печи?       − Фейбл, давай не будем об этом. Меня устраивает сказка до той самой строчки, где говорится о том, что нужно запекать и съедать моих посетителей, − Джинджер вновь направилась к плите и принялась помешивать глазурь деревянной лопаткой.       − Ещё одна нашлась… − недовольно пробурчала фея. – После выходки Квин на Дне Наследия все словно пыльцы надышались. И кто всё это начал? Будущая Злая Королева! Да лучшей судьбы, чем у неё и придумать себе нельзя! – от переизбытка эмоций Торн не заметила, как её тонкие полупрозрачные крылышки порывисто затрепетали. Созданный ими легкий порыв ветра подхватил рассыпанную по столу муку, заставляя обеих девушек закашляться.       − Фейбл, прекрати, пожалуйста, − Джинджер осторожно убрала руки от металлического ковшика и, сняв очки, принялась протирать линзы от мучного налета. Вскоре край её фартука дополнило несколько новых пятен. – Я уже говорила и повторю ещё раз, что не собираюсь никого запекать, а уж тем более съедать.       Глядя на подругу, Торн внезапно поймала себя на мысли о том, что даже самые опасные и могущественные ведьмы имеют свои слабые места. Для Джинджер, после их неудачной детской шалости, таковым стало плохое зрение. Достаточно было лишить её очков, как она тут же становилась совершенно беспомощной, словно слепая мышка. Стряхивая муку с чёрных кружевных рукавов своей блузки, фея невольно осмотрелась по сторонам в поисках острого предмета, однако, вместо этого заметила, как из-за приоткрытой двери выглянули Гас и Хельга Крамб, сын Гретель и дочь Гензеля.       − Даже их? – спросила она у Бредхаус, указав пальцем в сторону шпионящих кузенов.       Однако к тому времени, как девушка вновь могла нормально видеть, они уже успели скрыться, не забыв резко захлопнуть за собой дверь.       − Опять Гас и Хельга?       − Кто же ещё…       − Только попробуйте украсть мою выпечку! - нарочито громко произнесла Джинджер и выключила плиту. – Ух, я вам устрою!       − Почти получилось. У тебя определенно талант к запугиваниям, Джиндж, − Фейбл демонстративно зааплодировала подруге, попутно стряхивая остатки муки с ладоней. – Главное, хотя бы раз подкрепи угрозы действием.       − Да ладно тебе. Первогодки, что с них взять, − ловким, уверенным движением девушка перенесла уже остывший прямоугольный корж на разделочную доску и, разместив прямо перед собой, принялась намечать ножом места будущих разрезов. – К тому же они ещё дети. Вредные и избалованные дети.       − А знаешь, что делают с такими детьми феи Летнего Предела? – не унималась Торн.       − Знаю, но даже рассматривать этот вариант не хочу, − категорично ответила Бредхаус. – Одиннадцать… Двенадцать. Изюмительно! Ровно двенадцать идеально квадратных «Молли».       Чем дольше Фейбл находилась в компании будущей Пряничной Ведьмы, тем ярче у неё складывалось впечатление о том, что она сама скоро покроется сахарной пудрой. Однако уходить сейчас с пустой наплечной сумкой было бы досадно, потому, не слишком стараясь скрыть раздражение, фея принялась разглядывать содержимое резных деревянных полок. Ароматные пучки туго связанных сушёных трав устроились между стеклянными банками разных форм и размеров. Каждая из них хранила в себе ингредиент, несомненно важный в кулинарном деле, но далеко не всегда вызывающий аппетит. По мере разглядывания Фейбл удалось узнать маринованные бобы гигантского стебля, варенье из зачарованной тыквы, овсяные хлопья для медвежьей каши, а также законсервированные правые половинки шляпок странночудесных грибов. Гораздо сложнее было назвать содержимое высоких граненых сосудов с жидкостями, но и здесь уроки по изготовлению зелий не прошли для неё даром. Масло из семян сонного мака, куксящийся уксус, виноватое вино…       Наконец внимательный взгляд серо-голубых глаз феи остановился на небольшом флаконе из белого стекла. Широкий в основании, он постепенно сужался кверху, чем напоминал замерзшую слезу какого-то огромного существа. О содержимом данного сосуда можно было только догадываться. Жидкость была бесцветной и абсолютно прозрачной, потому легко пропускала сквозь себя свет.       − Что это? – поинтересовалась Торн, указав рукой в сторону каплевидного сосуда с загадочным содержимым. – Слёзы Крёстной Феи?       К её удивлению, за прошедшие несколько минут Джинджер уже успела разрезать корж на ровные квадраты и теперь, повернув лезвие ножа плоской стороной, разравнивала темно-коричневую глазурь на верхней и боковых гранях будущих пирожных. Услышав внезапный вопрос, она некоторое время растерянно смотрела на фею, а затем, наконец, поняв, о каком флаконе зашла речь, гордо вскинула голову и широко улыбнулась.       − Не угадала. Это мой особый секретный ингредиент.       − О, а вот это уже интересно! – предвкушая ценную информацию, Фейбл едва смогла сдержать собственные крылья. – Рассказывай.       − Помнишь, я тебе говорила, что директор Гримм в конце прошлого месяца по ошибке заказал четыре мешка корней лакрицы? – убедившись, что одиннадцатый кусочек покрыт глазурью так же ровно, как и предыдущие десять, Джинджер приступила к двенадцатому. – Кстати, ты любишь лакрицу?       Вместо ответа Фейбл сочла более красноречивым скривить лицо в недовольной гримасе.       − Вот так же к ней относится и большинство учеников. Поэтому директор поручил мне сделать из корней пасту и добавлять её во все десерты, в какие только можно.       − То есть, эта штука скрывает неприятный вкус?       − Не совсем. Она полностью устраняет вкус последнего добавленного ингредиента, − бросив нож в опустевший ковшик, где совсем недавно находилась глазурь, Бредхаус потянулась к упаковке толчёного миндаля. – Это как с Чеширским Котом. Его не видно, но он есть, хотя ты об этом даже и не подозреваешь.       − Хитро… − протянула фея, задумчиво коснувшись пальцами собственного подбородка и попутно возвратившись взглядом к тому самому флакону. – А что ты скажешь ученикам, когда они заметят, что их языки стали чёрными?       Джинджер не успела сформулировать ответ, как дверь в кухню вновь приоткрылась, и в проеме показались кузены Крамб. Не тратя времени, они почти синхронно переступили через порог и начали приближаться к столу.       − Опять вы! – Бредхаус бросила на пирожные очередную горсть ореховой крошки, после чего отставила пачку и повернулась в сторону незваных гостей. – Я же сказала: не смейте приближаться к моей кухне. Можете потом купить пирожные в столовой, я почти закончила.       − Нас прислать Хагата… – начала отвечать Хельга, подходя к столу справа.       − Она просить нас приносить соль, − продолжил Гас, разглядывая мешки с мукой, что лежали на полу слева.       Услышав грубый акцент кузенов, свойственный провинциям Мидланда, Фейбл едва смогла сдержаться, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость. Несмотря на свои пятнадцать лет, Гас и Хельга выглядели совершенно по-детски. Чересчур буквально восприняв правило «следуй своей сказке», они решили всячески демонстрировать миру тот факт, что их судьба связана с поеданием сладостей. Низкий рост, конфетно-розового цвета волосы и стойкий запах карамели, исходивший от них, смешили и раздражали её одновременно. Однако фея решила воздержаться от реплик, поскольку помнила, что кузены Крамб – часть сказки Джинджер.       − Соль? – переспросила юная ведьма, поправив пальцем съехавшие на кончик носа очки. – Зачем она так внезапно понадобилась поварихе?       − Нужно солить… − начал Гас, косясь на Торн.       − Салат невкусный, – закончила Хельга, не отрывая взгляд от пирожных.       − Ну ладно, − чуть поразмыслив, ответила Джинджер и направилась к полкам. – В любом случае, соль не сахар. Даже если вы решите попробовать её на зуб, много не съедите…       Несмотря на то, что Фейбл внимательно следила за каждым движением кузенов, предугадать их дальнейшие действия она не смогла. Гас и Хельга работали на редкость слаженно и уверенно. В тот самый миг, когда юноша толкнул под ноги Джинджер мешок с мукой, девушка быстро подбежала к столу и принялась хватать пирожные. Одно из них она тут же запихнула в рот, затем спешно начала бросать остальные прямо в приподнятый подол своего розового платья. Пытаясь остановить воришек, фея резко взмахнула крыльями, немного взлетев над полом, а затем уверенно вскинула руки. На кончиках её пальцев заплясали голубые искры.       − Хельга, бежать! Быстро бежать! – воскликнул Гас, хватая кузину за локоть.       Фейбл же находилась в самом подходящем настроении для использования тёмных чар. Ярость, пульсировавшая в ней, почти растворилась в крови, заставив магию проявляться сильнее, образуя на ладонях искрящиеся шипы. Заметив, что кузены Крамб со всех ног мчатся к выходу из кухни, она пустила им вслед несколько ярких голубых вспышек, однако это лишь напугало хулиганов, заставив ускорить бег, и всего через несколько секунд они скрылись за дверью.       − Мерзкие дети! – выкрикнула Торн, сверкнув глазами. – Сейчас я вас быстро проучу!       − Стой, Фейбл… − с пола подала голос Джинджер. Близоруко щурясь, она растерянно водила руками вокруг себя. – Лучше помоги мне найти очки.       Голос Бредхаус заставил фею немного отвлечься и не бросится в погоню за Гасом и Хельгой. Чуть отдышавшись, она быстро осмотрелась по сторонам. Всего за несколько минут своего визита кузены Крамб умудрились не только лишить её заслуженной пары пирожных, но и испортить настроение на весь оставшийся день. Надеясь хоть немного компенсировать свои затраты, Фейбл взяла с полки стеклянный флакон с «секретным ингредиентом» и быстро спрятала в свою сумку. После чего она плавно опустилась на землю и заглянула под стол, где тут же обнаружила круглые очки в фигурной золотой оправе.       − Держи, − проговорила фея, цепляя тонкие дужки за уши девушки.- Стёкла вроде уцелели.       − О, спасибо, Фей, − опираясь о руки подруги, Бредхаус наконец-то смогла подняться и увидеть кухню. – Кошмармеладно! Они же всё разгромили! Что же я скажу Хагате?!       − А я тебе говорила! Заставь их себя бояться, и тогда они не посмеют… − начала было Фейбл, но частички муки, ещё парящие в воздухе, заставили её прерваться и вновь закашляться.       − Так, не нужно паниковать, − рассуждала вслух Джинджер, пытаясь пройти к кладовой. – Сейчас я возьму швабру и быстренько всё уберу. А сделать новую порцию пирожных для меня всего пару пустяков…       − Вот и занимайся этим, а я полетела. Хватит с меня на сегодня.       − Хорошо. Ещё раз спасибо за помощь с миндалем.       − И помни: ты мне ещё должна, − воспользовавшись моментом, когда Джинджер частично скрылась из виду, фея осторожно проверила сквозь ткань сумки целостность флакона. К её счастью, он оставался в полном порядке.       − Разумеется, я помню. Два пирожных «Молли» с миндальной крошкой. И лучше я сама тебе их отнесу.       −Феярично.       С этими словами Фейбл осторожно отворила одну из створок окна, после чего, ловко забравшись на подоконник, спрыгнула, позволив крылышкам нести себя вперёд. Порывы прохладного осеннего ветра сдували с белокурых волос остатки муки и уносили прочь дурное настроение. Бережно поддерживая рукой честно заработанный флакончик, она уже смаковала обилие возможностей по применению этого маскирующего зелья. К сожалению, в полёте строить злодейские планы оказалось не слишком удобно, поскольку всё время приходилось следить за положением своего тела.       Решив переждать сильный ветер на крыше библиотечного крыла, выходившего окнами на школьный двор, она наконец-то смогла сосредоточиться. Всё новые и новые идеи приходили ей в голову, но все они казались Торн чересчур простыми, недостойными такой ценной находки. Внезапно до её ушей донеслись знакомые голоса. Чуть склонив голову вниз, Фейбл смогла разглядеть пышную копну светлых волос Блонди Локс, дочери Златовласки. Устроившись на одной из фигурных белых скамеек, она, как журналист школьной газеты, брала интервью у Браер Бьюти, дочери Спящей Красавицы.       − То есть тебе не нравится Хоппер Кроакингтон 2-й? Все в школе только и судачат о том, как он мечтает о тебе.       − Хоппер? Блонди, я тебя умоляю… Он нелеп и смешон даже в своей человеческой форме. Что уж говорить о лягушке.       − Но в форме лягушки он довольно красноречив и даже умеет читать стихи.       − Что не отменяет мерзких выпученных глаз, противной слизи на коже и тонких, перепончатых лапок…       Едва сдержавшись, чтобы не выдать себя восторженным возгласом, Фейбл осторожно запустила руку в сумку и, погладив ладонью прохладную стенку сосуда, поспешила вернуться в свою комнату, мечтая поскорее придать себе подобающий внешний вид.